Обыденно.
ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ Брайан лежит на кровати, медленно, но верно задыхаясь от сложившейся ситуации. Раскуроченное постельное белье, беспорядочно обвивающее его конечности, напоминает тюремные оковы настолько, что он бы с радостью от него избавился, не будь по ночам таких нещадных заморозок. Поэтому Брайан не сдвигается с места — нет сил. Он напоминает себе марионетку без собственной воли, что ещё час назад использовали для увеселения, а сейчас запихнули в темный шкаф. Немигающим взглядом он буравит потолок своей спальни. Теплая хватка чужой руки до сих пор ощущается на его ладони столь остро, что ему приходится периодически сжимать и разжимать пальцы, дабы удостовериться в нереальности прикосновения. При одном воспоминании о тихом, бесцветном по своей природе голосе, ударившем по барабанным перепонкам, по коже пробегают мурашки. Даже спустя несколько часов приятная дрожь не покидает его тело. Но всё же эйфория от долгожданного общения с братом гасится невидимой стеной реальности, что разлучает их, отталкивает друг от друга до тех пор, пока они не будут видеть, слышать и чувствовать лишь её фальшивое эхо. Ему претит сам факт отсутствия возможности поговорить с Декстером начистоту, без притворства. Эта игра в нормальные человеческие отношения… давит. Он мысленно прокручивает тот вечер снова и снова в попытке выжечь у себя в памяти каждую деталь. Брайан думает о бликах света, игравших в безжизненных глазах Декстера, его губах, искривленных в усмешке, приятной атмосфере, сопровождаемой аппетитным запахом жареного мяса. Пальцами он вновь хватается за простыни в попытке сдержать расползающиеся в разные стороны сокровенные фантазии. Его бедный маленький брат так неловко чувствует себя в обществе людей. Брайан надеется, что Декстер не ведёт себя подобным образом с другими. Дерзкий монстр, шутливо выглядывающий из-за его глаз, просто хочет сыграть в прятки: в один миг подмигивает, в другой — и след простыл. В то время, как Брайан ценит и смакует любые появления Темного Попутчика Декстера, остальная часть общества, должно быть, очень встревожена. Удивительно, что никто не заподозрил его в притворстве. С другой стороны, люди постоянно ищут оправдание чему-то странному и необъяснимому. «Ох, Декстер, такой милый молодой человек, он бы просто не смог. Нет, конечно же нет.» В голове сразу всплывает французская пословица — «Il n’y a pas plus sourd que celui qui ne veut pas entendre» — «Хуже всякого глухого тот, кто не хочет слышать». И, естественно, внимать не желает никто. Глупцы. Впрочем, он может и перегибать палку, люди, бывает — невероятно безмозглые существа. Но всё же, зачем рисковать, вертеться в кругах, где у многих хватит извилин, чтобы добраться до истины? Позже, когда можно будет не прятаться за масками, а надоедливая песня подойдет к своему концу, ему предстоит потратить немало времени, чтобы научить Декстера смешиваться с толпой. Очевидно, Гарри Морган плохо справился с этой задачей, но здесь нет ничего непоправимого — для чего ещё нужны старшие братья? Толика разочарования разливается в груди при мысли о том, что ему придется заработать право быть наставником Декстера, в то время как Морганы посчитали это самим собой разумеющимся. Несмотря на все потуги Брайана цепляться только за приятные мысли, его разум, все равно, при первой возможности подчеркивает, что Декстер, вероятно, даже не наслаждался его обществом. Во всяком случае, на первых порах. Пока что он настырный сосед: очередная овечка в море бестолкового скота. Вместе с тем, как мысли приобретают кисловатый привкус, его рот кривится в злобной гримасе. То, как Декстер долго и нехотя рассматривал идею провести в обществе Брайана час, вызывает глухое раздражение — как будто он не стоит потраченного времени. И так ясно, что таить злобу на вполне ожидаемое поведение бессмысленно. К сожалению, осознание этого никак не избавляет от чувства… предательства. По какой-то непостижимой причине, он думал, что Декстер в одночасье всё поймет, машинально будет относиться к Брайану не так, как к нудной ежедневной отаре. Однако, как он в принципе мог это сделать? В конце концов, Брайан скрывается под идеально выточенной личиной, и его бедный братишка не в силах догадаться о её наличии. Никто не может. Так почему же он разочарован? Темный Попутчик щетинится на (непреднамеренное) оскорбительное поведение Декстера — если бы на месте Брайана оказался кто-нибудь другой, то тот бы не почувствовал себя желанным гостем из-за образовавшейся вокруг собеседника атмосферы, прямым текстом говорящей «оставьте-меня-в-покое». Неудивительно, что у него нет друзей. От этой горькой мысли он раздраженно фыркает. Тени извиваются на белых стенах подобно причудливым карикатурам его внутренних демонов, и Брайан понимает, что невольно восхищается ими. Попутчик недовольно ворчит. Мысленно он вновь возвращается к слову, что крутится в голове на манер заевшей пластинки. Обыденно. Декстер взаправду считает убийства Брайана чем-то обычным, давно приевшейся рутиной? Сложно сказать. Оттачивая свои навыки, он, похоже, обзавёлся высокими стандартами. Значит, для Декстера его творения посредственны? Эта мысль крепко вцепилась своими острыми когтями в мозг ещё тем вечером, и теперь он не в состоянии избавиться от неё. Брайан видел методы Декстера. Не воочию, конечно, а их результат. Он даже нырнул с аквалангом и имел удовольствие полюбоваться расчлененными конечностями вблизи. В них была видна рука мастера, но всё же отсутствовало нечто слишком очевидное для такого, как Брайан. Декстер словно избавлялся от мусора. Никакого искусства, никакой страсти. Дорогой брат не позволяет себе наслаждаться процессом убийства в полной мере. Но почему? Жертвы — единственный способ на время избавиться от маски, быть тем, кем он на самом деле является. По-настоящему насладиться свободой, и Декстер отвергает эту возможность. Брайан задается вопросом, приложил ли к этому руку Гарри. Мог ли отчим настолько вклиниться в жизнь Декстера? Неужели правила и запреты так тесно оплели разум брата, что тот и не хочет этой свободы, или- Или что? Убийства кажутся Декстеру чем-то… позорным? Он… хочет походить на других людей? Брайан качает головой. Нет, дело не в этом. Он