ты мне нравишься, но

      Максим, наверное, еще никогда не был таким искренним в своих чувствах со времён, может, старшей школы. Правда в последний раз он чувствовал себя так в его далеком десятом, когда он был безнадежно влюблен в девочку из своей школы, которая была старше его на год, провожал ее до подъезда и даже подарил валентинку на смех пацанов из класса. Но, как бы это ни было печально, дальше первого поцелуя у них дело не продвинулось, и после она и вовсе нашла себе какого-то первокурсника, который провожал ее до дома уже на машине. Вот и закончилась его первая, вселенская любовь.       Потом началась его студенческая жизнь, и вся его любовь длилась одну ночь ну или максимум неделю, как повезёт. Конечно, было несколько попыток построить серьезные отношения (в его двадцать семь было бы глупо отделаться одной школьной любовью), но их всех Максим по-дурости испортил.       Очень часто он вспоминает слова Серёжи, когда тот в очередной раз отчитывал его перед новым годом: «ты боишься ответственности, вот и сбегаешь».       И правда, только дело доходит до совсем серьезных вещей (а один раз чуть не дошло до загса), он сливается под предлогом, что он «бабник», «не лучший вариант» и, конечно: «Вспомни наш уговор. Секс без обязательств, да?».       Но в последнем случае действительно, можно сказать, произошёл сбой системы. Системы, выработанной годами.       — Я вот иногда думаю и понимаю, что ты идиот.       Он чувствует легкое прикосновение к груди — Кристина.       — Как я вообще могла в такого как ты влюбиться? — продолжает она. Только продолжает с улыбкой и со смехом.       — Как мило, Кошелева. Ты только что в любви призналась? — Максим приподнимается на локтях, протирая глаза ото сна, будто проснулся пару секунд назад, хотя на самом деле не спит уже полчаса, а то и больше.       За окном только начало темнеть, хотя время уже близилось к пяти: наконец день пошёл на увеличение. Январь выдался гораздо менее суровым, чем прошедший декабрь. Первую неделю после нового года вообще стабильно держалась едва ли не плюсовая температура.       Максим уже собирается начать зачеркивать дни до лета в календаре.       — А я что? Я ничего такого не говорила.       Максим зевает и всё-таки улыбается:       — Говорила. Я все слышал.       Она кидает в него подушку, которую Анисимов ловко откидывает на пол. Вторая летит следом.       — У тебя подушек не хватит со мной спорить.       Стоит поблагодарить Трущева: без него никуда. Наверное, если не он, Максим бы уже был далеко в недельном запое из-за его очередной. Но ему все же удалось как-то вправить мозги, да так, что парню самому пришлось признать, что ответственность за его отношения лежит только на нем. И никаких больше «Кристина сама все это начала» и «я не виноват».        — Так вот, я вспоминаю просто все эти события перед новым годом...        — Не надо. — Анисимов закрывает лицо руками. — Мне сейчас придётся снова извиняться.       — Да ладно-ладно. Я тоже себя повела, как глупая девчонка...       —Ну влюблённым можно, — добавляет парень.       — Ой, не перебивай. — Кошелева окидывает взглядом свою кровать в поисках подушек, но те уже валяются на полу. Не найдя ничего под рукой, она сама ударяет по груди. — Просто что было бы дальше, если бы мы тогда не поссорились из-за того видео? Мы бы до сих пор так и были такими же друзьями?       Максим, конечно, не в восторге от этих женских разговоров на тему отношений. Ему хватает одного Серёжи, который, к счастью, не выносит ему мозг с тех пор, как официально заявил, что он с Крис в отношениях.       Хотя, по факту, здесь Трущев должен был начать возмущаться ещё больше — как это так, учитель и ученица вместе. Но похоже, что в этой ситуации это действительно наилучшее решение, ведь ни отпустить, ни забыть друг друга они, как оказалось, не могут.       — Не знаю, по-моему, мы и не были никогда друзьями.       — Но то было другое. А сейчас...       — А сейчас нам нужно планировать общий бюджет и знакомиться с родителями друг друга. — он громко смеется.       Хотя второй пункт можно вычёркивать из списка — один раз мама Кристины пришла на родительское собрание. То было в начале года и немножко отличалось от типичного знакомства с родителями.       — Черт. Это знакомство может произойти прямо сейчас, Макс. — девушка тут же поднимается с кровати. — Мама вроде сегодня пораньше.       Максим чуть присвистывает в шутку, но тем не менее начинает собираться. Мысль о том, что ему придётся вылезать через окно, как в фильмах, его не радовала, учитывая, что Крис живет на одиннадцатом этаже.       — А что тут такого? Я просто пришёл обьяснить тебе последнюю тему, которую ты, к сожалению, не поняла.       — На каникулах?       — Новая четверть начинается послезавтра. Пора бы уже начать делать домашку, Крис.       А она уже его не слушает: Кошелева носится по дому, проверяя все ли стоит на своих местах и не оставил ли он случайно какие-нибудь намеки на его присутствие.       — До встречи?       — До встречи. — на прощание она целует его в губы, и у него проносится мысль, что о таком можно только мечтать, и это никакое не преувеличение.       Но дверь за ним быстро закрывается, и он даже не успевает моргнуть, чтобы убедиться сон это или нет.       Но если это все-таки сон, то он не о несбыточном, он уверен, сколько не жмурься.       Он быстро печатает Серёже сообщение о том, что он идёт домой, спрашивая, есть ли там что-то поесть. Серега-брат я сегодня не дома ночую 17.56       Парень закатывает глаза, думая, что совсем уже его друг заработался и пока печатает ему ответ, даже врезается в какую-то бабку, из-за чего та что-то недовольно бормочет по типу «совсем уже со своими телефонами».

