Ты вопрос — а я ответ, Ты желанье — а я исполненье, Ты ночь — а я день. Что ещё? Это прекрасно. Это само совершенство, Ты и я, Что ещё… Странно, как мы страдаем, несмотря на это!
Д.Г. Лоуренс, «Бей Хеннеф»
*
Март, 2003 год. Сеул.
— Господи, на часах уже почти половина девятого, а я так ещё и не собран! — в ужасе воскликнул Ким Сокджин, посмотрев на настенные часы, а после и на себя, потрёпанного, в ночной пижаме, с маской для сна на голове. — Дорогой, быстро накорми моего зайку и посмотри, чтобы он не испачкался, тем самым уничтожив мои труды! — крикнул уже на бегу омега своему мужу, скрываясь за углом, попутно стягивая с себя пижамные штаны и молясь о том, что вчера вечером он всё-таки погладил костюм и себе, а не только Намджуну и Гукки. — Почему это только твоего зайку? — проворчал наигранно-сурово альфа, подходя к сынишке, что всё это время наблюдал за беготнëй Джина по гостиной, и присаживаясь рядом с ним на корточки, дабы соответствовать его росту. — Он и мой зайчонок, верно, Гукки? — спросил улыбающийся Джун, сгребая в охапку и тиская такого милого сынишку-альфочку. — Отец, прекрати, пожалуйста! — вырываясь из рук родителя, пропыхтел Чонгук, морща носик и отходя от отца на два шага, деловито поправляя тёмно-бордовый пиджак. — Я уже не маленький, чтобы так меня называть. Я взрослый! — Конечно, — кивнул Джун, потрепав сына по чёрным, таким мягким, пахнущим детским шампунем волосам, — конечно взрослый. Ведь сегодня ты идешь в первый класс! С самого раннего утра подготовка к первому дню в школе Суран шла полным ходом в доме семьи Ким. Глава семейства проснулся раньше обычного, а уже после и его муженёк, который сразу же пошёл будить маленького будущего школьника. К удивлению Сокджина, Гукки уже встал, заправил свою кровать и даже успел умыться, и был полностью готов переодеваться в красивую бордовую школьную форму, которую ему не терпелось надеть ещё со дня покупки. Умиляясь от такой картины, Джин даже на минуту забыл, зачем вообще шёл. Его маленький зайчонок стал таким взрослым! С самого своего рождения Гукки был очень пытливым ребёнком, стремившимся либо попробовать неизвестный предмет на вкус, либо же потрогать его своими маленькими проворными ручками. Даже свои первые шаги мы не шагали, а бегом бежали, из-за чего, конечно, потом болезненно приземлились на пол, но ничего, ведь: «Мальчики не сдаются и никогда не плачут!» — твердил Чонгук, кои слова являлись для него настоящим девизом. И хотя альфочка был ещё той егозой, одновременно с огнем в глазах и хитрым планом на уме он совмещал в себе спокойствие и уравновешенность, что достались ему от своего отца. Поразительная красота же досталась мальчику от папочки, от осознания чего Джину иногда пищать и хлопать в ладоши хотелось. Годы в детском саду, казалось, пролетели незаметно для родителей — их сын уже первоклассник. В свои семь Гукки уже мог читать, писать и даже считать в уме двузначные числа, что, несомненно, потом пойдёт ему на пользу в школе. Сказать, что Чонгук был рад тому, что сегодня он станет школьником — ничего не сказать. Он ждал этого дня весь садик, и вот он настал — ура! Ещё со вчерашнего вечера он собрал все необходимые принадлежности в свой рюкзак с черепашками Ниндзя и поставил рядом с кроватью, чтобы сразу, как он проснётся, быстро умыться, одеться и надеть его. Окончив собираться, семья Ким, усевшись в машину, поспешили поскорее в школу. Линейка начнётся через двадцать минут, — успеем. Прибыв, наконец, к месту назначения, глазам Гукки предстало огромное песочного цвета здание, с множеством окон и балюстрадами на фасаде. Школа Суран, где могли обучаться не только