Сто дней в Детройте

— Нужно сделать рентген, но я ничего не могу обещать. Гэвин потерял чувствительность в ногах. Похоже, задет позвонок в поясничном отделе. Если бы вы не откладывали поход к хирургу, а сразу поехали в травмпункт, возможно, всё было бы не так плачевно. Ричард отрешённо кивал, прокручивая в памяти их последнюю, во всех смыслах, прогулку с Гэвином. Он всю зиму твердил Андерсону, что надо обязательно покататься на роликах и вот, едва сошёл снег, потянул Ричарда на площадь. В это время года она была практически пустая, только несколько парочек прогуливалось по ней, однако, они быстро сдались и ушли, а Гэвин был неутомим. Он нарезал круги, постоянно хлопал Ричарда по заднице и довольно скалился на возмущения Андерсона.  — Но я бы на твоём месте уже искал бы инвалидную коляску, — Коннор говорил с сочувствием, но ужасные вещи. Впрочем, это была его работа и, кроме того, Ричард был рад, что брат говорит ему всё, ничего не утаивая. — Иди к Гэвину, я спрошу, на сколько можно будет записаться для рентгена. Коннор ушёл, беспокойно оглядываясь, а Ричард поспешил в палату мужа. В ней было достаточно многолюдно. Во-первых, все четыре койки были заняты, а во-вторых, к двум людям уже пришли посетители. Гэвин лежал на самой дальней койке, у него единственного была капельница. Выглядел он ужасно, бледный, ничего не соображающий от обезболивающего, которым его накачали по самую макушку. Хотя, этого оказалось недостаточно, потому что первое, что сделал Гэвин, увидев Ричарда, это поморщился от боли.  — Разве они не вкатили мне какую-то херню в вену? — слабо спросил он. — Действует так себе. Ричард, прикусив щёку с внутренней стороны, чтобы не расплакаться, присел на край койки.  — Что говорит Коннор? — ещё тише спросил Рид. Даже разговор ему давался с трудом.  — Тебе сделают рентген и посмотрят, — Ричарду пришлось глубоко вздохнуть, — что можно сделать. Пока только известно, что ты повредил поясничный отдел. Гэвин прикрыл глаза. Хотелось спать, но боль не отпускала. Он провёл с закрытыми глазами несколько минут, а потом снова открыл их, когда Ричард принялся гладить его по руке.  — Ты ведь всё равно останешься со мной? Этого вопроса оказалось достаточно, Ричард прекрасно знал, о чём говорит Гэвин.  — Да, — просто сказал он, — я буду с тобой. Всегда. Спустя время в палату зашёл Коннор, а вслед за ним и крепкий мужчина с усами и очень добрым взглядом. Гэвину почему-то сразу вспомнился ветеринар, который всегда лечил его кошек.  — Ну, что тут у нас? — доктор подождал, пока Ричард освободит место и подошёл к койке Гэвина. — Посмотрим. Руки у него оказались большими и тёплыми и, хоть Риду было больно, он доверял этому человеку.  — Значит, так, — после осмотра доктор вынес вердикт. — Сейчас Коннор привезёт каталку, мы с вами поедем на рентген, а вы пока расскажите, как так получилось? Гэвин поглядел на Ричарда, так что он и стал рассказывать, потому что Рид был явно не в том состоянии.  — Мы катались на роликах и Гэвин случайно упал. Причём, очень странно, боль была кратковременной, он немного посидел и потом самостоятельно добрался до машины. Мы подумали, что он просто ушибся, а рано утром ему стало плохо. Всё так глупо получилось…  — Глупо, — кивнул доктор головой, — но поправимо. Я надеюсь. А вот и наша каталка. Насчёт три приподнимаем Гэвина и кладём его. Готовы? Раз, два… Это оказался перелом со смещением. Гэвин плакал и от боли и от осознания того, что ближайшие годы ему придётся провести в инвалидной коляске. Как Ричард ни пытался его ободрить, Рид ничего не хотел слушать, замкнувшись в собственном горе. Ещё несколько недель он пролежал в больнице, а потом его всё же выписали.  — До конца месяца сохраняйте постельный режим, а потом можно будет постепенно сажать его, только ненадолго, -= напутствовал Коннор. Ричард кивал, Гэвин, почерневший от горя, сидел в инвалидной коляске. Он не слушал, о чём говорили мужчины и не позволил везти себя, сам покатившись вперёд. С непривычки он двигался рывками и один раз чуть не вылетел из коляски, но всё-таки удержался. Ему предстояло жить с этим.