Потанцуй со мной!

Чоноп внимательно следит за разворачивающейся на его глазах чудесной историей, мысленно повторяя про себя каждую фразу героев, и думает о том, что будь у него хотя бы немного свободного времени как, например, сегодня он бы точно потратил его на просмотр всех творений, без сомнения великого Хаяо Миядзаки. Каждая такая полнометражка отзывается внутри щемящей нежностью напополам с непонятной болью. Унесенные призраками, Ходячий замок Хаула, Принцесса Мононоке: каждое аниме по-своему прекрасно. Оно отвлекает от мира полного непонимания и лжи, и, пусть и ненадолго пускает тебя в волшебную страну, в которой тебя принимают таким, какой ты есть, и не пытаются переделать под общепринятые стандарты. Чоноп сонно щурит глаза, нажимая на паузу: картинка на экране телевизора послушно замирает и маленькая розовая рыбка удивленно распахивает глаза, заходясь в немом крике. Чоноп поднимается с дивана и, прихватив с собой пульт, идет на кухню. Чайник закипает меньше чем за пять минут, пакетик с чаем плавно приземляется в кружку с кипятком, безжалостно окрашивая прозрачную жидкость в новый, насыщенно пахнущий цвет. Прихватив с собой пару крекеров из вазочки, Чоноп возвращается в гостиную, осторожно опуская исходящую густым паром кружку на пол. Подумав пару секунд, он садится на пол. Дверь в коридоре гулко хлопает и танцор от неожиданности роняет один из крекеров прямо в кружку, перепачкав пальцы в крошках. Благополучно исчезнувшее чувство липкого страха, возвращается, не успев отойти. Чоноп поворачивает голову, но видит за собой не грабителя или, что ещё хуже, сасэн-фаната, а всего лишь Дэхена. На губах старшего он видит улыбку. Виноватую улыбку. Или, нет, грустную. Чоноп не знает, какая из них сейчас лучше характеризует состояние главного вокалиста. И знать не хочет. Танцор возвращается к прерванному занятию и сокрушенно разглядывает остатки крекера, хаотично бороздящие просторы кружки. - Я, конечно, не думал, что ты со мной поздороваешься или пожелаешь доброго дня, так что все закономерно, - слышит он невнятный шепот Дэхена и тянется за пультом, чтобы включить звук, и заглушить вокалиста, - Но я не думал, что ты умеешь игнорировать по-настоящему, Чонопа, - последние слова тонут в какофонии звуков ожившего экрана. Мальчик удивленно разглядывает незнакомое существо у него в руках и Чоноп нетерпеливо ерзает на месте, готовый с головой окунуться в мультяшную реальность. Он не замечает того, как Дэхен тянется рукой к кружке и, помедлив пару мгновений, уносит её на кухню. Не замечает, как старший возвращается обратно и ставит кружку на место. Тот же чай, тот же оттенок и консистенция. Только без бренных остатков крекера. Но Чонопу по-прежнему все равно. Герои на экране значат для него сейчас намного больше, чем напряженно сопящий вокалист под боком. Дэхен крутит головой по сторонам, постукивает пальцами по полу, разглядывает макушку Чонопа, распластавшегося на полу и не знает как себя вести. Он переводит взгляд на экран и добрые десять минут пялится в него, не понимая ровным счетом ничего. Нет конечно рисовка красивая, спору нет. Но вот герои. Несколько… хм, странные. Как Чоноп. Точно, как он. Дружба мальчика и рыбки. Чушь какая-то. Дэхен морщит переносицу и косится в сторону Чонопа, так и не притронувшегося к своей кружке с чаем. - Тебе и правда так интересно все ЭТО? – вдруг произносит вокалист, его голос словно рвет что-то такое, чему сложно подобрать название, - Почему? Чоноп едва заметным недовольным движением губ дает понять, что услышал его, но продолжает