The Shattered Family

Гарри уставился на профессора Трелони: — Простите? — переспросил Гарри. Затем, совершенно неожиданно, голова профессора Трелони резко повернулась к Гарри. — Мне очень жаль, дорогой мальчик, — мечтательно прошептала профессор, — жара, понимаешь…бил ты понимаешь кто это Я на мгновение задумалась… Гарри сидел там, глядя на нее. — Что-то не так, мой дорогой? — Н-нет, ничего, — соврал Гарри. Он быстро собрал вещи, его мысли гудели от того, что сказала профессор Трелони. Темный Лорд возвращается? Как это возможно? Этого не может быть! Гарри немного испугался и быстро вернулся в Гриффиндорскую башню, ему нужно было рассказать Гермионе и Рону, прежде чем пойти и найти Драко. Страх и растерянность привели его в движение и он побежал к башне, практически выкрикивая пароль Полной Даме, когда он достиг места назначения. Гарри нашел Рона и Гермиону в углу общей комнаты. — Профессор Трелони, — выдохнул он, — только что сказала мне… Но он резко запнулся при виде их лиц. — Клювокрыла казнят, — слабо произнес Рон, — Хагрид только что сказал нам об этом. На этот раз записка Хагрида была сухой, не испорченной слезами, но его рука, казалось, тряслась так сильно, когда он писал, что текст едва различим. «Апелляция проиграна. Они собираются казнить его на закате. Вы ничего не можете сделать. Не приходите. Я не хочу, чтобы вы это видели. Хагрид» — Нам пора, — сказал Гарри, и все мысли о Темном Лорде покинули его разум. — Мы не можем оставить его одного в ожидании палача! — На закате… — сказал Рон, смотря в окно. — Нам никогда не разрешат… — Мы используем плащ-невидимку, — предложила Гермиона. Гарри и Рон согласились, трое прибежали в комнату мальчиков, чтобы забрать ее. Гарри спрятал ткань под мантию, и они пошли ужинать со всеми остальными. Парень посмотрел на слизеринский стол и заметил, что Драко хмурится. Ему не нужно было ничего говорить, Гарри понял, что Драко знает о казни. Гарри извинился и вышел из Большого зала, ему нужно было подождать пять минут, пока Драко не последует за ним. Оба просто смотрели друг на друга, не зная, что сказать или как подойти к теме. Знать, что смерть всего в нескольких часах, странно. Затем, наконец, Драко открыл рот и сказал: — Мой отец написал мне письмо… Он, кажется, гордится этим. — Хагрид в растерянности, — сказал Гарри. — Велел нам не приходить. — Но ты пойдешь… не так ли? — спросил Драко. Гарри поднял голову и кивнул. — Хотел бы я пойти с тобой, но не думаю, что он был бы рад видеть Малфоя в данный момент. — Да… — согласился Гарри. Он посмотрел на Драко и нахмурился. Он не плакал, не мог плакать и не пытался поцеловать своего парня или даже обнять его. Казалось, что физическое влечение сейчас будет слишком хорошим, слишком счастливым для их мрачного настроения. Но он все еще нуждался в привязке к миру, поэтому он просто протянул ладонь и взял Драко за руку. — Я немного напуган, — признался он Драко. — Не казнью… кое-чем другим. — Чем? — спросил Драко. Гарри посмотрел на него и рассказал о том, что профессор Трелони сказала ему всего несколько часов назад. — Ни за что, — сказал Драко с недоверием. — Она, должно быть, шутит, верно? — А если это так… то это плохо. Ну, Ты-Знаешь-Кто возвращается… это беспокоит меня. — Ага, — ответил ему Малфой. — Но он мертв, да? Он умер, когда пытался убить тебя и твоего отца. — Когда я был ребенком… — закончил Гарри. Они посмотрели друг на друга, затем Драко выпалил: — Я пойду с тобой. — Что? — Я иду с тобой, к Хагриду. — Нет, не не идешь. У тебя будут неприятности, если ты покинешь замок. — Значит, ты не пойдешь, — заявил Драко. — Что, прости? — Ты не идешь, — отрезал Драко. — Если это слишком опасно для меня, это слишком опасно и для тебя. — Для меня это не оправдание, потому что… — начал Гарри, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивал. — Ты не идешь. У Рона, Гермионы и у меня есть мантия-невидимка, и я уверен, что вчетвером мы под ней не поместимся. Прости, Драко, но я ухожу… Слушай, как только… как только мы закончим, я приду за тобой, хорошо? — В прихожей в восемь, — сказал Драко. — Не смей опаздывать. — Не опоздаю, — ответил Гарри, счастливый от того, что Драко понял его. Он поцеловал его, а затем вернулся на ужин. После ужина Гарри, Рон и Гермиона улизнули из Большого зала и быстро проскользнули под мантию-невидимку. Они подошли к хижине Хагрида и постучали, солнце было готово погрузится во мрак Запретного леса. Сначала Хагрид разозлился, что они пришли к нему, но Гарри подозревал, что он рассчитывал на их визит. Клювокрыл находился снаружи, на тыквенном огороде, Хагрид считал, что он должен насладиться видом деревьев и свежим воздухом в последний раз. Хагрид был на нервах, поэтому случайно разбил кувшин с молоком. Он объяснил, что Дамблдор должен будет прийти и наблюдать с ним за казнью. Гермиона, взяв другой кувшин, взвизгнула: — Рон! Я… я не верю! Э-это Короста! Рон уставился на нее. — О чем ты говоришь? Гермиона принесла кувшин с молоком к столу и перевернула его. С безумным писком, крыса пыталась снова залезть внутрь, но выскользнула на стол. — Коросточка! — удивился Рон. — Коросточка, что ты здесь делаешь? Он схватил борющуюся крысу и поднял её на свет. Короста выглядела ужасно. Она была тоще, чем когда-либо, виднелись огромные проплешины; она корчилась в руках Рона, как будто