Когда все началось?

Сгореть от собственных мыслей возможно. Правда. У Питера это почти получилось, и это были очень странные ощущения, честно говоря. Голова жгла изнутри лихорадочной пульсацией, в ней внезапно стало тесно, даже для лишнего глотка кислорода, и на какое-то мгновенье страх охватил сознание, встретив на носу чужое дыхание, такое опьяняющее и такое волнующее. Внутренний голос со своим рационалистским настроем забился в самый дальний уголок возможности здраво мыслить, и от сладкого трепетного беспокойства мышцы приятно свело ожиданием. Питер прикрыл глаза, пылая ярким желанием одиночества кинуться в открытость своего положения и обмякнуть в вечной ловушке его тепла и ласки... Но корпус внезапно остановили сухие губы Тони на лбу парня. Мужчина глубоко выдохнул в волосы Питера и, немного дольше, чем нужно было, задержавшись, отодвинулся от него, оставляя на чужом лбу влажный след и сдержанно ухмыляясь вконец растерявшемуся подростку.  — Температура есть, но она незначительна, — сообщил, как ни в чём не бывало, Старк, бегло оглядывая Питера, ещё немного отодвинувшись от него. — Пить хочешь? И в этот момент парень чуть не сгорел изнутри, и только сила воли слабость, сковавшая ноги, не позволила ему вскочить на потолок и закричать ошалевшее: «БОЖЕ, КАКОГО ЧЁРТА ТОЛЬКО ЧТО БЫЛО?!» Он тут же почувствовал предательскую краску на своих щеках и на месте, к которому сейчас прикасались губы Тони, и задрожал от осознания, что на лбу ещё осталась влага... О, Боже... «Питер, нет-нет-нет! Не сейчас! Не распадайся на молекулы!» Но, кажется, процесс уже был запущен. Паркер, поджав губы и скрывая стыд, накрывший с головой, быстро прижал ко лбу одну ладонь и другой рукой возмущённо толкнул Старка в грудь. Действие получилось слабым, но Тони всё равно удивлённо выгнул брови.  — Я так понимаю, это значит «нет», — предположил он, а Питеру оставалось лишь сдерживаться от отчаянного разочарованного стона. Нет, правда, какого чёрта?!  — Пить не хочу, — угрюмо ответил Питер, всё ещё держа ладонь у лба, будто боясь, что след от тонких губ наставника выветрится быстрее, чем осознание того факта, что действие Тони было смущающим только для подростка, — А вот выпить очень даже. Старк, чуть прищурившись, неодобрительно уставился в глаза парня.  — Надеюсь, карапуз, это была очень плохая шутка, — тихим голосом предупредил он, и от этого Паркеру стало истерически смешно. — А ещё я надеюсь, что ты не успел познать все прелести последствия от слова «выпить», иначе нам предстоит очень долгий и серьёзный разговор. Парень с обидой хмыкнул.  — Можете надеяться и дальше, мистер Старк.  — Допустим, что последних слов я не слышал.  — Допустим, — согласился Питер, изгибая губы в азартной улыбке. Он наконец отнял ладонь от лба и сложил руки на груди, сдерживая смех, затаившийся внутри грудной клетки. «Мрачному парню бы понравилось, — заметил внутренний голос, тяжело вздыхая. — А вообще, ваш спор — или что это у вас сейчас такое — бессмыслен». Питер знал это. Но остановить себя от таких странных глупостей уже не мог. Тем более, если Старк принял правила игры... Как бы в подтверждение мыслей Питера Тони криво изогнул губы, но даже это было настолько гармонично с его образом, что на какую-то дурацкую секунду парень готов был послать весь этот спор к чёрту.  — Ты и впрямь хочешь продолжить эту игру, Пит? — игривым, но в то же время тихим, вибрирующим голосом, ласкающим чувствительный слух подростка томительными мужскими нотками, поинтересовался он, снова наклоняясь над ногами паучка и не отводя от него пронзительного взгляда. В груди Паркера зашевелилось что-то знакомое и до боли удушающее существование своим присутствием чувство многослойной оболочки, и в глазах у парня на секунду потемнело, прежде чем он смог выбраться из астрального провала в сознании самостоятельно и с большей концентрацией взглянуть на Старка. В груди спёрло дыхание, и уже не от близости мужчины, не от его запаха, который всегда был маячком в темноте из собственных страхов, и Питер правда был готов тут же захныкать от беспомощности, впиваясь пальцами в свои глаза, чтобы больше ничего не видеть перед собой. Но, кажется, сейчас его удерживал от этого действия лишь стальной взгляд напротив. И это было страшно. А если он когда-нибудь пропадёт?.. Провал в сознании будто снова пришёл в движение... Чёрт, как неприятно!.. Тони чуть напрягся, заметив изменение выражения лица подростка, но тот быстро улыбнулся простодушной улыбкой и совсем не таинственно произнёс:  — А хотели ли бы? Прозвучало довольно странно и глупо, Питер и сам это понял. Но яма в голове отчего-то не давала покоя, наоборот, заставляла нервно оборачиваться и волноваться. Будто оттуда должно было что-то вылезти и заползти в каждый укромный уголочек своими щупальцами, обвивая каждую извилину, каждую борозду... Что-то Питера понесло...  — Меня за это могут посадить, — без тени улыбки ответил Тони, и Паркер на мгновенье испугался, что сделал что-то не так, тем самым расстроив наставника, даже не заметив смысла произнесённой фразы, — но, а тебе правда будет лучше поесть. Твоя «белота» на лице белее, чем самая белая вещь на свете.  — Чем снег, что ли? — попытался отшутиться Питер и на это поймал на себе удручённый ситуацией взгляд.  — Ты такой наивный, ей Богу, — Тони отодвинулся от Паркера, протягивая руку к тумбочке и беря с неё баночку, которую он принёс с собой, — но вернёмся к тому, что тебе надо поесть.  — Вы еду для меня... в баночку сложили? — парень осторожно приподнял корпус, заметно морщась от боли в спине и осматривая предмет в руках наставника с другой стороны. Тони хмыкнул.  — Карапуз, ты не девочка, а я не диетолог, прописавший тебе дозу еды на день. Как будто я не знаю, сколько ты ешь на самом деле... — Питер тактично промолчал о том, что последние сутки практически ничего не ел, лишь устало кивнул головой, —... и да, ты не жена мне, а я не заботливый, ласковый муж, приносящий завтрак в кровать, — после этих слов с губ Старка сорвался какой-то рассеянный смешок, и Питер удивлённо поднял брови. — Поэтому это всего лишь баночка с мазью.  — Что?.. — нет, подросток правда не понял, что в этой чёртовой баночке.  — Мазь, — чуть ли гавкнул Тони, тут же откашливаясь, — лечебная. Не какая-нибудь там ещё.  — Зачем?  — Шкет, не тупи.  — Нет, правда, зачем? Тони выразительно посмотрел куда-то за спину Питера, и тот растерянно повернулся назад... ... и тут же пожалел об этом.  — Да-да, я об этом, — Питер судорожно втянул воздух сквозь крепко стиснутые зубы, еле сдерживаясь, чтобы обкусать губы в кровь от боли в спине. Внутренний голос уже давно что-то глухо вещал ему о безопасности и осторожности, но разве его сейчас слушали? — Давай, малец, тебе нужно сесть.  — Я сам, — зачем-то вставил упрямое Паркер, упираясь ладонями в простыню и тяжело поднимая свой корпус с поверхности. Тони громко закатил глаза.  — Это был тот случай, когда твоё мнение мне не интересно.  — А оно когда-то вообще вам интересно? — с обидой вспыхнул Питер, глядя прямо в лицо наставника. Тот задумчиво пожевал губы, не разрывая долгого зрительного контакта.  — Да, интересно, — совсем другим голосом ответил Тони, и сердце Питера ухнуло к желудку, забиваясь вглубь полости тела и стараясь там себя потерять.  — Оу.  — Да.  — А вы...  — Что? Питер нервно облизнул пересохшие губы. Боже, как всё странно, правда...  — А вы мне скажете, когда моё мнение будет вам интересно? Тот усмехнулся, однако выражение серьёзности не покинуло его лицо.  — А я тебе никогда не говорил об этом?  — Нет.  — Моя ошибка, каюсь.  — Так что?  — Если ты сейчас повернёшься ко мне спиной и позволишь помазать твой ушиб, то так уж и быть, придётся дать обещание.  — Обещание на что? — выпытывал Питер, будто снова окунаясь в игру, на сей раз новую.  — Ты смеёшься надо мной, Чувачок-в-трико?  — Не... Мистер Старк!  — Обещание на то, что буду тебе говорить об уровне интереса твоего мнения, — закатив глаза, быстро проговорил Тони и выжидающе уставился на парня. Питера пробрало на лёгкий смешок. Серьёзно, что-ли?  — Мистер Старк, вы, конечно, тот ещё зануда.  — Кто бы говорил, Летающая красно-синяя простыня.  — Мистер Старк! — Паркер возмущённо вскинул руки к потолку. — А это уже оскорбление!!  — Как будто ты от меня чего-то нового ожидал, — пожал плечами Тони. — Всё, не бурчи, поворачивайся. Живо. Питер с чувством разбитого достоинства медленно повернулся спиной к Старку и не без дрожи в руках стянул с себя пижамную кофту, оттягивая воротник и судорожно выдыхая, прикрывая глаза, чтобы на секунду забыть о мельтешащих чёрных мушках.  — Тц, осторожно, — успокаивающе попросил мужчина, помогая подростку откинуть одежду на другую часть кровати, и было слышно, как он зло рыкнул, разглядывая спину паучка. — М-да... А на что я, действительно, ещё рассчитывал?  — Всё очень плохо? — спросил Питер, немного оборачиваясь назад, но Старк раздражённо шикнул на него, и тот принял прежнее положение, сложив ноги по-турецки.  — Всё будет нормально, если ты не будешь так шевелиться и позволишь своей спине отдохнуть. Послышался звук открывающейся баночки, и он тут же насторожил слух Питера. А когда два липко-влажных холодных пальца прижались к позвоночнику, подросток чуть не взвизгнул от неожиданности, цепляясь пальцами за простыню постели.  — Ш-ш-ш, потерпи, — пальцы Тони аккуратно двигались по больному месту, и Питер тут же откинул все возможные мысли прочь, потому что... ну... это оказалось неожиданно приятно. — Да, холодное, но потерпеть надо.  — Да нет... — парень смущённо передёрнул плечами, невольно покрываясь румянцем. Благо, Старк его не видел. — Вс-сё нормально.  — Да, Пит, — мужчина сделал паузу, и Питеру она почему-то показалась многозначительной, — всё хорошо. Всё хорошо. Подросток прикусил от напряжения и накатившего наслаждения массирующих движений пальцев Тони нижнюю губу, стараясь тут же подавить стоны приятной боли от мышечного спазма в ушибленных мышцах спины. Что-то было не так. Не зря же Старк подчеркнул слово «всё»... Ведь было что-то не так, верно?.. Хотя, об этом можно было несколько минут не думать. Движения наставника были плавными, мягкими, но в то же время упругими, они давили точно на те особо больные места, от которых в глазах всё на мгновенье темнело и краснело. Удивительно, что в таких простых касаниях Питер чувствовал что-то ещё, помимо того, что и так было понятно. Те моменты, когда указательный и средний палец сменялись на один большой и массирование становилось