молча глядеть на мелькающие картинки на экране. Поэтому Дэхен легонько касается его босой пятки, неестественно вывернутой в сторону. - Нравится, - Чоноп наконец снисходит до ответа и отпихивает руку Дэхена в сторону, поджимая пальцы на ноге, - Вернее нравилось. Пока ты не пришел, хен. Поэтому будь добр, свали уже, а, - не то приказывает, не то просит он, замечая наконец кружку с уже успевшим остыть чаем, танцор делает пару глотков, не переставая недовольно кривить губы. - А что, если не свалю? – интересуется Дэхен, предпринимая ещё одну бесплодную попытку коснуться Чонопа. - Тогда я просто уйду в свою комнату. Вот и все, - тихо отвечает младший и ставит мультфильм на паузу, - Тебе самому не надоело ещё, а? – Мун поворачивает к нему, и устало вздыхает, облизывая губы. - Я хотел поговорить. С тобой. Один на один, - так же тихо говорит Дэхен, мучительно проклиная самого себя за множество совершенных им ошибок. - И поэтому ты свалил с репетиции? – Чоноп осуждающе качает головой, - Интересно как тебе это удалось? Ендже-хен, помог? – танцор разговаривает сам с собой, пе переставая при этом разглядывать главного вокалиста тем самым взглядом, от которого внутри Дэхена тут же свершается маленькая кровавая революция. Все мысли концентрируются только на одном, на этих беспрестанно шевелящихся губах. И Дэхен неосознанно тянется навстречу им, хоть и понимает, что сейчас отнюдь не время для его чертовых, вырвавшихся на волю желаний, - Только попробуй, хен! – предупреждает его танцор, незаметно отодвигаясь в сторону. - Ну, Чоноп-а, ну правда, - невнятно бормочет Дэхен, опуская голову, - Я же знаю, что ты не можешь долго дуться не меня. Хотя, нет, теперь не знаю. Но верю. - Во что ты веришь, хен? Я не игрушка йо-йо, которую можно отпустить, а затем легко и просто притянуть к себе одним мановением руки! Я человек, понимаешь ты или нет! – Чоноп разворачивается к нему и резко хватает вокалиста за руку, почти выворачивая тонкое запястье. - В тебя, - Дэхену ужасно больно, но он не пытается вырваться из крепкого захвата младшего, - Самому себе я уже не верю, - эта боль тягуче разливается по венам, закручиваясь в немыслимые спирали, распадается на сотни фракталов, пульсируя под кожей рваными всполохами, - Я все понимаю, правда. Я знаю, что, скорее всего уже поздно что-то менять. Что я сам растоптал все то, что ты, наверное, долго и тщательно выстраивал, - мысли вокалиста цепляются друг за друга, выстраиваясь в цепочку, грозящую рассыпаться от любого лишнего слова, - Но разве у меня не может быть ещё одного шанса? - Начать все с начала? – заканчивает за него Чоноп, в глазах которого, словно картинки калейдоскопа сменяют друг друга странное облегчение и опасливое недоверие. Дэхен нервно кивает, удивленно разглядывая собственное запястье. Кожа неприятно саднит, следы пальцев танцора едва заметным клеймом остаются на смуглой коже, - А где гарантия того, что ты не начнешь съезжать с катушек всего лишь пару недель спустя? И что значит с самого начала? Вести себя так, словно ничего и не было? Я так не смогу, хен. Я никогда не забуду всего, что произошло. У меня просто не получится. - Никакой гарантии нет, - сдавленно шепчет Дэхен, зябко поводя плечами, - Я и не прошу забывать. Такое не забывается. Просто… прости меня… - последние слова Дэхен шепчет не то Чонопу, не то своему внутреннему «Я», забившемуся в самый дальний угол подсознания. - Начать все с начала… - повторяет Чоноп, не сводя рассеянного взгляда с экрана телевизора, где на экране застыли главные герои мультфильма, - С