отчаянно пытаясь освободиться. — Все в порядке, Короста! — сказал Рон. — Нет котов! Здесь нет никого, кто мог бы тебя обидеть! Хагрид неожиданно встал, уставившись в окно. Его обычно румяное лицо побледнело. — Они идут… Да, мне пора, — дрожащим голосом произнес он, — Идите… Рон сунул Коросту в карман, а Гермиона взяла мантию. Они последовали за Хагридом к двери на задний двор. Гарри чувствовал себя странно и чувство усилилось, когда он увидел Клювокрыла в нескольких ярдах от себя, привязанного к дереву за тыквенным огородом Хагрида. У них не было выбора. Гермиона накинула мантию на Гарри и Рона, они услышали голоса у входа в хижину. Хагрид снова велел им уйти, более решительно и медленно, в каком-то ужасном трансе, и трое молча обошли дом Хагрида. — Пожалуйста, давайте поторопимся, — прошептала Гермиона. — Я этого не вынесу, не вынесу… — они ступили на дорожку к замку. Солнце быстро садилось; небо окрасилось в оттенок серого с фиолетовыми мазками, но на западе всё ещё оставалось рубиново-красным. Рон намертво остановился. — О, пожалуйста, Рон… — начала Гермиона. — Это Короста… она не хочет… оставаться на месте! Рон наклонился, пытаясь заставить Коросту сидеть смирно в кармане, но крыса сильно взбесилась; сумасшедше пискнув, крутясь во все стороны, Короста пыталась укусить Рона за палец. Рон продолжал бороться, пока они не услышали голоса вдалеке. После, резкий звук пронзил их уши, это точно был удар топором. Гермиона дернулась на месте. — Они сделали это! — зашептала она Гарри. — Я н-не могу поверить… Они сделали это! Но у них не было времени на скорбь, поскольку Рон продолжал бороться с Коростой, крыса все еще отчаянно пыталась вырваться из его кармана. Из-за их драки мантия-невидимка каким-то образом слетела с них и упала на землю, пока Рон продолжал сражаться с Коростой. С последним укусом Рон бросил крысу и выкрикнул ее имя. Рон начал преследовать Коросту, Гарри и Гермиона тоже побежали за своим другом, Гермиона торопилась забрать мантию-невидимку. — Короста, подойди сюда… — крикнул Рон, убегая. Гарри увидел оранжевое пятно — Крекерджека, бегущего к ним. — Нет! — завопил Рон. — Держись подальше, кот! — он наклонился, чтобы схватить Крекерджека. — Попался! Проваливай, вонючий кот… Гарри и Гермиона чуть не упали на Рона; они остановились прямо перед ним. Он валялся на земле, а Короста вернулась в карман; он крепко держал обе руки над дрожащим котом. — Рон, давай, вернёмся под мантию, — вздохнула Гермиона. — Дамблдор и министр вернутся через минуту. Они успели укрыться, прежде чем услышали тихие шаги гигантских лап… Что-то приближалось к ним, тихо, как тень, — огромный, бледноглазый, темно-черный пес. Гарри потянулся к своей палочке, но слишком поздно — собака сделала огромный прыжок, и передние лапы ударили его по груди; он откинулся назад; почувствовав его горячее дыхание, увидел зубы длиной в дюйм… Собака, однако, проигнорировала Гарри, когда он опустил палочку и проследовала к Рону. Челюсти собаки сжались на ноге Рона, таща волшебника по земле, как тряпичную куклу. Затем, из ниоткуда, что-то ударило Гарри так сильно по лицу, что его снова сбило с ног. Он услышал, как Гермиона взвизгнула от боли и тоже упала. Они преследовали Коросту всю дорогу до Гремучей Ивы. Гарри видел, как собака тащит Рона в большую щель в корнях — Рон бешено боролся, но это было бесполезно. — РОН! — крикнули они оба. Затем где-то далеко Гарри услышал, как кто-то зовет его по имени. Он повернулся и увидел Драко Малфоя, бегущего к ним. — Уходи! — кричал Гарри. — Это слишком опасно. — Гарри! Что происходит? — закричал Драко, подбежав к Гремучей Иве. — Что случилось… почему ты… — Заткнись, Малфой! — выдохнула Гермиона. Она истекала кровью оттуда, куда ее ударили, и отчаянно искала способ пойти за своим другом. — Гарри, нам нужно обратиться за помощью, — сказала она. — Нет! Эта штука достаточно большая, чтобы съесть его, у нас нет времени! — сказал Гарри, тяжело дыша. — Если эта собака смогла туда попасть, то и мы тоже сможем! — он начал метаться туда-сюда, пытаясь найти путь сквозь прочные, изгибающиеся ветви, но он не мог подойти ни на дюйм ближе к корням дерева. — Что именно происходит? — потребовал объяснения Драко. — Огромная собака появилась из ниоткуда и утащила Рона, — быстро произнесла Гермиона, как будто она не хотела этого говорить. Крекерджек бросился вперед. Он скользнул между ветвями, словно змея, и положил свои передние лапы на узел на стволе ивы. Внезапно, как будто дерево превратилось в мрамор, оно перестало двигаться. — Крекерджек! — нерешительно прошептала Гермиона. — Как он узнал? — Давай, держи свою палочку, — сказал Гарри Гермионе. Он посмотрел на Драко и добавил: — Иди, помоги. — Поттер, мне плевать, я пойду с тобой, — и чтобы показать, что спорить было бессмысленно, Драко вытащил палочку и направился в щель под деревом. Гарри неохотно последовал за ним, и вскоре трое учеников, которых возглавлял Крекерджек, ползли по туннелю. — Где этот туннель выходит? — задыхалась Гермиона. — Я не знаю… Он отмечен на карте мародеров, но Фред и Джордж сказали, не смогли туда попасть… Он уходит за края карты, но похоже, что он ведёт в Хогсмид… — Куда бы это не вело, давай быстро доберемся до того, как эта штука съест Уизли, — прошептал Драко в ответ. Они двигались так быстро, как могли, согнувшись почти