Здесь что-то тикает, мадам...

      Первое, что он увидел — была темнота. Грудь словно кто-то сдавил, воздух еле поступал в легкие. Каждый вдох отнимал кучу сил.       Собравшись, Драко попытался встать, но понял, что «кто-то, сжимающий грудь» — это плита, лежащая на нем. Спустя несколько попыток ее удалось скинуть.       Встать в полный рост не удалось, с согнутой шеей Малфой наощупь передвигался вдоль какой-то стены, надеясь, что не ослеп. Когда поверхность под ладонью сменилась на что-то менее прочное, Драко попытался толкнуть это место в надежде, что это дверь. Ничего не произошло, но какой-то звук подсказал, что он на верном пути. Тогда Малфой просто выбил эту «дверь» плечом.       В глаза ударил свет. Он оказался не очень ярким, но после кромешной тьмы было неприятно. Драко оглянулся назад и увидел, что был завален плитами, а этой «дверью» оказалось огромное табло, на котором когда-то было расписание рейсов.       Малфой вздернул руку и посмотрел на свои часы. Стекло треснуло, но они все еще работали. Драко задержал взгляд на секундной стрелке и подумал, что его сердцебиение синхронизировалось с ней, а потом отбросил эти мысли и назвал себя идиотом за подобные глупости.       Было жарко, волосы липли ко лбу, а легкие будто работали вполсилы. Только сейчас он обратил внимание на дым.       Уткнув нижнюю часть лица в левый локоть, правой рукой он потянулся за палочкой и осознал, что она осталась в пиджаке.       А пиджак на чемодане.       Захотелось закричать во все горло, но Драко до конца не понимал, что произошло, поэтому решил не привлекать к себе внимание и вспомнить, где он так облажался, что заслужил такое.       Твердо решив найти свой чемодан, Малфой начал разбирать маленькие завалы. Его начинало тошнить, голова кружилась, дым и сажа медленно пробирались по трахее и оккупировали бронхи. Отбрасывая очередной булыжник, который когда-то был частью стены, Драко согнулся в приступе кашля и резко замер, когда осознал, что кашляет здесь не только он. Малфой стал быстрее разгребать эту кучу и уже через пару минут смог распознать чью-то ногу. Он стал убирать камни еще быстрее, но не успел. Мужчина был мертв.       Драко плюхнулся рядом и спрятал лицо в ладонях. ***       Гермиона почувствовала что-то холодное на своем лице. Медленно открыв глаза, она увидела перед собой напуганное лицо. Испуг зеркально отразился на ней. А потом произошедшее калейдоскопом накатило на нее.       — Все хорошо, слышишь? — Гермиона пыталась успокоить девочку, которая лежала под ней, приподнимаясь на локтях. — Ты цела?       Девочка ответила на французском. И тут Гермиона впервые была благодарна своему месту работы, где требовалось знание языков. Без труда она перешла на французский.       — Как тебя зовут? — Гермиона отряхивала черные джинсы, которые были безнадежно испорчены.       — Жаклин, — тихо ответила девочка.       — А я — Гермиона. Ничего не болит? — она помогла собеседнице подняться, осмотрела ее — пара ушибов, но ничего серьезного. — Идем выбираться отсюда.       Пространства было мало. Воняло гарью и пылью, все было будто в дымке, но температура снижалась. Гермиона поняла, что пожар потушили. Она боялась, что им придется наткнуться на родителей Жаклин, которые, скорее всего, мертвы. Вокруг стояла полная тишина, и это угнетало. Казалось, что никто их не ищет, что они останутся здесь, пока не умрут. Грейнджер утешала себя тем, что они находятся где-то в центре аэропорта, на первом этаже. Они просто изолированы.       — Нужно добраться до кафетерия, запастись едой и водой, — сказала она Жаклин, но увидев, что девочка испугалась, добавила, — ну, мы же не знаем, сколько нас будут искать. Главное, обезопасить себя от обвалов и найти что-то, чем можно утолить жажду и голод.       Гермиона подошла к Жаклин и взяла ее за руку:       — Нас найдут.       Девочка в ответ кивнула. ***       — Гарри, нам надо туда.       Рон мерил комнату агрессивными шагами. Все его движения были быстрыми и резкими. Джинни то и дело ловила вещи, которые сносил ее брат. Когда вниз полетел торшер, она крикнула:       — Рональд, ты уже сжег все калории, и даже больше! Сядь и успокойся, пока комната не пропахла твоим потом!       Рон послушно опустился на кресло. Хоть он и продолжал дергать ногой, но снова вскочить не осмелился. Если честно, они все немного побаивались Джинни.       Совсем чуть-чуть.       Она напоминала фурию, а ее крик пугал похлеще Банши. Оставалось только выполнять то, что она говорит, чтобы не разозлить ее. Себе дороже будет.       