поворачивается набок и теперь, вместо потолка, упирается взглядом в окно. Впервые в жизни ему не удается заснуть и позволить бездонной темноте завладеть его мыслями, которые сейчас неустанно кружатся вокруг брата и всевозможных исходах ближайшего будущего. С новой догадкой в грудной клетке продолжают пульсировать сомнения. Недостает какого-то кусочка пазла для полноты картины. Что, если простых убийств недостаточно? Что, если на Декстера они не оказывают никакого влияния, и план был обречен на провал с самого начала? Братишка не разрушит с трудом построенную жизнь ради чего-то грошового. Возможно, даже после того, как узнает о существовании Брайана. Декстер, как и многие серийные убийцы, приверженец устоявшихся ходов, а Брайан что угодно, но только не это. В отличие от брата, Брайан импульсивен, любит импровизировать. Он оставляет за собой хаос и разруху, как дары самой Смерти, и тут, внезапно, у него возникают сомнения, что Декстер высоко их оценит. Они и похожи, и разнятся. И противоположности, и отражения друг друга. Что, если какая-то доля Декстера не любит убивать? Что, если он слишком ослеплен Гарри или, Боже упаси, ничтожная Дебра держит его в узде? Нет. Брайан не позволит Декстеру ускользнуть — не теперь, когда появился шанс быть снова вместе. Он слишком много думает, он это знает, и все же- Брайан слышит, как в голове четко выверенный план — каждый шаг, всё, над чем он так долго работал — вдребезги рушится на тысячу осколков. До его ушей доносится шум проезжающей невдалеке машины. Брайан медленно выдыхает. Все в порядке. Планы не всегда идут так, как надо, и это нормально. Сейчас самое главное — направить их в нужное русло. Вероятнее всего, Декстер не был искренен с ним, но это лишь теория, и полностью полагаться на разнузданные домыслы не стоит, с точки зрения Брайана. Слишком многое стоит на кону. Удача любит смелых, а не легкомысленных идиотов. Ему надо завлечь монстра, который обитает в темных уголках сознания Декстера, утолить его жажду, искусить чем-то многообещающим. Мысли Брайана резко переключаются на несчастного Тони Туччи в заброшенной больнице. Поначалу, он хотел провести Декстера по знаковым памятным местам его детства и взросления, но сейчас эта идея перестала казаться заманчивой — отрезанные конечности вызывают теперь одну скуку. Ему необходимо поднять планку. Сымпровизировать. В том, что Декстер, в конечном счете, додумается соотнести каждое место преступления с фотографиями, значимую роль в которых играл Гарри, нет никаких сомнений. Брайан обязан найти иной способ показать отвратительную правду, скрывающуюся за детскими воспоминаниями брата. Только когда идеальный образ приемного отца пошатнется в глазах Декстера, у Брайана появится шанс сделать свой ход — указать на другой, ещё неизученный путь. Он прикрывает глаза и пробует расслабиться, утонуть в мягких простынях. Первоначальный план развеяло, словно по ветру, и Брайан без понятия, что теперь делать. Даже Темный Попутчик скуп на свежие идеи. «Мой дорогой брат, моя вторая половинка, ты окончательно выбил меня из колеи.» Около трех часов утра Брайан проваливается в беспокойный сон. ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ Крыльцо мерно поблескивает в лучах теплого солнца. Он сидит на первой ступеньке и, обхватив колени, разглядывает открывающуюся глазам улицу. Этот район не самый благоприятный — из соседнего дома доносится звук битого стекла, за ним следует яростный вопль. Ткань его шорт неприятно натирает кожу, но он не жалуется. Время от времени по дороге проносятся машины. Брайан слышит мелодию, что приносит ветер — старая песенка, которую мама постоянно слушает. Звук становится четче с каждой секундой до тех пор, пока слух не улавливает каждое слово: ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤПовяжи желтую ленточку вокруг старого дуба. Я уехал три года назад, и по-прежнему нужен тебе?
ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ Дверь позади него со скрипом отворяется. От мамы пахнет клубникой. Она улыбается и пробегается радужными ногтями по его волосам. — Моё солнышко, — воркует она. Затем спускается по ступенькам к залитому солнцем саду. Её голубое платье трепещет на ветру. Он думает, что мама похожа на одну их тех лесных фей из сказок перед сном. Через секунду он уже следует за ней и наблюдает, с какой любовью она касается пальцами различных цветов. Словно они будут цвести от одной её ласки. Она тихо напевает песню, а после оборачивается и манит к себе. Он аккуратно опускается на корточки рядом с клумбой. — Смотри, — шепчет мама, — видишь этот маленький пучок голубых цветов? — спрашивает она. Брайан прищуривается и через мгновение находит их за другими крупными растениями. Он серьезно кивает, и мама смеется. Брайан любит её смех. — Они зовутся незабудками. Он поворачивается к ней с широко раскрытыми глазами. Должно быть, она почуяла его замешательство, поэтому целует Брайана в макушку и объясняет: — Каждый цветок уникален, и, прямо как люди, они по-разному названы. Но знаешь, что еще? — она ждет, пока он покачает головой, и продолжает, — каждый цветок, к тому же, имеет особый смысл, — у неё был какой-то отстраненный, непонятный Брайану взгляд. — Наперстянка олицетворяет желание, боярышник — надежду, дубовый лист — свободу. Брайан робко смотрит на нее из-под челки: — Значит, незабудки означают «не забывай меня»? — спрашивает он. Она улыбается: — Верно, солнышко, — а затем снова возвращается к созерцанию цветов, проводит пальцами по мелким голубым лепесткам. Внезапно он чувствует, как на дне живота оседает тяжелое, словно свинец, предчувствие. Что-то не так. Он должен её предупредить, но только о чем? Мама начинает вторить песне. Расстояние между ними увеличивается, хотя Брайан не сдвигается и на дюйм. Земля растекается под ногами. В нарастающей панике он вскакивает и кричит: — Мама! — но она его не слышит. Песня по радио заглушает все посторонние звуки. ㅤㅤㅤ ㅤЯ всё ещё в тюрьме, И ключи у моей любимой. Лишь простая желтая ленточка освободит меня.
