Сто дней в Детройте

R, слэш, ER, PWP, романтика. — Р-ричард! Сделай так ещё… — Понравилось? — андроид хитро улыбнулся.- Сам как думаешь? — Гэвин нервно облизнулся, выгнулся под андроидом, пытаясь плотнее прижаться к его ладоням. — Просят же тебя, как челове… — Рид тут же осёкся, а потом отчаянно запыхтел. — Хватит уже меня мучить! — Попроси нормально, — протянул Ричард, проводя грубыми пальцами по члену Рида. Гэвин со стоном выпустил воздух из легких. Он чувствовал, что внутри у него всё горит. — А больше ничего не хочешь? — прошипел он.- Проси, чтобы получить желаемое, — сжимает кольцо из пальцев у основания. — Будь хорошим мальчиком.Гэвина аж подбрасывает на кровати. Движение и слова приводят его в исступление. Хочется орать и материться, но вместо этого Рид только поскуливает, мелко дрожит, пытаясь вскинуть бёдра. — Пожалуйста, Рич, — Гэвин цепляется пальцами за подушку, чтобы не потерять связь с реальностью. — Другое дело, — выдыхает куда-то в сторону гэвинского уха Ричард, разжимая пальцы и проводя раскрытой ладонью. Поступательные движения, кажется, должны быть приятными, и андроид это понимает, когда Рид всхлипывает. Девятисотый целует мужчину. Целует хорошо, но слишком механически, не отходя от имеющейся программы, с одинаковой частотой проникая языком в рот, закусывая губу партнёра или отстраняясь. Воздуха не хватает. Силы кончаются, Гэвин может только хныкать, когда Ричард вылизывает его рот и так волшебно, блядь, двигает рукой по напряженному члену. Это настолько прекрасно, что все мысли вылетают из головы, остаётся только ощущение тяжести внизу живота. Руки сами тянутся вверх, Гэвин впивается ногтями в спину Ричарда, начиная неритмично вскидывать бедра.Темп скачет с совсем медленного и мучительного к среднему, но на быстрый Ричард не переходит — специально, чтобы растянуть подольше. — Ты хороший мальчик, Гэвин, — андроид скользит рукой по торсу Рида. — Такой послушный. Мне нравится.Гэвин тяжело хватает раскалённый воздух ртом. Сердце колотится настолько тяжело и часто, что вместе с ним сотрясается и вся грудь. Всё, что он может — царапать сильную спину Ричарда, чтобы не отключиться, потому что Рид буквально в шаге от того, чтобы потерять сознание.Заметив исступление Гэвина, андроид делает излюбленное теперь движение — сжимает член у основания, вновь заставляя Рида скулить и выгинаться. Целует в шею, подключает зубы — острые и крепкие, как у матёрого хищника, легонько прикусывает нежную и чувствительную кожу, чтобы не ранить сильно, и зализывает пострадавшее место. Снова идёт влажными поцелуями по шее наверх, к подбородку, затем — к скуле. — Р-Рич! — мужчине кажется, что он кричит, но, на самом деле, из горла вырывается сип. Риду кажется, что он в аду и его варят в кипятке: кровать под ним мокрая, а всё тело горит. Поцелуи андроида касаются горла раскалённым железом, кончить хочется так, что перед глазами всё темнеет. Ричард перегревается и включает вентиляцию, разжимает кольцо и ведёт ладонью то вниз, то вверх по всей длине, держит бешеный темп и целует в губы, чтобы уж точно довести Рида до точки невозврата.Гэвин дёргается так сильно, что чуть не сбрасывает андроида с кровати. Долгие секунда он не ощущает ничего, кроме глубоких спазмов удовольствия, совершенно не контролирует своё тело и слепнет, глохнет. По ощущением это длится одновременно и полчаса, и несколько мгновений, но в конце концов Рид растекается по матрасу, безвольно раскидывая руки и чувствуя, как их до сих пор трясёт. — Ты маньяк, — хрипло сообщает Гэвин, всё ещё тяжело дыша. — Но тебе же понравилось, — Ричард склонил голову, поглядел на Гэвина с выражением лица а-ля: «Даже не пытайся сказать, что не понравилось, я всё равно тебе не поверю».  — Окей, — Рид примирительно вытянул руки, — твоя взяла. Не принесёшь мне полотенце? Время после секса было едва ли не лучше самого секса. Гэвин любил свернуться рядом с Ричардом и просто лежать, болтая на какие-нибудь идиотские темы. Вот и сейчас мужчина завёл очередной бесполезный разговор и андроид внимательно слушал Рида до тех пор, пока он не заснул.