начала… Я подумаю над этим, хен, - спустя пару минут отвечает он, - Только вот ответь мне, честно. Мне важно знать. Почему ты не признался сразу? - Потому что боялся, - Дэхен медленно растворяется в наплывающих на комнату хмурых тучах, без остатка рассыпается на детали паззла с труднопроизносимым названием. - Чего? - вопрос Чонопа собирает его в одно целое и Дэхен вытаскивает наружу все, что так тщательно прятал внутри себя. - Тебя… - Чоноп неверяще хмыкает, выключая телевизор. В комнате остается поблескивать лишь ярко-красный зрачок питания, - Боялся, что не поймешь моих чувств. Они ведь такие неправильные, - Дэхен морщится, проглатывая скользко-горький вздох, вырвавшийся изнутри, - Парень и парень. Черт, да это же противно и глупо. Нет, нет – вокалист касается руки Чонопа оскорбленно вскинувшего голову, - Я не тебя имею в виду, а вообще. Все эти моральные ценности и нормы. Я переступил через них, влюбившись в тебя. - Как будто я не переступил Дэхен-а, - Дэхен отчетливо видит кривую усмешку младшего, - Мы оба нарушили что-то такое, что вывело этот мир из равновесия и теперь стараемся перетянуть чашу весов на свою сторону, вместо того, чтобы вернуть утраченный баланс сил. - А ещё я боялся, что ты скажешь мне, что тебе даром не сдалась моя любовь, что сделаешь вид, что ничего не понимаешь и не хочешь понимать, - Чон словно и не слышит танцора, продолжая изливать душу. И тут Чоноп начинает смеяться. Истерично, срываясь на крик. Его голос перескакивает с одной тональности на другую и Дэхену начинает казаться, что младший сошел с ума из-за своих переживаний. Нет, не так. Из-за него. Точно. Все из-за него. И тут Дэхену становится по-настоящему страшно. Не за себя, а за него. Пальцы противно дрожат, отдавая и без того сгоревшее без остатка тепло. - С тобой все в порядке? – обеспокоенно спрашивает вокалист, наплевав на предостережение младшего, и придвигается ближе. Ещё и ещё. Сантиметр за сантиметром. Истерика Чонопа все ещё продолжается и поэтому Дэхену без особых проблем удается прижать к себе младшего, заходящегося в нервном ознобе. - Я ведь тебя предупреждал, хен, - Чоноп неожиданно успокаивается, и лишь тяжело дышит, - Ты что самоубийца? - Рядом с тобой да, - шепчет Дэхен, ещё крепче вцепляясь в толстовку младшего, - Я просто испугался, что… окончательно свел тебя с ума… - Мы оба сошли с ума, хен, так что можешь не волноваться, - танцор пытается сдвинуться чуть влево, но с грузом в виде шестидесятикилограммовой тушки вокалиста это не так-то просто, - Сидим тут как два идиота. И все топчемся на месте, выбирая самый лучший вариант развития событий. Знаешь твои слова про непонимание, они точь-в-точь похожи на мои собственные, хен, - Чоноп тихо смеется и Дэхен вздрагивает, но тут же успокаивается, потому что не видит в этом смехе ничего опасного, - Я ведь тоже боялся. И у меня было куда как больше причин для этого. Гораздо больше. - И пусть, - шепчет ему Дэхен, зарываясь носом в капюшон толстовки, - Сходить с ума вместе, что может быть романтичнее?! Да-да, я понимаю. У меня не слишком-то привлекательный образ. Не ангельский характер. Просто ужасный аппетит. И дурацкое чувство юмора. Угораздило же тебя влюбиться. - Романтика ещё та, - хмыкает Чоноп, - Не знаю, куда и деваться от неё. Ну, насчет аппетита я ничего против не имею, сам такой же. А с характером будем бороться. Направлять на путь истинный. Всепрощение и высокая мораль, все дела, - младший касается сцепленных в замок рук Дэхена и мягко поглаживает пальцы вокалиста. - Начнем все сначала? – предлагает