Wayward son

      Снег валил крупными хлопьями. Рождественская суматоха охватила город. Кто-то метался в поисках подарков, надеясь успеть в последний момент. Счастливчики, позаботившиеся об этом заранее, неторопливо прогуливались насвистывая гимны. Меня можно было отнести ко второй категории. Подарки я купила заранее. Да и не так много было тех, кого я собиралась поздравить с Рождеством.       С легкой грустью вспомнился свитер, купленный мной для Мери. Моя бывшая коллега обожает подобные вещи, и я уже представляю с какой радостью примет этот подарок. Жаль вручить его лично у меня не будет возможности. Я не планировала возвращаться в Лос-Анджелес даже для того, чтобы просто встретиться с друзьями несмотря на то, что многих мне безумно не хватало. Со своей светловолосой подружкой я общалась исключительно по скайпу. Она не знала ни моего нового номера телефона, ни даже города, в котором я теперь обитаю. Возможно, Мери и обижало такое недоверие, но открыто она не высказывалась по этому поводу, прекрасно зная причину. Имя этой причине было Шеннон Лето. Несмотря на весьма продолжительный срок знакомства, отношения Мери с моим уже бывшим другом начались не так давно.       Я не хочу, чтобы Шеннон знал о нашем общении. Сейчас-то я понимаю, что тогда основательно вспылила и обвинила того, кто, по сути, вообще никакого отношения к этой ситуации не имел. Сначала я злилась, потом отошла, но понимала, что уже поздно что-то менять. У всех своя жизнь. Я искренне рада за них с Мери. Судя по рассказам моей подруги, она наконец-то счастлива. Каюсь, иногда я осторожно, словно вскользь, интересуюсь как дела у братьев. Огромное спасибо моей подружке за то, что она ничего не говорит о личной жизни Джареда.       Джаред… Я не могу сдержать грустной улыбки, вспоминая голубоглазого красавца, с которым были связаны, наверное, самые прекрасные моменты в моей жизни. Именно тогда я ощущала себя счастливой, как никогда счастливой. Почему я тогда сбежала, не давая ему возможности объясниться? Зачем солгала о том, чего на самом деле не было, когда Джаред примчался в бар? Ведь он так хотел услышать, что ошибался. Но сам факт того, что он даже мог так обо мне подумать меня ранил до глубины души. Я ведь простила бы его. Да, чего греха таить, я давно ему все простила. Но время… Время ушло. Все слишком поздно и наверняка у него уже давно другая девушка. Для меня же он навсегда останется теплым, чуть грустным воспоминанием. Как одна из тех роз, привезенных мне с кофе, которую я так и не смогла выкинуть.       Вибрация телефона вторглась в мои раздумья. На экране девайса отразился номер Маргарет. Я еще иногда спотыкалась, но чаще всего уже звала ее не по имени. А именно тем самым словом, которое у нормальных детей обычно первое. — Привет, мам, — улыбнулась я, отвечая на вызов.       Маргарет сейчас на окраине штата, вместе со своими друзьями готовит праздник для детишек из приюта. После нашего переезда, она официально удочерила меня. Честно говоря, я не видела в этом смысла, но наблюдая сияющие от радости глаза этой невероятной женщины, не смогла отказаться. После того, как она стала официально моей матерью, а я Венди Уивер, Маргарет стала заниматься благотворительностью. Но делает она это не на пафосных вечеринках, а собственноручно. У ее команды есть несколько приютов, которые они лично курируют. Кстати, ее фонд носит мое имя. Я же по-прежнему работаю в баре. Продав «Roadhouse», Маргарет купила похожий тут, в Нью-Йорке, и оформила его на меня. Я пыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Я приняла этот подарок с одним условием — пока я