вдвое, впереди хвост Крекерджека подпрыгивал и исчезал из поля зрения. Впереди виднелась дыра; по крайней мере, она была похожа на ту, из которой Гарри попадал в Сладкое Королевство… Гарри мог думать только о Роне и о том, что мог сделать с ним огромный пес… Он задыхался в резких мучительных вздохах, ползая на корточках. Туннель начал подниматься; через несколько мгновений он закрутился, и Крекерджек пропал. Гарри мог видеть пятно тусклого света через небольшое отверстие. Он, Гермиона и Драко остановились, задыхаясь, и шагнули вперед. Их палочки были наготове. Это была очень беспорядочная, пыльная комната. Обои отслаивались от стен; на полу растеклись пятна; вся мебель сломана. Все окна были заколочены. — Где мы? — спросил Гарри, когда они выбрались из дыры. — Гарри… я думаю, что мы в Визжащей Хижине, — прошептала Гермиона. В этот момент наверху что-то скрипнуло. Оно поднялось наверх. Трое посмотрели на потолок. Тихо, как могли, они выползли в холл и поднялись по рушащейся лестнице. Они достигли темной посадки. Только одна дверь была открыта. Когда они подкрались к ней, дети услышали движение позади; тихий стон, а затем глубокое, громкое мурлыканье. Они обменялись последними взглядами, последними кивками. Крепко держа палочку перед собой, Гарри пнул дверь. На великолепной кровати с балдахином с пыльными завесами лежал Крекерджек, громко мурлыкая при виде хозяйки. На полу рядом с ним, сжимая ногу, лежал Рон. Гарри и Гермиона бросились к нему, Драко осторожно вошел в комнату. — Рон, ты в порядке? — Где собака? — Не собака, — простонал Рон. Он скрипел зубами от боли. — Гарри, это ловушка… — Что… — Это не собака… Это анимаг… Рон смотрел на дверь. Гарри развернулся. Человек в тени с треском закрыл за собой дверь. Масса спутанных волос свисала с его плеч. Темные глаза блестели, когда он смотрел на них. — Экспеллиармус! — сказал мужчина с палочкой Рона. Палочки Гарри, Драко и Гермионы вырвались из их рук высоко в воздух, и мужчина поймал их. — Это немного облегчит задачу, — проворчал мужчина. — Я думал, ты придешь и поможешь своему другу. Храбрый какой, не побежал за учителем… Твой отец сделал бы то же самое. Разъяренный при упоминании своего отца, Гарри почувствовал, как внутри него вспыхнул гнев. Кем бы ни был этот человек, Гарри хотел вернуть свою палочку, чтобы не обезвредить, а причинить боль. Боль такую сильную, что даже его отец смог бы чувствовать ее. Не зная, что он делает, Гарри двинулся вперёд, но по обе стороны от него было внезапное движение, и три пары рук схватили его и удержали.  — Даже не думай об этом, Гарри, — прошипел Драко. — Гарри, остановись, — сказала Гермиона. Рон, однако, говорил с человеком. — Если ты хочешь убить Гарри, тебе придется убить и нас! Убийство? Зачем кому-то хотеть убить его? Эта мысль на секунду испугала его, он подумал, что есть кто-то, кто хочет его смерти, и он не знает причину этого. — Ложись, — тихо сказал мужчина Рону. — Ты еще больше повредишь ногу. — Ты меня слышал? — слабо сказал Рон, хотя он мучительно цеплялся за Гарри, чтобы оставаться в вертикальном положении. — Тебе придется убить всех троих — нас четверых! — Сегодня вечером здесь будет только одно убийство, — сказал мужчина, и его улыбка расширилась. — Почему это? — плюнул Гарри. — Кто ты? — Я так долго ждал… — продолжил мужчина. Он шагнул к ним, но внезапно остановился. Приглушенные шаги эхом разносились по полу — кто-то спускался вниз. — Мы здесь! — вдруг закричала Гермиона. — МЫ ЗДЕСЬ! ПОМОГИТЕ! Мужчина испуганно дернулся, Гарри вырвался из рук, держащих его, и прыгнул к человеку, пытаясь достать свою палочку. Шаги гремели вверх по лестнице, когда Гарри приземлился на мужчину, его кулаки врезались ему в живот, когда он схватился за палочки. Дверь комнаты распахнулась от потока красных искр, и Гарри обернулся, когда профессор Люпин-Блэк и его отец ворвались в комнату с палочками наготове. — Папа! — закричал он. Глаза Люпина-Блэка мелькнули на Роне, лежащем на полу, на Гермионе, скорчившейся рядом с Роном, на Драко, который не знал, что делать, и на Гарри, который все еще пытался забрать свою палочку. — Экспеллиармус! — крикнул Люпин-Блэк. Палочки в руках мужчины и Гарри вылетели из их рук в ожидающую руку Люпина. Джеймс подбежал к Гарри и оторвал его от мужчины. — Ты в порядке? — выдохнул он. — Да-а-а, папа, — сказал Гарри с облегчением, узнав, что его отец был здесь, забыв об их последней встрече. Джеймс удостоверился, что с его сыном все в порядке, прежде чем повернуться к мужчине. — Где он, Сириус? — спросил он в напряжении. — Папа? — смущенно спросил Гарри. — Сириус? Сириус Блэк?! Он не знал, что имел в виду его отец. Сириус Блэк? Муж профессора Люпина-Блэка? Почему он здесь? И почему он пытается их убить? Лицо Блэка было совершенно безразличным. Несколько секунд он вообще не двигался. Затем очень медленно он поднял руку и указал прямо на Рона. Озадаченный, Гарри оглянулся на изумленного друга. — Но тогда… — сказал профессор Люпин-Блэк, пристально глядя на своего мужа, как будто он пытался читать его мысли, — … почему он не показал себя раньше? — Что происходит? — спросил Драко, глядя на троих взрослых. Он все еще стоял на своем месте, не в силах пошевелиться, как бы сильно он не хотел подойти к своему парню. Трое взрослых обратили свое внимание на него. — Я не верю! — закричала