ㅤㅤㅤ ㅤ ㅤㅤㅤ Брайан просыпается в холодном поту. Сердце оголтело бьется в груди. Долгое время ему казалось, будто он заперт в временной капсуле, где все неподвижно, статично. А потом из глубин души выплывает Темный Попутчик и берет инициативу в свои руки. Брайан только рад такому раскладу. Он принимает душ, одевается, заваривает кофе. Чашка греет руки, жидкость приятно горчит на языке, и его разум наконец-таки пробуждается. Ощущение, словно ему вкололи дозу адреналина — голова полна идей, которые выстраиваются в план так молниеносно, что он сам с трудом поспевает за ними. Попутчик удовлетворенно рокочет, и на лице Брайана расцветает улыбка. Он напевает песню 70-х всю оставшуюся дорогу. ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ...
ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ В затхлом воздухе заброшенной больницы столбами клубится пыль. Быстрым, выверенным шагом он пересекает тусклый коридор, затем спускается по металлической лестнице. Тень с предвкушением щелкает когтями. Он, как Демон, идет по следам страха и отчаяния, которые приводят к неподвижно лежащей жертве. Незачем скрывать своё присутствие. Лязг ступеней будит его бедного гостя. — Кто здесь? — повизгивает поросёнок. Брайан сохраняет молчание все время, пока готовит транквилизатор. Тишина застывает между ними и пускает зловещий холодок по коже. Тони, как и любому животному, не полагается знать, что его собираются вести на скотобойню. Химикаты в шприце шипят и пузырятся, в то время как на фоне начинают раздаваться отрывистые мольбы и всхлипы. Брайан обходит стол и проводит рукой в перчатке по лицу мужчины. — Ш-ш-ш, все хорошо, — нежно говорит он. Захлебывания и икота послужили ему ответом. Прежде чем раздастся очередная жалкая болтовня, он вонзает иглу в толстую шею и наблюдает, как жидкость постепенно вытекает из пластикового цилиндра. Перепуганный Тони судорожно дергается и начинает задыхаться, как рыба, выброшенная на берег. Брайан подавляет презрительный смешок. «И ужин, и шоу» — смеется Попутчик. Через какое-то время мышцы расслабляются и голова заваливается на плечо. И правда шоу, даже несколько драматичное. Он отстегивает ремни, что привязывали Тони к каталке, и идет на поиски чего-нибудь, в чем можно было бы выкатить тело. Носилки слишком неудобны для такого. Палаты в отвратительном состоянии — одни стулья и непригодное оборудование, петли на дверях мерзко скрипят, из-за прелого воздуха не продохнуть. Чем-то напоминает завязку фильма ужасов. Какая жалость, что главный монстр здесь только он. В одной из комнат на глаза попалось инвалидное кресло. Оно сплошь покрыто ржавчиной, но вполне сойдет — лестница теперь не кажется помехой. Конечно, лучше бы подошла тележка, но времени на поиски совсем в обрез. Обратный путь занимает намного меньше времени, чем предполагалось, и вскоре он уже подкатывает коляску к столу. После первой провальной попытки удержать Тони в сидячем положении, Брайан с трудом признает, что всё-таки не продумал план до мелочей. Больничная койка слишком высокая, из-за чего ему приходится работать вполсилы. Особенно усложняют процесс масса тела Тони и отсутствие какой-либо помощи со стороны. Ярость захлестывает его с головой, и он сердито бьет ногой по платформе. Каталка с грохотом падает на бетон, и Брайан, переведя дух, наблюдает, как Тони с громким хлопком валится вслед за ней. Он хватает Туччи под мышки, и, на третий раз, чудом умудряется затащить тушу в кресло. В течение нескольких секунд он просто смотрит на… эту чертову головную боль, и пытается притупить кипящую злость. Брайан вздыхает, массируя переносицу. Работа на двоих, не иначе. На лестнице он начинает жалеть, что держал эти 120 килограмм человеческого мяса и жира в подвале. Как излишне банально с его стороны. Наконец-таки добравшись до первого этажа ценой мучительных усилий, Брайан пытается успокоить сбившееся дыхание. И после этого кто-то утверждает, что быть убийцей легко. Мало того, что ничего не платят, так ещё и работать приходится без выходных. Зато итог того определенно стоит. Брайан посмеивается над своими мыслями и направляется в сторону выхода. Колеса смачно скрипят по старому линолеуму. У двери он понимает нелепость своего положения. Хорошо, что это место заброшенное, а то объяснить кому-то, почему человек в перчатках и капюшоне перевозит голого мужчину в инвалидной коляске, оказалось бы достаточно трудно. Совершенно не подозрительного. Брайан быстро запихивает тело в багажник, после чего складывает коляску на заднем сидении. На мгновение он осознает, что таким образом выпачкает себе весь салон, но потом отодвигает эту мысль куда подальше. Не время для сантиментов. На машине он за считанные минуты добирается до старой квартиры. — Не хотите ли пройти в гостиную? — спрашивает Брайан бессознательного Тони, приоткрыв дверь в морозильную камеру. Попутчик приятно ворочается глубоко в груди, мозг простреливает волна дофамина. Рот наполняется слюной при одной мысли о свежей добыче. Оставив Тони дожидаться своего часа в ремнях на железном столе, он проходит на кухню за заказанными ранее цветами. После того сна - визита любимой матери, Брайан сразу понял, как именно пошлет весточку брату. Её советы никогда не подводили, поэтому оставлять их без внимания было бы глупо. Она задала направление, и ему остается лишь извлечь из всего этого максимум выгоды. Посыл должен быть предельно ясен и в то же время выглядеть, как некий подарок. Пока что хватит с него проституток. Простая расчленёнка не даст никаких плодов — Декстер весьма привередлив в еде. Что же, ладно. Старший братец принимает вызов. — Ни-и-у, летит самолётик, открой ротик, — произносит он монотонным голосом, пока Попутчик потрескивает где-то в тенях чердака. Мурлыча себе под нос песню, Брайан начинает обрабатывать стебли. Воздух наполняет цветочный аромат, тишину разрушает низкий баритон и равномерные «чик, чик, чик» ножниц. Он следит за тем, чтобы не повредить шелковистые лепестки, после чего чуть ли не благоговейно выкладывает цветы ровной линией. Покончив с ними, Брайан возвращается в морозильник и перерезает Тони горло. Остальное делает сердце — выкачивает липкую алую жидкость, что в свете флуоресцентных ламп блестит, словно тысяча рубинов. Жаль, что Тони так и не пришел в сознание. Нет ничего более восхитительного, чем наблюдать, как жизнь покидает чьё-то тело. Следующие несколько минут он гипнотизирует стекающую в контейнер кровь. Темный Попутчик урчит. Отряхнувшись от нахлынувшей эйфории, Брайан возвращается