🥀🥀🥀
— А потом мы играли в «Города», потому что до звонка было ещё пять минут, а мы уже всё с учителем Кимом сделали, — восторженно рассказывал Чонгукки папе про свой первый день в школе, сидя в зале на диване и одновременно поедая клубничные пирожные, заляпываясь в креме, отчего Джину приходилось раз за разом салфеткой вытирать лакомство с щёчек сына. Сразу после того, как они приехали домой, Чонгук не замолкал, восхищённо рассказывая о первом дне в школе. Об одноклассниках, мальчике по имени Хосок, с которым он подружился, и который так же, как и он, любит читать комиксы, о пирожке-Чимине и, конечно же, о красивом и добром Ким Тэхёне, его сонсэнимме, что знал столько много интересных игр для перерывов между уроками и смешных рассказов. Он никогда теперь не забудет, как после того, как он сделал аппликацию, сонсэнимм похвалил его за старания и потрепал по голове. — А из класса тебе кто-нибудь понравился? — хитренько посматривая на сынишку, поинтересовался папа. — Ну, аппа! — возмущенно прокричал Гукки, смутившись и положив недоеденное пирожное обратно в коробку. Надувшись, он отвернулся от любопытного родителя. Ну не скажешь же ему, что из класса ему никто не понравился, а вот учитель Ким… — Ой, всё! Больше не буду, — щекоча альфочку и слушая его звонкий смех, заполонивший весь зал, пообещал Джин. После примирения повисла небольшая пауза. Увидев взволнованный вид ребенка, Джин, обняв свое чадо, обеспокоенно спросил: — Что случилось? Почему у тебя такой напряжённый вид? Ты что-то спросить хочешь? — Ну… — глубоко втянул в себя воздух Гукки, кусая нижнюю губу, — вообще-то да. — И что же? — Папочка, а что такое любовь? Это ведь не только, когда у людей бабочки в голове летают, когда они встречаются, и перед глазами салюты стреляют? С недоумением уставившись на серьёзного Гукки, Джин, нахмурив брови и проглотив ком в горле, выговорил: — Ну… да. Не только бабочки. Это ещё и забота, поддержка, защита от разных недугов и проблем. Когда двое любят друг друга, они делают это неосознанно, как бы охраняя своего любимого человека от плохого. — Забота? — выдохнул Гукки, заискрив глазами, навострив уши и придвинувшись ближе к папе. — А что ещё? — Ещё это ласка, обнимашки и целовашки, — улыбнулся внезапному интересу в любовных делах сына Джин. Значит, всё-таки кто-то понравился! — Любовь — это когда двое скучают друг по другу, находясь на расстоянии. Это когда они встречаются вновь, и их сердца наполняются радостью, отчего хочется хлопать в ладоши, прыгать, летать и смеяться. Любовь — это когда ты даришь другому свою улыбку, хорошее настроение и, как я уже сказал, заботу. А ещё, если ты действительно любишь человека, то ты должен говорить ему об этом, потому что наоборот делать нельзя. Тогда человеку становится грустно. — А как понять, что человек, который тебе нравится, тоже любит тебя? — задал самый главный для себя вопрос альфочка. — Ну, если он делает всё то, что я перечислил, то думаю, он бесспорно будет влюблён в тебя. — Правда?! — воскликнул альфочка, подскочив на ноги. — Ага, — кивнул Джин, ещё больше удивившись такому поведению сына. — Спасибо, аппа! — быстро обнял родителя Чонгукки и с довольным лицом, спрыгнув с дивана, побежал наверх в свою комнату. — Я спать, спокойной ночи! Застыв, словно статуя, Джин, сморщившись, попытался расфасовать мысли по полочкам. И что это сейчас было? Сыночек у них, конечно, был без комплексов, весьма прямолинейный парень, без стесняшек обходится, но ему же всего ничего, чтобы подобным интересоваться! — Намдж-у-у-у-н! — завопил на весь дом омега… Укутавшись в одеяло в своей кровати, Чонгукки, наблюдая за мягким светом светильника, за звёздным небом, сияющим на потолке, счастливо улыбаясь, думал об учителе Киме. Определённо, нет никаких сомнений, он ему понравился. И не просто понравился — он влюбился в своего классного руководителя. По-другому здесь и нельзя сказать. Он ведь такой красивый, такой умный и хороший, что просто невозможно… Невозможно не засмотреться