В никуда все птицы и песни;
В города, где мы были вместе - не найти пути.
Твой я или нет, - я не знаю, но когда-нибудь
Ты меня за всё, за всё, простишь.
Что самое главное в отношениях, в дружбе, в любом виде взаимодействия с другими людьми? Вроде бы, такой глупый вопрос, но найти ответ на него, на самом деле, необходимо.
Без чего друг не был бы другом? Без чего невозможна любовь?
Доверие. Так ли оно необходимо, как принято считать? Между любящими, зависимыми в той или иной степени друг от друга людьми безусловно. Без него нельзя рассказать другу какую-то тайну, которая вот уже на протяжении долгого времени гложет изнутри. Невозможно не доверять человеку, которого любишь. Ведь, с его приходом в твою жизнь, глаза сами закрываются на всё плохое в нём, ко всем минусам незаметно для тебя самого приставляется вертикальная палочка, делающая из любого недостатка лишь положительные качества. Но, если вдруг в мыслях появляются какие-то глупые подозрения, бить тревогу уже поздно. Процесс самобичевания необратим, остается только надеяться на то, что все догадки окажутся какой-то больной фантазией и со временем это пройдет. Но любовь, к сожалению, не лечится.
Обман любимого человека перенести, наверняка, намного сложнее, чем односторонние чувства.
Очень страшно понимать, что кто-то, такой дорогой тебе, всё это время нагло врал, глядя прямо в глаза, ради какой-то собственной выгоды или же просто от скуки, а ты слепо продолжал любить, не так ли?
Мальфа. Конкурент. Серёжа ведь шутил, скорее всего, когда начал говорить об этом, только в душе Свободы теперь неспокойно от слова "космически". Он верит Кристине, только слова эти из головы не выходят уже третьи сутки. Что с ним
не так? Любовь - это, ведь, доверие. Почему ему достаточно было одной лишь глупой шутки, чтобы после уже смотреть в глаза Кошелевой и не видеть там прежней любви?
От самого себя противно.
А она смотрит всё также наивно, будто пытаясь в любом мимолетном движении ответы на тысячу своих вопросов найти. "Что произошло?", "Почему у нас всё не как у людей?", " Во всем виновата я?" - лишь немногие из тем для размышлений, не дающие Кристине спать по ночам. Максим всё чаще уходит в себя, о чем-то, видимо, очень важном размышляя, а глаза голубые будто какой-то туманной дымкой покрываются. Ни одной эмоции от такого, казалось, всегда эмоционального человека. Она слабо трясет его за локоть с тихим "Макс" на губах, но он даже не поворачивает головы в её сторону. Кристине страшно. Страшно по-настоящему, и за очередными размышлениями ей в голову приходят события того дня, после которого всё изменилось.
Чертовы голосования, которые им так любезно предлагает Катя Варнава чуть ли не каждую неделю.
Олег, Даня, PLC - проголосует за кого угодно, но не за
него. И Серёжа вроде шутит про "главного конкурента в Мальфе", но Кристине это тогда чем-то маловажным показалось, она смотрела на вновь расстроенного Макса и в сотый раз жалела о том, что поступила именно так, а по-другому
почему-то не может.
Жалела, как сейчас жалеет Трущев, который с первых минут наблюдения за таким загнанным другом всё понимает. Он хочет вернуться на то голосование и промолчать тактично, но, черт возьми, приборов для перемещений во времени еще не изобрели и навряд ли изобретут в скором времени.
Кристина упорно гонит из головы мысли в стиле "поверил", надеется, что это просто плохое настроение. У творческих людей же такое бывает, верно? Только надежда с каждой минутой всё слабее и слабее. И вот она уже растворяется в пространстве вместе со всеми их нелепыми ночными объятьями и поцелуями в щечку перед сном.
Максиму тяжело. Тяжело и тошно от своих же мыслей. Он не винит друга, не винит Кристину. Он старается здраво анализировать ситуацию. Но получается из этого всего лишь жалкое зрелище.