на кухню. Раз времени в запасе достаточно, не помешало бы сделать кофе. Фоном он включает новостной канал, что теперь безустанно пестрит фотографиями Тони Туччи, подозреваемого по делу Ледяного Убийцы. Как же глупо звучит это имя. Ледяной Убийца, серьезно? Как будто он не убивает людей, а уничтожает грузовики со льдом, ей-Богу. От абсурдности хочется смеяться. Другие прозвища ему нравились больше. Может, Брайан даже оставит подсказку, которая свяжет эти убийства с предыдущими, интереса ради — смогут ли они нащупать связь. Учитывая то, насколько некомпетентной кажется Мария ЛаГуэрта, такие мелкие детали пролетают мимо её ботоксного лица. Декстер бы смог догадаться. Нет, слишком рискованно. Какое-то время он слушает, как белокурый репортер заверяет зрителей, что полиция делает все возможное, дабы заполучить неуловимого убийцу. — Будьте осторожны в своих желаниях, — бормочет он. Брайан уже сыт по горло этим бредом. Схватив пульт со стола, он переключает канал. «Том и Джерри» всегда были его любимцами. Тишину заполняет звон падающих кастрюль и сковородок. Придушенный вздох. Крик. Мышь проглатывает целый апельсин и приобретает его форму. Уморительно. Под ребрами вспыхивает чувство ностальгии — раннее воскресное утро, громоздкий телевизор, потёртые одеяла, смех, игры. Воспоминания сменяются кадрами в сепии. Улыбка Декстера сияет слишком ярко. Хорошее было время. Брайан не из тех, кто живет прошлым, но иногда разительный контраст между «тогда» и «сейчас» знатно встряхивает его. Иногда он даже думает, что лучше бы умер в тот день вместе с матерью. Эта болезненная мысль застаёт врасплох. Вскоре он гонит её прочь. Бесполезно размышлять об «а что, если бы…». Брайан жив, как и его брат. Ничто больше не имеет значения. Когда стрелка часов достигает двенадцати, он выключает телевизор и начинает возится с радио. Фрэнк Синатра поет на фоне, пока он надевает перчатки и фартук, будто смокинг. Этот ритуал опьяняет. Около морозильной камеры он чувствует, как Попутчик воет, требуя крови. Приятный холод ласкает кожу, ровное дыхание паром плывет к потолку. Брайан нажимает на кнопку и стол медленно опускается в горизонтальное положение. Разнообразные ножи и пилы переливаются на резком свету, как клыки хищника в полутьме. Брайан не может не любоваться ими. Мысли моментально переключаются на брата и острое желание того, чтобы тот был сейчас рядом. Темный Попутчик соглашается — не помешало бы и ему иметь компаньона. Пора заканчивать предаваться мыслям, думает он — Тони терпеливо дожидается своего превращения в искусство. Брайан резво вертит в руках скальпель, как дирижирующий оркестром капельмейстер, а затем без промедления преступает к делу, а именно вырезанию век. Благодаря присущей ему точности всё выходит аккуратно. Остатки отправляются в мусорное ведро. Теперь черёд глазных яблок. Он старается избежать грязи, но провернуть такое с глазами трудно. Наконец, Брайану удается извлечь их, после чего он вытирает излишки влажной тряпкой. Первые два цветка отправляются в освободившееся глазные впадины. Он думает о том дне, когда Гарри на его глазах забирал брата. Он думает о прошлом и всех тех счастливых моментах, которые ему довелось застать с Декстером. Он думает о том, как сложилась бы жизнь, если бы их так жестоко не разлучили. Теперь из глазниц на него смотрят два красных адониса. Брайан возвращается к столу и откладывает скальпель. Кровь резко капает на металл, вызывая ассоциации с жутким криком в безмолвной ночи. Тело дрожит от переполняющего возбуждения. Рука медленно движется по направлению к кухонному ножу. Плавно скользнув ладонью по ручке, он будто приглашает его на танец. Движения Брайана становятся мягкими и расслабленными. Он надрезает плечо и начинает осторожно сдирать кожу и мясо от суставов до кончиков пальцев, чтобы обнажить белые кости. Вскоре вся левая рука представляет из себя лишь гладкую поверхность. Мысли Брайана обращаются к Дебре, на которую тот реагирует, как акула на запах крови. Как бы он хотел сейчас обменять её на Тони! Эта прилипчивость к Декстеру, желание забрать его всего себе, чертов скулёж- Хватит. Есть причины, по которым он не думает о ней. Брайан понятия не имеет, почему брат продолжает тратить на Дебру Морган своё время. Она мало того, что пустоголовая, так ещё и крайне скучна. Рот кривится в гримасе. Когда настанет её черед, Брайан уж точно насладится каждой секундой. Внимание переключается на вторую руку. Такой процесс требует полной концентрации, но ему всё же удается закончить без каких-либо осложнений. На очереди шли колени — он методично сдирает кожу и с них, из-за чего конечности выглядят гротескно скрепленными. В какой-то момент Брайан думает приняться за целые ноги, но… не-а, не стоит, мерзость какая. Закончив, он кладет нож обратно на стол и приносит инвалидное кресло, украденное из заброшенной больницы. Брайан осторожно сажает Тони в коляску, расправляя корпус и ставя в определенную позу руки и ноги. Затем он берет циркулярную пилу. Щелкает кнопка включателя, раздаётся высокий дребезжащий звук, который Брайан просто обожает. Следом идёт скальп. Одно медленное движение ото лба к спине, и появляется очаровательное местечко для икебаны. Нижняя половина мозга в черепе Тони послужит спонжем, в то время как верхняя пойдет в мусорный бак. Из оставшихся цветов он выбирает ирис и протыкает им мозг вплоть до черепа. Тут, тело внезапно дергается, и Брайан громко ругается, едва не сломав в руке стебель. Гребаный спинной рефлекс. В груди начинает бурлить ярость, но он гасит её, концентрируясь лишь на склизкой ткани. Рядом с ирисом Брайан сажает небольшой куст розовых рододендронов, отдельно выставляя веточки с другой стороны для гармоничности картины, потом добавляет кутр и щавель. Конечный итог выглядел не так уж и плохо. Цветочная аранжировка по природе своей минималистична, поэтому Брайан не прибегнул к экстравагантным цветам. Тем более, в ином случае тайное послание было бы сложно разобрать. Удовлетворившись результатом, он снова берет пилу и режет шею. Большая часть крови вытекла ещё в предыдущий раз, поэтому в скором времени ему удается поставить отрубленную голову на колени, не прибегнув к насосу. Последним штрихом послужили изящные руки, которые он складывает так, чтобы