***
Круг серебряных масок медленно сжимался вокруг своей добычи, ведомый приказом Темного Лорда. Двенадцать пар глаз алчно сверкали в прорезях масок, затянутая в черную кожу рука уже тянулась к пророчеству — отнять заветный шар прежде, чем истечет срок, отмеренный терпением Беллатрикс. Так сложно было сдерживать рвущееся из груди раздражение, не сорваться на глупых детях, вскинувших бесполезные палочки в надежде на… на что могли надеяться подростки, на сдержанность Люциуса Малфоя? На то, что стальная лапища Макнейра удержит истосковавшуюся по хорошей драке Беллу или на снисхождение рискнувшего положением и свободой Руквуда? Шар выскользнул из пальцев и растекся по каменным плитам белой дымкой среди сверкающих осколков — поводов для церемоний не осталось, круг распался, вспыхивая разгневанными искрами проклятий. Глупая маленькая добыча рванула прочь, давая охотникам возможность насладиться погоней как следует. Осколки взорванных пророчеств, знакомый до одури аромат крови — не важно чьей, — азарт погони, радостный смех, срывающиеся на визг выкрики, слепящие вспышки проклятий, истошный детский крик. Вопреки всем запретам и предупреждениям, кто-то применил второе непростительное, подначивая перейти от наивной возни к настоящей охоте. Боль обожгла, вынуждая покинуть укрытие, дать отпор обидчику и бежать на помощь — туда, где захлебываясь криком, корчился рыжий мальчишка, заигравшийся в героя. Но как это сделать, если на пути заклинания раз за разом вспыхивает перламутровый щит? Моргана отступала, уворачиваясь от разноцветных вспышек, пока не уперлась спиной в прохладную стену. Из прокушенной в отчаянии губы медленно сочилась кровь, кровь теплыми ручейками бежала по плечам, кровь заливала глаза, — а навстречу летели все новые и новые режущие проклятия, от которых она не могла скрыться, и сил с каждой каплей крови становилось все меньше. Девочка зажмурилась, пытаясь смириться: никто не мог ее спасти, она была лишней с самого начала, эта война, эта бойня не была ее битвой, таким, как она, не было места в бою. Огромный Пожиратель смеялся над ней, нарочно промахиваясь, высекая из камня острую крошку, оттягивая неизбежное… Дети не должны были умирать во взрослых войнах. Серо-зеленые глаза распахнулись, с кончика палочки сорвалась алая вспышка — в прорезях маски промелькнуло узнавание и паника. Она возвращала всю свою боль, каждое меткое заклинание, каждое впившееся в ладони стеклышко, каждую насмешку — и, освободившись от нее, побежала туда, где продолжалась охота, сжимая в неумолимых клещах тех, кто самонадеянно влез в это пекло. Отдышавшись, Уолден Макнейр прижал палочку к метке, все еще вздрагивая от разрывающей тело иллюзии боли. Игра со стайкой детей зашла слишком далеко.***
Задыхаясь от боли - не той, которую причиняли порезы и взорвавшийся адским пламенем шрам, - Гарри пытался перешагнуть черту дозволенного. Он раз за разом выкрикивал "круцио", пытаясь передать хоть частичку настоящей боли - той, от которой не избавит ни одно зелье - убийце крестного. Крестного, которого любил всем сердцем, непутевого и бесшабашного Сириуса, смеявшегося в лицо любой опасности, готового поддержать и защитить даже ценой жизни. Но та, кого он так пытался возненавидеть, только смеялась и поучала - так, словно искренне хотела помочь: - Давай, Потти, тебе станет легче, - в ее глазах отражались вспышки чужих проклятий, подсвечивая те самые бесшабашное веселье и беспечность, за которые Гарри не раз злился на Сириуса. - Ты должен наслаждаться моей болью, чтобы это сработало. - Достаточно, - Лорд шагнул вперед, вынуждая Пожирателей почтительно расступиться, а прибывших на помощь детям орденцев - замереть от неожиданности. Пришло