Дэхен и после шутливо представляется, - Чон Дэхен. Приятно познакомиться, - старший отчетливо копирует собственный диалект и смеется, когда Чоноп разворачивает его к себе и до жути серьезным голосом произносит, - Мун Чоноп. Мне тоже очень приятно. Надеюсь, что не разочарую Вас. - Эй, это мои слова, - Чон легонько отталкивает его, после чего серьезно смотрит прямо в глаза, начиная новый отсчет. Время возвращается к исходной точке и нетерпеливо отсчитывает секунду за секундой, - И вообще, давай на ТЫ, Чоноп-а, а то мы так и состаримся, не успев заново влюбиться друг в друга. - Не слишком ли ты торопишь события, Дэхен-а? – Чоноп вполне себе натурально изображает неподдельное удивление и Дэхен жмурится от яркого света, как по мановению волшебной палочки вспыхнувшего в его широко распахнутых глазах. - Я просто боюсь не успеть, - шепчет он, касаясь щеки танцора, - Я потерял слишком много времени, играя с самим собой в эту странную лживую игру, - Чоноп инстинктивно подается вперед, пропуская один за другим удары сердца, и призывно приоткрывает губы для поцелуя. Их первого, настоящего, не вымученного поцелуя. Дэхен же медлит, стараясь запомнить каждую мелочь. И эту осторожную улыбку на губах танцора. И полуприкрытые глаза с дрожащими ресницами. Блестящие сережки в ушах, волнистую прядку волос, сползающую к виску. Эти до умопомрачения идеальные скулы, и нежную кожу, не идущую ни в какое сравнение с его собственной. И лишь только потом целует младшего, вкладывая в этот поцелуй всю ту нерастраченную нежность, что накопилась внутри него за все это время. Он не позволяет себе ни одного лишнего движения, не хочет позволять, хочет, чтобы все шло своим чередом. Не ломало собственноручно выстроенной плотины для рвущихся наружу чувств. - Это было… странно, - сообщает ему Чоноп, облизывая чуть припухшие губы, - Удивительно странно. Как раз по мне. - Может, повторим? – предлагет Дэхен и тут же оправдывается, встретив укоризненный взгляд танцора, - Все-все, я понял. Это был аванс, так? – Чоноп кивает в ответ, расплываясь в одной из своих самых невероятных улыбок, - И если я буду хорошо себя вести, то… - Я сам поцелую тебя, - заканчивает за него младший. Подобная перспектива Дэхену определенно нравится, и он кивает головой как кукла-неваляшка, не переставая глупо улыбаться, - Но ты все ещё на испытательном сроке, хен, не забывай об этом, - с этими словами танцор включает телевизор и возвращается к просмотру аниме. - Тогда я пойду? – осторожно спрашивает вокалист, борясь с нестерпимым желанием подпрыгнуть до потолка от переполняющего его чувства радости. - Иди, хен, - милостиво разрешает Чоноп, отматывая мультфильм на пару минут назад, - И принеси мне чая, пожалуйста. Если не сложно, - танцор мягко улыбается, протягивая вокалисту кружку. - А можно потом посмотреть его вместе с тобой? Как-нибудь в другой раз? – тихо спрашивает Дэхен, отчего-то задержавшись на пороге гостиной. - Именно его? – уточняет Чоноп, смешно щуря глаза, - Или вообще? - Вообще. Я бы покемонов каких-нибудь посмотрел, - несмело предлагает старший, - или Сейлор-мун. - Чоноп негромко смеется в ответ, и потом, уже отсмеявшись, согласно кивает головой, показывая взглядом на стопку дисков рядом с телевизором. - Выберешь, что тебе больше понравится. Скажешь мне. И мы обязательно его посмотрим в самое ближайшее время. Если не получится здесь, у меня все это есть на ноутбуке. Дэхен снова кивает и исчезает в коридоре, оставляя танцора наедине со своими мыслями. Чоноп прокручивает на быстрой перемотке их