они играли роль опоры. Очень даже неплохо, по его мнению. ㅤㅤㅤ ㅤ Вдруг ему в голову приходит мысль о Дуллаханах. ㅤㅤㅤ ㅤ Мать была ирландкой по происхождению, поэтому детство Брайана было преисполнено мифологией и чудными сказками. Безглавые всадники символизируют смерть. Там, где Дуллахан останавливает свою лошадь, обязательно кто-нибудь умрет. И Брайан считает, что легенде есть место быть, хоть у Тони и нет жеребца или повозки. Когда-то давно, с трудом вспоминает он, мама говорила, что безголовые существа не любят, когда за ними наблюдают. И тех, кто это делает, они обливают кровью. Взгляд сам перетекает в сторону наполненного пластикового контейнера. Кончики губ приподнимаются в слабой улыбке. Брайану нравится символизм — когда он останавливается на пути, снова кто-то умирает. Любопытные крысы в лице полиции Майами будут облиты кровью, которой, по сути, и полным полна эта комната. Кельтская мифология же собьёт их со следа. Если ему не изменяет память, в карете Дуллахана было что-то для похорон. Свечи? Или, быть может, фонари? Он не уверен, но с первым предметом точно не ошибешься. Ежели они не совсем в тему мифологии, то пусть будут для атмосферы. Брайан бросает взгляд на часы. Времени как раз достаточно, чтобы осуществить задуманное. ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ______________ ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ Луна. Она зовет меня. Желание всё сильнее сжимает грудь изнутри. Как змея наготове. Выжидает. ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ ______________
ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ Он любит такие вечера. Когда температура падает, а Солнце уплывает за горизонт, покидая привычное место в небесах на смену своему близнецу, Луне, только-только выглянувшей из-за облаков. Декстеру нравится думать о том, что он занимает особое место среди её выводков. Спина упирается в перила террасы, тело пронизывает прохладный ветер, слух ласкает монотонное крещендо цикад. Этот день ничем не отличается от других: он проснулся, потом работал, встретился с Ритой, и вот наконец вернулся домой. Тем не менее, его не покидает ощущение, что сегодня в воздухе витает что-то вроде отдаленного зова. Декстер разминает мышцы и возвращается в квартиру. В прошедший обед Рита помогла соседской собаке найти новый дом, после утомляющего лаяния сутками напролёт. По правде говоря, он был бы не против исчезновения ещё и хозяйки, но, к сожалению, та не соответствовала Кодексу. Как печально. Хотя ему вроде как даже понравился висящий при входе в её дом игрушечный скелет. Месяц пролетел быстрее, но в то же время медленнее, чем обычно. Он глазом не успел моргнуть, а уже близился Хеллоуин. Может, в честь праздника взять какое-нибудь нераскрытое дело и запланировать убийство? Декстер по голову был завален различными мелкими преступлениями, в отличие от его сестры, которую мониторинг пленок камер видеонаблюдения держал далеко от работы в поле. Общаться им удавалось нечасто, но когда они это делали, Деб в основном просто ворчала на него. Или шипела. Или рычала. Не самая веселая вещь, по мнению Декстера. Зато, с другой стороны, Доакса преследовали подозрительно выглядящие люди — скорее всего, прихвостни Герреро — что доставляло исключительное удовольствие. Мелочь, а приятно. Анхель совсем скоро будет праздновать годовщину свадьбы — последние несколько дней он носился с выбором подарка своей жене, и в итоге выбрал какой-то кулон. По крайней мере, так говорят. В голову Декстера всё чаще стали закрадываться подозрения, что его коллега не разбирается в украшениях. И, судя по той ужасной шляпе, в аксессуарах в принципе. Спустя два дня Герреро поймали с поличным, и Декстер даже немного расстроился этой новости. Сержант же отделался фингалом, что только даёт ему право на хвастовство своей ловкостью и опытом. Если не обращать внимание на какие-то казусы, все вполне нормально. Возможно, несколько скучновато, но точно нормально. За исключением одной маленькой детали, которая раздражает Декстера до такой степени, что воздух вокруг наэлектризовывается, а кожа горит, как от зуда- ㅤㅤㅤ ㅤ Никаких вестей от Ледяного убийцы. Никаких обескровленных трупов. Никаких зацепок, ничего. Абсолютно ничего. ㅤㅤㅤ ㅤ Конечно, серийные убийцы могут бездействовать месяцами, даже годами, но почему он пропал с радаров именно сейчас? После такой активности четыре недели молчания вызывают небольшую тревогу. Декстер категорически отказывается верить, что в деле замешан Тони Туччи. В департаменте не умолкают разговоры и обсуждения. Все только и делают, что гудят, как безмозглые овцы — коими они и являются — на эту тему. Подавляющее большинство на полном серьезе считает, что Туччи и есть настоящий Ледяной убийца. Тот факт, что после пропажи охранника расчлененные и обескровленные трупы перестали появляться по всему Майами, лишь сильнее заставил их увериться в своей правоте. Ничто, кажется, не переубедит этих людей. Декстера это и раздражало, и радовало одновременно. В данный момент неизвестность вперемешку со скукой имеет все возможности стать главной причиной его седины. Ему действительно необходим перерыв. Под этим словом он имеет в виду слежку за Хорхе Кастильо, а после — его убийство. Декстер неожиданно понимает, что сжимает кулаки слишком сильно — до следов от ногтей на ладонях. Он чувствует себя не в своей тарелке. Кажется, у наркоманов это называется «ломкой». Ужин и просмотр телевизора послужат неплохим отвлечением. Хороший сэндвич всегда поднимает настроение. Канал новостей ничем новым уже не удивит, поэтому Декстер переключает своё внимание на какой-то фильм, который, в итоге, почти не смотрит. Мысли перебегают туда и обратно — то к его таинственному другу, то к отвратительному, сопливому роману. Когда на экране появляются титры, на часах уже за полночь. Сначала Декстер думает спать на диване, но потом решает пойти в кровать. Он из последних сил чистит зубы, забирается под одеяло и глубоко засыпает. Спустя пять часов раздается звонок. Темный Попутчик плотно сдавливает его грудь. Сон снимает как рукой. Он берет вибрирующий телефон и, слегка зевая, отвечает: — Алло? Женщина на другом конце линии бормочет извинения и суматошно что-то тараторит. Департамент полиции Майами вызывает его на