What does tomorrow want from me? What does it matter what I see? If I can't choose my own design, Tell me where do we draw the line?
Билл подозревал, что своим долгим отсутствием в онлайне растеряет постоянных заказчиков с биржи фриланса, но ему было откровенно говоря похер. Денег с последнего перевода для мистера Грея ему хватит ещё на месяц-полтора. Пока что его гораздо больше занимала обезумевшая личная жизнь, скорее напоминавшая интенсивный секс-марафон. Они трахались до изнеможения, и Билл старательно избегал мыслей о скором отъезде Торина. Он не хотел отравлять своё настоящее тревогой и неизвестностью – ведь сейчас всё было просто идеально. А уж за повторный минет в исполнении Торина он был готов продать душу Мефистофелю, Анубису, Аиду, Кецалькоатлю – да хоть всем сразу по кусочкам. Отдельным своим достижением Билл счёл тот вечер, когда уговорил его спеть. Торин поначалу отнекивался, потом оправдывался, что без музыкальных инструментов ничего хорошего не получится, но всё же сдался. Его глубокий сильный голос успешно очаровывал Билла и безо всякой музыки. Но самое главное, песня звучала только для него одного – Билл заворожённо внимал тягуче-медленному волшебству слов, а мир вокруг таял и обволакивал неземным восторгом. На третий день они всё-таки выбрались из постели и съездили в Лондон: выпили кофе в центре и сходили в «Олд Вик» на постановку «Розенкранц и Гильденстерн мертвы». Эти весенние дни были до краёв наполнены счастьем и теплом, и Билл намеревался и дальше ни в чём себе не отказывать. Утро четвёртого дня начиналось так же беззаботно. Билл с наслаждением наблюдал, как Торин, стоя в его спальне в одном полотенце на голое тело, неторопливо расчёсывался перед зеркалом. Утреннюю идиллию прервала пронзительная мелодия звонка. Торин взялся за телефон и, увидев имя контакта, заметно посерьёзнел. – Где тебя, блять, носит?! – в трубке раздался женский голос – настолько громкий и разъярённый, что Билл услыхал это даже сидя на кровати. – Тут всё идёт по пизде, а ты решил сбежать? – Ди, послушай... Я послезавтра уже прилечу. – Нет, это ты послушай! Пока ты там за границей развлекаешься... – Торин отошёл к окну, и его собеседницу стало уже не слышно. Билл с тревогой наблюдал за Торином: с каждой минутой он хмурился всё больше и нервно тёр лоб. – Jävla skit!* – вдруг воскликнул Торин, схватившись за голову и взлохматив волосы. – Да, утренний рейс. Не нужно, моя машина в Арланде на стоянке, я сразу приеду вместе с пацанами. Торин положил трубку, отрешённо глядя в окно. Билл тихо сполз с кровати и, подойдя ближе, шепнул: – Что случилось? – Диана звонила. Сестра моя. Смауг выставил на торги наше поместье. Этот сучий выродок собирается продать наш дом, – голос Торина опасно звенел во внезапно загустевшей тишине, – и у нас нет легальных оснований, чтобы оспорить сделку. Кажется, я не успел. Торин замер на месте сжав кулаки. В данный момент он больше всего напоминал вулкан – внешне каменно-неприступный, но готовый взорваться в любой миг, выплеснув бушующую внутри ярость. Весь его вид выражал плохо сдерживаемую агрессию – казалось, он сейчас способен переубивать всех без разбора. Набравшись храбрости, Билл осторожно обнял его руку и прижался щекой к оголённому плечу. Эти прикосновения будто вернули Торина в реальность – он выдохнул: – Извини, что напряг тебя всем этим, это не твои проблемы. – Брось, я рад тебя выслушать. Но Торин больше не проронил ни слова. Билл почти что физически ощущал мрачную тяжесть навалившихся на него мыслей и постарался хоть немного его отвлечь: – Почему ты общаешься с сестрой на английском, а не на шведском? – Она с детства училась в США и долго там прожила, ей как-то привычнее на английском, – рассеянно пояснил Торин и высвободил руку из объятий Билла, – извини, мне сейчас не до разговоров. Билл уязвлённо поджал губы – его задело, что Торин отгораживается от него, словно от постороннего. Настало время раз и навсегда обозначить, что Билл хочет с ним отношений, серьёзных и долгих, а не просто ни к чему не обязывающего секса. Донести, что он готов разделять с ним не только приятные моменты, но и все его трудности и невзгоды, поддерживать в меру своих сил, помогать, заботиться, делать для него... да всё, что угодно! Билл и сам не до конца представлял, на что именно готов пойти ради Торина. – Пожалуйста, Торин, не закрывайся от меня. Тебе станет легче, если не будешь держать все эмоции в себе. Вместо ответа Торин смерил его странно-задумчивым взглядом. Билл недовольно проворчал: – Я надеюсь, после всего, что между