Когда все началось?

《Эй, придурок, приём! Инопланетные силы вызывают Пениса Паркера! 》 Питер определённо уважал мрачного парня за то, что он мог приводить его в чувства и в реальность. Правда, сейчас ситуация была какая-то не такая — сложная, глубокая и вязкая, и внутри становилось от странных ощущений глухо, пусто и... плевать. Хах. Мрачный парень пренебрежительно фыркнул, но ничего путного не произнёс, и по большей своей части Питер был искренне этому рад. Однако ему сейчас реально необходимо взять себя в руки, потому что этот ступор, который в последнее время сковывал его довольно часто, начинал подбешивать. И, на удивление Паркера, он с ним ничего не мог поделать, ровно как и предупредить уходы в себя на несколько минут. Хм, а точно на минуты, а не на часы?.. «Питер, нет, нельзя, — неожиданно включился как будто запаникававший внутренний голос, — ты опять начинаешь много думать ни о чём». 《О, вот это действительно хорошие слова, неудачник, — вставил мрачный парень. — И тебе лучше прислушаться к ним, потому что я редко соглашаюсь с инфантильным огурцом》. Оу, инфантильный огурец... Что-то новенькое. «Питер!» Господи, ну за что? Даже внутренние голоса повышали на него голос. Тьфу, масло масляное... 《Твою мать... — оу, мрачный парень сейчас готов взорваться. А чем это будет плохо для Питера? — Ничем, урод. Просто я заставлю тебя пожалеть о том, что ты такой урод! 》 Но ведь подросток ничего не сделал. 《Пока не сделал, — грубо поправили его, — и, прошу, заткнись уже. Надоело твоё нытьё! 》 Питер прикрыл глаза, делая попытку прислушаться к себе, и почувствовал непреодолимую тяжесть во всём теле, отчего голова хотела оказаться в горизонтальном положении и так и остаться хотя бы на несколько минут. Руки бил озноб, кончики пальцев были мокрыми от дождя и противно-холодными. В них ещё остались ощущения чего-то тонкого и неровного, шершавего и даже колючего. Хм, как от цветов... Чёрт. «Ага, — глухо согласился внутренний голос, и Питера покоробило от того, что он так резко ушёл в себя, что даже забыл, что происходило с ним до этого момента. В горле встал комок, когда воспоминания вернулись к месту пожара, и запястье обожглось фантомным прикосновением руки той женщины, звавшей своего сына... Боже. — Да, это ужасно. Но ты здесь не виноват, окей? Мысли здраво, я тебя прошу, и прийди наконец в себя». Да. Да-да-да. Его ощущения. Что там дальше? Питер сделал медленный вдох, давшийся ему с реальным трудом, и услышал слабый и всё такой же мокрый запах хризантем. Точно. Его бледно-жёлтые хризантемы. Подросток их поставил в вазочку рядом с портретом ярко улыбающегося мальчика лет пяти. Господи, там было столько мёртвых детских глаз... «Стоп-стоп, не думай об этом. Не сейчас. Что дальше по запахам?» Питер снова сделал глубокий вдох, и теперь его обоняние будто споткнулось, когда рецепторы уловили среди всех запахов единственный, спасительный аромат, который нельзя было с чем-то другим спутать. Мистер Старк. А ещё его рука, обхватившая его поперёк груди, тоже пахнувшая цветами. Но его собственный аромат сильнее, он перебивал все возможные посторонние запахи — улицы, неостывшей гари, свечек, детских игрушек.... Питер отчаянно задышал чаще, пытаясь с помощью него вынырнуть из оцепенения и вялости, не дававшей ему открыть глаза и прояснить сознание. Аромат дорогого одеколона и немножко алкоголя был резковатым и пряным, томным и нужным в огромном количестве. Теперь же, когда все органы чувств, кроме носа, остались на время в нерабочем состоянии, запах казался насыщенней и раскрывал свои нотки по-другому, полнее. Это стало открытием для Питера. В груди пустота растворилась в приятных, мягких ощущениях заполненности, единения с собой, в тех, которых давно не чувствовал подросток, и тихая радость закралась в уголочек загнивших положительных эмоций, как свеженький, ещё совсем зелёный росточек. Тёплая дрожь пробежала по окоченевшим рукам и ногам, даруя осторожное онемение, долгожданное живительное физическое ощущение, и Питер готов был прямо сейчас отключиться и на какое-то время забыть глупую продавщицу, неудачную поездку в автобусе, убитую горем женщину, признавшей