место преступления, в больницу Ангела Милосердия. Декстер прикусывает губу, чтобы сдержать вздох. Господи Боже. Он заверяет диспетчера, что нет, ему не нужны координаты, спасибо, и через пятнадцать минут идет к машине со страстным желанием выпить кофе и нормально позавтракать, а не постоянно зевать во весь рот. В половину шестого утра дороги пустынны, и ему это не может не нравиться. Появляется ощущение свободы — сейчас он имеет возможность не носить маски Брата, Парня или Коллеги. Без них Декстеру становится легче дышать. Конечно, умиротворенность продлилась недолго. Совсем скоро, вдалеке Декстер замечает очертания старой больницы и огни полицейских сирен. Он паркуется на обочине и выходит из машины. В Майами редко застанешь холодную погоду, и сегодняшняя ночь — один из немногих случаев, когда можно сполна прочувствовать хлесткий ветер. Декстер скорее приятно удивлен, чем недоволен этими изменениями. Взяв сумку с фотоаппаратом, он перебегает на другую сторону улицы. Там его встречает Дебра — бледная, с широко раскрытыми глазами и скрещенными на груди руками. Кто-то подумает, что причиной этому холод, но Декстер сразу понимает — Дебра чем-то обеспокоена. Интересно. Его сестра не из тех, кого легко напугать, но сейчас она похожа на маленькую девочку, только очнувшуюся от страшного сна: тусклый взгляд, сгорбленные плечи, скрещенные руки — словно этот жест спасёт её ото всех монстров из кошмаров. Излишне говорить, что Декстер заинтригован такой реакцией. Кто именно заставил её выглядеть так, будто она увидела привидение? Помахав ей, он подходит ближе: — Привет, Деб. Что тут творится? Его сестра несколько секунд ничего не отвечает, а потом задушенно говорит: — Блять, Декс, — она снова затихает, а после его недоуменного взгляда с заминкой уточняет, — это Туччи, Декс, Боже, — Дебра проводит рукой по лицу, словно хочет забыть увиденное. — О, — Декстер, похоже, тоже разучился говорить. Затем он осознает сказанное ранее и громко втягивает через нос воздух. Ощущение, будто его ударили в солнечное сплетение и лишили всех остатков кислорода. Декстер наконец-таки полностью просыпается. «Тони, Тони Туччи, Ледяной убийца, убийца, нет, теперь жертва, он убил его, конечно же он это сделал, он не позволит больше прессе в открытую приписывать его творения какому-то охраннику, наконец-то, наконец-то он вернулся.» Голова полна несогласованных друг с другом мыслей, вокруг все начинает кружиться. Декстер действительно наркоман. Тело чуть ли не трясется от немного болезненного возбуждения. Он понимает, что похож на ребенка, и рассеянно гадает, какой на этот раз получит подарок. Его одолевает желание прыгать и хлопать в ладоши, как маленькая школьница. Губы уже растягиваются в ухмылке- Затем, внезапно, до него доходит одна мысль. Нету крови. Декстер чувствует, как его мир переворачивается с ног на голову. С какой стати его вообще вызвали сюда? Аналитик брызг крови здесь незачем. Почему ему позвонили? Если этот эмоциональный «пинг-понг» не прекратится, недалеко и до обморока. Ну, ладно, может он и переборщил, но ситуация, тем не менее, близка к такому исходу. — Я тогда… пойду взгляну. Любопытство снова берет верх. Он бормочет что-то ещё и направляется в сторону входа. На полпути Декстер понимает, что забыл спросить Дебру о её самочувствии, подставить плечо — как поступил бы хороший, правильный брат — но эта мысль теряется в ворохе других, направленных лишь на Ледяного убийцу. Ожидание вновь захлестывает его, как приливная волна. Первое, что бросается в глаза — искусственный свет и что-то наподобие танцующих теней. Странно. Это свеча? Декстер ускоряет шаг. Ему не терпится наконец увидеть место преступления. Там же оказываются Масука и Анхель, но всё, что имеет сейчас значение — тело. Он ожидает увидеть нечто великолепное. И- ㅤㅤㅤ ㅤ Что ж. Его друг не разочаровал. Нисколько. ㅤㅤㅤ ㅤ В инвалидной коляске сидит обезглавленный Тони Туччи. С обеих его рук содрана кожа. Одна из них придерживает отрубленную голову на коленях, другая же свисает сбоку и держит ведро, наполненное кровью (ох, так вот зачем она была нужна). Декстер чувствует, как по спине пробегает приятная дрожь. Вместо глаз — алые цветы, череп без скальпа играет роль вазы для других растений. Вокруг расставлены белые свечи, что красиво освещают Туччи своим эфирным сиянием, несмотря на принесенные полицейские фонари. На дне живота разливается тепло. Лицо обдаёт волной жара. Декстер надеется, что не покраснел. Что… что подумают о нем люди? Он глубоко вдыхает и задерживает дыхание. Тело больше не поддается контролю. Как другие справляются с этим? Неудивительно, что они ведут себя по-глупому, раз им приходится иметь дело с… эмоциями. Мышцы бедер напряжены, как перед забегом, и… и что? Декстер понимает, что последние полминуты тупо пялился на труп. Больше нельзя задерживаться. Темный Попутчик заискивающе убеждает, что впереди ещё уйма времени, а коллеги его вовсе не заметят. «Ты это мне хотел показать?» Его друг и правда художник. Он упирается руками в ближайшее дерево, чтобы не осесть на землю. Глаза сами собой закрываются, кожа покрывается мурашками. Декстер мысленно представляет весь масштаб проделанной работы, фантазирует о темной фигуре, медленно обнажающую белые кости, аккуратно расставляющую цветы. Неожиданно он понимает, что у него встал. ㅤㅤㅤ ㅤ Черт. ㅤㅤㅤ ㅤ Твердеющая плоть действует на него, как ведро холодной воды. Все мысли затихают, что совершенно не мешает телу возбуждаться ещё сильнее. Попутчик восторженно смеется где-то в затылке. Декстера же это совсем не забавляет. Он прикусывает губу, чтобы избавиться от застилающей глаза красной дымки, но тщетно. Такое случается с ним впервые. Декстер не знает, что теперь делать. Неизвестность и легкая паника вытесняют собой все неуместные мысли и чувства. Тело постепенно становится подвластным его контролю. Какой ужас. Мысленно собрав всю волю в кулак, он медленно начинает идти по направлению к свету. Анхель замечает его издалека и понуро машет в приветствии. — Хэй, — тихо говорит ему он. Похоже, сегодня никто не настроен на долгие разговоры. И это логично, судя по тому, что на часах шесть утра, а главный подозреваемый по делу оказался очередной жертвой. «Тело снова холодное» — думает Декстер с немалой долей