Сто дней в Детройте

There’s a starman waiting in the sky He’d like to come and meet us But he thinks he’d blow our minds…  — «Starman», David Bowie* Старенький вентилятор лениво перемешивал воздух в маленькой комнате, но от духоты совершенно не спасал. Гэвин со вздохом скинул простыню и развалился на кровати. Ну, насколько это было возможно, потому что он не помещался на ней уже тогда, когда ему стукнуло двенадцать. Брат Гэвина, Элайджа, всё время стебал младшего на тему того, что он так и не вырос, но ему было немного насрать. Он и без того никогда не получал братской любви, какая разница, одним подколом больше или меньше. Гэвин устало потёр глаза. Хотелось спать, но из-за такой невозможной духоты сделать это было нереально. Возможно, стоило открыть окно, но тогда бы вентилятор вообще был бы не нужен. Немного подумав, Гэвин всё же нехотя поднялся с кровати и, вырубив бесполезную хрень, добрался до подоконника. Едва Гэвин приоткрыл створки, как запахло свежестью. Он вдохнул полной грудью, растянул губы в улыбке и, подперев ладони кулаками, уставился на небо. В том, чтобы жить в пригороде, был единственный плюс, можно было смотреть на звёзды, которых здесь было очень много. Гэвин усмехнулся, вспомнив, как, будучи мелким, он просил у звёзд. О чём? Да обо всём, что обычно просят дети. Об игрушках, о том, чтобы еда была вкусная и отец не орал… Нет, должно быть, об этом просил только Гэвин. Он потряс головой, стараясь выгнать мысли об отце, и вдруг заметил очень яркую звезду. Она была такая крупная, что, казалось, до неё можно было дотронуться, а в её мягком голубом свечении наверняка можно было услышать даже звон. Гэвин прислушался и вдруг мысленно вернулся к просьбам маленького себя. Только ещё ко всему прочему он добавил просьбу о дружбе. Гэвин вздохнул, понимая, что всё это ужасно наивно, но, по крайней мере, ему стало чуть легче на душе и он подышал свежим воздухом. И чего он не додумался открыть окно раньше? Через минуту он вспомнил причину. Из соседнего дома послышалась отборная брань и такой звон, будто на керамической фабрике все тарелки посыпались с полок. В доме напротив вдруг отчаянно залаяла собака, где-то заверещал ребёнок. Конечно, всё хорошее настроение улетучилось в один миг. Гэвин стиснул зубы и хлопнул створкой. — Что ты там колотишь?! — взревел отец с кухни. — А ну, живо спать! Даже не утруждая себя включением вентилятора, Гэвин рухнул на заскрипевшую кровать. Впереди была ещё одна бессонная ночь. — Сделай нормальное лицо, а то вечно, как гремлин! Гэвин молча проглотил очередное замечание вместе с размокшими кислыми хлопьями. Молоко, естественно, было просрочено, но зато досталось по смехотворно низкой цене и протянуло бы подольше, если бы отец не забыл поставить его в холодильник. — Я пашу, как бык, а он ещё и недоволен! Крыша над головой есть, еда тоже, чего ещё надо? — продолжал злиться отец. — Ничего не надо, спасибо большое, — скороговоркой проговорил Гэвин и пулей вылетел из-за стола. Помыть миску оказалось минутным делом, особенно после того, как отец выругался как-то очень зло и витиевато. Мозг Гэвина не очень хорошо воспринимал информацию, всё же бессонные ночи сказывались на организме. Гэвин буквально засыпал на ходу, хотя, правильнее было бы сказать, что терял сознание. Он уже забыл, каково это, спокойно спать, поэтому его организм просто вырубался на краткий миг, а потом снова начинал работать. Эти несколько секунд здорово сбивали Гэвина с толку, поэтому он выбежал из дома без рюкзака. Пришлось вернуться, но пока он бегал туда-сюда, школьный автобус уже ушёл. — Я бы тебя привязал верёвкой к бамперу и заставил бежать за машиной, — процедил отец, с яростью глядя на Гэвина в зеркало заднего вида. — Хорошо, — невпопад ответил тот, прижимая к себе рюкзак, как будто это была самая ценная вещь в мире. В желудке, по ощущениям, происходила ядерная война, не меньше. В горле образовался тугой комок, как будто завтрак стремился выйти наружу. Гэвин даже представить боялся, что именно творится в его животе. На такой жаре там, пожалуй, всё превратится в болото. В школе стало немого лучше, потому что там были вентиляторы, но к концу третьего урока даже прохлада не помогала Гэвину сосредоточиться. Его бил озноб, живот