на омегу глазами, переполненными миллионами сердечек. Так хотелось что-то сделать для него, подарить, например, цветы или конфеты вкусные, как это делает отец, когда аппа дуется на него. Или… Нет. Денег на цветы и конфеты у Гука точно не хватит, даже если он и разобьёт свою свинку-копилку. А что тогда ещё можно сделать?.. «И почему я не одного возраста с ним? Почему у меня ещё нет своего запаха? Так бы я точно узнал, истинные мы или нет», — рассуждает мысленно мальчик, тяжело вздыхая. Ну и пусть! Он докажет и без запаха учителю, что они истинные и что кроме Чонгука сонсэннима никому трогать нельзя. «А что, если ему кто-нибудь уже нравится?» — эта мысль, словно стрела, запущенная в мальчика, задерживается в голове, отчего он замирает и перестаёт дышать. Резко поднявшись с кровати, Чонгукки сто раз прокручивает у себя в голове эти слова. — Значит, я сделаю так, чтобы учитель Ким влюбился в меня! И это было дерзко, твёрдо и окончательно. Довольный своими заключениями, Чонгукки падает на подушки и снова улыбается. «Вы полюбите меня, сонсэнним. Я чувствую это. Я всё для этого сделаю, абсолютно не нарушая никаких правил…»🥀🥀🥀
Октябрь, 2009 год. Сеул.
Время летит со скоростью света, и если раньше Тэхён ещё спокойно мог назвать свой класс в шутку «малышами», сейчас же некоторые из этих малышей были одного роста с Кимом. Постепенно у каждого подростка проявлялись запахи, тем самым пополняя букет ароматов в классе Кима. На удивление, класс по-прежнему оставался самым дружным в школе, на что иногда Тэхён нарадоваться не мог. Все сплочённые, помогают друг другу и не издеваются. Сам же класс выставил что-то вроде защитной стены вокруг себя, говоря непрошенным гостям: «Вы не трогаете наших омег, а мы не трогаем ваших». Омежки, кстати, все были довольно-таки милы и пользовались спросом у одногруппников и даже у «старшиков». Правда, ни один не пользовался спросом у Ким Чонгука, у которого любовные послания, открытки, брелки и конфеты поперёк горла стояли. К своим двенадцати годам Ким Чонгук заметно вырос, стал шире в плечах, и голос стал более мужественным. Он считался самым очаровательным альфой, и он прекрасно знал об этом. Ведь эти чёрные, проницательные, как у оленёнка Бэмби, глазки и обворожительная кроличья улыбка разве могут считаться непривлекательными? И это ещё только начало! Потому что Ким Чонгук настроен серьёзно. Его лучшим другом был Чон Хосок, острый на язык паренёк, никогда не давал унывать своему другу. Также Чонгук вёл дружбу и с омежкой, которая ну просто до чёртиков нравилась Хосоку. Помните пирожок? Так вот, пирожок-Чимин, застенчивый и ужасно милый, так и продолжал сидеть за одной партой вместе с Чонгуком вот уже как шесть лет. Тут хочешь не хочешь, а подружишься. Но это, в общем-то, неплохо! Ведь он омега, а значит знает, что больше всего им нравится, что как раз на руку Гуку. С остальными же он тоже контакт поддерживал, но не так активно, как с этими двумя. Мало ли, чего жизнь подкинет, вдруг у них шпаргалка найдётся на тугой случай. С сонсэннимом же у Чонгука складывались «тихие» отношения. Он вёл себя с Тэхёном как настоящий мужчина и относился к учителю как к сокровищу, предназначенному ему свыше. Он всячески демонстрировал свою симпатию к учителю Киму, но тот, на ярость Гуку, совершенно никак не реагировал, будто не замечал ничего. Хотя, конечно, всё было наоборот. Тэхён догадывался о его «неправильных» чувствах к нему: его задержки в классе, когда никого не было, кроме них двоих, становились всё чаще и чаще, а уж если Тэхён открывал кружок, самым первым в списках был Ким Чонгук. Когда ему требовалась какая-то помощь, Чонгук всегда с нескрываемой готовностью вызывался помочь и тщательно выполнял всю работу. Стоит Чонгуку только хоть на минуту отвернуться, как староста Хи Соён тут же предлагает свою помощь учителю Киму, отчего потом Гук с ненавистью смотрит на неё и просто взрывается, когда улыбка сонсэннима доставалась не ему, а другому. Тэхён относился ко всему этому