в нём своего любимого сына, если бы не одно «но». Это но пахло Тони. И крепкие прикосновения к его плечам тоже принадлежали наставнику. И это успокаивало. Или нет?.. Питер вновь втянул воздух и с неким испугом осознал, что аромат знакомого одеколона и алкоголя никуда не исчез, что не скажешь про запахи свечек и игрушек. Цветами пахло только от него самого и тех рук, которые сейчас держали его за плечи. Стоп, что? Держали за плечи?! От этих рук несло металлом. Как от машиниста или механика. А ещё тем самым смешанным и одуряющим ароматом, который привёл Паркера в чувства. Вот же чёрт. «Мистер Старк рядом», — подсказал и так уже очевидную вещь внутренний голос, и сердце подростка решило убиться о грудную клетку, а глаза как-то сами по себе распахнулись. Перед ними всё ещё странно плыло и кружилось, когда его самого бессовестно впихнули куда-то, отчего Питеру пришлось пригнуться и даже сесть. Он бы сказал что-нибудь острое и грубое тому, кто его вот так, как вещь, затолкали туда, куда он не хотел заталкиваться, однако вялость, связавшая язык в плотный кокон, и дискомфорт в спине дали другую реакцию. Питер застонал от боли, его плечи снова схватили и развернули на девяносто градусов, а тихая радость, помахав платочком, исчезла, будто не существуя на самом деле. Как вообще можно с таким обращением к себе жить? Питер сам был в шоке.  — Питер! — оу, он не успел осознать, что слух может функционировать, как раньше. Перед глазами замелькало бледное лицо мистера Старка — значит, и зрение работало, — что по-настоящему испугало Паркера. — Питер, малыш, скажи что-нибудь! Но Питер не знал, что сказать. Он во все глаза смотрел на Тони, улавливая в его образе новое, до этого момента незнакомое, но не менее удивительное. Затемнённые сумраком ненастного дня глаза наставника заметно блестели тревогой, принимая в свои владения тень от мокрого капюшона, с которого по неуложенным волосам и скулам стекали тоненькие, юркие дождевые капли. Сухие губы были слегка смочены, и трещинки на них выделялись ещё ярче, чем прежде. Но сейчас, находясь в такой близости от лица Питера, не сушились и бледнели от избытка влаги, теряя связь со вздохами подростка, перестающего дышать, когда молодой взгляд опускался на них. Паркер тут же сглотнул нервозность, с некой боязнью поднимая глаза на сморщенный от беспокойства лоб Тони, и, почему-то испугавшись, резко повернулся к правому плечу. Оно горело. Горело от руки Старка, так неожиданно контрастирующей с температурой его тела. Вторая ладонь мужчины пропала из ощущений, и это, возможно, было хорошо — Питер бы тут же устроил самому себе поджог от смущения и стыда. Потому что... 《Да-да-да! — подросток буквально видел, как мрачный парень с довольной ухмылкой закачал головой. — Потому что ты жутко тормозишь. Ладно, если бы только тогда, когда ты один. А сейчас я жду лишь одного — когда этот Старк уже выпехнет тебя из своей машины и жизни!》 Питер коротко вдохнул воздух, с автоматизмом прокручивая слова мрачного парня у себя в голове, пока вдруг не опомнился и осознанно не посмотрел на Тони, уже откровенно и по-настоящему взволнованного. Из машины?  — Мистер... — Питер поморщился от своего скрипучего голоса, но ничего не мог с этим поделать. Но он надеялся, что хотя бы этим уберёт с лица наставника беспокойное выражение. «Питер, иногда ты сумасшедше невинен», — укоризненно заметил внутренний голос. И он оказался прав. Тони заволновался ещё больше, и, хотя по мелким движениям тела это было почти не заметно, глаза выдавали мужчину с головой.  — Карапуз? Ну, ты чего застыл, а? — он резко окружил второе плечо подростка своей ладонью, и Питер чуть не поперхнулся воздухом. — Давай, поговори ещё.  — О чём?.. — а Питер, что, до этого что-то говорил?  — О чём угодно, лишь бы со мной, — требовательным тоном произнёс Старк, на секунду отрывая правую ладонь от плеча Питера, небрежно снимая с его макушки кепку — это же не его вещь, верно? — и вновь возвращая руку на прежнее место. — Лишь бы не со своими внутренними говноедами и упрёками. Лишь бы с кем-то реальным, ок? Или с Хэппи, с кем хочешь. 《Я чёт не понял, — зашипел от злобы мрачный парень, — как этот богатый ублюдок нас назвал?!》 