мальчики-омеги и альфы, а также девочки-омеги, славилась на всю округу своими многочисленными успехами и учениками, прославившими свою школу. К тому же, она была не так уж и далеко от дома семьи Ким, что тоже очень понравилось Джину и Джуну, когда они выбирали для своего чада учебное заведение. — Держи, — вручил портфель Гукки Намджун, когда они были у порога школы. Внутри здания было просторно и светло, правда, сейчас в ней была куча народу, отчего альфочка непроизвольно вцепился в руку Джина. Отовсюду слышатся различные голоса детей и учителей, крики старшеклассников, где-то звуки играющей музыки и непрекращающийся звонкий стук каблуков по коричневому кафелю. Смотря на весь этот шум и гам, Гукки съёживается и рябит, а позитивный настрой с боевым духом куда-то резко пропадают. Сглотнув, мальчик, посмотрев на родителей, твёрдо кивая самому себе, обещает: что бы сегодня не произошло, он достойно вынесет это. Как альфа, взрослый альфа! Сначала идёт торжественная линейка, где все в большом зале, украшенном воздушными шариками, выстраиваются в колонны и слушают речь директора школы. Он приветствует всех, спрашивает, как отдохнули, и затягивает своим скучным голосом на минут так десять свою речь. Чонгукки же, переступая с ноги на ногу, нервно кусая нижнюю губу, вертит головой всю линейку и бегло разглядывает мальчиков и девочек, стоящих с ним в одной колонне. «Возможно, это мой будущий класс», — думает про себя он, примечая, что никто из его, возможно, будущего класса ему не нравится вообще. Нудная речь директора заканчивается, начинается суматоха, а к первоклашкам подходит какой-то дядя в круглых очках, улыбается, кланяется родителям в знак приветствия и говорит, чтобы дети выстроились в колонну и шли за ним. — Детки, постройтесь по парам и следуйте за мной. Родители, следуйте за учителем Кан Сондыком, — показывает на подходящего к ним в тёмно-синем свитере бету и быстро считает ребят, убеждаясь, что в его группе двадцать два ребёнка, то есть класс 1А. — Сейчас ты пойдёшь за учителем, и он приведёт тебя в твой класс. После у тебя начнутся уроки. Как только они закончатся, ты выйдешь на улицу, а там мы уже будем тебя ждать. Не волнуйся, всё будет хорошо! Постарайся со всеми подружиться и веди себя хорошо, ладно? Не скучай, зайка, — поцеловав сына в лобик и потрепав по голове, сказал Джин, после помахал альфочке рукой, когда тот стал удаляться со своей группой. — Ты ведёшь себя так, как будто мы его на войну отправляем, — обнял Намджун своего сентиментального мужа. — Пойдём, нас уже ждут. Идя рядом с каким-то мальчиком, Чонгукки недоверчиво косится на него, и не подумывая даже завести разговор. Почему он похож на какой-то рисовый пирожок? Почему у него такие пухлые щёчки? Не то, чтобы это не нравилось альфочке, просто ему ещё никогда не приходилось видеть таких детей, так похожих на пирожок. Класс оказывается большим и очень светлым, благодаря широким окнам. В нём есть книжные шкафы, двухместные парты, учительский стол, стоящий недалеко от окна почти во всю стену, большая зелёная доска. Подобное убранство комнаты Чонгукки не привык видеть, поэтому он всё внимательно разглядывает, сканируя взглядом весь класс. О, нет! Ну почему его посадили вместе с этим пирожком? — Класс, прошу внимания, — громко объявил дядя в круглых очках, тем самым переключая внимание усевшихся за парты детей на себя. — Меня зовут Хо Инбёль, вы же можете называть меня учитель Хо, так как в будущем я буду преподавать у вас информатику. Сегодня ваш первый день в школе, в абсолютно новом для вас мире. Я уверен, что, когда вы вырастете, вы станете ещё одной гордостью нашей школы. Конечно, на