Гарри отправлял патронусов всем, кто мог хоть как-то ускорить процесс получения порт-ключа. У них не было много времени: их подруга нуждалась в помощи.       — Черт бы побрал эти министерские законы. Кингсли что, совсем ничего не понимает? — Рон принялся стучать пальцами по подлокотнику мягкого кресла и поглядывал то на торшер, который чуть не разбил, то на Джинни, ожидая, когда она смилуется над ним.       — Если он нарушит правила для нас, то придут другие, и весь порядок коту под хвост, — ответил Гарри.       Рон подозрительно посмотрел на него:       — Я не понял, ты что, новая Гермиона?       Джинни кинула на брата предупреждающий взгляд, тот сразу стушевался. ***       Нарцисса Малфой не верит в предчувствия, но когда в нужное время ее сын не показался на пороге мэнора, в сердце что-то бойко застучало. Женщина приняла две порции успокаивающего зелья, потому что одной уже было мало.       И Драко, и врач предупреждали, что нельзя сильно налегать на него — организм привыкает. Но разве тут сам справишься?       В мэноре было так тихо, что Нарцисса слышала стук собственных шагов, хотя ковер в коридорах должен поглощать весь шум. Стены приглушенного мятного цвета тоже не успокаивали. Кто придумал декорировать комнату в этих дурацких оттенках?       Раздался стук в дверь. Спокойная снаружи миссис Малфой подскочила и почти побежала открывать, но увидела лишь домовика.       — Хозяйка, мистер Драко Малфой не сможет сегодня посетить дом, — домовик слегка задрожал. — Тинки плохой эльф, он расстраивает хозяйку.       — Просто скажи то, что должен, — Нарцисса сжала одной рукой вторую, так крепко, что послышался хруст.       — Хозяин Драко не прилетел в Лондон, хозяин Драко пропал, — эльфу пришлось ловить побледневшую Нарциссу. Он помог ей добраться до кровати, и удостоверился, что миссис Малфой не упадет. — Хозяин Драко был там во время взрыва, в Париже.       Нарцисса хотела надеяться на хорошее.       Никто ведь не говорил, что Драко погиб? ***       В больницах творился хаос. Наверное, еще больший хаос, чем в аэропорту. Мест больше не было, пострадавших размещали в коридорах, врачей не хватало настолько, что медсестры выполняли их обязанности. Рядом с больницами открывали пункты приема крови, в государственных учреждениях людям давали выходной, чтобы все могли скорбеть в кругу семьи. Но самое ужасное — никто не знал, будет ли продолжение, будут ли еще взрывы.       Энергичная рыжеволосая медсестра маневрировала между пострадавшими, напевая бодрые французские песни и делясь оптимизмом. В колледже на первом году обучения достаточно было усвоить один урок — нельзя допускать, чтобы пациент падал духом.       — Вивьен, вы сегодня просто прелестны, — прохрипел пожилой мужчина, пока она ставила ему капельницу.       — Добавьте: «Впрочем, как всегда», и я сделаю вид, что не обиделась, — Вивьен широко улыбнулась и выскочила из палаты — времени на разговорчики у нее не было.       Отхлебнув крепкого кофе у знакомой медсестры, которую Вивьен встретила в коридоре, она побежала на помощь пострадавшим, которых только привезли. Ноги уже гудели, в коридорах было не протолкнуться, люди то и дело останавливали ее и называли фамилии или просто имена своих родственников, которые могли оказаться здесь. Отвечая заученной фразой, Вивьен торопилась оказать помощь каждому, кто в ней нуждался.       Да, она любила свою работу.       Врачи выписывали всех, кого только можно, чтобы освободить места. Никто не говорил об этом друг другу, но каждый в этой больнице надеялся, что из-под завала достанут живых людей, а не тела.       Вивьен споткнулась о чей-то кроссовок, лежавший в коридоре. Запястье отвратительно хрустнуло. Сдержав крик, девушка села, облокотилась на стену и пододвинула кроссовок к себе, чтобы никто больше не упал. Она достала телефон и открыла самую дорогую ей фотографию: Вивьен сидела на стареньком диване и улыбалась в камеру так сильно и искренне, как только могла, а рядом с ней был темнокожий парень, которому было все равно на камеру — он любовался возлюбленной; их руки были сплетены, а на фоне брат Вивьен корчил рожицу.       Девушка провела большим пальцем по экрану, надеясь коснуться своего жениха. Кольцо переливалось от яркого больничного света. Вивьен смахнула слезы, быстро поднялась и побежала дальше, захватив кроссовок с собой.       В сердце таилась надежда, что этот кроссовок еще пригодится своему хозяину.