На следующий день обратная дорога показалась в разы короче. Они незаметно прошли через Базар, сливаясь с толпой, спустились под город через склеп и оказались в подземном лабиринте. На этот раз через туннель Эзра и Колин пробирались вместе с Юсуфом. Хотя Юсуф никогда не пользовался этим путем, он прекрасно ориентировался в сети туннелей. Проходя мимо очередного поворота, он объяснял в какую часть города ведет тот или иной коридор скорее ради того, чтобы не идти в тишине, чем Эзре, которому эта информация была без надобности, или Колину, которому вряд ли когда-нибудь представится возможность оказаться в этих катакомбах в одиночку.
Цыганский лагерь встретил их привычной музыкой и веселым гомоном. Один из цыган, поприветствовав их, послал за Ру, и через некоторое время тот явился в драных штанах и распахнутой рубахе.
— А вот и вы, живые и невредимые! — распростер руки Ру и тут его взгляд стал заинтересованным. — А ты, должно быть, знаменитый Юсуф Тазим, наставник Константинопольского Братства ассасинов.
Юсуф заразительно рассмеялся и протянул руку для рукопожатия.
— Не такой знаменитый, как хотелось бы.
— И все же я наслышан о тебе от твоего ученика, — лучезарно улыбнулся Ру, пожав Юсуфу руку, и подмигнул Эзре.
— Чего не могу сказать о тебе,
arkadşim, — лукаво заметил Юсуф и хлопнул своего ученика по плечу.
Эзре было некомфортно наблюдать, как двое наставников разговаривали так, будто его здесь нет. К тому же на глазах у Колина и других цыган.
— Тебя уже наградили скрытым ассасинским клинком? — спросил Ру у Колина.
— Я не ассасин, — покачал тот головой.
— Пока не ассасин! — Ру воздел указательный палец к небу. — Мое чутье говорит, что в скором времени это изменится.
— Ру прав, ты обязан уметь себя защитить, — с готовностью подтвердил Юсуф и многозначительно опустил ладонь на свой наруч. — Ассасинами становятся не сразу, но новички учатся обращаться с клинком еще до посвящения.
Эзре показалось, что Колин хотел что-то возразить, но не стал. Он ревниво наблюдал, как Ру и Юсуф обступили того. Но ведь это он спас Колина. Он обучал его сражаться, делать бомбы. Это была его заслуга. Может, он не показывал, что гордится его успехами, но ведь несложно догадаться, что эти усилия он прикладывал не просто так. И где благодарность?
Он невольно вспомнил вечер, когда они с Колином забрались на крышу одного из домов, чтобы посмотреть город и закат. Ему стало так неуютно в тот момент, он не понимал, что на него нашло… Отчаяние и безысходность? Призрак смерти за спиной? Желание ухватиться за что-то реальное в этом сумасбродном мире? Но и поцелуй оказался сумасбродным.
Он поцеловал Колина. А на следующий день, осознав содеянное, притворился, будто ничего и не было. И Колин принял эту игру.
— Если вы закончили, то я предпочел бы обсудить дела, — чувствуя себя не в своей тарелке, прервал Эзра.
Ру шутливо поклонился и проводил их в обветшалую кибитку, служившую ему домом. Внутри почти ничего не было, кроме большой лежанки от стены до стены, разбросанных подушек и сколоченных между собой в щит досок, служивших подобием стола.
— Скромно, но мне нравится, — поделился Юсуф, устроившись поудобнее и разглядывая скудную обстановку.
— Заходи почаще, — милостиво предложил Ру, усевшись по-турецки у дальней стены.
— Мы вам не мешаем? — покачал головой Эзра, не веря своим ушам, и вперил взгляд в Колина, но тот, вместо того, чтобы поддержать его в нелегкий момент, отвел безразличный взгляд. Предатель.
— Будь милостив, я не каждый день встречаю того, которому доверил жизнь и судьбу близкого мне человека, — с легкой насмешкой в глазах объяснил Ру свое поведение. — Но я понимаю, что вы пришли сюда не просто так. Чем я могу вам помочь?
— Нам нужно найти одного человека, — решительно произнес Колин, будто проговаривал эту фразу про себя несколько минут подряд, очевидно решив, что мысли Эзры сейчас заняты личными переживаниями.
— Это можно попробовать устроить, — поглаживая жидкую бородку, изрек Ру. — Кто он?
