***
Говорят, когда думают о плохом, оно имеет привычку осуществляться. Возможно, милостивые дамы знали об этом, а может и нет, но мысля, подкрепленная волшебным посылом уж точно имела свойство сбываться. Потому жизнь одной прекрасной мечнице они явно умудрились подпортить... А Скарлетт в это время рысью пробиралась через темные коридоры Тигриса, завешенные кусками теней, пылью, грязью… Короче, заблудилась она отнюдь не в самых приятных для глаз местах. Мысленно удивляясь столь гадкому запустению и абсолютному бардаку, Эльза и подумать не могла, что суждено ей было встретиться плечом к плечу супротив нечисти… Вернее, с ним самым. - Тетенька, тетенька, я заблудился! Мне так страшно! Волшебница скептически изогнула брови. Насчет самого младшего представителя семьи Аэронов ее уже предупреждали. - Ричи, выведи меня отсюда, ты же хороший мальчик… Заметив в руках холодное оружие, Ричард твердо решил для себя стать «хорошим мальчиком». Спустя несколько минут он даже проводил Эльзу до ее скромных покоев, но на конфеты с чаем в знак благодарности не купился и поспешил испариться с глаз долой, из сердца вон. Отворив скрипучую дверь, она даже поняла почему… - Эльза?! - Жерар…? Я убью этого гада когда-нибудь, – пообещала Эльза, бесцеремонно ввалившись в комнату к охреневшему парню, не забывая при этом изрядно покраснеть. – Чай есть? – старательно поддерживая невозмутимый тон, поинтересовалась она. – Желательно, с тортиком. Жерар с ужасом вскочил с кровати, попутно напяливая на себя штаны, и молниеносно бросился к шкафчикам – проверять продовольственные запасы. К великому счастью, любимое лакомство старой подруги быстро нашлось, а спустя минуту он уже накрывал на стол. Сегодня он будет помилован… - Эльза… - Я сюда по чистой случайности попала! – машинально выдала Скарлетт, окончательно справившись с резким приливом крови к щекам. – Заблудилась вот, а там эта маленькая зараза по дороге попалась… - Эльза, у тебя вот тут вот… - волшебник заметно приблизился, отчего девушка повторно приобрела цвет своих волос, - …пятнышко от крема, - рассмеялся он, вытирая с лица рукой то зловещее пятно. Почему зловещее? Да потому что... - Фернандес?! Прибью!***
Первое знакомство с Аэронами... Фрид не стал бы особо удивляться, если бы ему сказали, что на хвостатых сии господа произвели довольно сильное впечатление. Как-никак таких неординарных магов даже ему не доводилось встречать, а повидал он многих, благо Лексус всегда старался выбирать самые интересные задания, частенько забывая о непозволительно низкой оплате, чему искренне возмущалась Эвегрин. Впрочем, Джастин редко обращал внимание на материальные блага, ведь гораздо интереснее было изучать новые связки заклинаний и могущественные письмена, затерявшиеся в маловразумительных рунах. Потому, как истинный ценитель магически-заклинательных цепочек, Фрид не мог не восхититься древним поместьем Аэронов. Тигрис, казалось, был буквально опутан магическими заклинаниями, впрочем, многие из них явно прошивали особняк насквозь. Хаотично переплетаясь, они создавали некий, необъяснимый словами рисунок, буквально обнажая сущность дома перед видящими магию. А Фрид был впечатлен, ибо, будучи как раз одним из посвященных, он мог по достоинству оценить сие произведение магического искусства. Но даже Джастин не мог предположить, что древние поместья могут обладать разумом... Это было слишком странно, слишком необъяснимо даже по меркам магического мира. Особенно нынешнего, когда люди привыкли считать магию товаром, забывая, что она живая и тоже может чувствовать. Магия – сила, питающаяся эмоциями мага. Она всегда помогает тем, кто не боится пустить ее в свою душу, разрешая ей концентрировать свою мощь в определенных смысловых связках и ощущениях. А “Хвост Феи” был тому ярким примером, ибо в кого не тыкни – буквально каждый хвостатый волшебник гильдии раскрывал свою душу перед магией. Кто-то жаждал защиты, кутаясь в стальной доспех, кто-то хотел мести, преобразуя лед в несущуюся на всех ветрах смерть, кому-то требовалась сила, способная защищать, с собственной агрессией и неимоверной мощью... Джастин же не особо отличался от своих согильдийцев, впустив магию в свою душу, сразу же после того, как впервые увидел яркие магические нити, покидающие умирающий артефакт. Впоследствии сие умение ему ой как пригодилось, ибо лишь самые яркие, и оттого более прочные нити могли держать его демоническую сущность в узде. Фрид не знал, когда именно она появилась, просто однажды, в приступе сильнейшего гнева на месте разъяренного мальчика, размазывающего