Гермиона. Взрослые повернулись к ней. Она поднялась с пола и широко раскрыла глаза. — Вы… вы… — Гермиона… -… Вы и он! — Гермиона, успокойся… — Я никому не говорила! — закричала Гермиона. — Я прикрывала Вас… — Гермиона, послушай меня, пожалуйста! — крикнул Люпин-Блэк. — Я могу объяснить… Гарри чувствовал, что дрожит не от страха, а от новой волны ярости. — Я доверял тебе! — крикнул он Люпину. — Гарри! Достаточно! — накричал на него отец. — Послушай нас. — Гарри, пожалуйста… — Не верь ему, Гарри! — сказала Гермиона. — Он оборотень! Наступила гробовая тишина. Драко инстинктивно двинулся к Гарри и Джеймсу, наклоняясь, чтобы обнять Гарри. Теперь все смотрели на Люпина-Блэка, который выглядел удивительно спокойным, хотя и довольно бледным. — Да, — сказал он. — Я оборотень, я не буду этого отрицать. Рон сделал отчаянное усилие, чтобы снова встать, но пошатнулся от боли. Люпин-Блэк направился к нему, выглядя обеспокоенным, но Рон ахнул. — Отойди от меня, оборотень! Люпин-Блэк остановился. Затем, с явным усилием, он повернулся к Гермионе и спросил: — Как давно ты знаешь? — Со времени эссе профессора Снейпа… — Он будет в восторге, — холодно сказал Люпин-Блэк. — Он задал это эссе, надеясь, что кто-то поймет, что мои симптомы означают. — Ремус, — сказал Джеймс. — Сириус говорит, что он здесь. Давай покончим с этим. — Что ты делаешь? — потребовал Гарри, отталкиваясь от отца и вставая с помощью Драко. Джеймс нахмурился, но тоже встал. — Послушай, мы можем объяснить позже, но сейчас нам просто нужен он, — сказал Джеймс, указывая на Рона. — Я? Но я ничего не сделал! — Не ты, Рон, — сказал Джеймс. — Твоя крыса. Короста. Он посмотрел на Люпина-Блэка и сказал: — Ты уверен, что он взял его? — Да, — сказал Люпин-Блэк. — На карте было видно, как Сириус тащил их обоих сюда. — Но Блэк забрал только Уизли! — утверждал Драко. — Нет, он забрал двоих, — повторил Люпин-Блэк. — Карта никогда не лжет. — Откуда Вы знаете, как работает карта? — потребовал Гарри. — Конечно, он знает, — сказал Джеймс. — Мы сделали ее. Ремус был Лунатиком, Сириус — Бродяга, а я — Сохатый. Гарри недоверчиво уставился на отца. Джеймс снова указал на Рона и сказал: — И есть Хвост. Восставший из мертвых. — Хотя, ненадолго, — добавил Сириус. Рон уставился на взрослых, окаменев от страха и растерянности. — Как вы думаете, я могу взглянуть на крысу? — ровно сказал Люпин-Блэк. — Что? — изумился Рон. — При чем тут Короста? — Дай Ремусу крысу, Рон. — сказал Джеймс Рон помедлил, затем засунул руку в свою мантию. Короста отчаянно отбивалась; Рону пришлось схватить ее за длинный лысый хвост. Люпин-Блэк приблизился к Рону. Казалось, он затаил дыхание, пристально глядя на Коросту. — Что? — повторил Рон, прижимая Коросту к себе с испуганным видом. — При чем тут моя крыса? — Это не крыса, — внезапно сказал Сириус Блэк. — Это анимаг Питер Петтигрю. Потребовалось несколько секунд, чтобы абсурдность этого утверждения дошла до всех. Затем Рон озвучил то, о чем подумал Гарри. — Вы все сошли с ума. — Смешно, — слабо сказала Гермиона. — Ты сказал мне, что Петтигрю мертв, — сказал Гарри своему отцу. — Двенадцать лет назад, после… — Я знаю, в это трудно поверить, но это правда, Гарри, — сказал Джеймс. — Достаточно этого! Давай просто покончим с этим! — сказал Сириус, бросаясь на Коросту. Рон закричал от боли, когда вес Блэка упал на сломанную ногу. — Сириус, НЕТ! — крикнул Люпин-Блэк, бросаясь вперед и снова оттаскивая Блэка от Рона. — Подожди! Ты не можешь сделать это просто так… они должны понять… мы должны объяснить… — Мы можем объяснить потом! — прорычал Блэк, пытаясь оттолкнуть мужа. — У них есть… есть право знать все! — задыхался Люпин-Блэк, все еще пытаясь сдержать Блэка. — Рон держал его как домашнее животное! И Гарри… Мы должны сказать Гарри правду, Сириус! Блэк перестал бороться, хотя его глаза все еще были прикованы к Коросте, которая была крепко зажата под поцарапанными и кровоточащими руками Рона. — Хорошо, — выдохнул Блэк, не отрывая взгляда от крысы. — Джеймс, скажи им. Но сделай это быстро! Джеймс вздохнул и посмотрел на Гарри, разговаривая главным образом с ним, но его голос был достаточно громким, чтобы все могли слышать. — Вы знаете, конечно, о моих днях в Хогвартсе. — Да, — сказал Гарри, — ты говорил, что вы с мамой часто общались с тремя другими парнями. Джеймс кивнул. — Да, это были я, твоя мама, эти двое и один другой. Но прежде чем мы познакомились с твоей мамой, нас было только четверо. Я, Ремус, Сириус, … и Петтигрю. Мы вчетвером сделали эту карту и использовали ее, чтобы исследовать замок. — Это не объясняет, как крыса может быть Петтигрю, — прервал Драко, недоверчиво глядя на отца своего парня. Джеймс покачал головой и сказал: — Я подхожу к этому. Все это место, Ива, туннель и хижина были построены из-за Ремуса. До того, как Дамблдор стал директором, оборотень не смог бы учится в Хогвартсе. Но так как старик был более сочувствующим, чем предыдущие директора, Ремусу разрешили, и каждое полнолуние он приходил сюда незаконно, чтобы трансформироваться. Мы с Сириусом узнали на втором курсе, что это происходит. — Я испугался, что они бросят меня, как только узнают, кто я такой, — сказал Люпин-Блэк. — Но, конечно, они узнали правду, независимо от того, какое оправдание я выдумал, и они меня не покинули. Вместо этого они сделали для меня