— Его зовут Леандр, бритоголовый капитан византийских тамплиеров, — совладав с собой, объяснил Эзра.
— Византиец… — задумчиво протянул Ру, хотя по его лицу можно было догадаться, что он не размышляет, а скорее тянет время, и решение уже готово в его голове. — Полагаю, нам следует организовать поиски и в Галате тоже, там живет довольно много византийцев, переживших завоевание Константинополя Мехмедом Вторым.
— Не думаю, что они могут появиться там, — нахмурил брови Юсуф. — Галату контролируют ассасины, там расположены наши базы и наблюдательные башни.
— Он легко может там появиться и без тамплиерских доспехов, чтобы не привлекать внимания, — высказал догадку Ру и поднялся. — Я соберу цыган. Жду вас на тренировочной площадке.
— Подожди! — остановил его Эзра, выставив руку. — Галь была здесь?
Ру задумчиво взглянул на Юсуфа, будто тот должен был выразить одобрение тому, что он скажет.
— Да.
— Что ты сказал ей?
— Что ты жив. Что ты был в лагере некоторое время, но ушел. И мне не известно, куда ты отправился, — пожевав губу, Ру добавил: — Она просила меня дать ей знать, если я вновь тебя встречу.
Руки Эзры похолодели и стали влажными от волнения.
— Но ты ведь не скажешь ей? — спросил он. Губы Ру скривила слабая улыбка.
— Конечно нет, даже если после пожалею об этом.
Когда Эзра, Юсуф и Колин покинули кибитку, чтобы присоединиться у Ру, на тренировочной площадке и правда уже собралась небольшая группа цыган и цыганок.
— Эти ребята участвуют в уличных представлениях, они будут нашими глазами, — поведал Ру, обведя толпу рукой, и указал на Эзру, который заметил среди собравшихся Зои. — Эзра хочет присоединиться к вам.
— Что он умеет? — спросил один из цыган, стоящих в первом ряду.
— Сражаться, — с готовностью ответил Эзра.
Цыгане заулыбались.
— Это не поможет,
arkadşim, — объяснил другой. — Ты умеешь жонглировать?
— Нет.
— Может, как дракон выдыхать огонь? — предположил третий.
— Нет, — с легким разочарованием признался Эзра.
— Играть на музыкальных инструментах? — разом спросили несколько человек из толпы.
— Нет, но могу попробовать научиться стоять на руках, — борясь с раздражением, предложил Эзра. Он умел взбираться по отвесным стенам, подобно насекомому, но это было не то умение, которого от него ждали. Он понимал, что цыгане хотят ему помочь, и чувствовал досаду, что, несмотря на долгие тренировки, не умеет того, что под силу всем собравшимся. Единственным талантом, который он оттачивал, живя в цыганском лагере, было воровство. Искусное воровство, благодаря которому Юсуф заметил его.
— Тогда что же ты все-таки умеешь? — с насмешкой спросил кто-то, но Эзра не понял, кто это был.
— Он умеет танцевать, — прозвучал женский голос. Это была Зои.
Эзра с благодарностью взглянул на нее, и она в ответ послала ему хитрую улыбку.
— Но он парень!
— Ты удивишься, но это легко можно исправить, — фыркнула Зои и вышла вперед. Взяв Эзру за руку, она повела его прочь в дом, который делила с подругами. Несколько девушек присоединились к ним.
— Надеюсь, что не радикально? — хмыкнул Эзра, позволяя увести себя, и обернулся.
— Посмотрим, как пойдет, — весело ответила Зои.
Цыгане обсуждали, в каких частях города лучше всего выставить группы, чтобы лучше обозревать улицы и площади.
— А я что буду делать? — спросил Колин Юсуфа, и тот дружески приобнял его за плечо.
— Ты,
arkadşim, пока останешься в лагере и поучишься владеть мечом. Мы не можем рисковать тобой.
Колин покорно кивнул и тоже обернулся. Эзра поймал его недоуменный взгляд и против воли задорно улыбнулся. Он почувствовал странное облегчение, когда Колин улыбнулся в ответ.
В доме Зои распорядилась, чтобы принесли воды, одежду, украшения и кинжал.
— Ты же не собираешься?.. — насторожился Эзра.
— Собираюсь, — подмигнула Зои. — Но не то, о чем ты подумал. Ты зарос, как мартышка.
— Это, между прочим, мужская гордость, — притворно оскорбился Эзра. Рядом с ним поставили кадку с горячей водой.
