Противостояние

      Помещение битком набито людьми, что не удивительно. В выходной день жители города, как правило, отрываются по полной, избавляясь от накопившейся усталости за неделю. Возможно, кто-то, как я, приходит, чтобы отвлечься от мыслей, которые то и дело, лезут в голову, не давая расслабиться. А может, кто-то просто посещает подобного рода заведения, чтобы после закрытия провести очередную ночь не в одиночестве, а в компании с красивой блондинкой или же с местным красавчиком — у каждого своя причина.       Бар, находившийся в центре Порт-Анджелеса, который, как ни странно, так и назывался «Бар», являлся одним из популярных мест среди местной молодежи. Зачастую, сюда приходили компаниями, чтобы отдохнуть или же отметить какое-либо событие. Голоса посетителей, разносившиеся из разных сторон, смех, громкая музыка — все это соединялось воедино, в единственный звук, который, как мне казалось, бил прямо по мозгам, создавая чувство дискомфорта. Будь я более восприимчивее и чувствительнее, моя голова бы уже разрывалась от боли. Днём заведение, как правило, пустовало, что не скажешь о ночном времени суток, когда каждый, кому не лень, считал своим долгом провести свое время здесь. Я не испытывала особую симпатию к данному заведению, но у меня не было иного выбора. В кинотеатре мои мысли не позволяли мне заострить внимание на фильме, а поход по магазинам для меня сродни пыткам, в которых проще умереть, чем терпеть.К тому же, в Порт-Анджелесе особо и не развлечешься, учитывая данное время суток — ночь, а именно час ночи, когда практически все развлекательные места были закрыты.       Я сидела за барной стойкой, попивая алкогольный коктейль, название которого я не запомнила. Слева от меня, за соседним таким же высоким стулом сидел мужчина, лет тридцати, полностью не соображая из-за большого количества выпитого алкоголя. Он что-то говорил бармену. Возможно, рассказывал историю из своей жизни. Было забавно наблюдать за пьяными людьми, ведь мне это состояние было незнакомым.       Я не была похожа на остальных людей. Со стороны так и не скажешь, что я не простая смертная. У меня, как и у всех, две руки, две ноги, два глаза. Случайный прохожий никогда бы не догадался, кто я такая. Или что. Я и сама не понимала, каким существом являлась. Моя скорость была явно сверхчеловеческой, так же как сила и обоняние. Я могла учуять за километр любой запах, словно вампир. Возможно, я бы считала себя вампиром если бы не некоторые нюансы. Во-первых, моя кожа была слегка смуглой, словно я хожу в солярий или приобрела лёгкий загар, загорая на пляже во время отдыха в солнечном курортном городе. Вампиры, напротив, обладают белоснежной, как снег, кожей. Во-вторых, мой организм спокойно принимал любую человеческую пищу. В то же время, я спокойно могла питаться людской кровью.       Порой, жажда поглощала меня, но я сдерживалась изо всех сил. Я понимала, что кровь человека способна придать мне куда больше сил и энергии, нежели салат или бургер. В любом случае, как бы меня не мучила время от времени жажда, я не могла позволить себе подобной «роскоши». Мне не хотелось каждый раз, смотря в зеркало, видеть монстра, каковой я себя отчасти считала. Ко всему прочему, я знала, что за мной наблюдают Вольтури, и, кажется, догадывалась зачем. Свое детство я провела в детском доме. Первое воспоминание, которое находилось в моей голове — как я открываю свои глаза, перед которыми находился голубой, словно небо, потолок. Рядом лежали такие же несчастные, брошенные родителями дети. Это странно, учитывая, что мои качества преобладали над человеческими, как и память, я должна была помнить все, начиная от рождения. В моей голове была словно черная дыра, которая засосала все воспоминания, и теперь, вместо них лишь пустота. По-началу, я отчаянно пыталась восстановить всю информацию о своей жизни, но все попытки были тщетны. Я даже пыталась разыскать тех бессовестных людей, которых я должна считать матерью и отцом. Желание встретиться с ними было настолько страстным, что в возрасте 15-ти лет я сбежала из этого чертовского приюта, к которому я испытывала лишь антипатию. Благодаря своим способностям, мне удавалось самостоятельно выживать. Я подрабатывала уборщицей и официанткой. Было тяжело, но иных вариантов не было.       Я никогда не отличалась красотой от других представительниц женского пола: густые брови, черные глаза, миндальной формы, нос, с небольшой горбинкой. Я не была обладательницей пухлых губ, но и не могла сказать, что они тонкие. Скорее, что-то среднее. Единственная вещь, которая меня выделяла — длинный глубокий шрам в виде полоски, расположенный вдоль левой щеки, который никаким образом не украшал и делал меня, как я считала, непривлекательной. Я даже не помнила, каким образом получила данный изъян. Как если бы меня поцарапало дикое животное своим острым когтем. Я имела способность к регенерации, но, видимо, мой организм решил оставить мне такой «подарок».       Временами, я ловила себя на мысли, что мне стоило бы продолжить поиски родителей, и сразу же мысленно давала себе пощечину. Нет, мне не хотелось знать ничего о них. Моя обида была слишком сильна, как и моя злость. Как можно было оставить своего ребенка? Мне никогда этого не понять. В детстве, я часто плакала из-за этого, думала, почему у других есть мама и папа, а у меня никого, винила судьбу. Я пыталась внушить себе, что мне безразличны их судьбы, живы они или мертвы. Во мне словно боролись две стороны: одна, которая старалась найти им оправдание, которая верила, что скоро они появятся и объяснят все, и другая, которая надеялась, что они мертвы и никогда не объявятся в моей жизни. Лидировала всегда вторая сторона.       