время рассказать всем о разгаданном плане Дамблдора, пролить свет на истинную сущность Света, насладиться триумфом разума над силой. Волдеморт искренне интересовался тем, смогут ли "светлые" смириться и продолжить следовать за тем, кто выращивал Избранного на убой, как поросенка. - Вот мы и встретились снова, Гарррррррри. Темный Лорд смаковал каждое слово, обходя Поттера по кругу: почему-то никто не кинулся его защищать и мальчишка так и стоял в центре зала, пытаясь испепелить врага взглядом. Тишину прорезало заклинание - кто-то опомнился. Если бы Лорд действительно хотел убить Поттера, это было бы непростительно поздно. И тут Дамблдор все испортил, появляясь перед своим Золотым Мальчиком. Лорд раздраженно взмахнул палочкой, пытаясь убрать старого интригана с дороги, но заклинание растворилось в мощном щите. Дуэль, в которую никто не смел вмешаться, началась.***
Ее держало на ногах только знаменитое гриффиндорское упрямство - множество ран, оставшихся с самой первой стычки, стянуло зудящей коркой, трескающейся от при каждом движении. Глаз, залитый кровью из рассеченной брови, не открывался: ресницы присохли намертво. Надежно укрытая тенью каменной ниши, Моргана не успела обрадоваться прибытию орденцев, как все замерли, напуганные появлением Тома. Девочка с любопытством наблюдала за магом, который почему-то не спешил убивать Гарри, собирая в кулак остатки сил. Ей казалось, что происходит что-то очень неправильное - два одинаково дорогих человека собрались сойтись в смертельной дуэли. Она не знала, к кому прийти на помощь, не могла выбрать. На одной чаше весов - Гарри, который верил в нее и поддерживал даже тогда, когда все поддались на провокации Амбридж. На другой - Том, бесспорно сильный маг, который откликнулся, тем не менее, на ее предложение дружбы. Оба были лишены любви и поддержки родителей, но у Гарри были друзья, а у Тома? Сердце бешено забилось в клетке ребер, когда между ее друзьями встал ее враг, делая выбор стороны очевидным. Кровь зашумела в висках воспоминаниями - за нее весь год кто-то вступался, вытаскивал из передряг, поддерживал и утешал, хоть она и не просила об этом. Никого не просила, кроме Тома. И он отвечал ей, давал ценные советы, мешал смириться с участью бесполезной девочки-почти сквиба... Стал тем, благодаря кому она смогла хоть как-то колдовать, пусть даже многое не получалось. Был ли у него кто-то, кто делал тоже самое? Осмелился бы кто-то из его верных слуг поддержать его, Темного Лорда, сейчас - перед лицом по-настоящему опасного врага? Спрятав ставшую бесполезной - нахлынувшие эмоции мешали вспомнить хотя бы одно заклинание, - палочку, Моргана покинула свое укрытие. Гордо вскинула голову, расправила острые плечи, сбрасывая превратившуюся в лохмотья дементора мантию и шагнула вперед, в толпу Пожирателей, безжалостно отталкивая взрослых магов с пути. Кто-то попытался остановить ее, больно хватая за раненное предплечье, кто-то взвизгнул, отпихивая подальше от освещенного вспышками мощной магии круга, со стороны Ордена прозвучало ее имя - она сжала обескровленные губы и сделала последний шаг к цели. Это было единственным, что показалось Моргане правильным в эту безумную ночь - встать по левую руку Волдеморта, чтобы посмотреть в спрятанные за очками-половинками голубые глаза сквозь мутную пелену обиды и гнева. Не для того, чтобы защитить Лорда, с этим Том справлялся куда лучше нее, нет. Поддержать - да; дать понять, что он не один - да; показать Дамблдору, что даже у такого человека, как Том, есть настоящие друзья - возможно. Но сильнее всего она хотела бросить директору собственный вызов. - Гриффиндор, - пораженно выдохнул кто-то, различив цвета на грязной тряпке, свисающей с шеи странной низкой - едва достающей высокому Лорду до груди, - фигурки, осмелившейся вмешаться в дуэль сильнейших волшебников. - Предательница, - презрительно сплюнул Рон, с ненавистью глядя на неожиданную союзницу Волдеморта. Его не смущало даже то, что до последней секунды она сражалась на их стороне и, судя по прорехам в одежде, многочисленным ранам и ожогам, постарадала куда сильнее всех членов "АД". - На своем месте, - задумчиво и, как обычно, невпопад, отозвалась Луна.***
