***
Еще один ленивый день Зейна на работе почти закончился. В течение последних нескольких минут он смотрел на часы, которые показывали 14:43, и надеялся, что если он будет смотреть достаточно пристально, часы будут идти быстрее. Это не так. И, как обычно, чем ближе к концу смены, тем более нетерпеливым становился Зейн. Потянувшись за своим телефоном, оставленным на прилавке некоторое время назад, Зейн разблокировал его, чтобы проверить сообщения, хотя уведомлений не было. Зейн прокрутил свой разговор с Найлом. С первого дня разговоры стали значительно длиннее. Спрашивает, как добраться из точки А в точку Б, конечно, скриншот контактов Найла, где номер Зейна был сохранен как «Следопыт», время от времени обменивались простым «как ты?». В последнем сообщении Найл жаловался, что ему нужно что-то сделать в городе, и он уже устал, просто думая об этом. Зейн пожелал ему удачи и сказал, что желает знать, как все прошло. Это не было чем-то… обязывающим, поэтому Зейн не должен грустить из-за того, что Найл не ответил ему. Дверной колокольчик издал мягкий звон, вырывая Зейна из его мыслей. Он положил телефон и улыбнулся двум дамам, которые только что вошли в пиццерию. Они держались за руки, когда они шли к кассе и заказывали всего два чая. Что не было действительно необычным заказом, в такие часы люди часто приезжали сюда только, чтобы выпить чашку чая или кофе, и пиццерия была менее переполнена, чем модные кафе в этом районе. Когда Зейн нес заказ к столу, который выбрали девушки, он услышал, как звонит его телефон. Извинившись перед клиентами, он поспешил заглушить шум. Улыбка появилась на его лице, когда он заметил, что это звонит Найл. Но как только он поднял трубку, его лицо нахмурилось, потому что вместо обычного веселого приветствия его встретило тяжелое дыхание. — Алло? — Зейн, я… — начал Найл, его голос притих, заставив Зейна едва узнать его. — Что случилось, Найл? Ты в порядке? — Зейн обошел прилавок и направился к комнате персонала. Он стоял в дверном проеме, чтобы следить за главной зоной, но и быть в немного уединенном месте. — Я… блять. Я не знаю, что произошло, я обычно справляюсь с этим, мне не было так плохо некоторое время — усмехнулся Найл, но в этом не было никакого счастья. — Там просто так много людей, и. Черт, я не могу дышать. Пробежав рукой по волосам, Зейн проговорил что-то себе под нос. Казалось, у Найла была паническая атака, и он был один с ней бог знает где. Зейн едва умел справляться со своими атаками, не говоря уже о чужих. — Все в порядке, Найл. Я уверен, что ты можешь, это просто твой мозг играет с тобой, да? — начал Зейн, стараясь говорить как можно спокойнее. — Просто сосредоточься на мне, хорошо? — он сделал глубокий вдох. — Да ладно, Найл, ты должен помочь. Немного посмеявшись, он надеялся привлечь внимание Найла, хотя сам очень нервничал. В конце концов, это сработало. Найл последовал советам Зейна и, наконец, удалось замедлить дыхание. Зейн говорил о самых обыденных вещах, чтобы Найл мог сосредоточиться, не думая о том, что его так напугало. — Где ты? — спросил Зейн через некоторое время, когда Найл был немного спокойнее. — Я в метро, хотел пойти домой, но — Найл остановился на мгновение и сделал еще один вдох, прежде чем продолжить, — Внезапно стало так тесно, что я понятия не имел, где я, и я не мог двигаться, не мог пробраться к эскалаторам, я хотел уйти оттуда, но, блять. Мне казалось, что я умру, раздавленный всеми этими людьми. — Мне очень жаль, Найл. Но сейчас лучше, не так ли? У тебя получилось, так что не волнуйся. На станции стало меньше людей? Ты всегда можешь вернуться и сесть на автобус. Издав растерянный звук, Найл замолчал на мгновение, и Зейн наконец-то услышал приятное и медленное дыхание и небольшой шум. — Хм. Думаю, сейчас уже лучше. Или мне кажется, я не знаю. Черт, я чувствую себя таким дураком. Я действительно не так уж плох, в основном это все тупая клаустрофобия. Я могу справиться с ней в пробке, например. Но иногда это просто поражает меня, и я становлюсь парализованным, — нервно усмехнулся Найл. — Прости, мне не стоило тебе звонить, ты, наверное, занят. Ты был первым человеком, о котором я подумал, не знаю почему. Мне просто