спокойно, терпеливо и благосклонно, без плохих мыслей, потому как Чонгук симпатизировал ему так, как славный ребенок может симпатизировать взрослому человеку… Это был понедельник, когда класс Кима решил посетить храм Чхандоккун, так как по программе нужно было, чтобы дети получше прочувствовали истинную культуру Кореи. Следовало пройти несколько многолюдных улиц и перекрёстков, где движение было словно в час-пик, и поэтому Тэхён попросил ребят разбиться на пары, чтобы ненароком не потеряться, и идти всем вместе. Пришлось всем взяться за руки. И в это самое мгновение Чонгук, буквально подлетев к классному руководителю, проворно взял его за руку. Вышло естественно: преподаватель взял ученика за руку, который был рядом. Правда, со стороны это выглядело так, будто это Чонгук ведёт учителя, а не наоборот. Пользуясь подвернувшимся случаем, Чонгук наслаждался присутствием учителя Кима и поразительным теплом, идущим от его красивой, нежной ладони, вдыхая в себя одурманивающий аромат сочных, только что испёкшихся пирожных. Он не отпускал его руку до последнего, а когда приходилось это сделать, разочарованно вздыхал и, насупившись, плёлся к Хосоку. Это был понедельник… а это была пятница. И именно в этот день у Чонгука сорвало крышу, ибо его сонсэнним пришёл сегодня в школу таким красивым… После всех уроков, Тэхён спешил собрать свои вещи, потому что сегодня у него и Юнги романтический ужин. Он обещал заехать за ним, и у Тэхёна ровно двадцать минут, чтобы привести себя в порядок. Завидев идущего с опущенной головой Чонгука, Тэхён, не смея не узнать, что случилось, окликнул его: — Чонгукки, что случилось? Почему у тебя такое отрешённое лицо? — Да я, — грустно вздохнул парень, — хотел подарок доделать ко дню рождения папы, а получилось вот. Праздничная гирлянда из бумажных галстуков выглядела оригинально и красиво, вот только галстуки были сложены из бумаги совсем неправильно. — Ничего страшного, — заверил Чонгука учитель, — сейчас мы быстро твой подарок подлатаем, и всё будет идеально. — Правда? — зайдя в класс и посмотрев на Тэхена глазами, в которых светилась улыбка, спросил Чонгук. — Конечно. Иди, садись за парту, а я пока клей достану, — произнес низким, завораживающим голосом сонсэнним, который ласкал сердце Гука подобно нежному бархату. Десять минут, и гирлянда уже почти готова. Получилось весьма креативно. Всё время, сидя рядом с Кимом, Чонгук, пытаясь унять бешено колотившееся сердце, при удобном случае наблюдал за профилем Тэхёна. Оказывается, у него есть милая родинка на носу. Как же хочется прикоснуться к этой молочной коже!.. — Значит, в эти выходные у твоего папы день рождения? Передавай ему поздравления от меня, хорошо? — вывел словно из транса Чонгука Тэхён своими словами, продолжая клеить бумажные галстуки на веревочку. — Ладно, — отвел взгляд Чонгук. С ним просто невыносимо сидеть рядом! Он слишком красивый, и от него слишком вкусно пахнет. «Либо сейчас — либо никогда!» И в эту самую минуту, Чонгук, набрав в лёгкие побольше воздуха и собрав всё мужество в кулак, повернулся лицом к Киму и решительно заявил: — Учитель Ким, помните, вы просили меня не называть вас «прекрасным»? Так вот, простите меня, но я не могу не делать этого, потому что это сущая правда! А лгать я не умею. От подобного заявления Тэхёна передёрнуло, и он недовольно посмотрел на альфу. Это, конечно, глупо, но почему в глазах этого ученика пылает голод, словно он был готов съесть Тэхёна? Простите, что?! Ему не показалось?.. — Чонгук, послушай… — Зачем мне вам врать? — перебил учителя Чонгук, позабыв о манерах. — Вы очень красивый, сонсэнним, а ещё добрый и заботливый. Вы дарите столько тепла нашему классу, не требуя что-то взамен, и я… я хочу отплатить вам тем же. Вы мне нравитесь, сонсэнним, очень нравитесь. И уже давно. Вот. Сказал. И, не давая себе возможности передумать, Чонгук, придвинувшись ближе и накрыв своей ледяной ладошкой тёплую руку Тэхёна, пользуясь замешательством омеги, кротко поцеловал его в губы