"Конкурент. Конкурент, которого надо устранить любыми способами. Зачем тогда это всё? Зачем слезы, зачем эти взгляды на его флирт с Майер? Зачем?". Анисимов хватается обеими руками за голову и трясёт ей из стороны в сторону, думает, что это поможет избавиться от надоедливых мыслей и глупых подозрений. Это же
его девочка. Она столько пережила и вытерпела из-за него, но всё равно простила. И всё это ради чертовой популярности и места в лейбле, которое она и так заслуживает, по его мнению, намного больше?! Не может такого быть! Она
слишком добрая,
слишком настоящая,
слишком... Кошелева! Кристина, наверняка, плохая актриса и врать она не умеет, уж тем более любимому человеку. Максим уже сам запутался, то ли это факты, то ли он сам себя уговаривает, чтобы было не так больно. И холодно. Чертовски холодно, когда она где-то там, вся в слезах, в окружении Назимы, Софы и Серёжи снова винит во всём себя.
А ведь это он, видимо, сошел с ума. Он препятствовал их судьбе, когда не хотел иметь со своей родственной душой ничего общего, когда флиртовал со всеми направо и налево на глазах и без того сломленной Кошелевой, когда в конце концов просто самым наглым образом заявил "ты моя", лишь только у девочки, казалось, начало всё налаживаться. А теперь еще развёл драму на пустом месте, снова причиняя ей лишь вред.
Именно этого он и боялся, когда узнал о тайне своего узора. Но, что суждено, того не миновать. Теперь же всё напоминает дешевый сериал, сценарий к которому писали либо сумасшедшие, либо впечатлительные девочки-подростки, который посмотрят только бабушки и то от нечего делать, а потом будут судачить о том, что почти тридцатилетний мужик влюбился в еще такую наивную девушку, которая оказалась стервой, добивающейся цели любыми способами. Это до сих пор не укладывалось в его голове.
Жить слишком сложно, когда собственные противные мысли разъедают тебя изнутри, похлеще, чем любая кислота, по типу H₂SO₄, ведь любовь - это тоже
химия.
- Макс! - Джанибекова, судя по всему, окликнула его уже не в первый раз, безуспешно пытаясь вытащить Максима из той ямы, в которую он сам себя загнал, - Я прекрасно знаю, что ты меня слышишь! - девушка находит его около окна, с фирменной желтой чашкой чая в руках и с пустым взглядом куда-то в вечернюю темноту Москвы-Сити.
А ей же тоже тяжело, наверняка. Тяжело, ведь она стремится всем всегда помочь, а теперь вынуждена видеть далеко не чужих ей людей в настолько хреновом расположении духа. Кристина с Максимом, такие несколько дней назад нежные друг к другу, теперь сидят по разным углам, а Серёжа места себе не находит, на любые вопросы лишь крепко к себе прижимает двумя руками и целует в макушку, говорит что-то наподобие "не волнуйся, милая, я всё решу". Но как тут не волноваться, когда всё только наладилось и тут же покатилось в тартарары.
Вот только ей всё равно никто ничего не говорит толком, беспокоить не хотят. И девушку бесит это сильно, можно подумать она беременная или больная какая-нибудь.
И поделать она ничего с этим не может, остается лишь сторонним наблюдателем, но, как оказалось, ненадолго.
Ведь он всё-таки посмотрел на Назиму спустя несколько секунд раздумий.
- Ну неужели! Ты-то мне хоть сможешь объяснить, что происходит? - либо смысл вопроса доходит до Анисимова слишком долго, либо отвечать он не горит желанием, но лишь спустя добрых минуты две, показавшихся казашке вечностью, хриплый голос разрывает свистящую тишину, которая образовалась между ним и стоящей где-то рядом девушкой.
- Разве можно так думать о человеке, если любишь его? - он снова отворачивается к окну, а Назима озадаченно опускается на соседнее кресло.
