The Shattered Family

На следующее утро Гарри, выйдя в гостинную Гриффиндора, молчал. Он смущенно огляделся и увидел, что все насмешливые взгляды старшекурсников направлены на него. Он вскользь спросил, почему появились взгляды, когда Рон спустился по лестнице из комнат мальчиков. — Не знаю, — Рон пожал плечами, когда они вышли из гостинной. Мальчики шли в Большой зал на завтрак и Гарри заметил, что они привлекали внимание. Слизеринцы кидали на него и Рона нормальные острые взгляды, но он заметил, что и когтевранцы, и даже пуффендуйцы тоже шептались друг с другом. — Интересно, о чем они говорят, — поинтересовался Рон, когда они вошли в вестибюль. Желудок Гарри сжался, когда он вспомнил события прошлой ночи. — Кажется, я знаю, о чем они говорят, — сказал он. — О чем? — спросил Рон. — Вчера мы с Драко поцеловались в Большом зале, — сказал Гарри с легкой гримасой. — Помнишь? — О, да, ты мне что-то говорил об этом, — кивнул Рон, когда они прошли через двери Большого зала. — Перед всей школой! О чем ты думал? — Что ж, — сказал Гарри, краснея. — Мы заключили пари на тот матч, и я выиграл, поэтому… Рон застонал, оглядывая всех, кто на них смотрит. Слизеринцы пристально наблюдали за Гарри, но оба они были удивлены, увидев, что некоторые гриффиндорцы тоже на них смотрят. Зал разразился шепотом и бормотанием, когда Гарри и Рон подошли к столу Гриффиндора и сели на свои обычные места. — Итак, Гарри, — сказал голос. Гарри обернулся и увидел, что Блейз Забини стоит над ним и Роном. Весь гриффиндорский стол молча наблюдал, возмутившись, почему слизеринец осмелится прийти на территорию Гриффиндора. — Слышал, что вы с Драко вчера целовались, — усмехнулся он. — Что тебе нужно? — спросил Рон, глядя на слизеринца. Блейз ухмыльнулся Рону, прежде чем обратить внимание на взволнованного Гарри.  — Гарри, ты не познакомил меня со своим лучшим другом. Да ладно, я уверен, что ты обо мне рассказывал. — Может быть, — сказал Гарри, все еще немного взволнованный. — Почему ты здесь? — снова спросил Рон. Блейз просто уверенно ухмыльнулся ему и сказал: — Не волнуйся об этом своей милой рыжей головой. Я просто хочу поговорить с моим другом Гарри. Рон злобно глянул на слизеринца, когда тот проигнорировал Рона и сосредоточился на Гарри. — Что такое, Блейз? — спросил Гарри. — Просто хотел узнать, как ты поживаешь, — ответил Блейз. — Прекрасно, — неопределенно сказал Гарри. — Хотя, на нас до сих пор глазеют. — Чего еще ты ожидаешь после поцелуя со слизеринцем? — спросил Рон. Блейз усмехнулся и кивнул. — Драко известен своей театральностью, — сказал он. Парень посмотрел на двух гриффиндорцев и слегка улыбнулся: — Ну, это все, что я хотел спросить у тебя, Гарри, надеюсь, ты со всем хорошо справишься, — он посмотрел на Рона и ухмыльнулся: — И очень приятно встретиться с тобой, Рон Уизли, надеюсь видеть чаще вас обоих, — Блейз отошел от стола Гриффиндора, оставив позади себя растерянные взгляды и бормотание, когда гриффиндорцы оглядывали Гарри и Рона, как бы проверяя, не сглазил ли их слизеринец. Букля подлетела к Гарри с остальными птицами. Он разорвал конверт, который держала в клюве сова, пока она клевала кукурузные хлопья Невилла. В записке внутри было сказано: Дорогие Гарри и Рон, Как насчет чаепития со мной сегодня днем? Я приду и заберу вас из замка. ЖДИТЕ МЕНЯ В ВЕСТИБЮЛЕ; ВАМ НЕЛЬЗЯ ВЫХОДИТЬ САМИМ. До встречи, Хагрид. — Интересно, чего он хочет, — сказал Рон. — Я не знаю, — пожал плечами Гарри. *** Итак, в шесть часов вечера, Гарри и Рон покинули Гриффиндорскую башню, Гарри с облегчением избавился от странных взглядов и направился в вестибюль. Он вскользь подумал, будет ли там Гермиона, он не видел девушку с прошлой ночи. Хагрид уже ждал их. — Думаю, ты хочешь услышать о субботней ночи, не так ли? — спросил Рон. — Я уже все знаю, — сказал Хагрид, открывая передние двери и выводя их на улицу. — Не хочу седня говорить об этом. — О-о-о, — одновременно протянули Гарри с Роном. Первое, что они увидели при входе в хижину Хагрида, был