ныл и порой перед глазами всё плыло. Он полулежал на своей парте, полностью игнорируемый своими одноклассниками и почти впал в забытьё. В классе не было ни единой живой души, все ушли на обед и Гэвин балансировал на грани, но внезапно услышал шелест. С трудом подняв голову, он проморгался и уставился на парня, который стоял недалеко от его парты. — Ты выглядишь больным, — обеспокоенно сказал парень. Его голос звучал как перезвон хрусталя. Гэвин и сам поразился такому сравнению, а парень продолжил: — лучше сходи к медсестре. — Я тебя раньше не видел, — признался Гэвин, морщась от ощущения сухости во рту. — Ты откуда? — Издалека, — новый знакомый отвёл взгляд, а потом его голубые глаза уставились прямо в глаза Гэвина. — Ты иди в медпункт. Пока Гэвин поднимался из-за парты, прозвенел звонок, класс заполнился учениками, а того голубоглазого парня и след простыл. Всю дорогу до дома Гэвин думал о том, что с ним сегодня произошло. Медсестра его отпустила, дав таблетку и велев обратиться к врачу, если через два дня симптомы не уйдут. Гэвин для вида покивал и пошёл, не распознав обеспокоенного взгляда медсестры. Его куда больше занимал этот странный парень с голубыми глазами. Внезапно, отец оказался дома. Наверное, Гэвину стоило объяснится, почему именно он не в школе, но он просто не успел это сделать. Крики и вопли вперемешку с ругательствами едва не сбили Гэвина с ног, а вот удар по голове уложил его на пол. Отец что-то орал о том, что Гэвин только сидит на его шее, не хочет учиться и что-то ещё, но Гэвин уже не соображал, потому что перед глазами пошла странная рябь, а потом он, наверное, вырубился. Часов на семь, потому что когда Гэвин открыл глаза, уже вечерело. Наверное, он спал, потому что чувствовал себя отдохнувшим, хотя всё тело и болело из-за лежания на полу. В квартире было тихо, значит, отец ушёл. Гэвин поднялся с пола, чувствуя странную легкость во всём теле. Вот, что значит поспать. Добравшись до комнаты, Гэвин лёг на кровать и уставился в окно. Так о чём это он думал? Точно, о голубоглазом мальчике. И чего он пришёл именно в его класс, если Гэвин его даже не знает? Или знает, но забыл? Может, этот парень знает Гэвина? Но он же не такой популярный. Вернее, совсем не популярный. Гэвин вздохнул. Кругом одни сплошные загадки. Он повертелся на кровати, прикрыл веки и почти уснул, но встрепенулся, когда сквозь веки проник свет. Гэвин, прищурившись, поглядел, что это может быть. Это была его звёздочка! Голубая, самая яркая! Улыбка сама собой появилась на губах Гэвина. Можно ведь было представить, что это звезда и есть его друг. Он перевернулся набок, свернулся калачиком и счастливо выдохнул. Вот бы всегда была только ночь, и эта красивая звезда никогда бы не уходила. К сожалению, так не бывает, поэтому когда Гэвин открыл глаза в следующий раз, то солнце медленно карабкалось на небо. Справедливо решив, что он снова получит, если останется дома, Гэвин быстро собрался и пришёл на кухню. Удивительно, но отца там не оказалось. Любопытство и некоторое беспокойство подталкивали Гэвина к тому, чтобы проверить, где его родитель, но он махнул на это рукой. Он целый день шатался по улицам, но к вечеру не почувствовал ни голода, ни усталости. Дом снова стоял пустой, и, признаться, Гэвину это очень не понравилось. Он чувствовал себя неуютно и, свернувшись на кровати, накрылся простынёй чуть ли не по самые уши. Гэвин даже забыл посмотреть на свою звезду, повернулся к окну спиной, но тут же проснулся, когда услышал шелест. Он без раздумий перевернулся и сдавленно ойкнул, когда увидел, кто восседает на его подоконнике. — Ты… — растерянно прошептал он. Прямо в его комнате, свесив ноги с подоконника, сидел тот самый парень с голубыми глазами. — Как ты тут оказался? — недоверчиво спросил Гэвин. — Окно ведь закрыто. — Я преодолеваю такие расстояния, что тебе и не снилось, — он рассмеялся, и опять Гэвин услышал перезвон хрусталя. — А здесь всего лишь стекло. Гэвин нахмурился, подумал немного, а потом спрыгнул с кровати и подскочил к окну, чтобы взглянуть на небо. Там, где раньше сияла его звезда, теперь было черным-черно. Гэвин медленно повернул голову к голубоглазому парню. Тот прищурился и улыбнулся. — Ты же хотел себе друга? Будем дружить?