Наперекор судьбе

Жизнь не любит тех, кто на нее жалуется. Раз что-то с тобой случилось, значит так оно нужно было. Нужно для тебя. Чтобы усвоить какой-то урок, понять что-то важное или же просто для дальнейшего развития событий. Никогда и ничего не случается просто так, чтобы позлить или унизить. Каждый должен быть благодарен за то, что он имеет. Увы, как бы то ни было печальным, но мы не можем резко изменить ход событий в ту сторону, в которую хотим. Ничего не получится сделать по щелчку пальцев. Как бы не хотелось, чтобы всё сразу и всё хорошо, чтобы как в конце любой сказки "жить дружно, счастливо и умереть в один день" - не получится. Обязательно придется чем-то жертвовать: голосом, как Русалочка, временем, как Золушка или же своими принципами, - неважно. Пусть жизнь - это далеко не сказка, но иногда лучше просто немного переждать, переболеть, перелюбить. Но куда может деться любовь, если это прихоть самой судьбы. Если это кто-то там, сверху, решил помочь им это прочувствовать? Максимум - только превратиться в боль и растекаться по венам без всякой нежной анестезии. Чистая, тягучая, как деготь разливающаяся где-то в глубине души, она заставляет молить о помощи, наплевав на принципы и, якобы, сильный и независимый характер. Кристина просыпается с мыслью, что слишком уж жарко. Она приподнимается, скидывая с себя одеяло, замечая, что так и заснула в том самом платье. Кошелева упорно пытается вспомнить, как вчера доползла до кровати. Нет, она, так же как и все участники, была вчера абсолютно трезвая, но очень сильно эмоционально истощенная. Воспоминания текут бурной рекой, размытыми картинками проскакивая в сознании девушки. Вспоминает поцелуй с Максом. Такой нежный, растекающийся где-то в подсознании сладкой глазурью. Где-то внутри разноцветные бабочки хлопают сотней своих крыльев, от одних воспоминаний о том поцелуе, которого... Которого не было? Черт возьми, сон! Дурацкое, давящее на самую больную рану, «видео», любезно предоставленное больным Свободой подсознанием. Кристина падает обратно на кровать, всячески перебарывая в себе желание закричать, да погромче, с любимым расщеплением и во всю глотку. «Твою ж мать!» — стонет она куда-то в подушку и понимает, что всё происходящее с ней до этого момента было лишь вершиной айсберга, а теперь она действительно проиграла по-крупному, влюбившись в такого бессердечного, но такого, черт возьми, красивого Анисимова. Она не будет плакать, нет. Она же должна быть сильной. Да, ей всего 19, да, в ней произошел сбой, ведь ее родственная душа вместо любви испытывает к ней отвращение. Но это же не повод для слез, в конце-то концов. Кристина наконец-то понимает, почему так плохо помнит вчерашний вечер и почему чувствует себя такой уставшей. В голове понемногу восстанавливается её разговор по душам с Назимой.  — Назим, понимаешь, я ведь люблю его, но что мне остается делать, если он этого не хочет. Почему я? Почему ему не могли дать в «спутницы» какую-нибудь такую же как он, которой это всё не нужно. Я ведь эту встречу ждала всю свою сознательную жизнь. Еще та, совсем маленькая Кошелева, рисовала рисунки мечтая о своём суженом, во снах видела судьбоносную встречу и думала, как только найдёт его, сразу же всё будет хорошо. Не ради этого я терпела столько лет, чтобы сейчас смотреть на то, как он флиртует с этой Майер, пытаясь внешне оставаться самым спокойным в мире человеком. — Назима слушала этот душераздирающий монолог и сама уже была готова разрыдаться. Насколько же эта девочка сильная, что смогла на протяжении стольких лет всё это терпеть.