Клювокрыл, который развалился поверх лоскутного одеяла Хагрида, его огромные крылья огибали его тело, он наслаждался большой тарелкой мертвых хорьков. Отведя глаза от этого неприятного вида, Гарри увидел гигантский, мохнатый коричневый костюм и очень отталкивающий желто-оранжевый галстук, свисающий с верхней части двери гардероба Хагрида. — Для чего это, Хагрид? — Гарри указал на вещи. — Дело с Клювокрылом против Комитета по утилизации опасных животных, — объяснил Хагрид. — В эту пятницу. Мы с ним поедем в Лондон. Я заказал две кровати в «Ночном рыцаре»… Гарри почувствовал неприятное чувство вины. Он совершенно забыл, что суд над Клювокрылом был так близок, и, судя по неловкому выражению на лице Рона, он тоже. Они также забыли и свое обещание помочь ему подготовить защиту для Клювокрыла; Молния заняла их головы. Хагрид налил им чаю и предложил тарелку с булочками, но они знали, что пробовать их не стоит; они слишком хорошо знали еду Хагрида. — Мне нужно кой-чё обсудить с вами двумя, — Хагрид сел между ними, выглядя нехарактерно серьезным. — Что такое? — спросил Гарри. — Гермиона. — А что с ней? — спросил Рон. — Она в ужасном состоянии, вот что. Она приходила ко мне перед Рождеством. Девочка выглядела одинокой. Сначала вы с ней не говорили из-за Молнии, а теперь из-за кота… -…который убил Коросту! — сердито добавил Рон. — Потому что ее кот делает то, что и все коты, — Хагрид продолжал. — Она несколько раз плакала, ну, понимаете. Наступило сложное для нее время. Она укусила больше, чем может пережевывать, все дела, которые она пытается выполнить. Она занята делом Клювокрыла, учебой… Она нашла несколько действительно хороших вещей, и я считаю, что у него есть шансы… — Хагрид, нам следовало бы помочь, прости… — неловко начал Гарри. — Я не виню тебя! — сказал Хагрид, отмахиваясь от извинения Гарри. — Бог его знает, хватило бы тебе времени… Я видел, как ты тренируешься по четыре часа, но я должен сказать вам, я думал, что вы знаете, что друг дороже метлы или крысы. Все. Гарри и Рон обменялись смущенными взглядами. — У нее есть сердце в нужном месте, у Гермионы, а вы двое не разговариваете с ней… — Если бы она просто избавилась от этого кота, я бы снова говорил с ней! — рассердился Рон. — Но она все еще не верит в это! Он опасен, а она не слушает ни слова! — А, ну, люди могут быть слепы из-за любви к своим животным, — мудро заявил Хагрид. За его спиной Клювокрыл срыгнул несколько костей хорька на подушку. — Хагрид… — неловко начал Гарри, — прошлым вечером в Большом зале… — Просто будь осторожен, Гарри, — сказал Хагрид. — Не знаю, почему ты выбрал Малфоя, но тем не менее. — Ох… — Гарри посмотрел на Рона и надеялся, что он сменит тему. Уизли кивнул. Они провели остаток своего визита, обсуждая улучшение шансов Гриффиндора на Кубок Квиддича. В девять часов Хагрид вернул их в замок. Когда они вернулись в гостиную, группа людей толпилась у доски объявлений. — Хогсмид, в следующие выходные! — сказал Рон, выглядывая над головами, чтобы прочитать новое объявление. — Что думаешь? — тихо спросил он у Гарри, когда они сели. — Ну, Филч ничего не знает о проходе в Сладкое Королевство… — тихо сказал Гарри. — Гарри! — раздался голос с правой стороны. Мальчик оглянулся на Гермиону, которая сидела за столом прямо за ними и расчищала пространство в куче книг, которые ее прятали. — Гарри, если ты снова пойдешь в Хогсмид… Я скажу профессору МакГонагалл о карте! — сказала Гермиона. — Ты слышишь, кто-то говорит, Гарри? — прорычал Рон, не глядя на Гермиону. Мальчик мельком взглянул на Рона и вздохнул, возможно, они были немного мудаками. — Гермиона… — Гарри, — сказала она, — могу я спросить тебя о том, что слышала? — Эмм… что такое? — Я слышала от Парвати Патил, что ее сестра сказала, что вы с Малфоем… ну, вы двое целовались… в Большом зале… перед всеми. А потом ты ушел, — неловко закончила Гермиона, она выглядела взволнованно, когда старалась избегать лица Гарри. Гарри тоже был взволнован, его лицо по цвету напоминало волосы Рона. — Эмм… да, это