нами было, – язвительно подчеркнул он, – тебя не гложут сомнения, можно ли мне доверять. Это, знаешь ли, даже обидно. Торин глубоко вздохнул и покачал головой: – Прости, ты прав. Я просто не привык делиться проблемами. Что ж, какой-никакой хлипкий мост был налажен, и Билл задал наводящий вопрос: – Итак, какие у нас варианты? – В том-то и дело, что никаких. Единственная надежда была на завещание. Другое, настоящее. Без него у нашей семьи нет никаких прав с точки зрения закона. – Быть может оно где-то и есть, надо просто продолжать поиски! – Все зацепки кончились. Поиски могут затянуться на неопределённый срок, Смауг наверняка уже успеет всё распродать. – А если самим выкупить дом? – Такую сумму нам неоткуда быстро достать. Хотя, я мог бы попросить Тармо... – Торин тут же скривился и оборвал сам себя, – нет! Даже думать об этом противно! Тем более, унижаться и покупать у Смауга то, что по праву принадлежит нам – фактически признавать собственное поражение. Он в любом случае останется в выигрыше – не важно, кто ему заплатит: посторонние или мы. Разве что взять эти деньги с нас будет ему вдвойне приятней. После всех рассказов Торина Смауг представлялся Биллу кровожадным и беспринципным монстром – и как только такому позволяют разгуливать на свободе?.. – Мы что-нибудь придумаем! Всегда есть выход. – Например? – невесело отозвался Торин. – Что, по-твоему, можно сделать? «Бросить всё и остаться жить со мной» – так на самом деле хотелось ответить Биллу, но он понимал, насколько это эгоистично и малодушно с его стороны. – Для начала пойдём выпьем чаю! – решительно хлопнул себя по бокам Билл. Но не успели они и шагу ступить, как их прервал настойчивый звонок в дверь. – Прости, я сейчас, – виновато молвил Билл и нехотя поспешил к входной двери. По пути на первый этаж он умудрился перебрать массу вероятностей. Некстати явившийся почтальон? Внезапное нашествие соседей? Случайный прохожий, перепутавший адрес? И даже заготовил примерную речь: кого, как и куда послать. Но ни одна из его догадок не оправдалась. – Доброе утро, Билли! – мистер Грей бесцеремонно оккупировал прихожую и принялся разматывать свой бесконечно длинный шарф. – Я... я жутко извиняюсь, но сейчас крайне неподходящее время для визита, – с нажимом произнёс Билл. – О, в чём же дело? – нисколько не смутившись, Грей повесил шарф на крючок и расплылся в хитрющей улыбке, – ты не один? – Нет. То есть да. Я занят, – нервно перебирал слова Билл, стремясь поскорее выдворить непрошеного визитёра. – Грей! – раздался вдруг громовой голос Торина. Билл обернулся: Торин стоял в одних трусах и футболке, гордо скрестив на груди руки и подозрительно сощурившись. – Господин Дуринссон, – почтительно кивнул Грей, совсем не удивившись его присутствию в доме Билла да ещё и в таком виде. Билл переводил ошалевший взгляд с одного на другого: – Вы э... знакомы?***
У Билла голова шла кругом. Когда Грей разулся, а Торин раздобыл штаны, они все вместе устроились за столом на кухне. Билл достал стаканы и пару бутылок с сидром, расчистил перманентный бумажный завал. На освободившееся местечко Грей водрузил внушительную папку – как оказалось, личное дело Смауга. С фотографии на Билла смотрел привлекательный азиат с вытянутым скуластым лицом и красиво очерченными губами, но до ужаса отталкивающим колючим взглядом. Билл успел пробежаться глазами по первым строкам досье: «Имя: Сэ Мао Гун; пол: мужской; место рождения: КНР Хэкоу-Яоский автономный уезд; гражданство: Королевство Малайзия...», но тут Грей отвлёк всё внимание на себя: – До нас дошла тревожная информация. Смауг ведёт переговоры с лицами, тесно связанными с террористической организацией «Саурон». О продаже им металлургического бизнеса. – Мы должны помешать ублюдку! – Торин стукнул кулаком по столу так, что бутылки испуганно звякнули, а Билл от неожиданности вздрогнул. – За этим я и пришёл. Помешать сделке на законных основаниях мы не можем – по бумагам компания принадлежит ему. Но! – Грей многозначительно поднял палец, – Смауг также выставил на продажу поместье... – Да, я слышал, – гневно процедил Торин сквозь зубы. – Подлый змеёныш собирается нажиться на нашем имуществе и залечь на дно. – Это наилучший шанс вступить в игру, – подхватил мистер Грей, – Билли прикинется заинтересованным покупателем поместья и проникнет в логово нашего оппонента. – Я?! – опешил Билл, до последнего надеясь, что ему послышалось. – Именно, мой мальчик! – просиял мистер Грей. – Ты официально не связан ни с какими политическими кругами или бизнес-тусовками, поэтому будешь вне