В некотором роде

Единственное, что она знала - надо бежать. Вокруг был только лес. Бесконечная череда обглоданных черных деревьев и серое небо. Она бежала. Спотыкаясь и падая, поднимаясь и плача, бежала, гонимая жутким, всепоглощающим страхом. Она понимала, что ей нужно срочно выбраться, срочно выбраться из этого жуткого серо-черного леса, и она бежала. Силы кончались, и она начала падать чаще. Земля была сухая, земля была серая и слишком твердая. Падая, Гермиона мочила ее слезами и потом. И, подпитываемый ее слезами, лес вырастал дальше, вытягиваясь далеко вперед. Поднимаясь, Гермиона начинала бежать быстрее, отчаяннее, плакала все безнадежнее, падала чаще и чаще. И, когда отчаяние было совсем невыносимым, она упала в последний раз. И уже не могла подняться. Слезы ели глаза, страх ел душу, но она уже не могла ни видеть, ни двигаться, ни дышать. Что-то сковало ее изнутри, и она все лежала на боку, смотря вдаль, смотря туда, где лес рос, где он все удлинялся и удлинялся мертвой опухолью.

***

- Поглубже, Уизли, поглубже! - рассержено рявкнул проффесор Снейп, когда Рон левитировал свежеиспеченного каменного рыцаря на одну из верхних ниш. - Шлюхам так говорить будете, - пробурчал Рон, и Гермиона тихо ойкнула, тут же поворачиваясь в сторону проффесора, желая увидеть его рекцию, которой ...не последовало? Гермиона посмотрела на Гарри. Посмотрела на Рона. Посмотрела на профессора. И последний явно ничего не слышал, продолжая нетерпеливо наблюдать за потугами Рона. При всем уважении, левитация никогда не была его сильной стороной. - Уизли, я не собираюсь торчать здесь весь день! Включите свой мозг или позаимствуйте часть у Грейнджер, какого Мерлина я должен указывать вам, куда поставить дракклову статую! Гермиона вздохнула. Мерлина, то есть смысла, действительно было никакого. Она знала сложную магию стражей Хогвартса: они были одноразовыми, если защищаемая ими сторона пользовалась запретными заклинаниями. Абсолютно дурацкая, по ее мнению, установка, наверняка придуманная Пуффендуем. Конечно, здравый смысл в этом был. Что-то вроде: ”будьте хорошими и беспомощными мальчиками и девочками, и тогда мы вас спасем. А не будете - дальше спасайтесь сами”. Этакий размноженный санта Клаус, сующий хорошим детям подарки в носки. А нехорошие и сами стянут у тех же хороших. Только у Магии Хогвартса лазеек не было - статуи спасли Хогвартс однажды, но простить его обитателям Черную Магию могли только Основатели Хогвартса. То есть никто из ныне живущих. И ставить новые заклинания на них было бесполезно, нутром Гермиона чуяла, что статуи самоопустощились, и завязываться было попросту не на чем. Гермиону бесило это безапелляционное деление мира на черное и белое, присущее волшебному миру. А еще больше ее бесила изменчивость мнения общественности, которая вызывала бесконечное наслаивание темных и светлых амплуа. Гарри сказал, что Темный Лорд вернулся, Гарри плохой и дурак. Гарри победил Темного Лорда и Гарри хороший. Эльфы беспомощные и тугодумные, ими можно пользоваться; Эльфы сыграли решающую роль в Битве за Хогвартс, Эльфы молодцы, будем пользоваться ими больше. Хогвартс научил нас всему, Хогвартс хорошее место - Хогвартс осквернили Черной Магией, теперь это место плохое. И так везде и со всеми. Как будто слово “серый” начисто стирается из головы, как только в тебе просыпается магия. Как будто есть только добро и зло, а такие понятия, как долг и лицемерие не существуют. Как будто перед ней не стоит Северус Снейп, раз за разом переворачивавший понятия добра и зла на глазах у всего магического мира. - Как ты заебал, - вдруг гакрнул Рон, вырывая Гермиону из мыслей, - ты и эта гребанная статуя! Гермиона вздрогнула, осознав, что несколько минут неприкрыто пялилась на Снейпа, который естественно это заметил и также, казалось, естественно не заметил выпад Рона. Еле подавив в себе желание ссутулиться под его насмешливым взглядом, она отвернулась к стене, отвлекая себя вопросом, какого черта профессор до сих пор не отчитал Рона за его грубости. - Он нас не слышит? - тихо спросила она, пытаясь сконцентрироваться на образах Гарри и Рона, проверяя свою догадку. - Мне кажется, мы не говорим, - так же тихо ответил Гарри, и Гермиона вдруг отчетливо увидела перед собой туманное облако со светящейся зеленым светом надписью “охуеть” посередине. - Охуеть, - подтвердил Рон, и Гермиона закрыла глаза, медленно выдыхая. "Вот именно, что охуеть, " - решила она. Тотально охуеть и не встать. - Профессор Снейп, - осторожно начала она, нарочно отталкивая образы Гарри и Рона, - вы самодовольный кретин и мерзавец! - Он не услышит, - отозвался Рон, - я же не думал о вас в начале. Оно фильтруется не из-за этого. - Я схожу в туалет. Попробуйте без меня. Мальчики не ответили, и Гермиона резко развернулась, снова едва не вздрогнув под взглядом профессора, и пошла в сторону подземелий, едва заметно кивнув Снейпу. - Мисс Грейнджер, я бы не советовал вам перемещаться в одиночку. Я не уверен, что в подземельях не поселились Гриндлоу. Там все затопило. - Тогда сходите со мной, - нарочито нагло ответила она. В этот раз прошло. Снейп гаденько ухмыльнулся и медленно двинулся в ее сторону. У Гермионы волосы встали дыбом от того, как серьезно и пронизывающе он на нее смотрел. - Отлично, Мисс Грейнджер. Откровенно и неотрывно. Гермиона, пропуская вдохи, выталкивала из себя весь воздух, пытаясь потерять сознание, понимая, что он у нее в голове. Ее пугало это бездейтсвие. Его внимательное и безразличное присутствие. Заледенелое. - Что-то не так, - крикнула она мальчикам, надеясь, что он этого не увидит. Гарри и Рон обернулись еще на “так”, и Гермиона позволила себе вздохнуть, когда поняла, что их связь не завязана на их сознании, и он ее не видит. Воздух жужжал и пенился, что-то громко треснуло и громыхнуло. Никто не обратил внимания. Снейп подходил все ближе, и Гермиона, как в замедленной съемке наблюдала за премещениями его взгляда, когда она рефлекторно перехватила палочку. Настороженность, наконец дошло до нее. Он смотрел настороженно. Гермиона сглотнула и словно со стороны услышала свой хриплый и растянутый голос: - Как вам угодно, Профессор. Рон, поняв сигнал, уронил-таки эту статую. Гермиона выждала три секунды, давая Снейпу время развернуться и начать орать, и рванула по летснице на второй этаж, благодарная мальчикам за выигранное время. Настороженность. Почему он ее боялся?