только администратор. До тех пор, пока на практике не научусь заниматься тем, чему училась в колледже. — Привет, милая, — звонкий голос моей матери говорил о прекрасном настроении. — Как у тебя дела? — Все прекрасно, — я с улыбкой слышала восторженные детские вопли на фоне. — Кажется мы побьем все рекорды по выручке. Посетителей полно. — Ты не расстроишься, что я не приеду на Рождество? — осторожно спросила Маргарет, явно боясь меня расстроить. — Мам, — я невольно остановилась, улыбаясь своим мыслям. — То, что ты у меня есть — это Рождество каждый день. А когда мы отметим праздник не суть важно. — Я люблю тебя, детка, — голос женщины дрогнул. — С наступающим тебя Рождеством. — И я люблю тебя, мам, — я наконец говорила это со всей искренностью, ощущая как поднимается волна тепла. — С наступающим Рождеством.       Я убрала в карман телефон, невольно кутаясь в шарф. После жаркой Калифорнии в Нью-Йорке было ощутимее прохладно, и я еще не привыкла к этому. Засунув руки в карманы я пошла дальше по улице. Планов на Рождественскую ночь у меня не было. Думаю, это будет глинтвейн, телевизор и Барт. Глупо, но я назвала своего кота Бартом. Мой голубоглазый британец думаю уже заждался, и я решила чуть прибавить шага. Задумавшись, я не заметила, как врезалась в идущего навстречу мужчину.

***

      В детстве я всегда любил Рождество. Елка, подарки, сладости. И как апофеоз — мой день рождения на следующий день. Когда мы были совсем маленькие, Шеннон дулся за то, что я получал два подарка, а он один. Со временем, брат оценил удобства от соседства двух праздников. С памятью у него порой та еще беда, а три расположенных почти подряд праздника — неслыханное для него счастье. Отпраздновав день рождения мамы, которое было два дня назад, я свалил по «крайне неотложным делам».       Я знал, что мама все равно собиралась уезжать на праздник к подруге, а Шеннон, наверняка, будет встречать его в компании своей блондинки. Я очень хорошо отношусь к Мери, но, честно говоря, мне хотелось побыть одному. Слишком много мыслей накопилось в моей голове. Главным катализатором к этому была встреча с Дженсеном на одном из мероприятий. Шеннон тогда не на шутку испугался, что все закончится мордобоем. Да признаюсь честно этого безумно хотелось. Весь вечер брат не отходил от меня ни на шаг, готовый, если придётся, держать меня за руки. Но Дженсен почему-то очень быстро испарился. Я тогда готов был прибить Шеннона, что он вмешался и не дал поговорить с «другом».       Но то мероприятие все равно оказалось весьма знаковым. Неожиданное откровение пришло ко мне в лице Джареда Падалеки. Он подошёл ко мне и очень долго расспрашивал про прошедший «Camp Mars». Я сначала не понял к чему такое любопытство, но Джей не выдержал и с хохотом рассказал мне причину. Оказывается, Дженсена… изнасиловали в нашем лагере. Пока я, хлопая глазами пытался понять к чему речь, Падалеки рассказал, как одна из охранниц воспользовалась тем, что ее кумир был обнажен и привязан к кровати. Когда я робко заикнулся на тему того, как на это отреагировала Венди, Джаред вдруг стал очень серьезным. Именно он и рассказал мне истинную причину их разрыва и то, как Эклз обращался с девушкой.       Тогда я сорвался с того мероприятия, чтобы срочно увидеть Венди и извиниться. Я гнал такси как сумасшедший, мечтая увидеть блеск карих глаз и ее нереальную улыбку. Готов был стерпеть от нее обвинения во всех смертных грехах, лишь бы она выслушала. Но я опоздал. Работавшая в ночную смену, Мери сказала мне, что Венди уволилась и уехала из Лос-Анджелеса несколько дней назад. Поблагодарив девушку, я ушел из бара и очень долго гулял по ночному городу, пытаясь прийти в себя.       