правда, — сказал он. Гермиона убито посмотрела на Гарри, казалось, так, будто он ее предал. — Почему ты не сказал мне? — спросила она. — Почему ты не сказал мне, что ты и Малфой… — Я пытался, — возразил Гарри. — Я пытался рассказать тебе прошлой ночью, во время вечеринки, но из-за Рона ты сбежала в свою комнату. Рон посмотрел на них обоих в шоке. — Не моя вина, что в этом году она принесла много вреда! — Тем не менее, ты мог бы рассказать мне сегодня утром, — сказала Гермиона. — Я думала, что заслуживаю знать, что мой друг целовался со своим предполагаемым врагом не из чужих уст. Снова Гарри во всем виноват. Он открыл рот, чтобы извиниться, но, с мягким мурлыканьем, Крекерджек вскочил на колени Гермионы. Гермиона испуганно взглянула на лицо Рона, взяла Крекерджека и поспешила к комнате девочек. — Итак, как насчет этого? — сказал Рон Гарри, как будто этого всего не было. — Пойдем, в прошлый раз, когда ты пришел, ты ничего не видел. Мы еще не были в Зонко! — Возможно, — сказал Гарри. Он встал с кресла и пошел к общежитиям мальчиков, и чувство вины привело его к книге, которой он так долго не касался. «Том, помоги», — написал он в дневнике. «Гарри, тебя долго не было. Где ты был?» — сразу ответили ему. Гарри уставился на ответ Реддла и подумал, прежде чем написать, рассказывая дневнику о каждой детали, которая произошла с тех пор, как он в последний раз писал. «Я не знаю, что делать», — закончил он. Гарри с нетерпением ждал, наблюдая, как чернила проявляются на странице, поглощенные волшебным дневником. Потребовалось несколько минут, затем ответ Реддла появился… «Сначала ты должен успокоиться, Гарри, — начал Реддл. — Дела с твоими друзьями теперь сделаны, и их можно рассмотреть позже. Сначала мы говорим о чем-то более важном. Вы с Малфоем поцеловались, как ты выразился, перед всей школой, без сомнения. Будут серьезные последствия, если ваши отцы узнают об этом. Либо через вас, либо через слухи. Если и ты, и Малфой боитесь своих отцов, тогда я считаю, что лучший способ действий — рассказать им лично. У тебя есть мантия-невидимка, я уверен, что ты сможешь найти способ добраться до своего отца. На данный момент, я думаю, тебе нужно отвлечься. Занятие, если хочешь, отвлечет твои мысли от друзей, от отца и от всех твоих неприятностей.» «Что ты имеешь в виду?», — написал Гарри, его голова стала легкой, зевок сорвался с губ. «Что ты знаешь о Тайной комнате?», — написал дневник. Гарри был в замешательстве, он никогда не слышал об этом. «Ничего такого.» «Комната — одна из немногих вещей, оставленных великим Салазаром Слизерином. Это подземелье, в которое могут попасть только те, кого он сочтет достойными, те, кто похож на тебя и меня. Парселтанги. Когда он покинул Хогвартс, Слизерин рассказал школе о существовании Комнаты, но только мы, Парселтанги, можем узнать и найти истинное местоположение. Школа пыталась найти ее несколько раз, и каждый раз они терпели неудачу. Каждый раз, когда Тайная комната была открыта, школа ставала чем-то лучше, чище. Последний раз, когда Комната была открыта — пятьдесят лет назад. Я открыл ее и использовал тайну Салазара Слизерина для улучшения Хогвартса.» В Гарри появилось чувство страха, но он быстро собрался, глядя на чернила. Казалось, что дневник заставлял его сосредоточиться только на нем, что независимо от того, что писал Реддл, это единственное, что имеет значение. Любые мысли об ошибке или страхе, которые ощущал Гарри, были сокрушены его ужасом, поскольку искусственное любопытство заставило его написать: «Что есть в Комнате?» «Самый великолепный и мощный зверь. Василиск. Тайная комната является домом для салазарского василиска, существа, используемого, чтобы победить своих врагов, а также его наследников». «Но у меня нет врагов, — написал Гарри. — В Хогвартсе нет». «Ты неправ. Эта маглорожденная, о которой ты мне рассказывал постоянно, Гермиона Грейнджер. Она держит тебя и Рональда Уизли. Она постоянно демонстрирует свой интеллект и заставляет тебя и Рона чувствовать