Единственное, что мне удалось узнать во время моих давних поисков — это то, что мой отец являлся вампиром, а мать — оборотнем. Об этом мне случайно, или, скорее всего, преднамеренно, намекнул Аро, во время нашей первой и последней встречи, сказав, что я должна пойти по стопам отца, кроме связей с оборотнем. Тогда я не совсем поняла, что он подразумевал, но спустя время все стало предельно ясно: мой отец служил с ним до знакомства с матерью, которая, как до меня дошло еще позднее, оказалась оборотнем. Глава клана ожидал, что я стану их частью. Наша встреча произошла спустя два года после побега из детского дома, когда мне стукнуло 17. Аро дал мне время обдумать, но я прекрасно понимала, что отрицательный ответ не устроит его. Прошло три года, но я осознавала, что в скором времени мы снова встретимся.        — Может, желаете чего-нибудь еще? — с улыбкой обратился бармен. Погруженная в свои мысли, я даже не заметила, как опустошила свой стакан. Парень выполнял чей-то заказ, приготавливая очередной алкогольный напиток. Его настроение не казалось плохим, он не выглядел уставшим. Наверняка любит свою работу.        — Нет, — качая головой, произношу я, — Спасибо. Встав со стула, освободив свое место для следующего посетителя, я направилась к выходу. Пройти через толпу было нелегко, пришлось толкать людей, чтобы те дали мне пройти. Они даже не обращали внимания, все танцевали, не отвлекаясь ни на что.       На улице дул прохладный, весенний ветерок. Полная луна освещала все вокруг, несмотря на уличные фонари, которые давали слабый свет. Улица пустовала, в отличии от бара, с которого я только вышла. Вывески рядом находившихся закрытых магазинов светили неоновым светом.       И снова это чувство, как будто кто-то следит за мной. Наверно, я потихоньку становлюсь параноиком. Это точно не Вольтури, их присутствие ни с чем не спутаешь. Глубоко вздохнув воздух, я пыталась понять кому мог принадлежать запах. Безрезультатно. Нет, скорее всего, я сходила с ума. Последние пол года я жила в Форксе. Почему именно этот городок? Ну, мне нравилось, что у него небольшое население и, по сравнению с соседними городками, там было довольно-таки спокойнее. Помимо меня, в Форксе обитали вампиры, семейство Калленов, с которыми я иногда сталкивалась. Мы не были знакомы лично, но они прекрасно понимали, что я не человек, благодаря своему обонянию.       Зачастую, я слышала волчий вой. Мои догадки о том, что, возможно звук принадлежал оборотням, становились все сильнее с каждым услышанным воем, но сходить на проверку я не решалась. Не то, чтобы я боялась, но как я себя поведу, если увижу? Возможно, причиной являлся тот факт, что моя мать-одна из них, и если я встречусь с ними лицом к лицу, то стану ближе к ней, и я этого боялась.       Я почувствовала сильный жар и прилив горячей энергии. Словно кто-то зажигал спички внутри меня, а затем и вовсе образовал пожар. Мои руки дрожали, зрение не могло сфокусироваться ни на одном предмете.        — Черт, только не это, — пробормотала я себе под нос.       Лес находился неподалеку, и я, что есть мочи, рванула прямиком туда, чтобы не быть замеченной людьми. Я надеялась, что успею добраться, что моих оставшихся сил хватит, иначе кто-нибудь мог пострадать. С каждой секундой слабость сильнее нагнетала меня. Подобное не происходило со мной около года, и я была рада, думая, что это состояние покинуло меня раз и навсегда.       Многие вампиры обладали даром, у каждого был свой, индивидуальный. До поры до времени, мне казалось, что никакого таланта у меня нет, но я ошибалась. Моя стихия — огонь, который способен уничтожить все, на своем пути. Поэтому я держу его внутри, не позволяя полностью раскрыться. Именно поэтому я испытываю слабость и боль, тем самым причиняя себе вред. В первое время, когда я понятия не имела, как это контролировать, при задействовании моих сил я была окружена пламенем подобным ореолом, принимающим вид большой хищной птицы. Феникс. Со стороны, наверняка жуткое зрелище. Единственное, что я могла — держать птицу в узде, как бы тяжело ни было. Я не применяла свой талант, не признавая, считая его проклятием. Даже не знаю, что лучше: быть вампиром, оборотнем или же мной? Думаю, человеком. Признаюсь, положительные стороны так же имели место быть. Например, обостренные чувства, такие как зрение, слух, чутье. Что касается бессмертной жизни, я не знала, стоит ли мне радоваться или нет. Мне нравилось одиночество, и в то же время оно убивало меня. Я не знала, что значат глаголы «дружить», «любить», «помогать». Единственный человек, на которого я могу положиться — я сама, и то, не всегда.       Упав на колени, схватилась руками за голову, которая то и дело пульсировала от нахлынувшей боли. Дыхание участилось, я крепко закрыла глаза, не в силах терпеть ужасное состояние. Прошлые разы проходили не так болезненно, и я была не в состоянии думать с чем это связано. Единственное, что я могла — просить успокоиться своего внутреннего монстра, разбушевавшегося не на шутку Последнее, что я услышала — чьи-то шаги, которые слышались все отчетливее и отчетливее. Я не могла разобрать запах, мои силы полностью иссякли, но надеялась, что это был не человек, иначе его жизнь была бы под угрозой. Через боль я подняла свою голову, так же держась за нее, словно это могло помочь заглушить боль. Еле открыла глаза, но не успела разглядеть внимательно того, кто стоял передо мной. Тьма резко поглотила меня, и я, снова закрыв глаза, упала на землю.