Сто дней в Детройте

Поначалу Гэвин даже не обратил внимание на постукивание по окну. Возможно, это ветки царапали стекло. Вообще, он был слишком занят своими размышлениями, поэтому все посторонние звуки пропускал мимо ушей. Впрочем, когда стук не только не прекратился. Но и обрёл чёткий ритм, Гэвин всё же поглядел в окно и с трудом подавил вскрик. Тёмная скрюченная фигура, напоминающая большую костлявую птицу, с упорством стучала в окно. Для полноты картины не хватало только грома и молнии, тогда бы у Гэвина непременно остановилось сердце. Хорошо, что погода была ясная, и мальчик быстро сообразил, кто хочет зайти в его комнату столь необычным способом. Необычным, во всех смыслах. Дверь находилась совсем не там, да и с Ричардом Гэвин не был так близок, чтобы тот забирался в его комнату через окно.  — Мог бы лестницей воспользоваться, — фыркнул Гэвин, впуская в комнату свежий воздух. — Ты и так был внутри дома, зачем было выходить, чтобы зайти обратно? — Я не хотел заходить обратно. Я хотел пойти погулять. Гэвин с сомнением поглядел на Ричарда. Ему самому хотелось остаться и подумать обо всём, что случилось, но одновременно так и тянуло расспросить Ричарда о том, что это за Джон. Его неестественность не давала Гэвину покоя, а кто может знать об этом человеке лучше, чем Ричард, который живёт с ним? — Ладно, пошли. Ричард кивнул и ловко спустился на землю. Гэвин даже удивился, как городской может так сноровисто лазить по деревьям. Обувшись в валявшиеся под кроватью кеды, Гэвин полез вниз по веткам и вскоре оказался возле Ричарда. Перелезть через забор не составило большого труда, Гэвин давно заприметил невысокое дерево, которое стояло практически вплотную к ограждению, а для того, чтобы забраться обратно, с другой стороны он запрятал в кустах ящик. На безоблачном небе царственно светила луна, так что всё вокруг казалось серебряно-голубым. Дома с чёрными провалами окон выстроились в ряд, заключив белую полосу пыльной дороги в тиски. Звёзды тихо мерцали, и Гэвин улыбнулся, задрав голову. Сколько бы он ни прожил на даче, смотреть на ночной небосвод ему никогда не надоедало.  — Тут водятся волки? — спросил Ричард, вглядываясь в иссиня-чёрную стену леса, которая возвышалась в миле от домов. — Конечно, но не очень близко, — Гэвин провёл руками по предплечьям и зашагал вперёд. — Хотя, соседская собака однажды убежала, а потом у неё родились щенки, которые были похожи на волчат. Я просил маму, чтобы она взяла одного, но она отказалась. — А много собак? — на ходу поинтересовался Ричард, нагоняя товарища. Гэвину показалось, что в голосе Ричарда звучит беспокойство. Наверное, он их боится. — Да, у каждого, кроме нас. Ещё бегают общие, так скажем. Одного хозяина у них нет, мы все их подкармливаем, — мальчик немного замялся, но потом спросил: — А тебя покусала собака?  — Нет, — Ричард дёрнул плечом. — Просто спрашиваю. Я тоже хотел собаку, но когда появилась Джоан, то она запретила. В первый момент Гэвин не придал услышанному значения, но потом его словно молнией пронзило. Глубоко в душе он догадался, всё встало на свои места, но случилось настолько быстро, что Гэвин снова упустил эту мысль. Не веря своим ушам, но чувствуя странное ощущение от того, что его догадка была верна, он в шоке уставился на Ричарда. Тот выглядел одновременно невозмутимо и грустно, но последнее, видимо, из-за собаки.  — Кто такая Джоан? — вскинул бровь Гэвин. Вот тут Ричард замешкался, глаза его забегали, словно у человека, который выдал тайну. Потом черты лица его расслабились, он понял, что деваться некуда и теперь нужно рассказывать правду. Видимо, переживания о собаки волновали его больше положения в семье, поэтому он, задумавшись, ляпнул лишнего.  — Ладно, я скажу тебе, но только ты никому не говори, — Ричард нахмурился и строго поглядел на Гэвина. — И крести сердце, что не скажешь! Когда Гэвин сделал, что ему велели, Ричард замолчал, очевидно, собираясь с мыслями. Некоторое время они шли в относительной тишине, только ветер тихо шуршал листьями. Позади остались дома и до поля было рукой подать. Едва только мальчики ступили на чуть влажную траву, Ричард заговорил. — Когда я был маленький совсем, мы с мамой жили одни. Это было классно, она почти всё время проводила со мной, только иногда сидела за компьютером и что-то печатала. Мы ездили к ней на работу, она приносила туда всё, что сделала, а за это ей давали зарплату. Потом я узнал, что она пишет разные статьи обо всём, что знает, а раньше она знала очень много всего. Особенно про собак. Мы хотели завести пса, мама знала, что сможет с ним справиться. Мне исполнилось четырнадцать лет, когда внезапно к нам стала приходить Джон. Он говорил, что просто дружит с мамой, что они познакомились на работе, но я уже тогда знал, что он врал. Мама уже давно не ходила на работу, потому что теперь работала только дома. Мы же готовились взять собаку, поэтому хотела побыть дома, чтобы помочь ей адаптироваться. Сначала всё было нормально, но потом стали происходить странные вещи. Джон бывал у нас всё чаще и чаще, потом даже стал ночевать. Сначала я злился на него, потом привык. Даже, наверное, полюбил его. Он покупал мне мороженое, всякие крутые штуки типа радиоуправляемых машин, мы все вместе ходили в кино и на аттракционы. Всё было даже замечательно, но он ненавидел собак. Почему, я не знаю, но в итоге пса мы так и не завели. Мы прожили так, наверное, месяц, а потом мама заглянула в его паспорт. Я не знаю, как так получилось, но это и неважно. Важно то, что он вовсе не был мужчиной. — Чего?! — не удержался Гэвин. Это просто не укладывалось у него в голове. В спину будто вонзилась тысяча иголок. От того, что он сейчас узнал, его чуть не вывернуло наизнанку. Стало так жаль тётю Абигел! Наверное, она думала, что этот Джон точно её не обидит, а он подложтл ей такую свинью! — Я не знаю, почему никто не догадался раньше, почему мама заметила это так поздно, — Ричард опустил голову. — Когда папа погиб, она была сама не своя. Я стал давно это замечать, но потом как-то не обращал внимания. Мне было плохо, что мама так мучается. Наверное, она очень полюбила Джона, поэтому не замечала ничего. Гэвин застыл на месте, не в силах произнести ни слова. Да и что тут скажешь? Как же помочь им? — Так оставлять нельзя, — решительно сказал он. — Ты видел свою маму? Она как будто из могилы восстала. Эта Джоан или Джон, я уже запутался, просто убьёт её. — Она не уйдёт от него, — совсем погрустнел Ричард, — наверное, мама настолько была в шоке, что теперь у неё нет своей воли. Джон плохо с ней обращался, на самом деле. Чем дольше он жил с нами, тем больше правил устанавливал. Он заставил маму бросить работу, сказал, что она должна быть домохозяйкой и только. Хотел заставить меня пойти на футбол, но надолго я там не задержался. Денег с трудом хватало на еду и необходимые вещи. Джон постоянно кричал, что мы живём на его деньги, хотя это было всего лишь пособие по безработице. Сейчас, конечно, лучше, потому что тепло, а тогда, зимой, было совсем плохо. Ричард замолчал. Гэвин тоже не мог ничего сказать. Если бы он только знал, как страдают его родственники! Именно в эту минуту он вдруг понял, что Ричард приходится ему кузеном. Они так близки, но в то же время, их жизни так отличаются друг от друга. Мысли Гэвина заметались вихрем. Он лихорадочно соображал, как бы сделать так, чтобы его родные перестали страдать. Ночь теперь казалась ему непроглядной, словно все звёзды и луну в придачу стёрли с неба. Гэаин несколько раз моргнул, боясь, что он сам ослеп, но внезапно увидел бледно-жёлтую искру света. Совсем робкую, но всё же существующую. Потом ещё одну и ещё. На губах Гэвина расцвела улыбка, он поглядел на Ричарда и взял его за руку.  — Пойдём со мной, я кое-что тебе покажу. Ричард ступил за кузеном сначала недоверчиво, но постепенно шагая всё увереннее и увереннее. Под их ногами трава из серой становилась зелёной, десятки потревоженных светлячков поднимались к тёмному небу. Весело рассмеявшись, Гэвин понёсся вперёд, Ричард, вторя ему, побежал следом. Впервые за долгое время он почувствовал в себе что-то, похожее на счастье.