нравится твой голос, я думаю, это действительно успокаивает, и я подумал о том, как ты всегда помогаешь мне, и если бы не ты, я- — Найл. — сказал Зейн, остановив поток слов Найла. Игнорируя теплое чувство, которое они вызвали, он добавил: — Ты болтаешь. Это действительно нормально. Я не злюсь, и ты меня не отвлек. Я рад, что ты позвонил мне, и что я смог помочь. Они поболтали немного больше, и в конце концов Найл решил, что он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы сесть на следующий поезд. Зейн оставался на линии столько, сколько требовалось для Найла, чтобы войти, и они отключились, когда Найл уже поехал, так как сигнал все равно потерялся. Прежде чем разговор закончился, Найлу удалось извиниться и поблагодарить Зейна примерно в миллион раз больше, чем обычно. Зейн только продолжал успокаивать его и говорить, что все в порядке. После разговора Зейн на несколько секунд уставился на телефон в руке. Он не думал, что будет так потрясен и обеспокоен после такого разговора. С другой стороны — панические атаки были ужасны, независимо от того, затронули ли они его, его друзей или незнакомцев. Это разозлило его, что из всех людей там, никто не обратил внимание на Найла и не попытался помочь ему. Покачав головой, Зейн успокоился. Он не мог ничего изменить. И кроме того, все закончилось, он напомнил себе, когда посмотрел на часы. Было уже почти половина четвертого. Он понятия не имел, что прошло так много времени, и он также не знал, где Олли. Набрав быстрое сообщение своему старшему коллеге, Зейн отправился комнату для персонала, чтобы быстро переодеться. Вместо того, чтобы ответить на его сообщение, Олли появился через несколько минут, затаив дыхание и с извиняющимся выражением на лице. Из-за телефонного разговора с Найлом, у Зейна даже не было времени злиться на Олли, но было приятно знать, что ему искренне жаль, что он заставил Зейна остаться ненадолго на работе. — Я пропустил пятнадцать автобусов, мне так жаль, приятель, — сказал Олли, идя мимо Зейна, чтобы добраться до комнаты. — Я бы сказал тебе раньше, но у моего телефона 2% или около того, мне нужно подключить его к зарядке как можно скорее. — Не волнуйся, — улыбнулся Зейн, забирая свои вещи. — Я сейчас иду домой, да? Олли только помахал ему, выкрикивая еще одно извинение.***
От: Найл мой разум, возможно, был немного затуманен ранее, но я имел в виду то, что сказал Понедельник, 20:47 От: Найл я имею в виду, я мог случайно наткнуться на какую-нибудь хуйню, но я получил тебя; p Понедельник, 20:47 От: Найл рад, что я ошибся номером Понедельник, 20:50***
— Ты опять переписываешься с тем ирландцем? — спросил Луи, издевательство в его голосе так же ясно, как день. — Не переписываюсь, — вздохнул Зейн. Ему приходилось проходить через эти разговоры слишком много раз, поэтому он даже не потрудился отвести взгляд от телефона. И что, если он действительно переписывался с Найлом. Они были в дружеских отношениях, как два незнакомца. — Если честно, потрахаться с ним будет более понятным занятием. Это довольно странно, приятель. Ты хотя бы узнал, горячий ли он? Он прислал тебе селфи? Или фото члена? — Да, потому что это, очевидно, то, что люди делают. Зейн положил в карман свой телефон и послал Луи полуозлобленный полувеселый взгляд. — Тогда оставлю вас наедине. Не забудьте вымыть свои грязные руки, прежде чем обслуживать клиентов. Луи попытался ущипнуть Зейна за сосок, но это была непростая задача из-за всей одежды, которую носил Зейн. Вместо этого Луи схватил своего друга за лицо, сжимая его щеки и громко чмокнул его в губы, прежде чем Зейн смог вырваться из его хватки. — Но помни, что я твой единственный, Зейни! — сказал Луи, обнимая Зейна, прежде чем уйти с улыбкой на лице. Зейн покачал головой, нежно улыбаясь. Задаваясь вопросом, когда он согласился, чтобы все его границы неоднократно нарушались, он потянул за дверь в пиццерию и проскользнул внутрь. Последние следы хорошего настроения и счастья, которые все еще были в Зейне, исчезли, как только он понял, что его босс был там. Сидя за барной стойкой, человек смотрел на Зейна, как хищник, готовый атаковать, и он выглядел сердитым. Или, ну, по крайней мере, более злой, чем он