что-то, что сделало бы мои трансформации не только терпимыми, но и лучшими в моей жизни. Они стали анимагами. — Ты тоже? — спросил Гарри, глядя на своего отца. Джеймс кивнул. — Почему ты мне не сказал? — спросил Гарри. Джеймс пожал плечами: — Ты не спрашивал, — просто сказал он. — Кроме того, прошло много лет с тех пор, как я трансформировался. Наверное, от меня многое уйдет, если я сделаю это сейчас. — И что? — недоверчиво сказал Драко. — Мы должны признать, что вы трое просто так научились становиться анимагами? — Ну, это заняло у нас три года, — сказал Джеймс. — Это было тяжело, очень тяжело, Петтигрю нужна была вся помощь, которую он мог получить от нас. Но, наконец, на пятом курсе мы смогли превратиться в животных по желанию. — Но как это вам помогло? — спросила Гермиона с озадаченным видом. — Они не могли составить мне компанию как люди, поэтому они составляли компанию как животные, — ответил Люпин-Блэк. — Оборотни опасны только для людей. Они выбирались из замка каждый месяц под мантией-невидимкой Джеймса. Они трансформировались… Питер, как самый маленький, мог проскользнуть под атакующими ветвями Ивы и дотронуться до узла, который ее замораживает. Затем они проскальзывали по туннелю и присоединялись ко мне. Под их влиянием я стал менее опасным. Мое тело все еще было волчьим, но мой разум, казалось, стал менее опасным, пока я был с ними. — Быстрее, Ремус, — прорычал Блэк, который все еще смотрел на крысу с ужасным голодом на лице. — Гарри, — внезапно сказал Джеймс. — Что ты помнишь о той ночи? Ты помнишь, что я тебе говорил? Гарри хмуро кивнул. — Но подожди, — перебила Гермиона. — Для вас незаконно становиться анимагами и не регистрировать это в министерстве. — Да, — кивнул Люпин. — Они стали незаконными анимагами, чтобы помочь мне в эти ночи. Джеймс кивнул и посмотрел на Гарри, игнорируя шокированный взгляд Гермионы. — Гарри? — повторил он. — Вы с мамой пошли в Годрикову Впадину, чтобы спрятать меня, — начал Гарри. — Дамблдор сказал вам двоим, что Тот-Кого-Нельзя-Называть следит за нами, и что лучше всего прятаться. Дамблдор помог вам двоим найти дом и предложил найти Хранителя. Вы с мамой думали о Сириусе, но не сделали этого, потому что это было бы слишком очевидно, вместо этого вы выбрали Петтигрю. Джеймс торжественно кивнул. — Решение, о котором я жалею, — вздохнул он. — Идея Сириуса состояла в том, чтобы Питер Петтигрю стал нашим Хранителем. Мы думали, что Темный Лорд не пойдет за ним. Но мы были не правы. Петтигрю предал нас, и из-за него твоя мать умерла. Гарри посмотрел на отца, не зная, должен ли он ему верить или нет. — Но Петтигрю умер, ты сам так сказал. Вы искали его, но не смогли найти, и его посчитали мертвым. — Да, мы все думали, что он умер, — сказал Джеймс. — Но мы были неправы. — Как вы узнали? — спросил Драко. — Карта, — ответил Люпин-Блэк. — После того, как Гарри сказал мне, что видел имя Петтигрю на карте, я не мог поверить в это. Но когда я снова увидел его сегодня вечером, я немедленно связался с Джеймсом, и мы погнались за тобой. — Просто дайте нам крысу! — сказал Сириус. — Нам будет легче показать, а потом рассказать! — Что Вы собираетесь делать, если я отдам ее? — напряженно спросил Рон Люпина-Блэка. — Заставлю его показать себя, — ответил Ремус. — Если она действительно крыса, это не навредит ей. Рон колебался. Затем, наконец, он протянул Коросту, и профессор взял ее. — Готовы, мальчики? — спросил Ремус у Сириуса и Джеймса. Они оба приблизились к Люпину-Блэку и борющейся крысе. — Вместе, — сказал Джеймс. Вспышка сине-белого света вылетела из трех палочек; на мгновение Короста застыла в воздухе, ее маленькая серая фигура безумно крутилась и упала на пол. Была еще одна ослепительная вспышка света, а затем… Это было похоже на просмотр ускоренного фильма о растущем дереве. Сначала появилась голова, через минуту проросли конечности, на месте, где находилась Короста, стоял мужчина, сжимая и переплетая руки. Крекерджек плевался и рычал на кровати; шерсть на его спине встала дыбом. Это был очень низкий мужчина, чуть выше Гарри и Гермионы. Его тонкие, бесцветные волосы были неопрятными, а сверху блестела лысая проплешина. Он выглядел, как полный человек, который потерял много веса за короткое время. Его кожа выглядела грязной, почти как шерсть Коросты, и что-то от крысы определенно было в его заостренном носе и очень маленьких водянистых глазах. Он оглядел их всех, его дыхание было быстрым и поверхностным. Гарри увидел, как его взгляд метнулся к двери и снова вернулся. — Ну, привет, Питер, — приятно сказал Люпин-Блэк, как будто крысы часто превращались в старых школьных друзей. — Давно не виделись. — С-Сириус… Р-Ремус… Дж-Джеймс… Мои друзья… мои старые друзья… Рука Блэка поднялась, но Люпин-Блэк схватил его за запястье, предупредительно посмотрел на него, затем снова настроился на Петтигрю, его голос был легким и непринужденным. — Мы немного поболтали, Питер, о том, что случилось в ту ночь, когда умерла Лили. Возможно, ты упустил это… — Ремус, — ахнул Петтигрю, и Гарри увидел, как на его бледном лице выступили капли пота, — ты не можешь им верить — я никогда не был их Хранителем, С-Сириус был… — Ложь! — взревели и Сириус, и Джеймс. Петтигрю вздрогнул и посмотрел на Джеймса. — Дж-Джеймс, конечно, ты не об этом! Он сделал это! Да, Сириус сделал! Его семья полна темных волшебников… Конечно, вы знаете это — он был шпионом для Того-Кого-Нельзя-Называть! — Я шпион Волдеморта?! — возмутился Сириус. Петтигрю вздрогнул, как будто Блэк замахнулся кнутом. — Что, страшно слышать имя твоего старого хозяина? — спросил Блэк. — Я не виню тебя, Питер. Его сборище не очень счастливо без тебя, не так ли? — Не знаю, что ты имеешь в виду, Сириус… — пробормотал Петтигрю, его дыхание стало быстрее, чем до этого. Теперь все его лицо блестело от пота. — Значит, ты крыса, — сказал Драко, глядя на Петтигрю. — Мой отец упоминал, что помнил, как Пожиратели Смерти бормотали что-то о крысе, когда находились под Проклятием Империуса. Сириус холодно хмыкнул при мысли о Малфое под проклятием Империуса. Петтигрю посмотрел на Драко и подбежал к нему.  — Ты, наверное, Малфой, — сказал он, хватаясь за одежду Драко. — Твой отец злой человек; он солгал об этом! Так же, как он лжет обо всем! — Не прикасайся ко мне, отродье! — сказал Драко, заставляя Петтигрю отпустить его, стреляя в человека острым, холодным взглядом, который даже у Гарри вызвал дрожь в позвоночнике. — Мы слышали достаточно, — сказал Сириус. Он посмотрел на своего мужа. — Мы убьем его вместе, Ремус? — Да, я думаю, — помрачнел Люпин-Блэк. Они перевели взгляд на Джеймса, который просто серьезно смотрел на Петтигрю. — Джеймс? — Сделаем это, — наконец произнес Джеймс. — Нет! Петтигрю упал на колени перед Джеймсом. Он отполз назад, низко опустив голову, его руки сложились в мольбе. — Сириус… это же я… Питер… твой друг… ты не можешь… Сириус отпихнул его и Петтигрю отполз. — Моя мантия грязная и без твоих прикосновений. Петтигрю вцепился в Рона: — Рон… разве я не был хорошим другом… хорошим питомцем? Ты же не дашь им убить меня… ты на моей стороне, да? Но Рон смотрел на Петтигрю с огромным отвращением: — Ты спал на моей кровати! — Если быть крысой у тебя получается лучше, чем человеком, тут хвастаться нечем, — резко сказал Блэк. Рон, еще более бледный от боли, вырвал свою сломанную ногу из рук Петтигрю. Питер повернулся на коленях, выполз вперед и схватил подол Гермионы. — Милая девочка… умная девочка… ты… ты не позволишь им… Помоги мне… Гермиона вытащила свою мантию из лап Петтигрю и отступила к стене, выглядя испуганной. Петтигрю опустился на колени, неудержимо дрожа, и медленно повернул голову к Драко. — Молодой Малфой… Добрый мальчик… ты бы не… Драко отступил на шаг и плюнул на землю перед Петтигрю. Петтигрю повернулся к Гарри, который бессознательно держал Драко за руку, и сказал: — Гарри… Гарри… ты выглядишь так же, как твой отец… так же, как он… но у тебя глаза матери… — Не смей говорить с моим сыном! — взревел Джеймс. — Как ты смеешь упоминать о его матери! — Гарри, — прошептал Петтигрю, шаркая к нему, вытянув руки. — Гарри, Лили не хотела бы, чтобы меня убили… Лили бы поняла, Гарри, она бы пощадила меня… Джеймс и Сириус шагнули вперед, схватили Петтигрю за плечи и бросили его на пол. — Не разговаривай с моим сыном, — прорычал Джеймс. Петтигрю лежал там, дергаясь от ужаса. — Ты продал нас Волдеморту, — сказал Джеймс. — Признай это! — Джеймс… Сириус, что я мог сделать? Темный Лорд… вы не представляете… у него есть оружие, которое вы не можете себе представить… Я был напуган, Сириус, Джеймс! Я никогда не был смелым, как вы двое и Ремус. Я никогда не хотел, чтобы это произошло… Вы-Знаете-Кого заставил меня… — Не смей лгать мне! — проревел Джеймс.  — Ты перешёл на его сторону за год до того, как Лили умерла! Ты был шпионом! — взревел Сириус. — Он захватывал всех! — задыхался Петтигрю. — Что бы со мной произошло, если бы я ему отказал? Джеймс, он бы меня убил! — Тогда ты должен был умереть! — завопил Джеймс. — Ты должен был умереть за своих друзей, как это сделали бы и мы! Джеймс оглянулся на Гарри и сказал: — Гарри, повернись. Я не хочу, чтобы ты это видел. — Папа… — Гарри, сделай это! Пожалуйста! — повторил Джеймс. Гарри увидел, что его отец дрожит, его рука дрожит, направленная на Петтигрю. — Ты не можешь убить его! — сказал Гарри. — Гарри, послушай, этот кусок мусора — причина, по которой ты вырос без матери, — сказал Джеймс. — Он убил моего лучшего друга! — Но ты просто не можешь убить его, папа! Мы… мы приведем его в замок. Мы передадим его дементорам… Его отправят в Азкабан… Но только не убивайте его. — Гарри! — ахнул Петтигрю и обнял его за колени. — Ты… спасибо… я этого не заслужил… спасибо… — Отстань от меня! — Отлипни! — одновременно сказали Драко и Гарри, с отвращением отбрасывая руки Петтигрю. — Я делаю это не для тебя, — сказал Гарри. — Я просто не хочу, чтобы мой отец стал убийцей. И я уверен, что сын профессора Люпина-Блэка хочет того же. Никто не двигался и не издавал ни звука, кроме Петтигрю, который хрипел, сжимая грудь. Джеймс посмотрел на двух своих друзей, и каждый из них опустил палочку. — Хорошо, — сказал Джеймс. — Ты прав, Гарри. Он сделал шаг ближе к Петтигрю. — Ты можешь уйти с дороги, Гарри? Гарри колебался. — Я просто собираюсь связать его, — ответил ему отец. — Мы не хотим, чтобы он убегал от нас. Гарри кивнул и шагнул в сторону Драко. Тонкие веревки вырвались из палочки Джеймса, и в следующий момент Петтигрю извивался на полу, связанный и с кляпом во рту. — Но если ты обратишься, Питер, — прорычал Блэк, его собственная палочка тут же указала на Петтигрю, — мы убьем тебя. Ты