протяжении всей учебы у вас будут возникать трудности: для вас будет что-то совсем непонятно или же не запоминаемо, возможно, кто-то захочет направить вас на плохой путь. Но! Если же раньше вашим щитом и опорой были ваши родители, то теперь таким же щитом для вас всех становится ваш классный руководитель, который будет учить вас, оберегать, поддерживать и давать мудрые советы. «Прям как папа будет, что ли?» — думает Чонгукки, нахмурив немного брови. — Класс, прошу всех встать и поприветствовать вашего классного руководителя и учителя корейского языка — Ким Тэхён… Взгляд Чонгукки направлен на дверь, откуда, по идее, должен появиться их сонсэнним, и почему-то внезапно вспоминает своих воспитателей в детском саду. И хотя они относились ко всем одинаково, Гукки же всегда казалось, что его они явно выделяют из группы и только поэтому злятся на него больше всех. Взял машинку: «Нет, подожди, пускай сначала Тэним поиграет!» Взял счётные палочки: «Сначала Гиён, а потом уже ты». Взял раскраску: «Нет, это куплено не для тебя!» — а в ту же секунду, — «Ора, держи раскраску, не плачь». Гукки же это не нравилось, но родителям он не посмел рассказать. Ведь он же альфа, а альфы не жалуются по подобным пустякам и никогда не плачут! А Чонгукки настоящий альфа — сильный, мужественный и далеко не ябеда. Первое, что почувствовал альфочка, когда дверь распахнулась, это приторный и сочный запах пирожных, отчего на мгновение ему показалось, что сейчас он сидит за столиком в пекарне, где на прилавках разнообразные торты, кексы, капкейки, маффины, пончики и другие вкусности одним своим видом предлагают купить себя и попробовать. Чонгукки думает, как только уроки закончатся, надо будет папу попросить заехать в магазин и купить пирожных — уж очень ему сейчас их захотелось. Посмотрев по сторонам, Гукки, пытаясь найти «причину» этого великолепного запаха, внезапно слышит бархатный, до жути приятный голос, вызывающий табун мурашек у мальчика: — Доброе утро, дети. Резко развернув голову, Чонгукки выпрямляется в струнку и, забыв про слово «дышать», приковывает свой взгляд к красивому, улыбающемуся всем доброй улыбкой человеку в чёрном костюме, стоящему рядом с учителем Хо. И хотя за всю свою жизнь Гукки видел не так уж много людей, но был уверен, что ни один из них не сравнится с его сонсэннимом! У учителя было красивое, с тонкими нежными чертами лицо, каштановые, блестящие на солнце волосы и выразительные, шоколадные, топящие глаза. Высокий и стройный, и такой грациозный. Создавалось впечатление, что это именно он освещает весь класс, а не свет, льющийся из окон в помещение. Но больше всего Гукки понравилась его улыбка — добрая, непринужденная и такая милая. В следующее мгновение мальчик понимает, что стоит с открытым ртом и откровенно любуется мужчиной, и смущенно опускает взгляд вниз, находя внезапно пол под ногами безумно интересным. Он не понимает, почему ладошки вдруг стали влажными, мысли перепутались, коленки задрожали, а сердечко забилось так неистово, будто готово вот-вот выпрыгнуть из груди. «Он омега… » — говорит мысленно Чонгукки, когда садится за парту и провожает взглядом учителя Хо, скрывшегося за дверью. Здесь, наверное, становится непонятно, и возникает вопрос: откуда у ребёнка такие познания в альфах и омегах? Ответ прост — когда ты дружишь со слишком осведомленными детьми, ответы на все вопросы находятся сами и без помощи родителей. Так что детский стереотип: «Тебя купили в магазине или же птичка принесла» у альфочки был разрушен давно, и что такое «истинность» он тоже знал. Омеги всегда пахнут сладко, а также они очень красивы, нежны и элегантны. От папы