Милые Игры или Десять Свиданий с Фуюми

Я резко просыпаюсь и сразу сажусь на кровати, ощущая какую-то смутную тревогу. Ах да, человек, из-за которого всё в моей жизни встало с ног на голову, ночует в моём доме, в моей девчачьей комнате. Чёрт, о чём только думала моя тётя? Неужели, тревога за меня совсем лишила её разума? Надеюсь, он не инспектировал моё нижнее бельё или ещё чего похуже. Я привожу себя в порядок в ванной, и понимаю, что вся моя одежда в той комнате, где он спит. У меня есть ещё такие варианты, как ходить всё утро в пижаме, или надеть что-то из того, что предназначено в стирку. Ни то, ни другое не вдохновляет, поэтому я, немного помявшись, стучусь к нему. Дверь распахивается в ту же секунду, Кей обхватывает меня на талию и затаскивает внутрь. — Ты пришла, потому что передумала? — спрашивает он с надеждой на счастье в лукавых глазах. Я печально вздыхаю, будто сожалея, что не передумала, и говорю: — Нет, мне всего лишь нужна моя одежда. — То есть, спишь ты в той комнате, а одежду держишь в этой? — Не спрашивай. — Ладно. Тогда с добрым утром. Его губы, как и много раз до этого, прикасаются к моим губам, а руки заползают под мою пижаму. Как много раз до этого, я наблюдаю свои чувства немного со стороны, не отдаюсь полностью. Наверное, это было бы подлостью по отношению к тому, кто меня обнимает, если бы он сам не поступал так же. Ну и хорошо, убеждаю я себя, так гораздо спокойнее, так безопаснее, пусть так и будет. Но какая-то часть меня всё же сомневается в этом подходе. Что если мы станем близки, как это только можно, переспим сотни раз, но так и не встретимся по-настоящему? Что страшнее, это или полное доверие? На мгновение я решаюсь представить, что отдаюсь полностью с фатализмом Джульетты, с отчаянием Меркуцио, с беспечностью Хикару. Страх, страх, страх — единственное, что я чувствую при этом. Страх снова раствориться в другом человеке, страх быть отвергнутой, страх всё потерять, страх одиночества, которое само по себе не так страшно, если до этого не был с кем-то. И беспомощность, чёртова безысходная беспомощность! Надо быть совершеннейшим идиотом, чтобы думать, что в этом мире можно хоть что-то сохранить. — Что с тобой? Ты будто призрака увидела, — спрашивает Кей, с беспокойством заглядывая мне в глаза. Мои пальцы вцепляются в его рубашку, я крепко сжимаю зубы, чтобы не завыть от ужаса. Я прижимаюсь к нему, к человеку, который вынуждает меня жить по-настоящему, хотя порой это больше похоже на пытку. — Я что-то не так сделал? — спрашивает он. Я отрицательно мотаю головой, молчу, крепко зажмуриваюсь, надеясь, что пройдёт. — Рассказывай, — произносит он уже более требовательно, обнимает крепче, готовый защищать от всего на свете. Я выкладываю ему всё, все свои страхи, и то, что мы оба не можем любить полностью и, возможно, не сможем никогда. — Всё так, — соглашается Кей, — но не попробуешь, не узнаешь. Похоже, это девиз его жизни. — Ты и я — люди с простреленными сердцами, но я думаю, что сердце должно любить, иначе за каким чёртом оно нужно? Поэтому пошли готовить завтрак. У меня слов нет. Его простая жизненная философия опять не оставила моей истерике ни единого шанса. Я вспоминаю, зачем пришла, и подхожу к шкафу с одеждой. — Девчачий гардероб у тебя, кстати, никуда не годится. — Да знаю я! — О! — говорит Кей с довольной улыбкой. — Кажется, я знаю, чем мы сегодня займёмся!

***

На кухне мы обнаруживаем тётю Мико, она хмуро рассматривает пустую коробку из-под своего любимого печенья. — Доброе утро, тётя, — говорю я, виновато улыбаясь. — Извини, я сама не заметила, как всё съела. Я куплю тебе ещё. — Ты съела? — недоверчиво спрашивает она. — Я только попробовал, — говорит Кей. — Ладно. Что на завтрак? Тётя сегодня проснулась небывало рано для выходного дня, наверное, поэтому она такая неприветливая и смотрит на нас с подозрением. Надо срочно сделать ей кофе. — Так, когда это вы успели добраться до моей коробки с печеньем? — спрашивает она у Кея, пока я готовлю завтрак. Ей бы следователем работать и допросы вести. — О, мы вчера много чего успели! — радостно сообщает он. Интересно, где сейчас шляется его инстинкт самосохранения? — Да что ты говоришь! — голос у моей любимой тётушки так и сочится сарказмом. — Может, ещё и подробностями поделишься? — Ну что вы, как можно? Я же всё-таки джентльмен. — Значит, хвастаться особо нечем, — делает вывод тётя Мико. — Госпожа Йошида, только не говорите, что вы во мне разочарованы, — Кей продолжает дурачиться. — Считаете, мне стоит взять пару уроков у моего брата? — Ну, если всё так запущено… — ворчит моя тётя. — Эй, Фуюми, — кричит он мне, еле сдерживая радость, — похоже, твоя тётя намекает на то, что мне давно пора тебя… Шарах! Интересно, чем это ему прилетело? — Лисёнок, ты случайно не знаешь, где тут незаметно можно спрятать труп? — Я ещё жив! — Это ненадолго! Я вздыхаю и сосредотачиваюсь на приготовлении завтрака. Кей сам виноват, это ж надо было додуматься дразнить невыспавшуюся тётю Мико! Впредь умнее будет, наверное, я надеюсь. Немного подумав, я опять вздыхаю.