Единственный мой

      –Блин! Как же голова болит! – простонал король всея попсы, просыпаясь в своей двуспальной кровати после пары часов беспокойного сна, нарушенных внезапной репетицией Кипелова. – Опять этот чертов металл, творение дьявола! – король российской эстрады схватился за голову, чувствуя, что она скоро взорвется от таких сильных басов (Манякин и Харьков сегодня явно были в ударе).       –Настя! Живо сюда! – позвал он хриплым ото сна голосом.       –Чего желаете, Филипп Бедросович? – тут же прибежала размалёванная блондинка, стуча шпильками по полу. Это кукольных параметров чудо было включено в его условия контракта и соответственно находилось сегодня у него на побегушках. Грубые мужские руки Киркоров не любил, а потому к себе не подпускал. Он считал, что только женским рукам присуща настоящая нежность.       –Я к вашим услугам, только я Катя, – сказала девушка, подбежав к постели, на которой возлежал Филипп Киркоров.       –Мне все равно, Настя! За такие деньги ты у меня хоть Яздундоктой будешь! Неси мне таблетку от головы! Срочно! – закрывая уши подушками почти прорычал Киркоров.       –Уже бегу! – девушка тут же зацокала своими шпильками.       –Медленно бежишь! Летать надо! – ворчал Киркоров, пытаясь перекричать надрывавшегося в голове Кипелова. – Единственная моя! С ветром обручённая! – начал завывать он.       –Я уже тут! – прибежала девушка, держа на подносе стакан с водой и таблетку.       Киркоров не стал даже язвить в ответ на реплику девушки на побегушках, быстро схватил таблетку, проглотил, залпом выпивая всю воду.       –Гребанный Кипелов! – выругался Киркоров, слушая, как Валерий затянул свою: «Я свободен!».       –Я Вам ещё чем-то могу помочь? – поинтересовалась Настя, которая Катя.       –Нет! Свободен! Тьфу, ты! Иди уже! – сказал Киркоров, слыша припев.       Неожиданно зазвонил его айфон, оставленный вчера на тумбочке.       –Кого ещё носит в такую рань! – пробормотал Киркоров, беря телефон. – Алло!       –Филипп Бедросович, у вас сегодня назначен перелёт в Москву, вы помните? – сообщил на другом конце провода агент.       –Да-да! Я всё помню! Сейчас собираться буду! К вечеру чтоб был кортеж мой на выходе из Шереметьево!       –Позвольте уточнить детали кортежа: девушки должны быть в белых бикини или в розовых?       –Цвет настроения синий! Что непонятного!? – вскричал Киркоров, услышав, как группа Кипелов грянула мощный припев, и сбросил вызов. – Настя! Чтоб через пять минут джакузи было готово! И завтрак неси мне живо! После душа надо хорошенько поесть, – выдохнул он, чувствуя, как стихает мелодия в голове.       Киркоров откинулся на подушки и провалился в сон. Таблетки – новейшая разработка ученых – хоть немного, но заставляли музыку утихнуть, давая Киркорову хоть немного поспать. Однако Кипелов считал иначе. Киркоров не дал ему всю ночь спать, а теперь Кипелов не даст весь день проспать Киркорову, чтоб неповадно было. И такая война у них идёт с тех самых пор, как Кипелов ушёл в металл, а Киркоров в попсу. Давно, короче.       Так что, не прошло и часа, как Киркоров чуть не подскочил в своей постели от громкого: «Кровь за кровь!».       –Мама, роди меня обратно! – простонал Киркоров, сползая с кровати, понимая, что поспать ему сегодня явно не удастся, и отправляясь в джакузи.