Гукки тоже пахнет вкусно — яблоком, тогда как отец пахнет корицей. Это называется совместимость запахов, а значит — они истинные (если же, конечно, верить рассказам сорванца Тэджуна, что был в одной группе вместе с Гукки в детском саду). «Красивый, какой красивый!» — шепчет мысленно Гукки, мечтательно наблюдая за учителем, как тот подходит к своему столу, берёт в руки какой-то журнал и снова окидывает всех добрым взглядом. — Итак, теперь, когда нам никто не мешает, — начинает приветливо Тэхён, — давайте мы с вами, для начала, познакомимся. Меня зовут Ким Тэхён, для вас я учитель Ким или же просто сонсэнним. Теперь я буду вашим классным руководителем и буду преподавать у вас все предметы, кроме физкультуры и технологии. Сразу говорю, — вскинул указательный палец вверх Тэхён, — если что-то вам будет непонятно или же не получаться, незамедлительно обращайтесь ко мне. А уж вместе мы всё сможем, хорошо? — Да! — эхом раздались крики в классе. — Отлично! — кивнул учитель. — А сейчас я буду называть вашу фамилию и имя, а вы поднимаете свою ручку вот так и говорите: «Здесь». Хорошо? Начнём! Щёки начинают гореть, а сердце продолжает танцевать чечётку. Взгляд Гукки направлен строго на учителя Кима, и он, словно загипнотизированный, следит за каждым действием мужчины, не смея оторвать взгляд, будто боясь что-то упустить чрезвычайно важное из виду. А от сонсэннима словно сияние исходит, а тёплая аура окутывает всех ребят, заботливо гладя всех по головкам, и, шепча: «Не бойся, я твой друг. Доверься мне», настраивает всех на положительные эмоции. И черноволосый альфочка безотлагательно доверяет, верит, как, кажется, никому не верил и не доверял ещё никогда. Он всем своим маленьким, бешено стучащим сердцем твёрдо знает, что учитель не обидит его, не будет злиться и всегда поможет, поддержит, утешит. С ним не будет страшно или же стыдно. С ним будет по-домашнему уютно и тепло. «Красивый, какой красивый…»— как мантру продолжает повторять мысленно мальчик. — «Красивый, такой… Мой!» Чонгукки резко икает и вжимается в стул, пытаясь понять, что сейчас произошло. Это слово, такое эгоистичное и требовательное, маячит перед глазами мальчика, а губы, как по команде дирижёра, уже сами шепчут: «Мой! Мой-мой-мой!» — Пак Чимин?.. — Здесь, — громко говорит мальчик, сидящий рядом с Гукки, тем самым выводя его словно из транса, но ненадолго… Голос преподавателя делает всё обратно с невероятной скоростью. — Ким Чонгук?.. — Я! — подскакивает на месте мальчик, становясь по стойке «смирно», тем самым вызывая смех у одноклассников. Уши мгновенно начинают предательски пылать. — Гукки, значит, — продолжает улыбаться учитель, — хорошо, можешь садиться. Сон Минсок?.. «Гукки… Почему он назвал меня так, как это делает папа?» Да пусть хоть сковородкой и редькой зовёт — неважно! Пусть только говорит, говорит, говорит и говорит своим чарующим голосом. «Школа мне понравилась. Класс тоже ничего… вроде. Хотя этот пирожок, сидящий рядом, во мне уже, наверное, дырку прожёг своим взглядом. Я не против, в общем-то. А учитель… А учитель у меня — самый потрясающий…»🥀🥀🥀
Уроки заканчиваются с бешеной скоростью, а за окном уже вечереет. Небо постепенно окрашивается в золотистый цвет, а тёплый весенний ветерок щекочет верхушки деревьев, создавая впечатление комфорта и… персиков. Да-да, персиков, которые вам просто необходимо пойти и купить, чтобы получше прочувствовать всю атмосферу этого вечера. Гукки же совершенно домой не хочется. Почему? Да потому, что прощаться с сонсэннимом нет желания вообще! Учитель Ким быстро расположил ребят к себе и легко нашел со своими детьми общий язык, даже самые неразговорчивые