головокружения. Если не следить за языком, он может невольно выдать смех, что будет не столько плохо, сколько неловко. Вместо того, чтобы продолжить эту мысль, Декстер решает сосредоточиться на работе. — Хэй. Нашли что-нибудь? Анхель прикрывает ладонью рот: — Ничего. Ебаное ничего. За исключением очевидного — этот hijo de puta тронут на голову. Вместо ответа он кивает и достает фотоаппарат. Расстроенные люди всегда опускаются до оскорблений. Декстер даже чувствует смутное негодование из-за сказанных слов. Он не может ни винить Анхеля за то, что тот глух и слеп к такому искусству, ни присоединиться к метанию помета — особенно, когда открывающееся место преступления — едва ли не самое удивительное зрелище, которое он видел за всю свою жизнь. Камера оттягивает руки. Через объектив Декстер пытается уловить каждую деталь. Нажатие кнопки действует на него, как успокоительное. Вскоре он теряется в безумии щелчков затвора. Когда с фотографиями покончено, Масука подталкивает его в сторону бадьи, которую Туччи держит в руке. — Ну, что думаешь? — спрашивает он, глупо ухмыляясь. Декстер начинает переживать, что снова не выдержит и выскажет свои истинные эмоции, но в конечном счете вовремя спохватывается и отвечает: — Ээ… кровь определенно свежая. Его убили сегодня ночью. Думаю, где-то около полуночи. Крови внутри хватит как раз на одного человека, но, я считаю, стоит лучше проверить в лаборатории, прежде чем заявлять, что она принадлежит Туччи. Фух, критической ситуации удалось избежать. Масука кивает в ответ. Тут к разговору присоединяется Анхель: — Что, по-твоему, он пытается нам сказать? О, только не это. По какой-то причине Анхель теперь считает, что Декстер — магический шар-предсказатель, который знает ответы на все вопросы Вселенной. Мило. — Эм, что ему нравится флора? Может, он садовник. Масука фыркает: — Никогда не забывай про свою дневную работу, да? Декстер приподнимает бровь. — Знаете, уже достаточно поздно. Или рано. Я почти не спал, а наши дебаты про мифических монстров могут подождать до утра, — говорит он своим коллегам. Анхель отмахивается и отвечает: — Иди выспись, Декстер. Ты нам завтра ещё понадобишься. Он полушутливо отдает честь и нарезает несколько кругов около здания, прежде чем вернуться к своей машине. Ему действительно необходимо вернуться в квартиру и, после, в полном одиночестве всё обдумать. Хорошо, что в это время суток трассы абсолютно пусты, а то Декстер осознает, что уже не в состоянии следить за дорогой — мозг ещё на месте преступления стал напоминать кашицу. Около семи часов утра он благополучно возвращается домой. Учитывая то, что его вызвали ночью, оставшийся день можно будет провести наедине с собой. Ему необходима передышка, иначе кто-нибудь определенно пострадает. Декстер поворачивает за угол, чтобы пройти к входной двери, как чуть не врезается в Руди. — О, извини, — он быстро отходит, чтобы посмотреть на стоящего впереди мужчину. Поверх одежды накинут белый халат, одной рукой Руди держит портфель и хозяйственную сумку, другой — пытается вставить ключ в замочную скважину. На лице отображается удивление. — Декстер. — Уходишь на работу? — спрашивает он. Руди морщится. — Боже правый, нет. Только что оттуда. Произошел экстренный случай и мне пришлось выйти в ночную смену, — наконец ему удается открыть дверь, — ты, между прочим, давно не заглядывал, — с обвиняющим взглядом смотрит он на Декстера, — заходи. У меня есть пиво. Отказы не принимаются. Отлично. Декстер уже почти смирился с тем, что Руди, похоже — один их тех людей, что ради собственной выгоды будут гнуть до конца, пока не одержат победу. — Ээ, ты уверен? Сам же недавно говорил, что провел всю ночь за работой. Я бы не хотел стать причиной твоего недосыпа или чего-нибудь ещё в этом духе. Руди уже скрылся в темноте квартиры, в то время как Декстер продолжал мяться у порога. Внутри загорается свет. — Не смеши, от одного часа ничего не будет, — кричит ему в ответ Руди. Он входит в квартиру и закрывает за собой дверь. Руди же идет на кухню и начинает раскладывать купленные продукты. — Чувствуй себя как дома, — улыбается ему он, указывая на пиво. Декстер ставит сумку с фотоаппаратом у стены, после чего подходит к стойке и открывает бутылку. Облокотившись на стол, он внимательно наблюдает за соседом. Декстер не видел Руди с их последней встречи месяц назад. Под глазами темные мешки, красная рубашка слегка помята. Но он все равно выглядит слишком бодрым для того, кто работал целую ночь. Такая непробиваемость почти что впечатляет. Декстер окидывает взглядом помещение. Квартира почти такая же, как у него, только обставлена более скудно: небольшой диван с телевизором, кофейный столик с ноутбуком, книжный шкаф, маленькая кухонька со столом и тремя стульями. По обстановке четко видно, что живут здесь временно. Интересно, как долго Руди намерен здесь оставаться? — Не хочешь поделиться своими утренними похождениями? Или, правильнее будет сказать, ночными? — Руди вырывает его из потока мыслей, жестом предлагая переместиться на диван. — Ты не поверишь, но я тоже только с работы. Руди издаёт заинтересованный звук: — Неужели? Рассказывай. — Я не думаю, что мне положено делиться шокирующими деталями преступления с ээ... гражданскими, — пытается выкрутиться он. — Я же доктор, не забыл? Я знаю всё о шокирующих штуках. Кроме того, моя смена была чертовски скучной. Мне хочется повеселиться. Не будь таким эгоистом, — Руди тычет в него пальцем, как разочарованный в своём дитя родитель, и от этого Декстер чувствует неподдельное веселье. — Ну, если хочешь знать, это дело Ледяного убийцы, — неохотно продолжает он. Руди кивает. — Ах, новая знаменитость, — эта фраза озадачивает Декстера. — Ты считаешь его знаменитостью? — спрашивает он, теребя этикетку на бутылке. Руди приподнимает голову. — Ну, не обязательно говорить именно так. Просто, дело в том, что серийные убийцы — нынешняя поп-сенсация Америки, и термин «знаменитость» сюда как раз подходит, не так ли? Декстер думает о толпах людей, стремящихся попасть на премьеру новейшего триллера, о книгах про серийных убийц, о фан-сайтах, думает о стаде овец, жаждущих увидеть диких волков, которые, в свою очередь, готовы в любой момент устроит бойню, и медленно кивает. — Наверное. Даже не знаю. Я не