соленые капли по щекам, появился он – демон... В тот день смертей все же удалось избежать, хоть без увечий не обошлось. Вот только после пробуждения демона все резко изменилось. Страх умереть от рук чудовища переборол любовь к сыну, и маленький Джастин в рекордные сроки был отдан в приют, вот только одним детским домом его жизненный путь ограничится не сумел, ибо демон всегда старался защитить своего хозяина. Со временем парень научился справляться со своими силами, навсегда спрятав себя за масками невозмутимости и отрешенности. А встреча с Лексусом помогла обрести уверенность в себе и... первую дружбу. Прежде не имевший друзей Джастин был очень благодарен внуку Дреера за протянутую руку дружбы, потому с удовольствием вступил в гильдию хвостатых, а после – в личную гвардию мага молний. Гильдия... Пропитанная магией уз, дружбы, участия, она не могла не вызывать восхищения, вот только едва ли не впервые Джастин предпочел поверить человеку, закрыв глаза на сияющие магические нити, опутывающие его согильдийцев. Почему-то маг письмен чувствовал себя чужим среди них и абсолютно ненужным. В искренность же товарищей он не верил, полностью доверяясь в этом вопросе Лексусу, считавшему, что хвостатое сборище магов прогнило насквозь, и ему нужны кардинальные перемены. Вот только маг молний ошибался, в чем Джастину пришлось удостовериться лично. Демон проиграл демону, а с глаз спала пелена предрассудков и невежества. Вот только дальнейшее исключение младшего Дреера стало для него ударом. Пусть Фрид и не показал этого, поняв и приняв решение Лексуса, но все же расставаться с командиром, первым другом, да просто сильным волшебником, поверившим в него, было очень тяжело, и, если бы не дружеская поддержка Мираджейн, Джастин вряд ли бы справился. Скинув проржавевшие до основания очки, Фриду приходилось буквально заново привыкать к до боли знакомой гильдии. Маг письмен больше не полагался лишь на человеческие слова, вновь доверившись магическим нитям. Отчужденность пропадала, а въевшиеся в характер привычки начинали потихоньку меняться. А потом новое задание, поступившее, как ни странно, от самого мастера. Маг письмен сразу почувствовал подвох, но возмущаться и перечить Макарову почему-то не хотелось. Может, предчувствие? Кто его знает, но о принятом решении он ничуть не пожалел, ибо встреча с Тигрисом окупила все его ожидания... Древний, могучий организм, заставший на своем веку явно не одну эпоху – таким был Тигрис, скрывающий себя в тени коридоров и переплетениях бесконечных этажей. Почему особняк выбрал именно Джастина? На этот вопрос не смог бы ответить и сам маг, ибо он был абсолютно уверен, что его способность видеть магию тут совершенно ни при чем. Напрямую парень старался не спрашивать, справедливо полагая, что Тигрис - существо неординарное, и просто так вряд ли ответит... Прогуливаясь по восточному крылу, Джастин отдыхал после ежедневной тренировки и заодно любовался магическим защитным рисунком, нанесенным на стены одной предусмотрительной рукой. Человеческий глаз, не обремененный способностью видеть магию, показывал лишь бесконечный коридор, отделанный деревянными панелями из дикой гевеи и стены, обшитые грубой темно-коричневой тканью, сотканной из коры могучего баобаба, видел и причудливые африканские маски, изготовленные из черного Палисандра, висящие на стенах. Вот только Фрид способен был заметить и другое: магические пентаграммы, вплетенные в стены, криво ухмыляющиеся маски, следящие за каждым твоим шагом и... бесконечное количество нитей, свисающих с потолка и создающих объемное переплетение в виде переливающегося скелета древнего динозавра – Мегапнозавра, некогда обитающего в южной Африке. У Джастина даже не возникало сомнений, что при малейшей угрозе хищный Мегапнозавр сумеет показать себя во всей своей далеко небезопасной красоте и хищной грации. Внимательно осматривая тело неподвижного хищника, Фрид мысленно радовался, что подобные существа давно вымерли и больше не несут в себе угрозы. Как-никак он еще помнил древние легенды о том, что в давние времена именно из-за динозавров магия не могла существовать. Конечно, мифы могли быть самыми обычными человеческими предрассудками, но все же многие знают, что даже в самой распоследней легенде есть своя доля истины. Краем глаза отметив едва заметную вспышку, Джастин еще раз внимательно прошелся взглядом по черепу динозавра, на мгновение задержавшись на пустых глазницах чудовища, и тут, буквально на пару секунд, глазница обрела глазное яблоко и... скелет имел наглость подмигнуть опешившему магу. - Приветствую тебя, Джастин, - внезапно раздался голос в голове волшебника.***