— Вот от нее мы и будем тебя избавлять. — Она обратилась к подругам: — Распахните окна, здесь слишком темно.
В прошлый раз Эзре с преображением тоже помогали девушки, только это были ассасинки. Они были предельно собраны, не позволяя себе веселиться. Потому что понимали — это не маскарад, Эзра готовился к миссии, где его могли разоблачить или даже убить.
Очевидно, цыганки воспринимали это иначе, отпуская время от времени шутливые замечания. Для них он был вроде куклы, которых наряжают девочки. Но, надо отдать им должное, образ ему они подбирали тщательно, чтобы скрыть мужскую натуру и подчеркнуть женственность.
— Ты очень высокий, — поделилась наблюдением одна из девушек, придирчиво его разглядывая. — Будешь бросаться в глаза. Надо подобрать тебе группу повыше.
— Как скажешь, — сдержанно согласился Эзра, изучая принесенный гардероб из цветастых юбок, приталенных рубах и пестрых платков.
— А теперь сядь и сиди ровно, — серьезно велела Зои, вооружившись узким кинжалом.
Эзра покорно опустился на стул и, когда Зои зачерпнула воды и намочила ему щеки, отпрянул назад.
— Лицо я и сам могу, — сказал Эзра и для пущей убедительности добавил: — Мне не в первый раз.
Зои пристально взглянула на него, будто оценивала, можно ли верить сказанному, кивнула и протянула Эзре кинжал рукоятью вперед.
— Скобли начисто, нам не нужна цыганка с щетиной, — улыбнулась она.
— Договорились. Только если принесете зеркало.
Эзре казалось это немного лишним, можно было просто подобрать глухую одежду, но цыганки решили сделать его образ более соблазнительным, а потому пришлось сбривать волосы не столько с лица и шеи, но также грудь, живот и ноги до колен, потому что голени могут торчать из-под юбки.
«Так ты лучше сможешь вжиться в образ», объяснили они. Эзра не стал возражать, в конце концов доля правды была в этих словах. Однако после бритья он ощущал себя скорее не женщиной, а гладкокожим евнухом, что мешало воображению разыграться в нужном направлении.
— Так нечестно, Эзра, у тебя ресницы даже длиннее, чем у меня, — шутливо насупилась одна из подруг Зои, пока пыталась с помощью румян скрыть остроту скул. В прошлый раз ему это не понадобилось, потому что половина лица была закрыта вуалью. Но у цыганок, в отличие от турчанок, была совершенно иная культура.
— И не свети ладонями, они у тебя огромные, как весла.
Заставив Эзру встать, девушки придирчиво оглядели свои труды по перевоплощению, нарядили в широкую юбку с мелким цветочным орнаментом, рубашку с длинными просторными рукавами, чтобы скрыть крепкие мужские руки и наруч скрытого клинка, повязали яркий платок, чтобы подчеркнуть талию, и наконец-то отпустили.
К тому моменту на тренировочной площадке почти все разошлись, получив от Юсуфа и Ру задания. Остались лишь они, Колин, несколько самых высоких цыганок, которые должны были составить с Эзрой группу, и цыгане с музыкальными инструментами и булавами для жонглирования.
—
Merhaba, güzel. Здравствуй, красавица, — подколол один из цыган, и все остальные обернулись. Эзра выразительно закатил глаза.
— Я знал, что у Галь есть брат, но и не подозревал, что имеется сестра, — широко улыбаясь, сказал Юсуф. Ру задорно рассмеялся, хлопнув его по плечу.
— Мой скрытый клинок все еще при мне. — Эзра немного задрал рукав, чтобы продемонстрировать наруч и навершие в виде птичьей головы у самого запястья.
Не придав должного внимания угрозе, цыганки окружили его, с одобрением обсуждая приложенные для трансформации усилия. Позади них Эзра заметил Колина. Тот был явно смущен, отводя взгляд. Вспомнил ночь их побега, когда впервые увидел его в женской одежде?
— Эй, Колин, — осмелев, позвал Эзра. — Как я тебе?
Ему показалось, или на лице Колина проступил легкий румянец?
Он с серьезным выражением лица осмотрел его с головы до пят, чуть наклонился вбок, будто старался оценить со всех сторон, и кивнул.
— Отличная работа.
Эзра немного разочарованно скривил губы. Это было не совсем то, что он надеялся услышать. Но чего именно ожидал — не мог понять, потому повернулся к нему спиной, чтобы не смущать их обоих.