обычно. — Я рад, что ты закончил обниматься с этим парнем и решил, наконец, прийти на работу, — громко сказал босс Зейна, заставив некоторых людей, которые были внутри, повернуть головы, чтобы посмотреть, что происходит. Мужчина вопросительно взглянул на часы. Зейн также взглянул на них, но он был действительно смущен и должен был дважды проверить время. Было всего шесть минут четвертого, а это значит, что его смена началась ровно шесть минут назад. Зейн поднял брови, искренне удивленный, что его из-за этого отчитали. — Мне нужно поговорить с тобой, — сказал мужчина, заставив Зейна наконец оторвать глаза от часов, и когда Зейн взглянул на бар, его босс уже исчез за задней дверью. Не уверен, имел ли он в виду «мне нужно поговорить с тобой в целом» или это было «мне нужно поговорить с тобой прямо сейчас», Зейн просто стоял там посреди помещения. В конце концов, он решил, что его босс был очень далек от того, чтобы быть болтливым человеком, поэтому это должно было означать, что дело было очень срочным. Поэтому Зейн последовал за ним. Как только он прошел в комнату, его встретили слова «Я не могу терпеть такое неподчинение.» — Какое неподчинение? Я буквально на пять минут опоздал, — сказал Зейн, непонимающе. — Не умничай, ты опоздал. И в последний раз, когда я был здесь, ты тоже опоздал. Если сложить оба раза, то он опоздал на пятнадцать минут. Зейн не думал, что пиццерия обанкротится из-за этого. Однажды Олли опоздал на полтора часа, и они выжили. Но Зейн не собирался сдавать своего друга. Прежде чем он начал оправдываться, его босс снова заговорил. — Кроме того, это не нормально для тебя, выставлять на свет внутреннего педика и поцеловать какого-то парня перед моим заведением. Некоторые люди не терпят этого, и я не позволю этому отпугнуть наших клиентов. Брови Зейна приподнялись вверх, и он моргнул несколько раз, не совсем веря в то, что он только что услышал. — Ну. Если Вас это не устраивает, Вы выбрали довольно плохое место, чтобы открыть свой бизнес, — сказал Зейн, прежде чем он смог прикусить язык. Неудивительно, что это было не лучшее, что он мог сказать, потому что лицо его босса покраснело, и казалось, что пар собирался идти из его ушей. — Следи за своим языком, мальчик, — сказал мужчина. — Ты не имеешь права так со мной разговаривать. Ты думаешь, я не знаю, что ты здесь делаешь? Я видел, как ты болтал по телефону полчаса, когда внутри были клиенты. Ты неуважителен и продолжаешь нарушать правила. Я заслуживаю немного уважения и благодарности, я нанял тебя, несмотря на твою расу и сейчас- — Хорошо, этого достаточно, — спокойно сказал Зейн, хотя он чувствовал, что вот-вот взорвется. — Теперь все имеет смысл. Вы обращались со мной, как с мусором, с самого начала не потому, что я «не уважал Ваши правила», а потому, что вы, оказывается, чертов расист и гомофоб. Меня не волнуют Ваши ложные обвинения или тот факт, что Вы использовали видеонаблюдение, чтобы найти повод накричать на меня. Но у меня не будет никакого гребаного уважения к тому, кто срет на то, кто я. Ничего больше не говоря, Зейн повернулся и вышел из заведения.***
После нескольких минут разгневанных блужданий, Зейн успокоился, чтобы собраться с мыслями. Честно говоря, он никогда не был таким громким и дерзким, поэтому его реакция удивила даже его самого. Но он всегда чувствовал необходимость постоять за себя, сталкиваясь с такими людьми. Это было то, что его отец всегда говорил ему. Что он имеет все права гордиться собой, тем, кем он является, своим происхождением, религией, сексуальной принадлежностью или наследием. И пусть другие тоже увидят эту гордость. Это трудно, как всегда говорил его отец, но стоит показать цену себе. По-видимому, трудная часть этого включала плохие последствия, такие как потеря работы, например. Но так было лучше, Зейн пытался убедить себя. Он скорее станет бездомным, чем будет смотреть на этого мудака еще секунду. Зейн проклинал себе под нос, гнев все еще бурлил в его венах. Было чертовски несправедливо, что его босс — бывший босс — был расистским куском дерьма, и все же Зейн потерял свой единственный источник дохода. Поскольку он был, по-видимому, безработным, Зейн шел к своему дому. В любом