Сейчас я тоже медленно брел по заснеженной улице, кутаясь в шарф. Воспоминания о Венди снова накатывали на меня. Я понимал, что вряд ли смогу еще ее увидеть. Да и не простит она меня после всего того, что было. Мой поступок был идиотским. Не стоило тогда психовать и обвинять девчонку, не разобравшись в ситуации. Да и вообще не стоило соглашаться на тот спор с Дженсеном. Но, с другой стороны, вряд ли бы тогда вообще познакомился с Венди. Я снова вспоминал ту неделю, которую мы провели вместе. Как она засыпала в моих объятиях, как дарила свою улыбку. Грустно улыбнувшись, я не заметил, как врезался в какую-то девушку. — Простите, — сказал до боли знакомый голос, и я поднял взгляд.       Карие глаза стремительно увеличивались в размерах, пока я молча смотрел на девушку, машинально придерживая за предплечья. Кажется, она стала еще красивее за то время, что мы не виделись. Темные волосы по-прежнему оттенялись красными прядями, но стали основательно длиннее. Венди шмыгнула носом, то ли замерзая, то ли просто от неожиданности. Я посмотрел на припорошенные снегом волосы и машинально стащил с себя шапку, надевая на девушку. — Привет, — тихо сказал я, не веря, что вижу ту, о которой только что вспоминал с необыкновенной теплотой. — Привет, — она робко улыбнулась, очевидно сама не веря в возможность нашей встречи.       Мы молча стояли глядя друг на друга. Я не хотел разрушать какой-то почти волшебный момент словами, но, с другой стороны, боялся, что она снова уйдет. Венди тоже молчала. Снегопад усилился, и девушка чуть поежилась. В каком-то первобытном жесте я прижал к груди хрупкое тело Венди. — Ты замерзнешь, — негромко сказала девушка, утыкаясь носом мне в грудь. — Пойдем, я угощу тебя глинтвейном. — Счастливого Рождества! — раздался громкий радостный крик и нас осыпало конфетти от хлопушки.       Венди вдруг рассмеялась, стряхивая кусочки бумаги с моих торчащих в разные стороны волос. Пара тинейджеров весело помахала нам, устремляясь дальше по улице веселыми добрыми криками поздравляя случайных прохожих. В них было столько беззаботности столько легкости, что я тоже улыбнулся. Хотелось хотя бы на сегодня все забыть. Не вспоминать прошлое, не думать о будущем, а просто жить настоящим. И в этом настоящем я очень хотел видеть эту девушку.       Квартира Венди оказалась очень уютной. В просторной гостиной был настоящий камин, возле которого мы и решили расположиться. Я невольно усмехнулся, глядя на наряженную елку. Осматриваясь, я вдруг почувствовал, как о мою ногу что-то потерлось. Вздрогнув, я опустил взгляд на дымчато-серого кота, пристально смотревшего на меня снизу вверх голубыми глазами. Опустившись на корточки, я потрепал красавца по загривку, слыша в ответ довольное мурчание. На кожаном ошейнике была табличка с именем. — Вы уже познакомились? — тихий голос Венди заставил меня обернуться.       Она стояла на пороге гостиной с небольшим подносом на котором стояли две кружки и тарелка с печеньем. Девушка переоделась в длинный теплый свитер и полосатые гетры. Ее волосы подсохли, и брюнетка казалась сейчас такой родной, что мое сердце защемило. — Ты назвала кота Барт? — прошептал я, вспоминая надпись на табличке.       