Stories of Marvel

— Не пригласили на праздник жизни? Мои соболезнования, Романофф, — бросает холодно Локи без привычной желчи и яда в словах. Как будто он потух изнутри, словно выцвел. Он и головы в ее сторону не повернет, продолжая подбрасывать в потолок и ловить... Что это? Какая-то статуэтка? Или разновидность оружия, способного сравнять недавно восстановленный Асгард с землей, стереть его в пыль? В честь великого праздника по случаю бракосочетания монарха. Наташа в верном костюме с двумя кобурами, сидящими низко на бедрах, проходит по захламленной спальне младшего принца. Осколки вазы и раскуроченные кубки, пустые бутылки, картины, от которых остались куски золоченых рам и ленты холстов. Должно быть, слуг не пускают сюда очень давно, и некому было убрать беспорядок. С известия о помолвке правителя? — Локи... — Если ты решила, что я заскучал, ты права. Если вдруг возомнила, что в твоих силах как-то справиться с этим, спешу тебя огорчить. Ты скучна, как и все они. Весь этот мир. Не пойму одного, зачем Тор... Не закончит. Да ему и не надо, Наташа понимает без слов. Наташа окунается в тоску принца, как в холодную воду. Немеют пальцы и тянет в груди. Там, где — дыра, которую нечем (да и некем) заполнить. — Он вернул тебя, потому что не мог оставаться в мире, где нет его брата. Локи, он тосковал. Он буквально зачах от тоски... — Правда? — невеселый смешок, — а я слышал, напротив — раздался. Так, что не влезал ни в один свой костюм. На его счастье портных и в Мидгарде довольно... — Кода мы вернулись в прошлое, чтобы собрать все Камни и сразиться с Таносом, он пытался спасти тебя, как и вашу мать. Не вышло, потому что времени не оставалось, потому что нужно было спешить. Несколько жизней против миллиардов на миллионах планет. Тор отступился тогда, но Тор не смирился. Локи парирует резко: — Она не была моей матерью, как и он — не был братом. Наташа вздыхает. Так сложно. И эта броня, в которую заковал себя Локи, через нее не пробиться. Он закрылся, он ушел ото всех, когда Тор объявил о помолвке с девицей. А ей ведь знакома подобная боль. Бессилие и безнадежность, отчаяние, от которого сбиваешь об пол колени и воешь раненым зверем, и пальцами рвешь свою грудь, не в силах его заглушить, не в силах хоть что-нибудь сделать. — Для него это важный день, ты должен быть там. Что бы ни творилось с тобой, соберись и поднимайся с кровати. Ты должен стоять возле брата и отпускать все эти едкие и гадкие шутки, чтобы Тор знал — все в порядке. Поле всего... Локи... Он заслужил. Его бледные тонкие губы — это шипящие ядовитые змеи. Они брезгливо кривятся, когда он опирается локтем на одну из подушек, не забыв поймать свой... портсигар? Брови сердито сдвигаются к переносице, а под потолком сгущаются тучи. Не он в этом мире повелевает грозой, но, кажется, она может разобрать вспышки молний и далекий рокот близящегося урагана. — Будь осторожней, Романофф. Ты беззащитна передо мной, сейчас я мог бы сделать все, что угодно. Обратить тебя в мышь, например? Она насмешливо фыркает. Ни капли не страшно. И раньше-то было, ну а теперь. Теперь Бог обмана уж точно никого не обманет. Уж Наташа его видит насквозь. — Подумай хоть раз о нем, забудь о себе. Или ты хочешь опять увидеть пустоту в его взоре? Ты ведь просматривал записи УВР и знаешь не понаслышке, на кого Тор был похож, когда сутками сидел на диване и вливал в себя пиво и другой алкоголь. Не реагировал на окружающий мир. Только хмыкал, когда кончалась выпивка, и заказывал с доставкой еще. Та заварушка Вечных все изменила, он увидел в их всемогуществе шанс. Помог остановить пробуждение Целестиала, а после новый лидер бессмертной команды использовала остатки сил для твоего возвращения — за секунду до гибели на том корабле. Локи хищно щерится. Она видит, как дергается кадык, как бледная кожа натягивается на его острых скулах. Он вскидывается и хватает ее за грудки. Наташа не противится, лишь медленно убирает за ухо пружинку-прядку, упавшую на глаза. — Ты думаешь, я не слышал об этом, Романофф? К чему взывать к совести того, у кого ее нет? Мне тошно от этой приторной сказки про "жили они долго и счастливо". Пусть благодарят Всеотца, что я не развеял ее пылью где-нибудь над Аляской. "Ее" — это Джейн Фостер, конечно. — Конечно нет, ведь Джейн помогала Тору тебя возвращать. Вернее, помогала Вечным в расчётах. Без нее ничего бы не вышло. Я думаю, Тор... решил отдать все долги. Ты ведь знаешь, нет ничего, чего он бы не сделал для того, чтобы ты опять пришел в этот мир. Правда, не совсем понимаю, зачем, от тебя ведь только проблемы, — она заканчивает с легкой усмешкой и отходит назад, потому что Локи разжимает белые пальцы и потрясенно моргает. Раз, второй. Кажется, таким ошарашенным и уязвленным он не выглядел даже, провалив операцию по захвату Нью-Йорка и установлению мирового господства. Впрочем, кажется и тогда всему виной была Джейн. Эдакий детонатор всех гадостей, которые Локи мог бы устроить. — Брат сказал — надеется, я пойму. Брат сказал, что впервые счастлив за долгие годы. — Так и есть. Ведь ты вернулся назад. Не то чтобы она когда-либо собиралась заделаться психотерапевтом бессмертных, но этим придуркам иногда приходится помогать увидеть самые очевидные вещи. За дверью как раз поднимается суматоха — не похожая на суету из-за опоздания шафера жениха. Может быть, это будет сиквел "Сбежавшей невесты"? Или ледяные великаны опять решили их навестить? Недобитые приспешники Таноса повылазили из щелей? Может быть, что угодно. Локи одним мягким прыжком подымается на ноги и приглаживает растрепавшиеся от долго лежания кудри. Щелкает пальцами, и голову покрывает золоченый рогатый шлем, украшенный изумрудами. Чудно. Последний раз ловит подброшенную вещицу и прячет в карман. Наташа не может скрыть любопытства: — Что это, кстати? — Это? — Локи со странной нежностью гладит карман. Тут же хмурится. — Ерунда, безделушка. Амулет, правда, без какой-либо магической силы. Тор подарил, когда мы были детьми. С фантазией у него всегда было не очень. И быстро выходит, предпочитая не замечать понимание на лице безжалостной русской шпионки.