случае, у него было очень важное дело. Дело заключается в том, чтобы спать до конца этого ужасного дня и игнорировать большой, плохой мир. Войдя в свою квартиру примерно пятнадцать минут спустя, Зейн попытался перестать оглядываться. Это, возможно, сделало бы его настроение еще хуже. Тем не менее, у него действительно было что-то вроде мазохиста в себе, и громкий стон вырвался из его рта при виде грязной кухни. Если он уже потерял работу, Зейн мог бы также поссориться с Нейтом и потерять квартиру, подумал он. Хорошо, что Нейта не было рядом, так задиристости Зейна пришлось ждать. А до тех пор он поплелся в свою комнату. Сняв джинсы, он скользнул под одеяло. Всего через несколько секунд после того, как он закрыл глаза, мелодия звонка пронзила тишину в комнате. Зейн глубоко вдохнул, пытаясь игнорировать это. К сожалению, было слишком шумно и раздражительно. Бормоча под нос проклятия, Зейн перевернулся и выудил свой мобильный из заднего кармана джинсов. Не глядя на экран, он хотел отклонить вызов. Но его палец соскользнул в обратную сторону, тем самым принимая вызов. Проклиная еще раз, он поднес его ближе к уху. — Гарри, ты не поверишь, что произошло, — сказал раздражающе взволнованный голос с ирландским акцентом. Зейн не желал сейчас иметь дело со счастливыми людьми. Или на следующей неделе. — Я не Гарри, черт возьми, — огрызнулся Зейн. — Не мог бы ты перестать путать эти цифры снова и снова? На секунду-другую он замолчал. Зейн вздохнул, проведя рукой по лицу. Было нечестно так говорить с Найлом, он не сделал ничего плохого. Он был просто виновен в том, что был первым человеком, с которым Зейн взаимодействовал после того, как произошел тот разговор с его боссом. Это была недостаточно веская причина, чтобы быть мудаком. Зейн попытался решить, должен ли он извиниться перед Найлом или просто повесить трубку, чтобы не допустить, чтобы он снова сказал что-то грубое. Прежде чем он смог сделать что-либо из этого, Найл снова заговорил, его голос был спокойным и, возможно, немного настороженным на этот раз: — Прости. Но все ли в порядке? — Да, я в порядке, — сказал Зейн, но даже он мог сказать, что он звучал усталым и несчастным. Он все еще надеялся, что Найл не заметит этого, особенно по телефону. — Я тоже прошу прощения. Не хотел огрызаться на тебя. — Ну, не похоже, что ты в порядке, понимаешь? — Найл издал небольшой смешок, игнорируя извинения Зейна. — Я имею в виду. Я не буду давить на тебя, но если что-то случится, может, я смогу помочь? Закрыв глаза, Зейн попытался остановить еще одно неприятное предложение, которое в конце концов вырвалось у него изо рта. Он действительно беспокоился, что это войдет в его привычку. — Просто был ужасный гребаный день, — сказал он. — Я потерял работу меньше часа назад. — О нет, почему? Что случилось? — Найл казался искренне обеспокоенным. И это, простое беспокойство, которое Найл испытывал, вероятно, было причиной, по которой Зейн сказал ему. Он рассказал Найлу о своем расистском, гомофобном боссе, о том, как он наговорил меня всякого дерьма за то, что его друг поцеловал его в шутку, о том, как он шпионил за ним. Он рассказал Найлу о Нейте и о беспорядке, который он всегда оставлял. Он рассказал Найлу о том, как он беспокоился о том, что не сможет выжить в следующем месяце, и как мама Зейна будет беспокоиться, когда он расскажет ей, что произошло. Когда Зейн выговорился, он сделал глубокий вдох. Он не был уверен, что когда-либо произносил столько слов одновременно. Он даже не был уверен, был ли Найл все еще там, или он просто повесил трубку в какой-то момент. Зейн не стал бы винить его, если бы он это сделал. Как оказалось, Найл слушал до конца и все еще был там. И первое, что он сказал, услышав историю Зейна, был длинный поток ругательств, адресованных боссу Зейна и его соседу по квартире. Некоторые из них были смешными, но очень творческими, а некоторые Зейн даже не мог понять. Казалось, что это именно то, что нужно Зейну в этот момент. Слушая, как Найл ругается в течение нескольких минут, он рассмеялся. В ответ Найл тоже издал смешок. Секунду спустя они оба громко смеялись. — Видишь ли, я обещал, что помогу, — сказал Найл в конце концов. — У тебя