и, отстранившись, заглянул в полные ужаса глаза Кима. Тэхён же, кажется, прирос к стулу. Он побледнел, готовый поклясться, что сердце в груди замерло, а язык онемел. Стало невыносимо жарко, отчего у Тэхёна на лбу выступила испарина. Сидя без движения и слушая, как бешено колотится его сердце, Тэхён не сводил глаз с альфы, в глазах которого сверкало что-то дьявольское. Не видя сопротивления, Чонгук хотел было уже снова ощутить это сладкий вкус на губах учителя, как тот, взвыв, отпрянул назад и свалился с грохотом со стула, распластавшись на полу. — Учитель Ким! — подскочил со своего места Чонгук и ринулся на помощь, как был остановлен одним жестом руки, стоило ему только подойти к Тэхёну. — Ким Чонгук, ты что себе позволяешь? — напустился растерянный Тэхён на альфу, продолжая пребывать на полу. — Что за возмутительное поведение? Где твои манеры?! Зачем ты это сделал, тебе ведь прекрасно известно, что это запрещено и это неправильно… — Неправильно — это прикидываться, что всё в порядке, когда вы рядом со мной, — парировал быстро Чонгук. — Я люблю вас, сонсэнним, а вы делаете вид, как будто вам на меня плевать с вершины Эвереста. — Ты ошибаешься. То, что ты чувствуешь, нельзя назвать любовью. Это просто привязанность, ведь я почти всегда с вами рядом, общаюсь с вами. Хочешь сказать, что весь класс в меня тогда влюблен, раз я веду себя со всеми ровно так же, как и с тобой? Господи, что вообще происходит? Почему у Тэхёна в горле всё пересохло, а воздуха стало катастрофически мало? Всё его тело было напряжено, а расслабиться всё никак не удавалось. Что творит этот негодник? — Это не так, но ведь я же вам тоже нравлюсь! Вы ведь назвали меня красивым, помните? К тому же, вы не можете перечить своему истинному. — Кому? — подавился воздухом Тэхён. — Наши запахи совместимы, — говорил Чонгук, медленно приближаясь к преподавателю, которого, похоже, скоро инфаркт хватит, — вы пахнете пирожными, — он сел на корточки рядом с Тэхёном, — а я пахну йогуртом, — вытянув руку вперёд, он коснулся щеки омеги. — Йогуртовые пирожные существуют, и пусть не произошло пока ещё никакого бума, говорящего нам об истинности, я уверен, это произойдёт, когда мне исполнится восемнадцать лет. Ещё шесть лет, и всё. Скажите, вы дождётесь меня? — Но это ничего не значит, это всё доводы, — залепетал Тэхён, — это всё не… — Тэхёни! — Юнги! — подскочил стремительно на ноги Тэхён, поспешно отряхиваясь и смотря то на Чонгука, который, кстати, тоже встал и уставился на Мина, то на Юнги, стоящего в расслабленной позе, засунув руки в карманы. — Ты уже приехал? Дай мне пять минут, я быстро. — Если я дам тебе ещё пять минут, мы точно опоздаем в ресторан, мой милый омежка, — спокойно произнес Юнги, продолжая в упор смотреть на ученика, который всем своим видом кричал: «Убирайся!» Чонгуку пришлось собрать всю свою волю и выдержку, чтобы сдержать рвущегося наружу зверя, который всё это время, буквально с той минуты, как почуял другого альфу, рвался растерзать соперника в клочья. Смотря на Юнги со жгучей ненавистью, Чонгук, повернувшись к Тэхёну, свирепо прошипел: — Кто это? Что ему надо? И какого чёрта он называет тебя своим омежкой?! Открыв рот от изумления, Тэхён, хлопая глазами и задыхаясь от возмущения, хотел было уже упрекнуть негодника, как его перебил Юнги: — Воу! — присвистнул Мин, усмехнувшись. — Какие громкие слова для малыша вроде тебя. Разве твои родители не учили тебя обращаться к старшим с уважением, а не с дерзостью, как ты сейчас это сделал? — А вас не учили, что так по-хозяйски обращаться с омегой, у которого уже есть истинный, совершенно дурной поступок? — процедил Чонгук, которого уже со всех сторон окутывал едкий, яростный дым. Поражённый злобой, звенящей в детском голосе, Юнги уставился на него так, будто у него выросла ещё одна голова. Заметив, как сильно напрягся Юнги от такого заявления, Тэхён обмер от страха. Если он сейчас же что-нибудь не предпримет, ни один боевик не сравнится с тем, что здесь тогда произойдёт. Прочистив горло