поцелуй, объяснение Дэхена. его собственные слова. Туда-обратно. Снова и снова. До тех пор, пока ленту в его голове не заедает. Ему все ещё кажется, что это сон. Пусть и слишком реальный. Поэтому Чоноп выключает телевизор, и отправляется в свою комнату, начисто позабыв о том, что просил Дэхена принести ему чай. Танцор забирается на второй этаж и с головой накрывается одеялом, не в силах поверить своему собственному счастью. Когда остальные возвращаются наконец-то с репетиции, в коридоре их встречает Дэхен, который, к вящему удивлению Химчана отнюдь не выглядит больным и бодро передвигается на обеих ногах. Но старший привычно списывает это на чудодейственную мазь от ушибов и целенаправленно идет на кухню, где тут же начинает греметь посудой. - Ну как? – шепотом интересуется Ендже, расшнуровывая кроссовки, - Помирились? По глазам вижу, что да, - второй вокалист аккуратно расставляет на полке обувь остальных, не озаботившихся этим товарищей. - Ага, - отзывается Дэхен, делая большой глоток из кружки Чонопа, - Это было сложно. Но, кажется, я справился с этим. - И слава богу, - улыбается Ендже, осторожно поднимаясь с пола, - Одной проблемой меньше. - А разве не мы были твоей главной проблемой, Ендже-я? – удивленно вопрошает Дэхен и снова пьет чай, крепко сжимая отчего-то ставшую такой дорогой кружку в руке. - Главной. Но не единственной, - хмуро отзывается Дже и тянет Чона за собой, едва не зацепив по дороге Чунхона, отчего-то стоящего посреди коридора с самым разнесчастным видом. Младший ещё долго будет стоять там, мучительно борясь с самим собой, и со страхом, кажется надолго поселившимся внутри него. До тех пор, пока Химчан не позовет всех к ужину, привычно кривя тонкие губы. Тогда Чунхон, так и не заметив среди подтягивающихся к кухне одногруппников лидера, незаметно проскользнет в комнату старших и испуганно замрет на пороге, не решаясь сделать ни единого шага навстречу тому, кого так позорно предал. - Чего стоишь? – голос Енгука шелестом опадающих с деревьев листьев отдается в голове маннэ и Чунхон делает пару шагов назад, понуро опуская голову, - Тебе хочется сбежать, не так ли? – лидер появляется откуда-то из непроницаемой темноты комнаты, словно возрождается из небытия, его голос обжигает младшего ледяным холодом снежинок, больно царапающих незащищенную кожу. - Н-нет, - выдавливает из-себя тот, стараясь не смотреть старшему в глаза, непроницаемо черные и безжизненные, - Я хотел с тобой поговорить. И спросить…Только вот не знаю, захочешь ли ты со мной разговаривать, хен… - Чунхон-а, - медленно произноси Енгук, не переставая бессильно улыбаться, - Вот только твоей депрессии мне ещё не хватало. Мне свою девать некуда. Хочешь поговорить, давай поговорим. Только вот без этих несчастных взглядов и всхлипов, окей? – Чунхон покорно кивает и плетется за старшим, опасливо усаживается на край кровати, слушая, как сбивчиво бьется его собственное сердце. - Это по поводу Химчан-хена, - нерешительно начинает маннэ, ерзая на краю кровати. - Я в курсе, продолжай, - лидер внимательно рассматривает соседнюю кровать, потом переводит взгляд на разноцветные тюбики косметики на тумбочке рядом с ней и терпеливо ждет продолжения рассказа Чунхона. На самом деле, ему почти все равно, что скажет сейчас тот, его отношения к Химчану это не изменит. Не должно изменить. - Я сам… не понимаю как это произошло, - Чунхон тоскливо хмурится и продолжает, глотая от волнения концы слов, - Просто… хен так заботится обо всех нес. Вы оба заботитесь. А ещё я всегда думал, что раз ты вместе с ним, хен, то