— Почти вся гильдия цыган уже получила задания и разбрелась по городу, — поведал Ру. — Очередь за вами.
— Гильдия? — не поверил Эзра.
— Это я предложил, — признался Юсуф. — Раз уж мы втянули лагерь в политику, то почему бы не объединить наши усилия?
— И они согласились? — не поверил Эзра, один из цыган пожал плечами.
— Я согласился, — сказал Ру. — Сколько мы знакомы? — обратился он к Юсуфу. — Несколько часов?
— Самый быстрый политический союз, — с гордостью протянул тот. — Эзра, вы с девочками отправитесь к причалам у Золотого Рога. Если Леандр решит воспользоваться переправой до Галаты — вы это увидите.
— И сколько им придется следить за причалами? — с сомнением спросил Колин.
— Сколько потребуется, — философски ответил Юсуф. — Может день, а может неделю. Но рано или поздно какая-то из групп узнает его.
— Если он уже не покинул город, — высказал опасение Колин.
Юсуф обменялся многозначительным взглядом с Эзрой.
— Тогда мы разошлем голубей в бюро ассасинов в других городах, чтобы напасть на его след.
Эзра был согласен с Колином — у них нет гарантий, что Леандр все еще в Константинополе, но они никак не могли это проверить, кроме круглосуточной уличной слежки. В крайнем случае им придется отловить кого-то из тамплиеров и допросить, тем самым разворошив осиный улей. На них обрушится месть тамплиеров, а ассасины вряд ли их защитят, и они потерпят сокрушительное поражение. Цыгане были верными союзниками, но не опытными воинами.
— Стойте, — крикнула выбежавшая из дома Зои под мелодичный перезвон: в руке она держала обтянутый кожей обод с маленькими бубенчиками.
— Зачем? Я же не умею играть, — напомнил Эзра, когда она вручила ему бубен, и наконец-то обратил внимание, что у каждой из цыганок на поясе висело по одному.
— Бить в бубен несложно, ты быстро научишься, — с улыбкой заверил Юсуф.
В этот раз Эзра наконец-то пересекал город не по туннелям, а на поверхности. Солнце немилосердно припекало затылок и спину, пока они продвигались на восток, так что он даже немного скучал по сырым холодным катакомбам и под конец пути был рад наконец-то оказаться рядом с пристанями и ощутить свежесть Золотого Рога.
— Куда пойдем? — спросил один из цыган-музыкантов, Раду, и окинул взглядом длинную береговую линию.
По ту сторону залива над Галатой величественно возвышалась озаренная солнцем башня. В восточную часть города можно было за отдельную плату добраться либо на лодке, либо вплавь. Лодочники конкурировали между собой за клиентов, и можно было сбавить цену, пригрозив воспользоваться лодкой конкурента. Ходили слухи, что через залив собирались строить мост, и были даже чертежи, составленные для султана итальянским художником Леонардо да Винчи, но стройку не начали и по сей день.
Конечно, был еще путь через тоннель под заливом, но Эзра сомневался, что тот уцелел после землетрясения в Босфоре. Хотя ничто не мешало купить у кого-нибудь из рыбаков лодку или просто украсть ее.
Галата держалась особняком от остального города, приютив на своих землях генуэзцев и венецианцев, предки которых обосновались в Константинополе еще со времен крестовых походов после взятия столицы Византийской империи в одна тысяча двести четвертом году. За три столетия они отстроили кварталы по образу и подобию итальянских городов, чем привлекали в Галату путников и любителей развлечений. В отличие от мусульманской части Константинополя, здесь царили более свободные нравы. В Галате можно было без проблем отыскать бордель или таверну, и чаще хозяева заведений совмещали приятное с полезным, желая угодить запросам посетителей.
— Какой бы причал ты выбрал, будучи тамплиером? — спросил Раду у Эзры.
— Я не знаю, — честно признался тот не столько по тому, что не мог решить, сколько с трудом представлял себя на месте тамплиера.
— У маяка слишком оживленно из-за близости к дворцу и главных портовых гаваней, — с уверенностью заявила одна из цыганок, имени которой Эзра не знал, но невольно отметил ее красоту. Рядом с ней он наверняка смотрится смешной и жалкой пародией на женщину. — В середине города тоже из-за пути к Базару. Я бы выбрала переправу выше по течению.
