Сто дней в Детройте

Рвутся, мерцают, плачут, танцуют Гнев, неизбежность, электричество, юность. Вьются, сверкают, злятся, тоскуют Скорость, цветы, электричество, юность. Mujuice — Юность После двадцатого этажа и одного из самого оживлённого района Детройта, четвёртый на окраине казался заброшенным, практически вымершим. Майское солнце с трудом пробивалось сквозь изумрудные кроны деревьев, освещая кипящий чайник и две прозрачные кружки. Грейс, кутаясь в мужскую рубашку на голое тело, отстранённо наблюдала за радужными бликами, которые отбрасывали гладкие стеклянные стенки. Как же хорошо, что это единственная радуга, которая осталась в жизни Грейс. Ну, может, ещё одну она увидит как-нибудь после дождя, когда они с Ричардом выберутся в парк или на прогулку. Или к его крёстной матери, которая живёт слишком высоко, чтобы деревья стучались зелёными ветками в её окно и можно увидеть город до самого горизонта. — О чём задумалась, киса моя? Ричард, в одних домашних штанах, опирался на столешницу, дожидаясь, пока вскипит чайник. Грейс перевела на своего молодого человека взгляд и зеркально отразила его тёплую улыбку. Кому-то могло показаться, что Ричард слишком надоедлив. Он никогда не упускал случая поинтересоваться у Грейс, о чём она думает или как чувствует себя, но прекрасно понимал, когда стоит оставить Грейс в покое. Она не привыкла получать столько внимания, так что Ричард старался давать ей немного отдохнуть. Пока что, выдерживал он не слишком долго, но честно старался сделать всё, что было в его силах. — Я думаю о том, — Грейс поправила рубашку, сползшую на плечо, — что нужно бы поехать к тёте Хлое. Мы давно у неё не были, и потом, нужно отдать ей зонтик, а то он у нас уже неделю лежит. — Вернём. Чайник издал громкий щелчок, оповещая о том, что вода вскипела. Наблюдая, как Ричард заваривает чай, Грейс поражалась тому, что с ней происходит. Если бы кто-то полгода назад сказал ей, что она будет сидеть на кухне парня, который обожает её всю целиком, за внутренний мир и за совсем неидеальную внешность, Грейс просто бы послала этого человека, куда подальше. Но вот, она здесь, на теперь ставшей ей родной кухне, ждёт чай, который прежде никогда не пила. Оказывается, он такой вкусный! Или это только оттого, что его делает Ричард? У него всё выходит замечательно, даже сосиски, которые может сварить любой школьник. Даже обыкновенный магазинный багет, который Ричард принёс в гостиную, где они с Грейс смотрели телевизор. Канал, по которому крутили исключительно ужасы. Которые раньше Грейс не смотрела, потому что была слишком впечатлительная и боялась плохих снов. С Ричардом просмотр страшных фильмов превратился в одно сплошное веселье. Он всегда находил, над чем посмеяться, и Грейс хохотала вместе с ним, а в рекламные паузы Ричард отвлекал её куда более интересными вещами. Мелодично звякнула кружка с чаем, которую Ричард поставил перед Грейс. Она отпила, не задумываясь, каким-то магическим образом она ни разу не обожглась, хоть кипяток был прямиком из чайника. Сделав несколько глотков, Грейс уставилась на безжизненные окна здания напротив. — А ты говорил, что домов нет, — к щекам Грейс прилила кровь, то ли от тёплого чая, то ли от воспоминаний. Из комнаты Ричарда было виден тот самый дом. — Это бывшая прачечная, — охотно объяснил Ричард, помешивая чай. — Она уже давно не работает, сейчас ведь у всех стиральные машинки. А в квартале отсюда есть химчистка. Грейс неопределённо хмыкнула, чувствуя, как по телу разливается тепло. Она любила слушать голос Ричарда, вне зависимости от того, говорил он о прачечной или об истории США, которую просто обожал. — Вот и ещё одна киса пришла, — рассмеялся он, поворачивая голову ко входу на кухню. Действительно, переваливаясь из стороны в сторону, через порог переступил старый до глухоты Блэккит. Его чёрная шерсть торчала клоками, видимо, он снова спал в ворохе подушек на кровати. Обведя мутным взглядом людей, кот разинул пасть в беззвучном мяве. Ричард поднялся, потянулся к