себя бесполезными. Почему, это больше, чем кто-то может нести, не так ли? Ее постоянное раздражение заставляют вас делать то, что она хочет. Хогвартс и твоя жизнь были бы намного полнее, намного лучше, если ее здесь не было. Она причина, из-за которой ты злишься на своего лучшего друга. Ты действительно позволишь этой девчонке встать между тобой и твоим лучшим другом? Между тобой и твоим парнем? Она никогда не примет ваши отношения, мы оба это знаем. Она попробует все, что в ее силах, чтобы рассорить вас.» «Она никогда не сделает этого!» «Нет? Тогда почему она не поздравила тебя? Почему она не довольна вашими отношениями с Драко? Гарри, я пытаюсь защитить тебя. Давай, возьми эту книгу и выходи из общежитий мальчиков. Прихвати перо и выйди из Гриффиндорской башни. Подойди к туалету на втором этаже, там все будет открыто. Теперь иди.» Гарри попытался сопротивляться, он попытался отбиться. Но у его ног, казалось, был собственный разум, когда он закрыл дневник и вылетел из постели. Он прижал дневник к себе и медленно пошел, казалось бы, сознательно. И с каждым шагом Гарри понимал, что его видение угасает, чернота обгоняет границы его окружения. Темнота все ближе и ближе, его обзор сузился, когда он спускался по лестнице, его сознание и разум тоже покинули его. Он не мог бороться с этим, он не мог кричать. Его окружение продолжало сдаваться тьме. Затем, внизу лестницы все пошло черным. *** — Кажется, у наших сыновей интересные отношения, — сказал Люциус Малфой Джеймсу. Поттер был в своем кабинете, когда Малфой ворвался. — Уходи, Малфой, в отличие от тебя, у меня есть настоящая работа, — сказал Джеймс, не отрываясь от своего отчета. Похоже, дементоры терроризировали жителей Хогсмида, и Кингсли думал о том, чтобы отправить его на дело. — Ты хочешь сказать, что не слышал? Как не стыдно, — ухмыльнулся Люциус. — К счастью для тебя, я знаю. — Что, Малфой? — раздраженно спросил Джеймс. — Кажется, наши сыновья находятся в отношениях друг с другом, — сказал Люциус. — Твой грязный сын-полукровка, похоже, посчитал, что нужно разрушить моего ребенка и поцеловать его. Прямо на глазах у всего Большого зала. Джеймс Поттер оторвался от своего доклада, его разум едва обрабатывал то, что только что сказал Люциус. Он хлопнул ладонями по столу и зарычал: — Не смей называть моего сына грязным полукровкой. — Ну, это правда, — усмехнулся Люциус. — Считай, что твой сын решил перетащить Драко в его извращение. Я должен был оградить его от этого. — Что, черт возьми, ты несешь, Малфой? — Это, — Люциус вытащил фотографию из мантии. — Панси Паркинсон была достаточно любезна, чтобы сфотографировать момент и отправить его мне. Она считала, что было бы полезно, если я это увижу, и поверь мне, я только что закончил писать гневное письмо моему сыну, за которым последует личный визит. Я просто подумал, что… Джеймс выхватил фотографию у Малфоя и посмотрел на нее. Это была неподвижная фотография, но Джеймс видел многое. Там, в Большом зале, был его сын и склонившийся Драко Малфой, они обнимали друг друга, когда их рты были прочно соединены. Джеймс мог видеть в Гарри чистое счастье, выражение его лица, то, как он себя держал, и на мгновение забыл все и почувствовал… счастье. Но это мгновение было разрушено, когда в голову залились старые голоса и трагедии, его счастье сменилось гневом, отчаянием, ненавистью к себе и яростью. Гарри Поттер, его сын, целовал мальчика. Его первый поцелуй был с мальчиком! С ребенком человека, которого Джеймс ненавидел больше всего. И эта Панси Паркинсон осмелилась разрушить его, увековечить это, сняв фотографию. Он продолжал смотреть на фотографию, когда Люциус Малфой продолжал рассказывать о том, как собирается «исправить» своего сына. — Убирайся, — наконец выдавил Джеймс. Он положил фотографию и сел на свой стол. Люциус оскорбил его. — Ты не… — Убирайся! — взревел Джеймс в гневе. — Или ты поможешь мне открыть твое дело и бросить тебя в Азкабан! Люциус просто дал Джеймсу холодный, расчетливый взгляд и сказал:  — Очень хорошо, — он закрыл за собой дверь. Джеймс испустил вздох и снова вынул фотографию. Он посмотрел на нее, и снова это чувство счастья пришло к нему. Он попытался удержать это счастье, гордость за то, что его сын нашел кого-то, с кем ему хорошо. Но старые раны накрыли его, и в расстройстве Джеймс разорвал фото. *** Гарри проснулся от паники. Он оглянулся и почти заорал от страха, когда понял, что он находится на втором этаже. Он посмотрел вниз на дневник и бросил его на землю в страхе. Это контролировало его! Он потерял сознание и сделал, как велел дневник; он заставил его подумать, что он хочет… он никогда бы этого не сделал! Ему нужна была помощь, ему нужно было избавиться от него. Ему нужно было… ему нужно… ему нужен был Драко. Ему нужно было рассказать Драко и с его помощью избавиться от взорванного дневника. Гарри посмотрел на дневник. Он не хотел прикасаться к нему, но он не хотел оставлять его там, где его можно найти. Гарри снял мантию и завернул дневник в нее. Держа укрытый дневник в руке, Гарри обернулся и быстро направился к главной лестнице. Он не знал, где и как он доберется до Слизеринской гостинной. Все, что он знал, было то, что оно находилось в подземельях. Гарри побежал по лестницам, спускаясь на две ступеньки за раз, глядя на него, следя за тем, чтобы он не выпал. Он чудесным образом не наткнулся на старост или учителей, когда добрался до прихожей, развернулся и пошел дальше в подземелья. Гарри только спустился в подземелья до класса зелий и вместо того, чтобы повернуть вправо на первом перекрестке по направлению к классным комнатам зельеварения, Гарри вместо этого повернул налево и начал свой путь по лабиринту коридоров, которые были подземельем Хогвартса. Дневник все еще завернут в его мантию. Гарри понятия не имел, как долго он ходит, коридоры смешались друг с другом, когда он бесконечно искал вход в Слизеринские подземелья. Его ноги начали болеть, когда он повернул в другой коридор, он снова начал чувствовать себя опустошенным, маленькое желание открыть дневник пузырилось внутри него. — Посмотрите кто это, — прорычал голос. Гарри обернулся, чтобы увидеть Крэбба и Гойла, стоящих перед ним. Слизеринцы, похожие на троллей, стояли плечом к плечу. — Что ты здесь делаешь, Поттер? — проворчал Гойл. Гарри посмотрел сквозь них. Он не хотел писать в дневник, но ему казалось, что нужно быстро вытащить палочку. — Ищу Драко, — сказал он, пытаясь понять себя. — Что ты хочешь от Малфоя, Поттер? — спросил Гойл. — Да, нам не нравится, что вы проводите время вместе, — сказал Крэбб. — Никому не нравится. — Это не ваше дело, — сказал Гарри, вспоминая, что его парень — Ледяной Принц Слизерина. — В самом деле? Ну, ты на Слизеринской территории, Поттер, никто не поможет тебе здесь, — сказал Гойл. — Слизеринская территория, — повторил Гарри, его мозг работал сверхбыстро, когда он пытался действовать, как Драко. Ему нужно было заставить этих двоих привести его в Слизеринское Подземелье. — Правильно, я нахожусь на территории Слизерина… это означает, что Драко ею управляет. — Да, ты правильно понял, — проворчал Гойл. — И он не хочет, чтобы здесь были глупые гриффиндорцы, особенно после того, что ты сделал с ним и Забини, — сказал Крэбб. — Что я с ними сделал? — спросил Гарри. — Да уж! Сделать их пидорами! Флинт сказал, что ты заманил Малфоя и Забини! — сказал Крэбб. — Я этого не делал, — возмутился Гарри. — Они родились такими. Кроме того, я думаю, Драко будет злиться на вас, если вы не приведете меня к нему. — Что ты говоришь, Поттер? — Я парень Драко, — начал Гарри. — Если бы он услышал, что я его искал… а потом узнал, что вы двое не пустили меня на встречу с ним… его бы не звали Ледяным Принцем Слизерина. Крэбб и Гойл смотрели друг на друга, слегка нервничая. — Он никогда не сделает ничего с нами, — сказал Крэбб. — Вы уверены? — Гарри, медленно обретая уверенность, наблюдал, как лица этих двух хряков становятся путаными и неопределенными. — Так что, если вы двое находитесь на том же факультете, что и