он точно хороший человек. Ты ведь не будешь встречаться с кем попало, так ведь? – вопрос Чунхона повисает в воздухе и, не дождавшись ответа, рассыпается мелким песком, - Господи, хен, ты ведь лучше меня знаешь, какой он клевый! - Клевый? – переспрашивает Енгук, - Никогда не думал об этом, но, наверное да. У нас с ним всегда были... эммм…несколько другие отношения. Мы знакомы ещё до дебюта и слишком через многое прошли вместе, чтобы считать друг друга «клевыми» - старший нервно усмехается, крепко сжимая в руке сотовый телефон, на заставке которого они вместе с Химчаном послушно улыбаются в камеру. Кажется, тогда их фотал Дэхен. Да точно, репортер Чон, как он мог забыть. Енгук сипло выдыхает воздух и продолжает, не понимая, однако, зачем он выворачивает собственную душу наизнанку. Пусть даже и перед Чунхоном, который по-своему, по-особенному, дорог для него. - Может мне стоит отойти в сторону, хен? – неожиданно спрашивает маннэ, поднимая голову, - И все вернется на круги своя, - младший не верит собственным словам, но наивно полагает, что в них может поверить Енгук. - Уже не вернется, Чунхон-а. Если бы он первым признался мне… до того как об этом узнали все. До того, как ты рассказал мне. Тогда да, возможно. Но не сейчас. Почему у тебя хватило сил на то, чтобы рассказать мне обо всем, а ему нет? Скажи мне, почему? – комната погружается в молчание. И лидер и маннэ долго молчат, не решаясь дать ответ на этот неразрешимый для них обоих вопрос. - А я думал, что это только у меня уровень тестостерона скакнул, - пытается пошутить Дэхен, выслушав краткое изложение истории двух отдельно взятых старших и одного отдельного взятого маннэ. - Не смешно, - хмурится Ендже, нервно расхаживая по комнате, - Ни капельки. - Да знаю, я. Не мельтеши, - главный вокалист ненадолго задумывается и затем произносит, допивая остатки чая, - Так это значит я из-за Химчана чуть было не получил в лицо? Как интересно… - Дэхен ставит кружку на пол, осторожно задвигая её босой пяткой под кровать, - И что… теперь делать? - А я знаю? – Ендже убыстряет шаг, сцепляя руки за спиной, - Я думал, сами разберутся. А вот нихрена. Мусолят не хуже тебя. И Гук молчит и Химчан. Только Чунхон мечется между ними как неприкаянный. - А может, ты им поможешь? - предлагает Дэхен, болтая ногами на краю кровати. - Нет уж спасибо, - иронично усмехается Ендже, - Я только ваш психолог и психиатр в одном лице. Я на две ставки работать не хочу. Оплаты-то никакой. Даже чисто символической, - Дэхен чувствует, что Дже на что-то явно намекает и клятвенно обещает купить тому самое большое ведро мороженого в Баскин Роббинсе. - А может Чоноп поговорит с Химчаном? – Дэхен пробует все возможные варианты, не собираясь отступаться. - Чоноп его уже послал. Вчера. Два раза. В известном всем и каждому направлении, - Ендже отрицательно качает головой. - Я с ним поговорю, - заверяет его Дэхен, - Правда не уверен, что это хоть что-то изменит. Но попытаться можно. Не сидеть же нам здесь и наблюдать за тем, как эта троица целенаправленно загоняет себя в пропасть? – вопрос выходит чисто риторическим, но Ендже отвечает на него коротким кивком, после чего произносит, насмешливо щуря глаза. - Ты бы все-таки отнес нашему танцору чай. Он же просил. - А ты откуда знаешь? – удивленно распахивает глаза Чон, - Тебя же не было, когда… - У тебя его кружка. А он её никому не дает. Ни трогать. Ни мыть. Даже Химчану. Так что давай, отрывай свою задницу с моей кровати и иди к нему, - хмыкает Ендже, нашаривая взглядом планшетник, лежащий на столе.