— Это звучит разумно, Мирела, — похвалил Раду.
Мирела обворожительно улыбнулась и пошла налево мимо большой клети, где за воровство сидело несколько пленников.
Северный причал и правда казался более спокойным, несмотря на генуэзских паломников церкви Святого Николая и близость Перамских ворот. Однако лавок, торговавших рыбой и специями, а также османских стражников тут было не меньше, чем в остальном городе.
— Разве стража не проверяет всех, кто хочет пересечь залив? — спросил Эзра, гадая, решился бы Леандр перебираться в Галату при усиленном контроле пристани.
— О тебе уже наверняка забыли,
sevgili, дорогой, — усмехнулась Мирела. Когда они выбрали площадку для уличного выступления, цыганки сняли с поясов бубны и призывно ударили по кожаной мембране. Звон колокольчиков мелодично слился с мелодией струнных инструментов цыган.
Эзра запоздало вспомнил, что Зои перед их уходом тоже вручила ему бубен.
Юсуф был прав — бить в бубен оказалось несложно, попадая в ритм мелодии. Сложнее оказалось танцевать весь день напролет. К вечеру он практически не чувствовал ног, и даже монеты, которые им кидали похожие: акче, дукаты и другие заморские деньги, стали слабым утешением.
А самое главное, что день прошел напрасно — за все время, что они провели на пристани, они не только не опознали Леандра, но вообще не видели ни одного тамплиера. Оставалась надежда, что когда они вернутся в лагерь… в гильдию, какая-нибудь другая цыганская группа порадует своими успехами.
В лагерь Эзра вернулся без сил. Даже самые опасные миссии, казалось, не утомляли так, как бесполезные танцы, развлекавшие уличных зевак, и он в очередной раз порадовался, что выбрал для себя иную жизнь. Пусть и опасную, но наполненную сакральным смыслом вечного противостояния.
Эзра сразу обнаружил на тренировочной площадке Колина. Усевшись на пень, тот читал непонятно откуда раздобытую книгу сгрудившейся вокруг него кучке ребятишек.
Решив не беспокоить их, он хотел направиться в дом Зои, чтобы переодеться в свою обычную одежду и наконец-то почувствовать себя человеком, но Колин заметил его и окликнул.
— Завтра продолжим, хорошо? — наклонившись к детям, заговорщицки пообещал он и подмигнул им.
Что-то в этом простом и понятном мгновении заставило сердце Эзры сжаться. Дети с готовностью покивали, поднимаясь со свалявшихся подушек, и их глаза горели азартом и любопытством. Они смотрели на Колина как на героя или любимого старшего брата. Поразительно, как за такое короткое время он ухитрился завоевать их расположение.
— Эзра — девочка, — хихикнул один из проходящих мимо мальчишек.
— А ты глазастый, — усмехнулся Эзра, потрепав того по макушке.
Он дождался, когда все дети уйдут, и подошел к Колину, пытаясь разглядеть, что он читал.
— Вижу, ты нашел себе новых друзей, — одобрительно заметил Эзра и с облегчением уселся на подушки. Он бы согласился не вставать до следующего утра.
— Вроде того, — смутился Колин и кашлянул в кулак, чтобы скрыть это. — Большинство групп уже вернулось. Они сказали, что не видели Леандра или кого-то похожего на него.
— Мы тоже, — неохотно признал Эзра. — Где Юсуф?
— Он уже ушел. Вернулся в Галату в убежище ассасинов.
— Ясно. А ты что делал, кроме?.. — Эзра указал на книгу.
— Юсуф дал мне свой наруч и учил пользоваться скрытым клинком, — с гордость поведал Колин. Он развернул ладонь правой руки к себе и сжал в кулак, смотря на запястье. Туда, где в сложенном состоянии клинка располагался крюк.
— Вы время зря не теряли.
— Он сказал, что раздобудет для меня крюк-клинок.
— Я помню, — без энтузиазма отозвался Эзра, бездумно поглаживая большим пальцем запястье под крюком в виде птичьей головы.
Колин хмуро взглянул на него и убрал руку.
— Ты против?
— Почему ты так думаешь? — слишком поздно спохватился Эзра.
Ему не стоило так откровенно показывать эмоции.