Венди немного смущенно улыбнулась и кивнула. Мы погасили верхний свет и устроились на пушистой шкуре перед огнем. Языки пламени, прикрытые экраном, отбрасывали причудливые блики. Было так тепло и уютно, что я впервые за несколько месяцев почувствовал себя счастливым. Сделав глоток из протянутой чашки, я не сдержал довольного постанывания. Напиток был божественно вкусным, как и печенье, которое явно приготовили своими руками. — Я помню, что ты веган, — улыбнулась девушка, двигая ко мне тарелку. — Моя… мама тоже. Вот я… — Мама? — я едва не поперхнулся глинтвейном и посмотрел на девушку, невольно перебив ее. — Ты же рассказывала, что воспитывалась в приюте. — Да, — Венди подтянула колени к груди, опираясь на них подбородком. — Это Маргарет…       Я слушал то, что рассказывала девушка. Про погибшего отца, про несчастную шестнадцатилетнюю девушку, у которой отняли новорожденного ребенка. И все это Венди узнала в тот же день, когда… Черт! Как же девчонка все это выдержала?! — Я… — на глаза брюнетки навернулись слезы, но она улыбнулась. — Я решила дать ей шанс. Да и не ее вина была в том, что так вышло.       Венди прикусила губу и посмотрела на меня, блестящими глазами. Я чувствовал боль в ее взгляде, но и видел в нем то, что когда-то видел раньше. Она хотела, чтобы я был рядом. Но она боялась. Она мне не верила, не могла верить, но очень хотела. — С Рождеством, Джаред, — прошептала Венди. — С Рождеством, милая, — я не смог сдержаться и притянул ее к себе.       Я нежно коснулся ее губ своими, чувствуя, как дрожит в моих объятиях эта невероятная девушка. Слышал свое имя на ее губах, ощущая аромат ее кожи, горячее дыхание, тепло тела в моих объятиях. Черт, это сон?! Рождественское чудо? Венди нежно обняла меня за шею, отвечая на поцелуй. Ее объятия срывали крышу, я слышал как бьется ее сердце. Венди немного отстранилась, смущенно улыбаясь. Я тоже улыбнулся, целуя ее в кончик носа. — Тебе идет щетина, — прошептала девушка, проводя по моей щеке тыльной стороной ладони. — Прости меня, малыш, — так же тихо сказал я, глядя ей в глаза. — Я не имел права так с тобой поступать. Но я так запутался. Меня все больше затягивало наше общение, но я боялся своим признанием разрушить все. Это не оправдание, я знаю, но после случая с твоим мотоциклом, я просто не имел права еще и со своей стороны нанести тебе удар признанием в обмане. Я, кстати, выяснил, кто за этим стоял. — Дженсен, — криво усмехнулась Венди. — Ребята знакомые рассказали. Но я не стала на него заявлять, его и так жизнь накажет, без моего участия. — Венди, я… — на мои губы опустилась теплая ладошка и девушка покачала головой. — Не нужно, Джей, — сказала она. — Я давно простила тебя. За все простила. Просто… Я не верю тебе. Очень хочу, но не верю.       Я лег на спину, снова притягивая в объятия Венди. Она, как когда-то, устроила голову на моем плече, прижимаясь прохладным носом к шее. Комната освещалась только отблесками от камина и ёлочной гирляндой. Я боялся, что все это испарится и Венди снова исчезнет, оставляя на моем сердце огромный камень, но вместо этого, девушка прижалась чуть крепче, машинально закидывая ногу на мое бедро. Я опустил голову, с удивлением отмечая, что Венди уснула. — Я не переставал о тебе думать, — пробормотал я, гладя девушку по голове. — Старался забыть, смириться с тем, что ты больше не появишься в моей жизни. Но я все равно испытывал огромное чувство вины. Ты такая одна, и я очень постараюсь снова заслужить твое доверие. Ты — рождественское чудо и самый лучший подарок на день рождения. А такие подарки надо беречь.       Я что-то еще говорил, накрыв нас обоих пледом. Целовал ее макушку, снова вдыхая головокружительный аромат кожи. Я снова не хотел думать, что будет дальше, надеясь как можно дольше продлить это мгновение. Она рядом, и я приложу все усилия, чтобы Венди снова мне доверяла. — Счастливого Рождества, — снова прошептал я, прикрывая глаза и крепко прижимая к себе девушку.