Советуется для создания эффекта прослушать данную композицию:Tengger Cavalry - Hero Все вокруг резко погружается в зыбучие пучины тьмы. Куда ни глянь – темнота стоит непроницательная. И слышны ахи, вздохи, удивления. Звучит музыка древняя, красивая… Купол сверкает, али небо над головой мерцает мириадами четвертинок звезд? Паутинки-нити едва заметно свисают с небосвода в самый эпицентр арены… А зрители вновь удивленно ахают, когда манеж вдруг пустеет, и в тот же миг по его краям зарождается могучее пламя. Оно не пугает, не жарит, лишь изумляет своим чистым, девственным светом. Золотистые блики мерцают на лицах людей, заставляя их улыбки лучиться искренним восхищением. И от этого как-то тепло и уютно в цирке, где множество тайн и незнакомых людей, в месте, где все фокусы скрываются под куполом шатра. Огонь тухнет, звучит барабанная дробь, заглушенная барэ-аккордами… И на сцену грациозно выходит девушка с яростно-красным оттенком волос, а следом за ней парень, цвет волос которого отливает насыщенно голубым… А аккорды вдруг взрываются, словно музыканты выдергивают медные струны, свет освещает все вокруг, и теперь силуэты дрессировщиков, скрытые в темной мгле арены, можно отчетливо разглядеть. Костюмы у них черные-черные, а по краям древними орнаментами струится златая тесьма. У девушки костюм обтягивающий, по стройной фигуре, у юноши же наоборот наряд свободный, скрывающий все, что возможно, от людских глаз. И снова колышется огонь… На сцену с неподдельной грацией выходят хищники, опаснее которых, пожалуй, не найдется здесь зверей. Шершавая шкура при озарении огней кажется гладкой и тщательно отполированной, радужки глаз мерцают янтарем, а рык проносится по всему залу могущественным громом. Может быть, тигры и не цари зверей, но тоже заслуживают почетную ступень и место на арене. Резкими клочками остаются в памяти у людей прыжки тигров по борту манежа. И сие зрелище завораживает. Звери весьма неуклюжи, но как опасны при стремительном приближении! Дрессировщики и так и сяк махают хлыстами, но шум заглушается под странную колдовскую мелодию… Бегут, бегут, как бы здороваются. Рычат, будто отпугивают. И все крутится, вертится, как в морской воронке, а в самой мели танцует аловолосая девушка. Парень же ловко маневрирует с непокорными зверями, направляя их только вперед. Загорается вспышками огонь, но тигры не трусят, а лишь ловко перескакивают свои препятствия. Прыжки, скачки… Азартно, яростно, опасно. Волшебно и прекрасно. Раздается бичевание главного орудия дрессировщиков, хранящее в себе команду «стоять». Животные тут же замирают, как каменные статуи. Жерар выходит в самый эпицентр, отвешивает низкие поклоны, а взгляд нахмуренный, собранный. Что же, настало время для смертельного номера… А сей хищник, что избирают из своих собратьев, сам по себе полноватый, крупный. А зрителям не разглядеть его душеньку, может быть, он на самом деле незлобивый и ласковый? Но тиграм по природе таковым вовсе не бывать. А посему он рычит грозно, но приближается к дрессировщику, ложится, распахивает пасть… Паренек криво улыбается, отчего людям становится как-то не по себе. И сам кладет голову под его острые клыки… “Довольно!” – кричит его напарница обнаглевшим в конец тиграм. Эти заразы умудрились направиться в сторону выхода, вместо того, чтобы сидеть себе тихонько по краям и зевать. Нет же. Не на ту напоролись, господа. Сейчас магичка покажет, какие у нее волшебники в гильдии. Сейчас вот… А тигр, тот, что должен был беспрекословно выполнять смертельный номер, от страху чуть ли не захлопнул свою пасть. Благо дрессировщик вовремя спохватился и выдернул свою головку из-под оной. Тигры ведь такие тигры, что нет бы им, как морские свинки просто сделать свое “черное дело” и запищать, так они, просто не думая о последствиях, убегают, поджав хвосты. К счастью, сей маленький конфуз никто не заметил, зрители же подумали, что это такая часть номера и лишь с еще большим восторгом уставились на представление. А вот от Анны им попадет… Ой, как попадет. И вот, под глухой звон бечевок звери выполняют последние трюки: проходят сквозь трамплины, ерзают в колесе, ступают широкими лапами друг на друга. А вскоре строится живая пирамида с самым маленьким тигренком на верхушке. Дрессировщики кланяются, загоняют животных (впрочем, они и сами рады скорее смыться) к выходу и уходят сами вместе с утихнувшим светом огней. А мелодия все звучит, звучит в сердцах людей… Продолжение следует.