согласен, Гарри? Гарри посмотрел на жалкую фигуру на полу и кивнул, чтобы Петтигрю увидел это. — Правильно, — вдруг сказал Люпин-Блэк по-деловому. — Рон, я не могу вылечить твою ногу так же хорошо, как мадам Помфри, поэтому я думаю, будет лучше, если мы просто окажем первую помощь, пока не доставим тебя в больничное крыло. — Пусть Гарри попробует, — сказал Джеймс. — Он все еще лечит меня после опасных аврорских миссий. — Ты просто истекал кровью, а не сломал ногу, — пробормотал Гарри. — Я знаю только маггловские способы. — Тогда, давай просто окажем первую помощь, — повторил Люпин-Блэк. Он поспешил к Рону, наклонился, постучал палочкой по его ноге и пробормотал: — Ферула. Бинты обвили ногу Рона, крепко привязав ее к шине. Люпин-Блэк помог ему подняться; Рон осторожно переложил свой вес на ногу и не вздрогнул. — Так лучше, — сказал он. — Спасибо. — Двое из нас должны быть прикованы к этому, — сказал Блэк, подталкивая Петтигрю ногой. — Просто чтобы быть уверенными. — Я сделаю это, — сказал Люпин-Блэк. — И я, — резко встрял Рон, хромая вперед. Блэк наколдовал тяжелые наручники из воздуха; вскоре Петтигрю снова встал, левая рука была прикована к правой стороне Люпина-Блэка, а правая — к левой стороне Рона. Казалось, он воспринял истинную личность Коросты как личное оскорбление. Крекерджек легко спрыгнул с кровати и вышел из комнаты, его хвостик высоко держался. — Гарри, Мал… Драко, подождите, — сказал Джеймс, когда остальные вышли из комнаты. — Нам нужно поговорить. Гарри остановился и посмотрел на своего отца. Джеймс неловко стоял у двери, блокируя выход. — Да, папа? — Я… я хочу извиниться, — начал он. — За Пожирателя. То, что я сказал… это непростительно. Я прошу прощения за то, что сказал это тебе. Дело в том, что… эти слова не были моими. Так говорили твои бабушка и дедушка. Они говорили мне это, когда я жил с ними, особенно… после того, как они поймали меня на том, что я целовался с мальчиком. Они назвали меня позором семьи, и я… я не должен был так тебя называть. Мне так жаль, Гарри. Если я смогу что-то сделать, чтобы ты простил меня, я сделаю это. Гарри ничего не ответил. Он просто смотрел на пол у ног отца, слушая его. Комната наполнилась напряженной тишиной, когда Гарри подумал, что сказать. — Мне больно, папа, — сказал он. — Сильно… но я думаю, что могу тебя простить. — Спасибо, Гарри, — улыбнулся Джеймс. — Сейчас, — сказал он более приятным тоном, глядя на Гарри и Драко. — Я хотел бы, чтобы мы могли встретиться в других обстоятельствах и я узнал об этом от Гарри, но нам, вероятно, следует покончить с этим. Привет, Драко Малфой, я отец Гарри, Джеймс. — Здравствуйте, мистер Поттер, — сказал Драко, вежливо пожимая руку Джеймсу. Он слегка вздрогнул, когда почувствовал, как Джеймс слишком сильно сжал руку, глядя на них двоих. — Некоторые правила, — сказал он. — Я знаю, что вы слишком молоды для этого, слишком молоды для всего этого. Но ваш максимум — держаться за руки. Легкие поцелуи в щеку — норма, но Гарри, если я услышу или увижу, что вы и мистер Малфой делаете что-то более серьезное, тогда будут последствия. Ты понимаешь меня, Драко Малфой? — Да, сэр, — сказал Драко. Гарри заметил, что Драко выглядит немного бледнее, чем обычно, когда он смотрел на Джеймса Поттера, аврора. Джеймс усмехнулся и отпустил руку Драко: — Хорошо. Теперь, Гарри, мне нужно спросить тебя, вы двое уже сказали друг другу, что любите друг друга? — Н-нет, папа! — Гарри покраснел, смущенный, откуда пришло это серьезное изменение настроения. — Хорошо. Тринадцать лет — это слишком рано для таких слов, — сказал Джеймс. — Может быть, когда вам обоим будет по шестнадцать. — А когда ты сказал, что любишь маму? — бросил вызов Гарри. — Когда нам было по девятнадцать и мы встречались два года, — возразил Джеймс. — Теперь, Драко, добро пожаловать в наш дом в любое время. Просто предупреди меня за два дня. — Да, сэр, — повторил мальчик. Джеймс кивнул, похлопал Драко по спине и нежно обнял Гарри. — Я рад, что тебе не больно, Гарри. А теперь давайте пойдем вместе с остальными. Мальчики согласились и вышли из Визжащей Хижины, быстро догоняя остальную часть группы, когда они шли через туннель во главе с Крекерджеком. Джеймс и Сириус говорили о пропущенных временах, пока бдительно следили за Петтигрю. — Знаешь, вы с Гарри должны приехать к нам летом, — сказал Сириус. — Я уверен, что Орион хотел бы встретиться с Гарри. — Я не знаю, — ответил Джеймс. — Мы с Молли говорили о том, чтобы позволить Гарри оставаться в Норе большую часть лета. Кингсли заставляет меня поехать в Албанию. — Он посылает тебя куда? — спросил Гарри. — В Албанию, — повторил Джеймс, оглядываясь на своего сына. — Как ни странно, в прошлый раз меня отправляли туда много лет назад. Я думаю, они нашли там что-то важное. Я уеду через месяц после окончания Хогвартса. — Тогда приходи к нам в этом месяце, — сказал Сириус. — Давай, Сохатый, у нас так много времени, чтобы наверстать упущенное! — Хорошо, — Джеймс пожал плечами. — Я посмотрю, смогу ли я позволить Гарри выйти на один день. — он усмехнулся. Они больше не разговаривали, пока не покинули тоннель. Сначала Крекерджек, он, очевидно, прижал лапу к узлу на стволе, потому что Люпин-Блэк, Петтигрю и Рон вскарабкались вверх без без каких-либо препятствий в виде веток. Затем вылез Блэк, затем Гермиона, Джеймс ждал, пока