он. Мы все знаем, что Драко больше заботится обо мне, он всегда это делал. — Он ненавидел тебя, — сказал Крэбб. — Тем не менее, он потратил больше времени, размышляя обо мне, нежели о вас, — сказал Гарри. Он прижал свою мантию ближе к себе, когда он сделал шаг к двум головорезам. — Когда в последний раз он действительно интересовался вами? Разговаривал о ваших увлечениях? Ваших интересах? Крэбб и Гойл взглянули друг на друга, и Гарри почувствовал себя победителем. — Вы двое следуете за ним, потому что он заслуживает того, чтобы за ним следовали, — продолжил он. — Те, у кого нет… у них будут проблемы с Драко. Я знаю, что это правда. — Да… Драко говорит нам, чтобы мы не разговаривали с ним долго, игнорирует нас, — признался Крэбб. Гарри кивнул и сказал: — Это только если ты не подчинишься ему. Представьте себе, что он сделает с вами двумя, зная, что вы не пустили меня к нему… Крэбб и Гойл снова поделились этими тупыми взглядами, и Гойл хмыкнул: — Ты пойдешь с нами, Поттер. Не драться. Они оба грубо схватили его за руки, Гарри прижал мантию и спрятанный дневник к груди, когда они это сделали, и он позволил им отвести его. Два слизеринца привели Гарри в коридор, повернули налево и вниз по лестнице, которую Гарри никогда не видел. В конце лестницы была каменная кирпичная стена с растущим мхом. Крэбб и Гойл отпустили его, когда Гойл подошел к стене. Крэбб тем временем прижал руки к ушам Гарри, сильно надавливая, пытаясь заблокировать звуки Гойла, который говорит пароль стене. Стена отползла, показав арку, ведущую в Слизеринское Подземелье. Крэбб и Гойл снова схватили Гарри и потащили его в гостиную, закрыв стену. Общая комната была заполнена слизеринцами, все сидели на черных и темно-зеленых пуховых кожаных диванах. У всей комнаты был зеленый оттенок, поскольку лампы издавали зеленый свет, а также огромное окно, показывающее, Гарри догадался, дно Черного озера. Каждый слизеринец обратил внимание на троих, когда они вошли. — Черт, он здесь! — крикнул слизеринец, когда заметил Гарри. — Зачем вы, идиоты, привели гриффиндорца? — возмутился другой. — Убирайся, Поттер! Тебе здесь не рады! — Пошел нахуй! Поттер! — Прекратите! Последний голос был слишком знакомым, когда Драко встал со своего места с Блейзом. Забини оглянулся и смущенно посмотрел на Гарри. Драко посмотрел на Крэбба и Гойла и сказал: — Немедленно отпустите его! Кто вы, по-вашему? — Мы обнаружили, что он шляется по подземельям! — возразил Крэбб. — Да уж! Мы подумали, ты должен знать… — Просто отпустите его. Сейчас, — холодно сказал Драко. Гарри почувствовал, что температура в гостинной понизилась на несколько градусов, когда Драко посмотрел на них. Орки немедленно отпустили Гарри, и он споткнулся, прежде чем восстановить равновесие. — Нам нужно поговорить… сейчас, — сказал Гарри. Драко взглянул на ком в руках Гарри, смутившись, кивнул. Он открыл рот и обратился ко всей общей комнате. — Все! — Да пошел ты, Малфой! Мы не делаем то, что хочет Поттер, — сказал Флинт со своего места. Драко повернулся к нему: — Для этого, Флинт, я лично удостоверюсь, что твоя семья забыта. Помни, кто подарил всей нашей команде Нимбусы. Флинт отвернулся от Драко и повернулся к Гарри. — Сучка змейки, — выплюнул он, прежде чем покинуть комнату. За ним последовали и другие слизеринцы, все стонали и бормотали что-то, но с опаской смотрели на Гарри и Драко. Блейз остался там, где был, а также Крэбб и Гойл. — Вы глухие, сквибы? — обратился Драко к Гойлу и Крэббу. — Идите в комнату. — Блейз может остаться, — быстро сказал Гарри. Забини слегка улыбнулся ему. Драко только кивнул и повел Гарри к диванам, когда Крэбб и Гойл ушли. — В чем дело, Гарри? — спросил он. — Что в твоей мантии? Гарри посмотрел сквозь них и положил мантию на стол. Он разворачивал ее, пока на ней не появился дневник Реддла. Мальчик нервно посмотрел между Блейзом и Драко, думая, как он сможет объяснить, что произошло. — Гарри, это дневник, который я тебе дал? — спросил Драко. — Да, — начал Гарри. — Я знаю, ты не