***

 — Сереж нам точно нужно что-то делать — с порога заявляет Джанибекова, каким-то образом предчувствуя, что это именно Трущев уже больше получаса сидит за барабанной установкой в гордом одиночестве, хоть уже очень поздно. И, черт возьми, оказывается права. Именно он сидит здесь и с яростью бьёт по инструменту.  — Что случилось, Назь? А как же «сами разберутся»? - как ни странно, он услышал, что сказала ему Назима, даже сквозь весь этот создаваемый им самим шум. — Не надо вот только ерничать. Я больше не могу спокойно, сложа руки, смотреть на то, как девочка убивается. Она же мне как дочка. - она прокручивает в своей голове их с Кошелевой диалог уже раз так пятнадцатый, — Макс её убивает своей нелюбовью. Ей слишком тяжело. Не должен человек чувствовать столько боли в свои 19.  — Поверь мне, Назима, — холодным тоном начинает он, поднимаясь из-за установки и медленно подходя к разом напрягшейся девушке, которая всего-то очень хочет помочь друзьям, — гораздо лучше жить порознь с родным человеком, зная, что вот он где-то совсем рядом, только руку протяни, — он с громким стуком швыряет барабанные палочки куда-то на стол, а Джанибекова вздрагивает, в очередной раз, - жив, здоров и невредим, чем метаться в догадках, а есть ли у тебя соулмейт вообще, или это родители по фану набили тебе тату в раннем детстве. — он договаривает свою речь, находясь уже совсем недалеко от напуганной такими резкими переменами в настроении девушки. Она не узнает любимого "старика", он всегда старался быть мягким в общении, особенно с ней. Он уходит, а дверь хлопает так, что Назима чуть ли не подпрыгивает. Она остается в той же позе с замершим на лице удивлением, всё еще переваривая услышанное. «Эх, Серёжа, поверь, я понимаю, о чём ты говоришь…» — думает девушка перед тем, как развернуться на пятках и покинуть студию вслед за рэпером. Этой ночью она так и не смогла заснуть.

***

Ранним утром Назима находит в зоне кухни подавленную Кристину и подсаживается рядом, заботливо заваривая две чашки чая. - Назь, я сольюсь. Со всей этой драмой. Сейчас зрители увидят это всё, скажут "она здесь не за музыкой" и сольют к чертям собачьим. - не единой эмоции на лице. Да, от той озорной, вечно весёлой девочки, которая пела на кастингах так, что у всех слушателей по спине пробегал табун мурашек, осталось только последнее из вышеперечисленного ещё и опухшие от слез глаза в придачу. - Нет, не сольют, тем более сейчас у тебя будет такая эмоциональная песня с Русланом. Да уж, что-что, а с песней ей действительно повезло, она это поняла, как только взяла в руки текст. " Я не могу тебя не любить, но не могу тебя изменить" - самые подходящие под ее жизненную ситуацию строчки. Она полностью выучила свою партию в тот же день. Жаль только, что не наберется смелости высказать это адресату в лицо. Как бы то странным не казалось, она боится. Боится рассказать, что не может ненавидеть его, особенно когда захлебывается в этом море синих глаз, совсем неотличимом от его родного Японского. Боится, что этот человек сможет лишь посмеяться над чувствами ранимой девушки. Поэтому молчит и через силу меняет милость на гнев, как только Свобода оказывается где-то в поле её зрения. И, что самое страшное, замечает в нём тоже самое. Работа начинается, уже сегодня должен прийти педагог по вокалу, чтобы дать какие-то советы перед репетициями. Было принято решение заниматься по отдельности, и Максу повезло оказаться в этой своеобразной очереди последним. Он всё еще чертовски рад, что поёт свою песню и , наверное, поэтому всё идёт как по маслу. Он поёт как чувствует, не зацикливаясь на нотах. - Макс, ну, в принципе, у тебя всё здесь хорошо, так что ты можешь, не задумываясь, репетировать и доводить всё до совершенства. - педагог по вокалу с привычной легкой улыбкой на лице выходит из-за синтезатора и уже направляется к двери, как вдруг на последок добавляет: - Песня про каре - бомба, возможно тебе дадут её спеть на этом проекте. - девушка вновь улыбается и покидает комнату. Теперь уже наверняка.