Волна знакомо-непривычной магии легко коснулась Волдеморта и он, пользуясь заминкой противника, выпустил очередное проклятие. Ноздри защекотал аромат лаванды и горячего шоколада - он позволил и себе на секунду отвлечься, пытаясь понять, что происходит. Рядом с ним стояла девочка-подросток и безмятежно улыбалась. Он много раз видел ее в воспоминаниях Снейпа и Грейбэка, чувствовал ее странную магию, исходившую от писем и рождественского подарка и знал... Знал, что Моргана абсолютно бесполезна в бою. Но, несмотря на свою слабость, на многочисленные раны - он же велел не калечить детей, кто посмел? - она стояла рядом, словно пытаясь поддержать... его? Лорд недоуменно моргнул, чувствуя, как невидимое облако окутывает его, пропитывая каждую клеточку умиротворением. Попытался оттолкнуть, почти одновременно с дамблдоровским "отойди". Девочка отрицательно покачала головой: - Я с тобой, - и Риддл едва успел выставить щит, отражая поток кипящей воды, мысленно проклиная весь львиный факультет, начиная с самого Годрика. Неожиданно взгляды двух гриффиндорцев - директора и студентки - встретились. Моргана шагнула вперед, закрывая собой Риддла и глядя в глаза своему личному врагу: что-то неудержимо влекло ее вперед. Она не могла сражаться и понимала, что любое заклинание Дамблдора убьет ее. В этом мире, полном обжигающей боли, она была никем, грязнокровкой-недоучкой, не достойной внимания таких, как Дамблдор, бесполезной настолько, что даже на шахматной доске не находилось места для ее драконов. Но у нее был собственный мир, в который она могла провести любого. Снежная пелена стерла радужку, поглотила расширенные зрачки, с пальцев скользнули болотные огни и закружились, указывая путь туда, где не было ни боли, ни смерти - и все желания сбывались сторицей. За спиной послышались хлопки аппарации: наконец, прибыли авроры. Лорд исчез первым, вслед за ним начали аппарировать Пожиратели, но ни Моргана, ни Дамблдор не слышали ничего, кроме звенящих в мягкой изумрудной траве прохладных родников, не видели никого, кроме друг друга и болотных огней, убегающих вдаль, к стенам ослепительно-белого замка, где кухарка как раз подавала роскошный завтрак только для них двоих... Макнейр сжал портключ ослабевшими пальцами, отбиваясь от авроров - только бы не потерять маску, - как мощный "ступефай" буквально впечатал его в девчонку. Обоих скрутило, втягивая в портал и Дамблдор остался один, огорченный исчезновением любимых засахаренных долек лимона.***
- Ты! - заорал Макнейр, выхватывая палочку. Благодаря идиоту-аврору, он оказался в собственном доме вместе с сумасшедшей! Девчонка не реагировала. Кое-как поднявшись, Пожиратель зашипел от боли - к остаточному эффекту круциатуса той самой девчонки, прибавилась острая боль в сломанной руке. Надо было отдать должное детишкам - отсутствие дуэльного мастерства многие компенсировали тяжелыми стеллажами Зала Пророчеств. Ни "круцио", ни "энервейт" не помогли привести случайную добычу в чувство и Макнейр напрягся. Что бы там ни было, детоубийцей он становиться не собирался и планировал провести отпуск в местах гостеприимнее Азкабана. И эту проблему нужно было срочно решать. Как-нибудь.