говорил мне писать в нем, но… я просто чувствовал себя вынужденным. Рон и Гермиона все еще спорят, и они оба злятся на меня, и в тот момент я просто… побежал к дневнику. Реддл ответил, и по какой-то причине я начал чувствовать пустоту. Он сказал мне, что Гермиона… что она никогда не примет наши отношения с Драко, и что она удерживает меня и Рона. Я знал, что это все ложь, но все же… Я не мог просто выбросить книгу. Затем он рассказал мне о чем-то, что называется «Тайная комната», и о том, что та может помочь… избавиться от Гермионы. Следующее, что я помнил, что мое тело движется само по себе, и все пошло черным… Затем я проснулся на втором этаже, и я действительно испугался. Я укутал дневник в мантию и спустился сюда. Я не знаю, что делать, Драко, я боюсь. — Гарри… если бы я знал, что это произойдет… я никогда бы не дал тебе дневник, — сказал Драко. — Я не виню тебя, Драко. Мне просто нужна твоя помощь, чтобы избавиться от него. Драко и Блейз смотрели на дневник в страхе, а Блейз выглядел смущенным и обеспокоенным. Он посмотрел на дневник и на ревущий рядом с ними камин. — Тогда это просто, — сказал он. — Давайте просто бросим его в огонь. И прежде чем Гарри или Драко смогли отреагировать, Блейз взял дневник и бросил его в пламя. Огонь потрескивал и горел вокруг дневника, и Гарри наблюдал с затаенным дыханием, надеясь, что огня будет достаточно, чтобы его уничтожить. Но чем дольше Гарри смотрел дневник, тем больший ужас его заполнял, когда он заметил, что никакого повреждения ему не было. Казалось, огонь просто танцевал вокруг, облизывая книгу, но не нанося ей никакого вреда. — Драко… — Я вижу. — Что это за хрень! — Блейз вытащил палочку. Он указал на огонь и запустил огненное заклинание в камин. Огонь погас, и прекрасно устроившись на обугленных и сожженных бревнах, дневник был в отличном состоянии. Трое мальчиков посмотрели друг на друга, все испуганно и беспомощно глядели на книгу. — Что я принес? — сказал себе Драко. Он опустился на колени перед камином. Слизеринец беспомощно засунул руку в камин и задохнулся, когда его пальцы коснулись обложки книги. — Холодная, — сказал он. Он взял книгу и снова положил ее на мантию Гарри. Драко открыл ее и быстро перелистывал страницы. — Ни намека на ожоги. — Мы должны дать это Дамблдору, — сказал Гарри. — Это вне нашего контроля. — Ты прав, — кивнул Драко. — Мне очень жаль, Гарри. Я бы никогда не отдал тебе эту вещь. Гарри улыбнулся Драко и покачал головой. — Не вини себя, Драко, ты никак не мог знать. — и чтобы убедиться, что Драко знал, что Гарри не винит его, Гарри уменьшил расстояние между ними и коротко поцеловал его. — Пойдем, мы должны показать это Дамблдору… сейчас. Гарри и Драко встали, и гриффиндорец снова закутал дневник в свою мантию. — Блейз, ты идешь? — Нет, — ответил он, его глаза застыли на ткани. — Эта штука слишком сильно меня пугает… Думаю, я буду ждать, пока вы, ребята, расскажите мне, что случилось. Гарри и Драко кивнули и покинули Слизеринские Подземелья. Они молчали, когда шли, оба испугались маленькой книги, которую держал Гарри, когда они выходили из подземелий. Они достигли третьего этажа, когда столкнулись с кем-то. — Почему это вы, ребята, не в постели? — спросил профессор Люпин-Блэк. — Нам нужно добраться до Дамблдора, — сказал Гарри. — Нам нужна его помощь. — С чем? — спросил профессор. Гарри и Драко взволнованно посмотрели друг на друга. — Очень срочно, профессор, — сказал Драко. — Пожалуйста. — Хорошо, следуйте за мной, — вздохнул Люпин-Блэк, глядя на ком в руках Гарри. Мальчики последовали за профессором назад к главной лестнице и на второй этаж. Он привел мальчиков в коридор с уродливой статуей горгульи в конце его. — Кислотная газировка, — сказал профессор Люпин-Блэк статуе. Горгулья ожила и сошла с пути, показав спиральную лестницу, которая поднималась с земли. — Вам наверх, мальчики. Потом, я думаю, вы двое должны немедленно вернуться в свои комнаты. Спокойной ночи, — сказал профессор Люпин-Блэк. Он подождал, пока Гарри и Драко