совсем понимаю это, — признается он. — Ну, что поделаешь, люди очарованы смертью. — Прямо как ты? — легко толкает его локтем Декстер. Руди усмехается. — Может быть, — соглашается он, — в любом случае, люди их просто обожают — я имею в виду серийных убийц. Или люди думают, что обожают, пока маньяки по ту сторону экрана. Думаю, найдя человека с ножом в своей спальне, отношение они поменяют сразу, — фыркает он. Декстер вынужден согласиться. — Я думаю, что они бы не хотели встретиться с реальным убийцей. Хотя даже здесь нельзя утверждать с уверенностью — бывают и настолько отчаянные люди. — Как же это нелепо, — смеется Руди. Декстер чувствует себя не на своем месте, обсуждая тему, частью которой он является. Следующие несколько минут они сидят в приятном молчании, каждый задумавшись о своём. — Что насчет тебя? По какому поводу вызвали? — голос Декстера разрушает спокойную тишину. — Врачебная тайна. Не могу говорить об этом с… ээ, гражданскими, — язвит он. Декстер изумленно приподнимает брови. — Ты дуешься? Брайан строит обиженную мину: — Я взрослый мужчина и не дуюсь, огромное спасибо. Давай сделаем всё по-честному — равный обмен, око за око и тому подобное. Что скажешь? — Ты же сам только что сказал — твоя смена была скучной, как это вообще может быть равноценно. Я даю конфиденциальную информацию, а получаю взамен… — полушутливо говорит Декстер. — Ага, — вот же нахал. — Из тебя бы вышел никудышный бизнесмен. Руди пару секунд размышляет, прежде чем сказать: — Я ко всему прочему сделаю тебе комплимент. Устроит? В следующее мгновение они непрерывно смотрят друг на друга. — Эм… у тебя красивые волосы, — выдавливает Руди. Декстер разражается смехом. — Да, теперь моё эго полностью удовлетворено, — его сосед тоже начинает смеяться. — Видишь? Я просто шикарен, — хвастается он в шутку. — Конечно, приятель. — Давай, не оставляй меня в неведении — я очень хочу узнать об очередной убитой проститутке. Руди выглядит таким гордым, что из Декстера лезет очередная порция смеха. Как неловко. Квартиру наполняют смешки, и Декстер думает, что, возможно, не только Руди изнурён недосыпом. Глупые однообразные шутки не могут так смешить. Когда он вообще в последний раз так смеялся? — Извини, но на этот раз проститутки не было. Руди поворачивается к нему, приподняв бровь: — Ты же сказал, что сегодняшнее преступление — дело рук Ледяного убийцы. — Да, просто на этот раз жертвой оказался мужчина, — объясняет он. — Что? Серьёзно? — Ммм. — Просто это странно. Почему он решил изменить привычный порядок? Декстер в ответ молчит. Черт побери, настало время для кота в мешке. — Мужчина, которого убили — Тони Туччи. Он наблюдает, как брови Руди взлетают чуть ли не до линии роста волос: — Но… разве Туччи не был главным подозреваемым? — Да, ЛаГуэрта созвала пресс-конференцию сразу после того, как мы увидели записи камер с хоккейной арены. И когда мы пытались её переубедить, объяснить, что Тони вероятнее всего взяли в заложники, она отказалась слушать, — Декстер пожимает плечами. — Твою мать. Вот это промах, — закатывает глаза Руди, — без обид, но ЛаГуэрта всегда казалась мне немного глуповатой. — Никаких обид, — уверяет он, — и ты не то чтобы ошибаешься. Некоторое время назад я сказал ей, что «carpe diem» по-латыни означает «целый день жаловаться», и она купилась. Руди давится пивом. Декстер весело похлопывает его по спине. — Целый день жаловаться, — он умудрялся одновременно кашлять и смеяться, — просто великолепно, — хрипит Руди. Декстер посмеивается: — Да, а потом она ещё сказала «Хм, интересно». — О Боже мой! Это потрясающе, — говорит Руди, вытирая глаза. Потом он продолжает чуть более мрачно, — а если серьезно, я надеюсь, вы поймаете этого парня. — Ээ… да, — Декстер допивает третью бутылку пива и зевает, — что там насчет твоей скучной смены? — спрашивает он, устраиваясь на диване поудобнее. — Ну, по правде говоря, этой «чрезвычайной ситуацией» была банальная нехватка людей. Я вообще не должен был принимать участие в той суматохе. Видите ли, все началось, когда Ник, мой коллега, которого я искренне считаю ипохондриком, решил сегодня, ну, технически, вчера… Умиротворяющий голос Руди медленно обволакивает разум Декстера, и его глаза сами собой начинают закрываться. Он засыпает прежде, чем осознает это. ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ______________
ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ Он продолжает свою бессмысленную болтовню, пока в воздухе не раздается тихий храп. Его маска стекает с лица, словно краска, и Брайан бросает взгляд на своего любимого младшего брата: взъерошенные волосы, длинные ресницы, мешки под глазами. Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как Декстер по-настоящему позволял себе с кем-то расслабиться? Когда в последний раз он мог так открыто шутить на пикантные темы, не опасаясь осуждения? Образ Брайана работал на ура. Хороший, добрый доктор с черным чувством юмора и позитивным подходом ко всему сумел привлечь внимание брата. Его рука находится в непосредственной близости к Декстеру, и он еле сдерживает себя, чтобы не провести ладонью чуть дальше. Брайан неохотно встаёт с дивана и идет в спальню за подушкой и теплым одеялом. Вернувшись, он некоторое время любуется, как ранние солнечные лучи ласкают лицо младшего брата. Свет, падающий на скулы, делает его почти что бесплотным — персонажем с картин Боттичелли. Где-то на глубине сознания пенится и бурлит непреодолимое желание спрятать Декстера от всего мира и никогда больше не отпускать. Попутчик мурлычет в знак согласия, но Брайан отбрасывает эту мысль куда подальше, пока она не приобрела угрожающие очертания и формы. Он медленно подходит к брату и осторожно приподнимает его за плечи. Декстер дергается, но не просыпается. Брайан так же медленно опускает его в более удобную позу на диван — тот едва шевелится. Означает ли это, что Декстер доверяет ему на инстинктивном уровне? Или он просто слишком изнурен? Брайану хочется думать, что верен первый вариант. Он неторопливо приподнимает голову и подкладывает под неё подушку, после чего накрывает спящего брата одеялом. В порыве нежности Брайан позволяет своим пальцам скользнуть в непослушные вихры чёлки: — Сладких снов, братишка, — шепчет он и тихо ускользает из комнаты.