очень умелый рот, — усмехнулся Зейн. — Эм, подожди, пока ты не увидишь, что он может делать в реальной жизни. Услышав комментарий Найла, Зейн мысленно сделал шаг назад и понял, как могут звучать его слова. Он почувствовал, как его лицо краснеет. — Это не так… Я имел в виду. Я имел в виду, что я даже не смог бы произнести половину из них. — Конечно, это то, что ты имел в виду, — издевался Найл. Зейн просто закатил глаза, с все еще горящими щеками, но и улыбкой, медленно появляющейся на его лице. Прежде чем снова заговорить, Найл прочистил горло: — Но серьезно. Мне жаль, что все так закончилось, но, может быть, это хорошо, что тебе больше не нужно быть рядом с этим мудаком. Хотел бы я помочь тебе с работой, но сейчас я сам ее ищу. Так что я знаю, как это тяжело. В этом случае я бесполезен. Я могу предложить тебе пинту, чтобы подбодрить. Но с другой стороны, я думаю, что ты, возможно, захочешь начать экономить деньги, на всякий случай. Так что я бесполезен в этом, — рассмеялся Найл вслух, заставляя Зейна хихикать. — Нет, все в порядке. Кстати, извини за нытье. Ты мог бы просто повесить трубку на половине и игнорировать меня, — сказал Зейн, кусая губы. Смущение медленно овладевало им, как бомба с задержкой во времени. — Ты не сделал этого, когда мне нужна была помощь, не так ли? — просто сказал Найл. — Кроме того, я действительно хотел заставить тебя улыбнуться, это нормально? — Ну… да, именно так. Это очень приятно. Спасибо, — Зейн провел рукой по своим волосам. Он боялся, так как был на грани сказать что-то глупое. Или еще больше смущает то, что он уже сделал. — Однако тебе это удалось. Вот оно. Чувствуя, что он успокоился, он прислушался к другому смешку. Сколько человек может смеяться, серьезно? Зейн был немного удивлен, но в основном он был очарован. — Это хорошо, хорошо, — даже после того, как он перестал хихикать, Зейн смог услышать улыбку в своем голосе. — Тогда миссия завершена. Я могу вычеркнуть это из своего списка. — Я в твоем списке желаний? — Зейн поднял бровь. Он флиртовал? Если это так, он, вероятно, должен остановиться, это редко заканчивалось хорошо для него. — Подбодрить тебя было в моем списке дел, но если ты хочешь, ты тоже можешь быть. Это было… неожиданно. Зейн, хотя и надеялся, что его флирт в лучшем случае останется незамеченным. Но, как и большинство вещей в его жизни, все пошло не так, как он планировал. Удивительно, но вместо того, чтобы повесить трубку, Найл флиртовал в ответ, что действительно удивило Зейна. Он растерялся и понятия не имел, как реагировать. Обычно, если он флиртовал с кем-то, в итоге он напивался в каком-нибудь баре с Луи. И он никогда не флиртовал со случайным парнем по телефону. Парень, которого он никогда не встречал, и все же разговаривал с ним ежедневно, и из-за него стал странным и мягким. Все это казалось совершенно нереальным. Зейн не жаловался, хотя. Прежде чем его мозг запустился снова, Зейн услышал, как Найл прочищает горло. — Эм… Так да, — начал Найл, звуча более застенчиво, чем когда-либо. — Я очень надеюсь, что у тебя все получится как можно быстрее. Я бы еще раз извинился за то, что перепутал цифры, но… На самом деле это не так. Это было настоящее сумасшествие. — Я не уверен, что это значит, но я думаю, что да, — сказал Зейн, больше не контролируя себя. — Это именно то, что я имел в виду! — сказал Найл. — Вышвырни своего долбанного соседа, когда он вернется. — Будет сделано, — пообещал Зейн, ухмыляясь себе. Он не был уверен, слова Найла или идея надрать Нейту задницу сделали его таким счастливым. — Теперь я должен идти, чтобы сделать какое-то дерьмо. Я позволю тебе поспать, как ты и планировал, — рассмеялся Найл. Был короткий момент молчания, прерванный глубоким вдохом Найла, прежде чем он сказал: — И, я надеюсь, мы доберемся до этой пинты в конце концов. Так как я предполагаю, что мы могли бы жить относительно близко друг к другу. — Эм, — прежде чем Зейн смог подумать дважды, он добавил: — Конечно, это было бы здорово. — Это грандиозно! — сказал Найл. — Пока, Зейн, хорошего дня. Или, ну, по крайней мере все остальное. — Пока, Найл.***
Как ни странно, когда Зейн проснулся вечером, намек на улыбку все еще был на его губах.