и нахмурив брови, Тэхён, нацепив на себя маску строгого воспитателя, холодно произнес: — Ким Чонгук, тебе действительно стоит поработать над своими манерами, и ты этим непременно займёшься в понедельник, когда придёшь в школу. Чтобы объяснительная лежала на столе у директора уже после второго урока! Видит Бог, я не хотел этого делать, но теперь я вижу, что разговор с твоими родителями просто неизбежен. Чонгук вопросительно посмотрел на Кима. — Но, Тэхён… — Ты не имеешь права меня так называть, ибо мы не одного возраста и лучшими друзьями тоже не являемся. А теперь, вон из класса, и чтобы больше я таких концертов не видел! Подумай хорошенько над своим поведением по пути домой. — Но… — Вон из класса! — сорвался уже на крик Тэхён, указывая подростку на дверь. Недовольно что-то прорычав себе под нос, Чонгук, схватив портфель и наградив Мина уничтожающим взглядом, вылетел из класса, как ошпаренный. — Господи… — выдохнул Тэхён, схватившись за сердце и уперевшись спиной в края парты. — Юнги-я, ты… — Истинный?! — взорвался подобно гранате Юнги, в миг очутившись рядом с омегой и крепко прижав к себе. — Что это значит? Этот сопляк твой истинный?! — Ты сдурел, что ли? — посмотрел на него, как на умалишенного, Тэхён, пытаясь выбраться из железной хватки альфы. — Ему всего двенадцать, а всё это было просто разбушевавшаяся детская фантазия и гормоны. — Да? А вот мне так почему-то не показалось, — Юнги пламенел с каждой секундой, забывая обо всех рамках приличия и уже мысленно раздевал омегу и входил в податливое тело. — Клянусь, как только мы окажемся дома, я тебя так оттрахаю, что ни один альфа к тебе ближе, чем на пять метров, не подойдёт, а твоя сладкая попка ещё долго будет напоминать тебе о том, что у тебя уже есть альфа! Прильнув к алым губам в крепком, настойчивом поцелуе, Юнги хотел было уже скинуть с плеч омеги этот ненужный пиджак, как Тэхён, извернувшись в его объятиях, резко отстранился от разгорячившегося Мина. — Юнги, хватит! Это школа, и здесь подобным не занимаются, — укоризненно заявил Ким, переводя дыхание. Раздавшийся в тишине звонок, кажется, привёл в чувства Юнги. — Кого там ещё принесло? — пропыхтел Мин, смотря на то, как Тэхён внезапно поник, смотря на светившийся экран телефона. Что такое?.. — Юнги, это сиделка мамина звонит, — дрожащим голосом протянул Тэхён, чувствуя, как кровь застывает в жилах, коленки подкашиваются, а в сердце впивается животный страх…🥀🥀🥀
— Блять, — летал по дому Чонгук, одновременно натягивая на себя форменную белую рубашку и жуя тост с апельсиновым джемом, в поисках необходимых ему вещей. Придя домой в пятницу чернее тучи, он, разувшись и запулив рюкзак в неизвестное направление, даже не поздоровавшись с родителями, поспешно зашёл к себе в комнату и, упав на подушки, отдал себя на растерзание мыслям. Сдерживаясь, чтобы не завопить от досады на весь район, Чонгук, продолжая лежать в одной и той же позе на кровати, решил для себя, что на сегодня ему хватило общения с людьми и ему просто нужен покой. Он не спустился даже на ужин и, уснув так в школьной форме, проспал до обеда. Все выходные он ходил как в тумане, натянуто улыбаясь гостям, пришедшим на день рождения его папы. У всех праздник в душе, у одного только Гука там кошки скребутся и волки воют. И вот сегодня, когда у него по математике зачёт, который пропустить ну никак нельзя, или же будешь работать поломойкой в туалете всю оставшуюся неделю, Чонгук благополучно проспал. Будильник по иронии судьбы не прозвенел, а родители не разбудили, спокойно уйдя на работу. Ещё этот поганый рюкзак куда-то запропастился. Наконец, найдя пропажу, Чонгук, пулей выскочив из дому, помчался в школу. Может, учитель Ын задержится в учительской и придёт хотя бы на восемь минут позже? Чёрта с два тебе, Чонгукки! Учитель Ын пришёл, раздал всем контрольную работу и сел за своё законное место, когда Чонгук завалился в класс. Два дня мойки полов стало наказанием для Чонгука. Ну, хоть не неделя, и то ладно. «Ничего, — думает