холодильнику, а старый кот, неуклюже плюхнувшись на пол, принялся медленно вылизываться. — Дедушка ты, дедушка, — Грейс нагнулась, чтобы осторожно, почти невесомо провести кончиками пальцев по выпирающим рёбрам. Как бы хорошо Блэккит не питался, еда уже не шла ему впрок. Всё-таки, шестнадцать лет это огромный возраст для кота, но старик всё ещё стойко держался. Другого и невозможно было ожидать от того, кто был найден у задних ворот предприятия совсем ещё крохой. Пока Блэккит наслаждался консервами, Грейс допила чай и Ричард быстро сполоснул кружки. Идти до гостиной было слишком лениво, так что они свернули в комнату Ричарда. Здесь царил приятный полумрак из-за зашторенного окна. Глядя на плотные тёмно-синие шторы, Грейс испытала прилив нежности. В первый раз они послужили надёжным щитом, закрывшим их обоих от внешнего мира. Солнечные лучи не смогли пробиться сквозь них, и Грейс чувствовала себя вдвойне защищённой. В комнате Ричарда тоже стоял телевизор, но включался он редко, потому что куда удобнее было смотреть на смартфоне. На экране кто-то кричал, драконы издавали пронзительные вопли и жгли всё, что попадётся у них на пути, а Грейс прижималась к Ричарду, почти растёкшись на нём и чуть ли не мурлыкала. Особенным удовольствием было слушать реплики Ричарда. Грейс нравилось, что она может спросить о чём угодно, и парень быстро и чётко всё объяснит. — Выглядит так, что она просто разозлилась из-за того, что её племянника любят больше, — закатила Грейс глаза. — Она осталась совсем одна, — занял сторону персонажа Ричард. — Все предали её, а правую руку убили. И потом, её предки были безумны. — Я бы никогда такого не сделала. Ричард рассмеялся. — Я знаю. Ты же семейная девушка… — Только не вздумай что-то сказать по поводу детей! *** Время пролетело слишком быстро. После нескольких часов, проведённых в спальне Ричарда, они с Грейс перебрались в гостиную, ощущая себя выжатыми до капли, но от этого не менее довольными. По телевизору шёл очередной фильм про приведений и двое маленьких детей бежали ночью по сырой траве, в окружении чёрных деревьев и зловещего тумана.  — Спорим, они привидения, — лениво предположила Грейс и зевнула. Возможно, к ней пришла старость, как и к Блэккиту, но ведь до её двадцать первого дня рождения был ещё целый год. Тогда почему каждый раз после близости её так сильно клонит в сон?  — Да, — Ричард с трудом подавил зевок. — Они все умерли, никого не осталось в живых, просто до них ещё не дошло. Так и оказалось. Эти дети, их мать, прислуга в доме, все они оказались приведениями, а вызвали их новые жильцы, которые после собрали вещи и уехали. — Может, мы тоже умерли? — повернулась к Ричарду Грейс, когда по экрану поползли финальные титры. — По крайней мере, я. Ты уж больно идеальный для того, чтобы встречаться со мной наяву. — Мы оба живы, — строго сказал Ричард. — И прекрати принижать себя. Ричард склонил голову и несколько раз поцеловал Грейс в лоб. — Ты красавица. Он говорил это всегда. Когда они шли с продуктами из магазина, когда гуляли по парку или ехали в лифте. Когда лежали, так тесно переплетясь, что их животы соприкасались друг с другом. Впервые Грейс поняла, что это не просто слова, когда Ричард увидел её полностью, и она впервые осталась ночевать у него. Принять душ вдвоём оказалось совсем не так страшно, оказалось, что действительно можно спокойно раздеться перед человеком и не стесняться несовершенств. Вот и сейчас Ричард и Грейс вылезли из душа, она завернулась в его полотенце и они снова пили чай на кухне. Район окончательно заснул, перестали проезжать даже редкие машины. Блэккит сидел возле выхода в коридор и смотрел на людей из-под прищуренных глаз. Люстра под потолком светила совсем неярко, и поначалу Грейс была удивлена. — Повелитель электричества, — рассмеялась она, когда Ричард впервые отрегулировал яркость света. В его спальне всё было устроено точно так же, но сейчас было темно. Грейс засыпала счастливой, слушая дыхание Ричарда и чувствуя, как он обнимает её даже во сне.