тебе может отдохнуть? взять выходной? 17.57 это уже третья ночная смена на этой неделе 17.57

Серега-брат мне, конечно, очень приятно, что ты беспокоишься 17.59 но не стоит 17.59 я утром уволился с аптеки 18.00       Теперь Максим даже останавливается на месте, чтобы ещё раз перечитать сообщение и убедиться, что он все правильно понял. И ещё раз. И еще раз.       Трущев работает в этой аптеке почти год, приблизительно с прошлой весны. Конечно, не смотря на то, что он получил образование фармацевта, и это его непосредственная профессия, у того и в мыслях не было, что он будет работать по профессии, когда приехал в Москву. (Впрочем, у Максима тоже не было мыслей, что он пойдёт работать учителем в школе). Сережа стабильно вкладывался в музыку, и все даже шло хорошо на тот период. Глупо, но казалось, так будет всегда. Потом случилась так называемая чёрная полоса — треки перестали заходить, на двух телевизионных шоу его развернули обратно и, конечно, расставание с его бывшей женой. Ну и, наконец, его знакомство с Максом — до сих пор непонятно к какой полосе это событие относить.       И даже учитывая, что дела пошли на улучшение, без его работы в аптеке ему было бы просто не на что жить.       Анисимов сразу же набирает его номер, и тот отвечает спустя один гудок:       — Серёг, не хочу показаться грубым, но ты с дуба рухнул? Чего ты уволился? Где ты теперь такую зарплату найдёшь? Или ты хочешь как я, в школе работать...       — Свобода, погоди. Ты че как моя баба?       Голос Серёжи явно весёлый, а Максиму рефлекторно хочется его ударить, но тот, увы, находится за трубкой телефона.       — Уволился и уволился. У меня остались неплохие деньги с тура, да и ещё осталось три города. А отпуск мне больше не дают. Мне не хватает времени ни на тур, ни на альбом, поэтому я забил на эту аптеку. Все равно меня штрафанули уже три раза за прошедший месяц.       За все то время, которое парень находится в своём заслуженном отпуске, а его ученики на новогодних каникулах, Трущев объехал четыре города с концертами, и предстоит еще три.       И Максим так гордится его другом.       Он самый близкий человек для него, который, можно сказать, идёт не после родителей, а вполне себе наравне с ними. Вообще оценивать его значимость в жизни было бы глупо, потому что, на самом деле, она неоценима. Серёжа, как бы громко это не звучало, его семья. И он рад за него больше, чем был бы рад за себя или за кого-либо другого.       Похоже, это всё-таки белая полоса.       — А чего ты дома не ночуешь? Романтик с Нази? — он усмехается.       — Альбом, Макс, альбом.       — Это нужно отметить, брат, ты же понимаешь?       — За мой счёт.       Теперь он уже и правда не уверен, что все происходящее не сон. Наверное, когда он зайдёт домой сегодня, то первым делом ущипнёт себя несколько раз, чтобы проверить.       И, когда все вокруг не испарится, он, может быть, поверит.