интенсивней, подросток готов был всё и проклясть, и благословлять одновременно. Слёзы отчаянно не хотели наворачиваться на глаза, но ресницы быстро влажнели, когда боль притуплялась странным приступом наслаждения от незамысловатой ласки вперемешку с особой заботой, от которой хотелось больше плакать, чем смеяться. Она сидела, как игла, в груди, и просачивалась всё глубже, будто пытаясь проткнуть сердце насквозь. Было приятно больно. Спина всё ещё гудела от смущения долгого наблюдения серьёзных стальных глаз и своеобразного втирания мази в кожу, когда Тони оторвал пальцы от тела Питера и спустил его сознание на землю фразой:  — На этом всё.  — Мм-м... спасибо, — тихо промямлил Питер, разомлевшими губами шепча благодарность и наспех надевая пижамную кофту и, к облегчению, не ощущая боли в месте ушиба. — Вау... Так быстро помогло. Старк фыркнул и растёр остатки мази по своим ладоням.  — Я лишь разогрел твою спину, — сказал он, — ещё плюс разогревающая мазь... Одним словом, два в одном.  — Это волшебно, — чуть ли не пропел Питер, осторожно опускаясь спиной на кровать и прикрывая глаза от приятных ощущений в теле. — Не знаю, что это за мазь, мистер Старк, но вы где-то учились массажу.  — Вах, батюшки! — тот наигранно всплеснул руками. — Это что только что было? Неужто комплимент?  — Но это же реально волшебно! — не сдавался Питер, потянувшись руками на подушке, а пальцами ног до края кровати, чувствуя, как простреливают в теле пузырьки воздуха в суставах. — Правда, я не шучу! Мне так сейчас хорошо!.. Когда до его слуха донёся еле слышный стон, он не сразу понял, кому он принадлежал. А когда воспринял его до собственной реальности, мгновенно распахнул глаза и резко сел в кровати.  — Мистер Старк?!  — Не скачи ты так, — прохрипел устало Тони, осторожно присаживаясь обратно на край постели и жёстко потирая свою шею. — Зачем мазать ушиб? Чтобы потом пренебречь этим фактом и елозить из места в места с больной спиной и лишний раз тревожить её? Слова Старка благополучно пролетели мимо ушей Питера, во все глаза смотревшего на своего наставника в волнительном испуге. Тот наконец заметил на себе взгляд и ухмыльнулся.  — Ну и чего ты завис?  — Мистер Старк, вы шею потянули? — от внезапного осознания этого факта Питеру как-то сразу стало невыносимо больно и грустно. Он ведь ничего не сделал для своего наставника, хотя обязан был заметить что-то не ладное... Но Старк всегда относился к себе с легкомыслием, что очень раздражало Питера.  — Ну да, понимаешь, тело уже не молодое, всё на соплях держится.  — Но вам же больно.  — Бывало хуже.  — Я ничего не говорил про «хуже».  — Зато это сделал я. Питер сердито нахмурился, чуть не вскипая на месте и не пригорая, как еда в сковородке. Он с неким раздражением выхватил из рук наставника баночку и поднял на него возмущённый взгляд.  — Это был тот случай, мистер Старк, когда ваше мнение мне не интересно, — тихо проговорил он, тут же неуверенно сглатывая комок резкого волнения. Господи, чего это он так завёлся? — Вы же не против, мистер Старк? Ну... если я... Удивлённый стальной взгляд сменился на хитро-ласковый, плечи мужчины расслабились, и всего Старка напряжение наконец отпустило. Одна его ладонь чуть оттянула ворот футболки, открывая заднюю часть шеи, и лёгкая улыбка на тонких сухих губах затмила уставший мозг Питера окончательно.  — Дерзай, ведь моё мнение тебе не интересно.  — А вы... — Питер правда попытался сформулировать вопрос, но его тут же перебили.  — А я не против. Разве не видно?