подозрений. К тому же мало кто владеет китайским на таком профессиональном уровне как ты, а это может здорово пригодиться. – Ты знаешь китайский? – вмешался Торин. – Да... – настороженно произнёс Билл. – И ты мне не говорил! – Вообще-то ты никогда не спрашивал. – Ребята, вернёмся к делам, – призвал Грей, пресекая зарождавшуюся перебранку. – Для реализации плана нам понадобится вот эта вещь. На ладони мистера Грея, упакованное в прозрачный пакет, покоилось неприметное кольцо из гладкого чёрного металла или, быть может, полированного пластика. – Что это? – нахмурился Торин. – Погоди-погоди, – встрял Билл, замахав руками, – я так и не понял, вы что, хотите, чтобы я этого Смауга... того? Совсем?! – Отвечу сразу на оба вопроса, – хладнокровно продолжил Грей. – Это кольцо – по сути ключ. В него встроен NFC-чип, который открывает смарт-замок в секретное хранилище документов. Задача состоит в том, чтобы пробраться в имение и найти в этом тайнике документальные улики против Смауга. – Но причём здесь я? – Где ты это взял?! Вопросы прозвучали почти одновременно, но жалобная реакция Билла заметно уступила разъярённому возгласу Торина. Грей спокойно пояснил: – Твой отец дал мне этот ключ, когда я в последний раз у него гостил. Мне кажется, он уже начал сомневаться в лояльности Смауга и на всякий случай предпринял кое-какие предосторожности. Я не знаю, как выглядит тайник, знаю только, что он где-то в его кабинете. Там должны храниться последние редакции всех важных документов, о которых, будем надеяться, Смаугу ничего не известно. – Твою мать, Грей, у тебя всё это время был ключ и ты молчал! – вспылил Торин. – Я бы мог уже сто раз вернуть свой дом! Сразу же, как только этот уёбок заявил на него свои лживые права! Чего Билл не любил в Торине, так это то, как он заводился с пол-оборота. И речь в данном случае не о постели. – Пожалуйста, Торин, давай без сцен, – тихо попросил Билл. – А ты знал?! – накинулся на него Торин. Билл вскинул руки в примиряющем жесте: – Остынь! Я вообще не в курсе дел мистера Грея. Торин опустил взгляд и пробормотал: – Прости. Игнорируя присутствие Грея, он привлёк Билла к себе, обнял, уткнувшись носом ему в шею, и повторил: – Прости, не хотел на тебя срываться. Билл лишь шумно выдохнул и крепче сжал Торина в своих объятиях. Грей громко прокашлялся: – Никто не против, если я закурю? – Да-да, пожалуйста, – Билл поспешно отстранился от Торина и придвинул пепельницу поближе к Грею. – Почему отец не доверил его мне? Как вообще вышло, что я впервые слышу об этом ключе? – возмущение в голосе Торина мешалось с болезненным разочарованием. – Потому что в тот период, скажем честно, ты был не в состоянии заниматься делами. К тому моменту ты уже второй месяц как пропадал в Непале. – В Непале? – эхом переспросил озадаченный Билл. Торин мельком упоминал, что бывал в Непале, но в нынешнем контексте это прозвучало несколько жутковато. – Да, участвовал в спасательной экспедиции, – по лицу Торина скользнула тень. – Мой дед вместе с моим младшим братом пропали без вести при восхождении на Аннапурну. – Ты нашёл их? – Да. И похоронил. Билла бросило в дрожь. Он вспомнил виденные пару лет назад документальные передачи, где говорилось, что трупами погибших альпинистов выстланы все маршруты на покоряемых восьмитысячниках планеты. Билл севшим голосом пробормотал: – Мне очень жаль, Торин. Ужасно жаль. Торин скрестил на груди руки и коротко кивнул в ответ, глядя куда-то в пустоту. Мучительное молчание повисло над столом, как обычно бывает при упоминании смерти. Но постепенно мысли вернулись к насущному, и Билл горестно взмолился: – Ну почему я? Неужели нельзя отправить профессионального агента, кого-то из ваших? Грей, успевший смастерить и раскурить самокрутку, безжалостно отрезал: – Чтобы согласовать операцию на иностранной территории, понадобится пройти девять кругов адской бумажной волокиты. Мы упустим драгоценное время. «Саурон» со Смаугом тем временем уже отпразднуют готовую сделку. Ты ведь этого не хочешь? Билл шокировано уставился на Грея. Он и подумать не мог, что знакомый с детства добродушный старик может быть таким властным и жёстким. С другой стороны, он никогда не видел Грея в рабочей обстановке. А ведь, если подумать, он занимал свой пост явно не за шутливый нрав. – А, главное, мой мальчик, – чуть смягчился Грей, – я никому не доверяю так, как тебе. Уверен, у тебя получится. Билл перевёл затравленный взгляд на Торина в поисках защиты, но тот смотрел на него с такой отчаянно неприкрытой надеждой, что Билл сдался: – Хорошо, я согласен.