не начнут подниматься по лестнице, прежде чем покинуть их. Парни подошли к вершине спиральной лестницы и постучали в дверь. Они подождали, пока не услышали голос Дамблдора: «Войдите», и открыли дверь. Мальчики вошли и нашли профессора Дамблдора в ночном халате. — Ах, мистер Поттер и мистер Малфой, — сказал профессор Дамблдор. — Что вас заставило посетить меня этим поздним вечером? — Нам нужно кое-что показать, — сказал Гарри. Он подошел к столу Дамблдора и положил на него мантию. Дамблдор с любопытством наблюдал, как Гарри развязал дневник. — Это дневник, который принадлежал Тому Реддлу, — сказал Гарри. Дамблдор нахмурился и сказал: — Вам нужно сесть, мальчики, я надеюсь, что мы пробудем здесь недолго. — Гарри и Драко сели перед столом Дамблдора, профессор сидел на своем стуле. — Вы должны рассказать мне все, что связано с этим дневником, — серьезно сказал он. Гарри кивнул, и оба мальчика начали рассказывать Дамблдору все о дневнике. От Драко, находящегося в кабинете отца, он передал Гарри в качестве рождественского подарка и каждый раз, когда Гарри писал в нем, и как чернила исчезают в дневнике, только для ответа Реддла. Когда Гарри закончил рассказывать Дамблдору о произошедших событиях и Тайной комнате, Дамблдор оставался спокойным, продумывая свой ответ. — Я рад, что вы оба не пострадали из-за этой книги, — сказал Дамблдор. — Хотя, хотелось бы, чтобы это было доведено до моего сведения раньше. Этот дневник — очень опасный объект. — Сэр… это из-за Тайной комнаты? — спросил Гарри. — Это одна из причин, Гарри, — сказал Дамблдор. — Еще одна заключается в том, что этот дневник когда-то принадлежал самому лорду Волдеморту. — Тому-Кого-Нельзя-Называть?! — Гарри задохнулся. — Пожалуйста, Гарри, называйте его Волдемортом. Всегда используйте правильное название. Страх перед именем усиливает страх перед самой вещью. Но да, человек, которого вы знаете как Том Реддл, вырос, чтобы стать Лордом Волдемортом. — Тогда то, о чем… Волдеморт рассказал мне, — сказал Гарри. — О Тайной комнате… — Верно, верно, — сказал Дамблдор. — Пятьдесят лет назад Тайная комната была открыта, и из-за этого умер ученик. Похоже, что Волдеморт хотел бы повторить инцидент, убив тех, кого он считал недостойными. — Маглорожденных, — сказал Драко. — Правильно, Драко, — кивнул Дамблдор. — Но почему я? — спросил Гарри. — Почему он хотел, чтобы я открыл комнату? — По-моему, ты уже назвал причину, Гарри, — сказал Дамблдор. — Это из-за твоей уникальной способности разговаривать со змеями. — Парселтанг — чрезвычайно редкая способность Гарри, — сказал Драко. — Только потомки Салазара Слизерина могут иметь ее. Гарри кивнул и нахмурился. Ему не нравилось знать, что у него и Волдеморта, очевидно, был общий предок. — Мы бросили его в камин, — сказал он, — но он не горел. — Мы думали, что если мы отдадим его вам, вы найдете способ уничтожить его, — сказал Драко. Дамблдор кивнул и посмотрел на дневник: — Это очень страшно, — сказал он. — Так много для мальчишек вашего возраста. Я боюсь рассказать вам обоим, что на данный момент я не знаю, как правильно распоряжаться этим опасным объектом, и я не могу его правильно идентифицировать. Но будьте уверены, что он в надежных руках. Вам больше не нужно беспокоиться о дневнике, ни о тех проблемах, которые были с ним связаны. — Спасибо, профессор, — сказал Драко, вставая. Дамблдор кивнул и встал. Он взял дневник и открыл ящик, отложив дневник и закрыв его. — Теперь, я предлагаю, чтобы мы все ложились спать. У вас, мальчиков, все утро занято, — сказал Дамблдор. — Я всегда нахожу утро понедельника самым длинным. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, профессор, — сказали они, уходя, и Гарри взял с собой мантию. Они спустились по винтовой лестнице, и Драко повернулся к Гарри. — Как ты себя чувствуешь, детка? — спросил он. — Хорошо… — ответил Гарри, не веря себе. Он посмотрел на Драко и покраснел, сказав: — Могу я спать с тобой? Сегодня? Драко усмехнулся и кивнул. — Конечно, Гарри, давай. Пойдем спать.