Чонгук, когда урок заканчивается, — ведь следующим идёт корейский, а на этих уроках можно просто расслабиться и наслаждаться сонсэннимом». Пусть учитель Ким не принял его чувства сразу, но это произойдёт обязательно. Чонгук давать дёру не собирается, он лишь ещё больше влюбляется в неприступного учителя и клянётся, что всё равно станет его альфой, когда ему исполнится восемнадцать лет. А пока, нужно извиниться за своё поведение и продолжать вести себя так, как раньше. Правда, позитивный настрой куда-то резко пропадает, когда вместо учителя Кима в класс заходит учительница Пак и кладёт те тетради и книжечки на стол, которые обычно носил с собой Тэхён. Это настораживает Чонгука, но он не спрашивает, в чём дело, так же, как и класс, немного недоумевая, куда же делся их сонсэнним. — Извините, учительница Пак, — поднимает руку одна из омежек в классе Гука, по имени Сови. — Можно мне задать вопрос не по теме? — Я тебя слушаю, — отрываясь от доски, сказала женщина. — А почему вы ведёте у нас этот урок? Ведь обычно же его ведёт наш сонсэнним, учитель Ким. Я не видела его в школе сегодня вообще и… что-то случилось? Чонгук замер, в ожидании ответа смотря на невозмутимую учительницу. Весь класс погрузился в гробовую тишину, нарушаемую лишь только тиканьем часов. Вздохнув, она положила книгу и мел на стол, отряхнула руки и, оперевшись кулачками об стол, сказала: — Отныне я буду преподавать у вас корейский язык и те предметы, которым вас обучал учитель Ким. Классным руководителем же будет у вас учитель Хан. У учителя Кима возникли личные проблемы, из-за чего ему пришлось поспешно уволиться из нашей школы, и теперь, к сожалению, работать здесь он не будет… Дальше Чонгук уже не слушал. Ему вдруг показалось, что его больно ударили в живот, а земля под ногами рухнула, и сейчас он лежит в недоумении в огромной сырой яме, смотря куда-то вверх. Мысли перемешались, а сердце заныло так протяжно, отчего Гуку стало тяжело дышать. Он беззвучно открывал и закрывал рот, как выкинутая на сушу рыбка, пытаясь вникнуть в смысл сказанных учительницей слов. Учитель Ким… больше не будет работать в школе Суран? Он больше никогда не придёт, не подарит Чонгуку ослепительную улыбку и не поздоровается со всеми своим бархатным голосом? Больше не пожурит за оплошность и не похвалит? Не поможет в нужную минуту и не поддержит? Не похлопает по плечу, не снесёт с ног Чонгука своим запахом пирожных, не сядет рядом, не… Неожиданно кровь бешено ринулась по жилам, послав Гуку заряд в двести двадцать вольт и заставив его тихо зарычать от бессилия. Ему хотелось разнести весь класс, поставить на уши весь Сеул, лишь бы только ему сказали, что это всё не правда, а банальная шутка. Всё внутри как будто полыхало огнём. Позже он стоял, прислонившись лбом к холодной стене в запертом туалете и слушая, как из крана льётся вода, тем самым заглушая горькие слёзы Чонгука. Хосок тарабанил в дверь с невероятной силой, пытаясь добраться до друга, чтобы убедиться в том, что на тот свет он отправляться не собирается. Ему было известно про чувства Чонгука к Тэхёну, но он и подумать не мог, что его друг, казалось бы, воплощение самой уверенности и мужества, расплачется, как маленький ребёнок, при этом закрывшись в туалете от лишних глаз. Адская боль пронзала всё тело, словно молнии, но Чонгук не знал, что со всем этим делать. Глаза стали уже красными от слёз, лицо опухло, лоб покрылся бордовыми пятнами, а по телу шла мелкая дрожь, заставившая Чонгука сползти на пол. Он понятия не имел, где теперь искать своего возлюбленного и как вообще с ним хотя бы встретиться. В голове всё время он, такой ослепительно красивый, с квадратной улыбкой и светящимися глазами. Всё рухнуло, как карточный домик, так и не начавшись. «Учитель Ким, почему вы так внезапно ушли, оставив меня? Что случилось такого страшного, из-за чего вы проложили вечность между нами? Почему я потерял вас? За что вы так со мной? Почему я ничего не чувствую? Сонсэнним, почему я больше не чувствую вас…»