Пленники Монолита

— И что за хуйню ты набрал? — ёрничела сектантка. — Я сейчас в сияние Монолита уйду, а ты эту хрень притащил! Придурок. Какие же вы недоноски! — сокрушалась она. — Нет бы нормальных мужиков мне встретить… — Что было, то и принес, — Гусь нахмурился. — Хоть бы «спасибо» сказала. Еще и недовольна… Вот сука! Притащивший ее сюда неверный, достал из контейнера очередной артефакт и подошел к ней. — Я смотрю — тебе от этой херни все же полегчало, раз на разговоры потянуло… А вот до «Монолита» молчаливая была. Эх… — Ну и вали отсюда на хер! Ну вот, опять злобно из исподлобья зыркает. Не нравится ей, когда о прошлом ее заговаривают. — Вставай Лилит, поесть надо. — Помоги… Он усадил девушку, и та оперлась о железную стену и, вытянув ноги, рассматривала большие ей носки. — Мне нормальная одежда нужна… И экипировка. И вода. Много воды. Во дает! — восхитился Гусь. — Наглость — второе счастье? Может тебе еще баньку истопить? — сталкер все же не сдержался, тошно ему было видеть, как его друг носится с этой отмороженной сектанткой. — Можно и баньку… Венечком отшлепаешь? — ехидно улыбнулась монолитчица. — Все короче, — не выдержал Гусь. — Дальше ты без меня с ней разбирайся… Долг я свой отработал. И завтра, как рассветет, уйду. — Правильно мыслишь, неверный. Научил бы дружка своего. Неверный вручил ей банку разогретой тушенки. У них что, другого не водится? Но съев первый маленький кусок, Лилит почувствовала зверский голод… — Не боишься с ней оставаться? Она ж тебя сожрет, — попытался вновь уколоть ее сталкер. Лилит не обратила на него внимания. Доев вторую банку, она довольно протянула — Хорошо… Закусить-то закусили, а выпить не выпили. Все равно ж сидим и нехера не делаем. Так давайте набухаемся что-ли. — Ага, мы набухаемся, а ты нам глотки вскроешь, — заржал Гусь. Сектантка криво ухмыльнулась — Только не говори мне, что такой здоровый мужик испугался такой маленькой девушки. Я ж до чертей тебе напиваться не предлагаю… — перевела взгляд на другого сталкера. — Давай бухло, неверный… За свое здоровье выпью. И правда, почему бы и нет… Сталкер разлил по стаканам водку. Еще дрожащей рукой, девушка приняла стакан и чокнулась с ними. — За меня! И рассмеялась. Что-то она веселая больно. Никак чего задумала? Сбежит… Окрепнет и сбежит. Торопиться надо. Сектантка заметила его задумчивость, нахмурилась и покачала головой. — Сталкер, — знакомым просящим тоном начала она. — Нет, Лилит. Сколько раз повторять? Монолитовка медленно потягивала водку. — А консьержка весьма удивится, когда меня увидит, — девушка снова засмеялась. — Если, конечно, жива еще бабуля, но такие вроде не помирают. Сталина, чтоб ее.       На миг Лилит представилось, как она заходит в свой подъезд, проходит мимо будки вездесущей, но порядком офигевшей бабки, и на лифте поднимается на свой этаж. Подходит к дорогой двери и звонит в звонок. Вот ее муженек охренеет, когда дверь откроет и такое чудо увидит! От картины возникшей перед ее глазами, Лилит захихикала. Вот она в монолитовском усиленном бронекомбезе, вся увешанная дорогими артефактами, с автоматом на плече и противогазом на морде, нет, лучше с респиратором, а то еще не узнает и вой сразу поднимет, проходит мимо своего благоверного, стоящего с выпученными глазами и отвисшей челюстью. Потом свернет на кухню, нальет себе кофе или чего покрепче и сядет на свое любимое место… Лилит заржала в голос. — Чего опять смеешься? — подозрительно спросил сталкер. — Да так… — неопределенно пожала плечами монолитчица и снова рассмеялась… — Ладно, — хмуро сказал Гусь. — Я спать. Надеюсь, Медик, ты меня покараулишь. — Покараулю… На рассвете Гусь ушел… А Медик смотрел на спящую девушку и думал.       В деревню им нельзя. Прошмыгнуть мимо и, через уже организованный коридор, выйти наружу. И не задерживаясь, рвануть на вокзал, сесть на поезд и уехать куда-нибудь. Можно пока у его матери остановиться, она все равно сейчас в санатории своем… Медик представил ее в маленьком уютном коттедже, даже головой потряс, так ясно увидел, как Лилит, нет Ева, его на крыльце встречает, в джинсах и в кофте светлой. Он и о ее прошлом забудет. Никогда не заикнется даже и не упрекнет ничем. Да пусть она своему камню расчудесному сколько влезет молится! Только там, подальше от этого адского места. Лишь бы живая была. Живая… Не могу я снова потерять ее. Ева. Может и вернется еще, когда-нибудь, та девушка, которая подсела за его столик, а потом пришла в занятую им в деревне на Кордоне комнату и всю ночь прижималась к нему, словно ища защиты… Сталкер отогнал от себя, нахлынувшие воспоминания — не до этого сейчас. — Лилит, — тихо позвал он. — Вставай. Нам идти пора …