Питера заметно передёрнуло. «Заткнись, придурок! — не выдержал внутренний голос. — Вот не сейчас!»  — К-как вы... — начал было Питер, но тут же понял, что даже не помнит, о чём хотел вообще спросить. И хотел ли вообще. 《Пусть эта сволочь на мой вопрос ответит!》  — Да-да, шкет, ты не ослышался, — словил налету недосказанную фразу Тони, как будто прочитав мысли, — говноедами. Я буквально вижу, как они рвут твой мозг в разные стороны. Могу повторить ещё раз, если потребуется. 《Вот же сука》. Паркер отрицательно закачал головой, судорожно проглатывая тяжесть в горле.  — Э-эм, нет, пожалуй, — выдавил он, собираясь задать совершенно другой вопрос. Он обернулся направо и поймал на себе встревоженные глаза Хэппи, сидевшего на сидении водителя. «Так, а вот сейчас остановись». Оу, ну да...  — Уверен?.. — уточнил мужчина, но тут же почувствовал на своей руке цепкую хватку и замолк, в ожидании следующих действий глядя на подростка. Если честно, Питер сам был от себя в шоке. Точнее, от своей внезапной дерзости, которая буквально призвала ему к чему-то, что выведет его из оцепенения. И... Ну да, это довольно быстро помогло, и теперь Паркер смотрел на свою ладонь, так крепко схватившуюся за рукав толстовки наставника, вполне осознанным взглядом, не сквозь туман и дымку транса. Он должен быть счастлив, верно? Мрачный парень в голове громко и презрительно фыркнул.  — Какого чёрта вы здесь делаете? — абсолютно без намёка на последующую кару от совести чётко спросил парень, еле заставляя себя отцепиться от чужой одежды. Старк удивлённо выдохнул и, быстро переглянувшись с Хэппи, выгнул бровь.  — Никакого воспитания, никакого такта, — будто перечислив симптомы болезни, произнёс он и, по-видимому, немного расслабился, потому что перестал контролировать подростка путём телесного контакта, оторвав от него свои руки, сложил их на груди и откинулся на спинку сидения. — В этом случае потребуется всё моё терпение, Хэппи?  — Определённо, — слабо улыбнулся тот и повернулся к лобовому стеклу, заводя машину и трогаясь с места.  — Какой геморр. Внутри Питера проскочила еле ощущаемая искорка раздражения. Господи, неужели так сложно просто ответить на вопрос? «Может, стоит его немного подправить?» — предположил внутренний голос, но Паркер лишь передёрнул плечами. Вот ещё!  — Мистер Старк, — на всеобщее удивление, твёрдым голосом проговорил Питер, и Тони посмотрел на него, тут же понимая, что подросток не настроен на шутки. Тяжело вздохнул.  — Тебе точно необходимо поработать над формулировкой вопросов, шкет.  — Правда? — с иронией спросил Питер, и Старк усмехнулся.  — Я тебе редко лгу, Паркер, так что... Да. Правда.  — Но всё же лжёте, — не отставал парень, тоже потихоньку приходя окончательно в себя и дыша ровно и спокойно. Тяжесть в горле отступила, а грудь медленно, но всё же согревалась от печки под сидениями машины. Хм, как продумано.  — Да, и тебе об этом было знать необязательно, но да ладно, — мужчина резко откинул голову назад, и насквозь промокший капюшон съехал с его затылка. — Сейчас мне важно то, что ты, наконец, разговорился. Остальное потом. Питер, нахмурившись, долго смотрел на наставника, пока тот сжимал свои волосы и вода текла по крупным натруженным кистям под рукава толстовки. Неловко кашлянул, вдруг понимая, в какую странную ситуацию они оба попали, и отвёл взгляд.  — Ваша шея прошла? — поинтересовался он и услышал в ответ невесёлую усмешку.  — Прошла, в отличие от твоей спины, — голос его звучал строго и немного разозлённо, и подросток не спешил снова поворачиваться лицом к Тони. — Тебе стоило полежать хотя бы ещё денёк дома, полениться и пожевать всякую вкусную и неполезную фигню, увлекаясь просмотром древних мультиков для детсадовских монстриков, а ты попёрся чёрт знает куда. Питер лишь закатил глаза и говорить что-то на это не стал.  — И всё же вы не ответили мне на вопрос, мистер Старк, — напомнил он, глядя в окно и с напускным интересом рассматривая расползающуюся дождевую воду на стекле. Тот раздражённо цокнул языком.  — То есть «какого чёрта я там делал»? — Старк медленно выдохнул, пытаясь не взорваться от возмущения. — Собственно, то же, что и ты. Внутри Паркера что-то глухо ухнуло вниз, и он тут же повернулся к мужчине, болезненно изгогнул брови, сталкиваясь с дикой, неконтролируемой тоской напротив и сжимая губы в полоску. Господи, какой же Питер дурак и идиот! И почему он подумал, что Тони не мог оказаться там, на месте трагедии, где погибло столько невинных душ? Ведь в спасении горящих участвовал не только Человек-паук, и соответственно, ощущения и чувства у Старка к происходящему были схожи с его. Тони даже замаскировался ради того, чтобы проявить искреннее сожаление и сочувствие тем, кого больше не постигнет любовь, кого больше никто не сможет обнять и ласково поцеловать в лоб перед сном, пожелав сладких дрём, кого больше нельзя будет защитить от внутренних демонов и страхов. Кого больше просто нет в живых. Скорбь одолевала и его самого, несмотря на то, что он видел и до этого происшествия трупы и слёзы родственников погибших. Много раз - тысячи и миллионы. Просто здесь опыт и срок работы не играли никакого значения. К смерти невозможно привыкнуть. Когда это тяжёлое осознание обрушилось на подростка, как снежная лавина с крутой горы, он тут же заметил такое же понимание в его сторону в глазах наставника. И в этом момент все эмоции буквально взорвались в голове. Питер поддался вперёд, утыкаясь носом в скрытую под одеждой ключицу Старка, и, с умоляющей жадностью обняв мужчину, будто схватившись за соломинку, не дававшей утонуть в трясине из печали, тихо заплакал. Его еле слышные всхлипы с трудом прерывали тягучую, словно мёд, тишину в машине, его трясло, как от ломки, и на мгновенье совершенно точно ему стало всё равно, как он выглядел со стороны. Ему нужны были живое тепло и знакомый аромат, который даже в полубессознательном состоянии заставлял жить и питаться энергией и желанием хотя бы существовать. Ему нужна была эта опора, которая каждый раз поднимала на ноги, стоило споткнуться и упасть вниз с большой высоты. Ему нужен Старк, чьи руки сейчас так надёжно обхватывали его корпус, одновременно защищая от скорби, тусклой женщиной с чёрным платком на шее нависшей над ним, и согревая ещё больное место на спине. Чьё дыхание на мокрой макушке так приятно сушило кожу на голове. Чьё сердцебиение успокаивало и дарило ощущение жизни, его собственной и чужой-нечужой. Потому что Тони точно не какой-то богатый и противный характером незнакомец. Это его Тони. И он совсем не железный.

* * *

 — Простите меня, мистер Старк, — приглушённым голосом извинился Питер, всё ещё прижимаясь мокрой от слёз левой щекой к груди наставника. Тот устало вздохнул.  — За что, карапуз?  — За то, что был грубым.  — Грубым? — по салону машины пронёсся громкий, слегка надрывный от недавнего напряжения смешок Старка. — Малыш, поверь, любая «грубость» от тебя не звучит, как грубость. Паркер снова закатил глаза. «Прям мистера Старка повторяешь», — усмехнулся внутренний голос, и парень еле заставил себя не смущаться. Хотя, когда это у него получалось?  — И всё же я был груб, — упрямо настаивал Питер и услышал в ответ еле сдерживаемый смех от Хэппи. — Да что такого-то?  — Да нет-нет, ничего такого, — в примирительном жесте помахал руками Хоган, на мгновенье оторвав их от руля.  — Вот видишь, ты даже смог Хэппи рассмешить, — Старк наигранно возмущённо слегка хлопнул рукой подростка по спине, выше того места, где был ушиб, — хотя сколько я его знаю, он при мне ни разу нормально не смеялся.  — На работе у тебя только плакать хочется, — пожаловался водитель и тут же получил ещё мокрой кепкой себе в затылок.  — Ага-ага, ты мне ещё тут пожалуйся, — не страшно пригрозил ему Старк, и затем машина наполнилась весёлым смехом всех троих. Да, трудности случаются. Как и смерть. Она всегда приходит неожиданно, даже если ты её долго ждёшь. К концу готовиться не надо, не стоит думать о нём, так вдруг подумал про себя Питер и, взглянув на улыбку Тони, обращённую к нему, ответил взаимностью и ещё больше прижался к тёплому телу, не замечая того, с какой нежностью и лаской смотрел на него наставник. Он просто будет ловить моменты счастья и удовлетворения. А потом... Потом посмотрим.