и то пробурчали что-то в ответ. К концу учебного дня он уже почти всё знал о них: начиная от того, чем они любят заниматься в свободное время, и заканчивая тем, какую последнюю шалость они натворили у себя дома. — До свидания, всего доброго, до завтра, — говорил он в ответ детям, когда те уходили. Чонгукки же плёлся последним, с хмурым видом, даже забыв по пути закрыть портфель, откуда что-то шлепнулось на пол, и если бы не учитель Ким… — Гукки! — окликнул мужчина мальчика, отчего тот вздрогнул и круто повернулся лицом к классному руководителю. — Да? — Ты обронил, — сказал сонсэнним, присаживаясь рядом с альфочкой на корточки и протягивая ему пенал. — О! Спасибо, — поклонился быстро Чонгукки, взяв синий пенал из рук учителя, на минуту засмотревшись на красивые, наверняка очень нежные, руки Тэхёна. Боже, у этого человека есть хоть что-то некрасивое?! — Твой рюкзачок кажется довольно большим для тебя. Тебе не тяжело его нести? — обеспокоенно спросил учитель Ким, заглянув мальчику глубоко в глаза. — Нет. Я же альфа, взрослый и сильный альфа! — уверенно заявил Гукки, подбоченившись. Как же сердце стучит громко! Мальчик очень надеется, что это не болезнь какая-то, а то папа будет опять ругаться, что он мороженое много ел и запивал холодной колой… — Оу, значит мы можем называть тебя силач-Гукки? Ты ведь защитишь нас с ребятами, если что? — весело произнес учитель, в чьих глазах сияли звёздочки. — Ну… — выдохнул мальчик, смутившись, а после быстро добавил: — Вас — да, их нет. — Почему только меня? — искренне удивился такому громкому заявлению Тэхён. — Потому что вы добрый, хороший, а ещё… — мечтательно вздохнул мальчик, — прекрасный… Повисла неловкая пауза. Изумленно уставившись на всем своим видом доказывавшего, что это правда, альфочку, Тэхён, словно током прошибленный, не смея ни вдохнуть, ни выдохнуть, пытался мысленно быстро подобрать нужные слова в данной ситуации. Ещё никто и никогда не говорил ему такого. И уж тем более, он не думал, что услышит такое из уст семилетнего ребенка! Даже Юнги такое никогда… — Чонгукки, послушай меня сейчас внимательно и запомни это, пожалуйста, раз и навсегда, — очнулся, наконец, Тэхён и положил руку на плечо мальчику, отчего тот, как показалось Киму, мгновенно напрягся. — Здесь, в школе, не принято, чтобы ученики так обращались к своим учителям. Это считается плохо, очень плохо. Никогда больше так не говори мне. Зови меня сонсэнним или же просто учитель Ким. Я понимаю, ты хотел сделать хорошее и никак не стремился обидеть меня, но для меня будет куда вдвойне приятнее, если ты будешь называть меня сонсэнним. — Извините… — опустил виновато голову ребёнок. — Я больше не буду так делать, обещаю. — Всё хорошо. Пусть это будет наш с тобой маленький секрет, — заверил альфочку в невиновности Тэхён, тепло улыбнувшись. — А теперь иди, тебя родители уже, скорее всего, заждались. — До свидания, — буркнул Гукки, не поднимая головы, и потопал к двери. Почему так нельзя говорить? Ведь это же сущая правда! Но стоило ему только дойти до двери и чуть приоткрыть её, как неведомая сила остановила его и заставила повернуться к классному, а уже через секунду спросить, без всяких обиняков и стеснений: — Учитель Ким, а я красивый? Снова потерявшись, Тэхён, остолбенев, вымолвил первые попавшиеся на ум, не обидные в данном случае для школьника, слова: — Конечно, Гукки. Ты очень красивый. — Спасибо! — выкрикнул лихо альфочка, заразительно улыбнувшись и выбежав в коридор, вприпрыжку несясь на улицу. «Отец, папочка… Вы не поверите, но, я, кажется, впервые влюбился. И не в кого-то, а в своего истинного… Я уверен в этом, я чувствую это…»