Сто дней в Детройте

— Слышал, ещё двоих убили прошлой ночью. Ричард поднял голову от экрана своего ноутбука и уставился на Гэвина нечитаемым взглядом. Да, они привыкли к тому, что убийства происходят часто, но это было уже третье за последние четыре недели. — Это плохо, — задумчиво протянул Рич, а потом стряхнул с себя оцепенение. — Кто-нибудь знает, куда они пошли? Гэвин скользнул глазами по новости, а потом принялся быстро стучать пальцами по клавиатуре. Несколько секунд в тишине раздавалось только клацанье и Ричард вошёл в некое подобие транса. И потом эти шакалы станут говорить, что просто защищают то, что им принадлежит. Все равны на планете, никто не смеет указывать никому, что делать. Если закон позволяет, то делать можно всё, что вздумается.  — Эмберы. Ричард встрепенулся и несколько непонимающе поглядел на Гэвина. Тот отпил давно остывший чай из розово-голубой кружки с белой полосой посередине. — Они забрались к ним в дом. На прошлой недели эти свиньи сожгли флаг. Ричард вздёрнул верхнюю губу и чуть ли не зарычал. Ублюдки. В комнате повисло молчание. Стало слышно, как на улице шумят только родившиеся листья юного мая. Поздний вечер опустился на небольшой городок и звуки стали тише, как будто недавно прошедшая гроза прибила их к земле, как и пыль. Ричард спустил с колен ноутбук и шлёпнулся на кровать, сжавшись в позу эмбриона. — Они нес ненавидят, — со злостью процедил он. — Все. Мэру вообще насрать, что творится у него под носом. Пока нас всех не перебьют, не успокоятся. Гэвин плавно перетёк на кровать, попутно щёлкнув выключателем, и комната погрузилась во мрак. Единственным источником света был монитор компьютера, на котором всё ещё была открыта статья о том, что двое человек были убиты при попытке проникновения в чужой дом. Матрас прогнулся под его весом и Ричард обнял Гэвина, когда он прижал его к себе. — Не волнуйся, они ещё заплатят за это, — голос Гэвина был пропитан ненавистью. — И эти сраные Эмберы в первую очередь. Клянусь, мы оторвём этим цис-сукам головы и скормим их требуху псам. *** Ричард проснулся рывком и в первые несколько мгновений не мог понять, что происходит. Как будто он проснулся на новом месте и теперь не соображает, что происходит. Постепенно картинка прояснилась, Рич глубоко вздохнул, наполняя лёгкие воздухом, и выпутался из крепких объятий Гэвина. В комнате стояла невыносимая духота, окна были плотно закрыты. Поэтому, верно, Ричарду и приснилась такая дичь. Больше всего на свете он ненавидел сновидения, потому что у него они всегда были настолько правдивы, что отличить правду от вымысла было практически невозможно. Ричард поднялся и, сделав несколько шагов к окну, приоткрыл его. Тут же холод оплёл его костлявыми руками, осень в этом году выдалась холодная. На кровати завозился Гэвин и, перевернувшись набок, поглядел на Ричарда сонными глазами. — Что, уже утро? — проигрывая борьбу с зевком, спросил он. — Мне снилась какая-то дичь. — Мне тоже. Ричард ещё недолго подержал окно открытым, а потом повернул ручку и вернулся в кровать. — Это всё из-за духоты. Наши мозги, очевидно, надеялись нас разбудить, пока мы не задохнулись. Гэвин помотал головой, стряхивая остатки сна, потянулся, а потом поднялся с кровати. После сна у него осталось мутное ощущение, тяжёлые мысли опустились на голову и, казалось, придавливали к земле. Добравшись до стола, Гэвин залпом допил остатки вчерашнего кофе и поморщился. Сегодняшний день обещал быть хреновым, полиция нужна была для сдерживания толпы. — И какого хрена им неймётся? — задал риторический вопрос Гэвин, сидя на кухне и постукивая пальцами по столешнице. Сегодня была очередь Ричарда готовить, Гэвину предстояло мыть посуду. На сковородке зашипела яичница и Ричард неопределённо пожал плечами. — Пидорасы, сэр, — усмехнулся он, намекая на старый анекдот. — Серьёзно, если бы только они. Шутки шутками, но меня волнуют не три первые буквы, а… — Знаю, — помрачнел Гэвин, сжимая кулаки. Ричард убавил огонь на плите и подошёл к Гэвину, кладя руку на его плечо. — Я понимаю, тебе тяжело вспоминать, что случилось с Эмили, но сейчас она в безопасности. И чтобы племянницы других людей не попадали в такие ситуации, есть мы. Только когда мы все будем протестовать против этого, мы сможем сделать будущее лучше. *** — Вы уроды! Вы отбираете наши права! — Сохраняйте спокойствие! Не приближайтесь к ограждениям! Да, в этот раз по маршруту парада были выставлены не только полицейские, но железные заборы в половину человеческого роста. Ричард сдерживал вороного Сноу, который, казалось, тоже хотел от всей души навалять митингующим. С высоты конской спины был виден весь масштаб трагедии, разномастные флаги лились рекой, и большинство из принимающих участие в шествии были настроены крайне агрессивно. В этот раз даже конной полиции было больше, чем в прошлый. Ричард покрутил головой, пытаясь найти в толпе сослуживцев Гэвина. Мелькнула платиновая шкура Дейн, кобылы Гэвина. Они вплотную подошли к ограждению и внезапно кто-то из митингующих ткнул лошадь кулаком в храп. Раздалось громкое ржание, Дейн взвилась на дыбы, не удержала равновесие и рухнула на землю, похоронив Гэвина под собой. Ричард слышал, как воздух разорвали предупредительные выстрелы, как Сноу, повинуясь шпорам, шагнул ближе к ограждению, чтобы встать в плотное кольцо конский тел, которые удержат обезумевшую толпу митингующих. На этот раз Ричард не проснулся от кошмара.