Croatian swamp

      Иван вздохнул: Лука как-то проговорился, что готовит для него сюрприз, но ни единого намека на то, что в квартире находился кто-то, помимо него, ему так и не удалось уловить. Было тихо, затхло и пахло пылью. Тишину нарушали лишь звуки дождя, барабанящего по навесу крыши.       Да, блядь, день рождения удался на славу, подумал Иван, и вдруг ему стало грустно. Будто всем сказанным и сделанным за последнее время придавило грудь какой-то тяжелой плитой, так что дышать стало тяжело. Он ощутил себя очень старым и, главное, очень-очень одиноким. Ведь столько лет — не шутка.       Глаза защипало. Но он переборол себя, решив, что страдать без видимой причины было как-то глупо, тряхнул головой и бодро проговорил вслух:       — Ладно, похуй, хотя бы высплюсь.       Привычка обходить острые углы сделала своё дело. Иван подошел к окну, открыл его, высунулся наружу и несколько раз глубоко вдохнул. На него пахнуло свежестью вечернего города.       Свежесть была прохладная, бодрящая и напоминала о том, что скоро лето и можно будет сидеть у моря, наслаждаясь закатным солнцем и слушая шум набегающих волн. Они с Лукой уже распланировали отпуск на два месяца вперёд.       Затем Иван направился в спальню, но резко остановился на пороге. Его затопило облегчение.       Взгляду предстала одна из самых развратных картин, которые только приходилось видеть: Лука, дыша ровно и размеренно, спал кверху задницей с подложенной под живот подушкой. Задница была голой, и — Иван чуть не закашлялся от неожиданности — из припухшей дырки торчала изящная цепочка.       Это нормально, нормально…       Внизу живота сладко потянуло. Сдержаться и не заскулить помогло осознание того, как красиво это смотрится, и что надо бы налюбоваться всласть, пока тот не проснулся.       Впрочем, насладиться роскошным видом в полной мере не удалось.       — Где тебя так долго носило? — спросил Лука, и голос его спросонья прозвучал надтреснуто.       — Попал в пробку. Когда ты приехал?       — Часа два назад. Извини, не прибрался. Так разморило, что не мог пошевелиться, — Лука взглянул на часы, зевнул, неторопливо прикрыв рот рукой. — С днем рождения! Там внутри для тебя подарок. И… я надеюсь, он понравится…       — Всего-навсего шарики?! — Иван нарочито обиженно надул губы. Однако память — вот же изворотливая сука! — тут же очень некстати подсунула давнее воспоминание. И он хрюкнул. Довольно громко. Разом стиснул зубы, чтобы уж совсем не расхохотаться в голос.       Усмешка дёрнула и губы Луки. Подмигнув, он скосил глаза в сторону столика, на котором стояла ваза с букетом:       — И цветы. Всё как положено.       Лёгкая хрипотца в любимом голосе вызвала мурашки. Иван облизнул губы:       — Я ожидал, по крайней мере, ещё и тортик.       Лука фыркнул и закатил глаза:       — Торт — это лишнее! Расскажешь, что тебя так рассмешило?       С трудом сохраняя на лице серьёзное выражение, Иван открыл было рот, но передумал. Сбивать романтический настрой не хотелось. Поэтому он лишь наморщил нос и кивнул после нескольких секунд молчания, в течение которых Лука по-прежнему не сводил с него глаз.       — Ладно. Расскажу, но позже. Мы же никуда не спешим. Можно? — невнятно, словно во сне, буркнул Иван и придвинулся к Луке.       — Как скажешь…       — Я про это…       Рука сама потянулась к цепочке. Он взялся за колечко, слегка оттянул, заставив Луку всхлипнуть, неожиданно ощутил, как пересохло в горле. От мысли, что это всё для него, чуть не снесло крышу.       — Подожди! — Лука вдруг смутился. — Ты же знаешь, что их надо вытаскивать медленно?       — Боишься, что заведу тебя как бензопилу? — с усмешкой проворчал Иван, намотал цепочку на палец и вытянул блестящий от смазки шарик.       Дырка, издав пошлый звук, призывно приоткрылась. Подарок действительно был самый лучший.       Иван дрожащими пальцами погладил подрагивающие края ануса и задохнулся от нахлынувшего возбуждения, чувствуя, как наливается тяжестью член:       — Хотя, как по мне, больше похоже на бикфордов шнур.       С губ Луки сорвался приглушенный стон, но он нашел силы выдавить из себя смешок.       — А что, я серьёзно…       — Тяни дальше, подрывник, — Лука раздвинул ноги шире, упёрся коленями в матрас, бесстыдно выгибаясь в спине, обернулся через плечо и глянул помутневшими глазами. Прядь волос упала ему на лицо, скрывая румянец. На губах заиграла лукавая улыбка. — Ты ведь уже мокрый, верно? Держу пари, что да.       Член напрягся до боли, натягивая действительно намокшие от смазки трусы. Ивану вмиг стало жарко.       — А ты иногда такая сучка, — сдавленно пробормотал он, снова потянув за цепочку. — Говоришь, продолжим?       Когда второй шарик, максимально растянув анус, с мокрым хлопком показался наружу, Иван тихо хмыкнул — красота! — и на миг прикрыл глаза, стараясь восстановить дыхание. Это выглядело слишком горячо. Яйца готовы были лопнуть от напряжения. Не хватало лишь позорно кончить на месте.       Третий шарик тоже не заставил себя ждать, он вышел абсолютно свободно.       Затем четвёртый, пятый, шестой…       Покрасневшее отверстие подрагивало, и Ивана бросило в дрожь от желания снова втолкнуть их внутрь.       — Посмотри на меня, — негромко попросил он и сглотнул, когда поймал шальной взгляд Луки.       Тот, потёршись твёрдым членом о простыню, жадно оглядел его лицо:       — Пожалуйста… Твою мать… Иванко…       Рваный выдох обжёг лёгкие. Ивана качнуло. Он осторожно надавил на последний шарик и Лука — горячий, беззастенчиво прекрасный, бешено молящий глазами — принял игрушку с отрывистым скулящим звуком.       Это было восхитительно!       Капельки пота собрались между сведённых лопаток Луки.       В груди защемило от нежности. Иван подался вперёд, провел ладонью вдоль его позвоночника — влажная кожа была шелковистой и чуть липкой — пропустил сквозь пальцы светлые волосы на затылке, уткнулся лбом в острое плечо.       — Знаешь, я люблю тебя, — просто сказал он.       — Знаю, — хрипло откликнулся Лука. — Я тоже… Трахни меня.       И Иван со стоном подмял под себя подрагивающего в предоргазменной судороге любовника, зацеловал тощую спину, чувствуя, как скручиваются в узел внутренности…