Гарри и Драко выйдут, прежде чем вылезти за ними. На улице было очень темно; единственный свет исходил из дальних окон замка. Без слов они отправились в путь. Петтигрю все еще хрипел и время от времени хныкал. Мысли Гарри жужжали, когда они с Драко держались за руки. Его разговор с отцом, казалось, поднял неизвестный вес с обоих плеч. Облако сместилось. Внезапно на земле появились тусклые тени. Луна вышла из-за облака. Блэк и Джеймс замерли. Поттер вытянул руку, чтобы Гарри, Драко и Гермиона остановились. Гарри мог видеть силуэт Люпина-Блэка. Он замер. Затем его конечности начали дрожать. — Ты принял зелье? — закричал Блэк. — Ремус, ты принял зелье? — Бегите, — прошептал Джеймс. — Бегите, живо. Но Гарри не мог бежать. Рон был прикован к Петтигрю и Люпину-Блэку. Он прыгнул вперед, но его отец схватил его за грудь и отбросил назад. — Оставь это нам — беги! Затем прозвучал ужасающий рык. Голова Люпина-Блэка вытянулась. Как и его тело. Его плечи сгорбились. Волосы заметно росли на его лице и руках, на которых появились когти. Когда оборотень встал, щелкнув длинными челюстями, Джеймс исчез. Он изменился, как и Сириус. Вперед прыгнула огромная медвежья собака, а также высокий рыжий олень. Когда оборотень вырвался, освободившись от связывающего его наручника, собака схватила его за шею и оттащила назад, от Рона и Петтигрю. Олень тоже вонзился в них, заставляя двоих держаться дальше, так как они сцепились, челюсти к челюсти… Гарри стоял, ошеломленный этим видом, слишком занятый сражением, чтобы заметить что-то еще. Крики Гермионы насторожили его… Петтигрю нырнул за упавшей палочкой Люпина-Блэка. Рон, шатаясь на перевязанной ноге, упал. Произошел взрыв, вспышка света… и Рон лежал на земле. Еще один удар — Крекерджек взлетел в воздух и вернулся на землю в кучу. — Экспеллиармус! — закричали два голоса, и палочки Гарри и Драко указали на Петтигрю. Палочка Люпина-Блэка взлетела высоко в воздух и скрылась из виду. — Не двигайся! — закричал Драко. Поздно. Петтигрю преобразился. Последний раз Гарри увидев крысу, он нырнул в траву. Прозвучал вой, высокий пронзительный вой и рычание; Гарри повернулся и увидел, что оборотень убежал в лес. — Папа! — закричал Гарри. Его отец истекал кровью, как и Сириус. Она покрывала мех оленя, а также хлестала из черной шерсти огромной собаки. Оба встали на ноги, но снова упали, отходя от детей. Гарри подбежал к ним, пока Драко и Гермиона отошли к Рону. Гарри увидел, как его отец и Блэк упали на берег озера. — Папа! — снова закричал он, преследуя их. Он бросился к берегу озера и увидел, что его отец и Сириус снова стали людьми. Его отец едва мог стоять, и Гарри слышал, как они стонали от боли и отчаяния. — Неее… не Гарри… Пожалуйста, не Гарри… — Джеймс застонал от страха, пытаясь встать на четвереньки. И тогда Гарри увидел их. Дементоры, по крайней мере, двести из них, скользили черной массой через озеро к ним. Он обернулся, знакомый ледяной холод пронзил его внутренности, зрение затуманилось; все больше дементоров появлялось из тьмы со всех сторон; они окружали их. — Подумай о чем-нибудь хорошем, — пробормотал он себе, поднимая палочку, яростно моргая, пытаясь прояснить свое зрение, качая головой, чтобы избавиться от слабого крика, начавшегося внутри. Он заставил себя думать о себе с отцом и Драко под одной крышей. — Экспекто Патронум! Экспекто Патронум! Его отец попытался встать и снова начал плакать из-за Гарри, его кожа стала смертельно белой. Они все собираются жить. Они будут жить, и мы собираемся навестить их этим летом. — Экспекто Патронум! Гермиона! Драко! Помогите мне! Экспекто патронум! Он оглянулся, но никто не пришел. Дементоры приближались, всего в десяти футах от них. Джеймс теперь кричал о трупах Гарри и Лили. — МНЕ ЖАЛЬ! Я НИЧЕГО НЕ МОГ СДЕЛАТЬ! — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — кричал Гарри, пытаясь отвлечься от крика в ушах. — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! Тонкая струйка серебра вырвалась из его палочки и парила перед ним, как туман. — Экспекто… Экспео… Гарри почувствовал, как его колени опустились на холодную траву. Туман омрачил его глаза. С огромным усилием он пытался вспомнить любую счастливую мысль, которую мог придумать. — Экспекто Патронум! — выдохнул он. *** — Гарри! Гарри, пожалуйста, проснись! — раздался голос из темноты. Свет проникал в глаза Гарри. Его больше не было на берегу озера. Он больше не был за пределами Хогвартса. На нем все еще была его разодранная грязная одежда, но он лежал на кровати. — Гарри! О, слава богу! Гарри посмотрел вниз и увидел расплывчатую фигуру Драко, держащего его за руку. — Д-Драко? Что случилось? — спросил Гарри. — Где мы? Драко поднял голову и нахмурился. Он помог Гарри надеть очки и огляделся. Они были в больничном крыле. — Гарри, прости. Я так виноват. — Стоп, где папа? Сириус? Профессор Люпин-Блэк? — спросил Гарри, оглядываясь по сторонам. Он мог видеть только Драко, вокруг них были задернуты шторы. — Мне очень жаль, Гарри, — сказал Драко, Гарри увидел слезы у него на глазах. — Это… это был несчастный случай. Дамблдор очень зол на министра. — Драко? Драко, что случилось? — спросил Гарри, его охватил страх, когда он смотрел на печальное, испуганное лицо своего парня. — Драко? Где мой папа? — Он… они… извини, Гарри, но твой отец и Блэк получили поцелуй дементора.