***

      Они совершенно без сил лежали на кровати.       Тело, превратившись в желе, едва ощутимо дрожало, перед закрытыми глазами плавали разноцветные пятна, а мысли были ленивыми и сонными.       Внезапно Лука, почти дремавший у Ивана на плече, ткнулся носом в его шею:       — Так над чем ты смеялся?       Иван ухмыльнулся, обхватывая ладонь Луки, чтобы переплести пальцы вместе:       — Да Эль Пистолеро как-то рассказывал…       — Какой Эль Пис…? — переспросил Лука. — Суарес, что ли?       — Ага. Так вот, он по молодости работал в службе доставки — ну, знаешь, развозил заказы по городу на велосипеде. Говорил, что много разной херни пришлось перевезти. Но самый забавный заказ состоял из смазки, огурца, презерватива и пяти киндер-сюрпризов… Мне кажется или я ошибаюсь, но с помощью верёвочки и футляров можно сделать анальные шарики…       — …и игрушку внутри оставить, чтобы сюрприз был для доктора, который это будет доставать, — поперхнулся смешком Лука и добавил. — Если что, это не призыв к действию.       Они оба не выдержали и засмеялись.       Затем Иван, аккуратно убрав волосы с лица Луки, мягко поцеловал того в висок:       — Это самый лучший день рождения из всех, которые когда-либо у меня были.       — Ты каждый год так говоришь…       — Что же делать, если всё так и есть…