Он был против… С чего бы это? Может потому, что Юсуф и Ру окружили Колина своим покровительством, как две наседки? Конечно, они хотели продемонстрировать ему свое доверие и расположить к себе. Но неужто они забыли, что именно благодаря Эзре он дожил до сегодняшнего дня? Это была его заслуга! И рано или поздно Эзра и сам бы решил, что Колину настала пора овладеть крюк-клинком. Только ему без Братства достать еще один наруч было непосильной задачей, в отличие от Юсуфа…
— Ты считаешь меня обузой, — с твердой решимостью заявил Колин. — Ты сам говорил, что меня следовало убить еще тогда.
— Тогда из меня только-только вытащили стрелу… Я мог что угодно сказать.
— Но при этом помогал мне, привел сюда, учил драться.
— Чтобы ты мог за себя постоять. Я не всегда буду рядом, — стараясь держать лицо, терпеливо объяснил Эзра.
— Это я понимаю, — кивнул Колин и отвел взгляд, очевидно чтобы не видеть ни его лица, ни тряпок, в которые он был разодет. — Ты хотел научить меня, показать, что ничто не истинно. Критиковал, когда я был неправ и поступал глупо и необдуманно. И я старался следовать твоим советам. В какой-то момент мне показалось, что между нами наконец-то возникло понимание. Тогда, во время праздника… — он закусил губу, будто это могло остановить его, чтобы больше не проронить ни одного слова. — Возможно, я ошибался.
Колин наконец-то поднял взгляд и с укором уставился на Эзру.
— Я не понимаю, чего ты от меня хочешь? Мне казалось, что ты последователен. Прямой, как копье. А теперь, в том числе из-за ассасинов, тамплиеров и османов, в моей голове такой сумбур… — Он поднял с колен книгу и ткнул ею в направлении Эзры. — Ты — закрытая книга. Я не знаю, чего от тебя ждать.
Больше всего в этот момент Эзре хотелось провалиться под землю. Он и сам не понимал, что с ним, и почему он так реагирует. Он закрыл глаза, пытаясь сформулировать вразумительный ответ и молясь, чтобы не пришлось отвечать.
И Аллах услышал его молитвы.
— С возвращением,
güzel, — прогремел позади радостный голос Ру. — Как ваша вылазка?
Он подошел к ним и уселся рядом на подушки. Эзра с сожалением посмотрел на Колина, и тот кивнул, безмолвно соглашаясь, что они еще вернутся к этому разговору.
— День прошел впустую.
— Не страшно, попробуем завтра, — попытался утешить Ру и хлопнул по кожаной мембране бубна, все еще закрепленного на поясе Эзры.
— Я… — проговорил Колин, поднявшись и стараясь не смотреть никому в глаза. — Я пожалуй пойду отдыхать. Увидимся завтра.
На прощание Ру отсалютовал ему, и когда Колин скрылся из виду, наклонился к Эзре:
— Не хочешь переодеться?
Едва слышно простонав, Эзра закрыл лицо ладонями и больно надавил на глаза.
— Ты только что спас меня, ты это знаешь? — приглушенно прозвучал его голос.
— Знаю, потому и пришел, — серьезно подтвердил Ру, но его разномастные глаза смеялись. — Решил вмешаться, потому что мне показалось, что если я этого не сделаю, то быть беде. Что происходит?
Эзра не был уверен, стоит ли говорить кому-либо, в том числе Ру. Не потому, что не доверял ему. Иногда Эзре казалось, что Ру он доверяет больше, чем самому себе. Но как тот отреагирует, если он признается…
— Я имел неосторожность поцеловать его.
Как мучительно и при этом удивительно просто оказалось это сказать. Эзра настороженно покосился на Ру, но на его лице не было написано отвращение.
— Можно иметь неосторожность споткнуться о прохожего, но поцеловать… — философски заметил Ру. — И теперь ты не знаешь, что делать с этим бременем.
— Я не знаю, как после этого общаться с Колином. Я очень задел его этим, — хмуро признался Эзра. Согнув ноги, он устроил на коленях сложенные руки и снизу вверх взглянул на Ру. — Лучше бы он ударил меня… Я бы понял. Но он старается делать вид, что ничего не произошло. И я тоже. Это мучает меня.
Скривив губы, Ру задумчиво почесал бородку и покосился на Эзру.
— Ты хоть сам понимаешь, почему это сделал?
Эзра боялся этого вопроса, он готовился к нему с того мига, как рассказал о поцелуе.
— Это был момент слабости, — осторожно сказал он, тщательно подбирая слова. — Мы сидели на крыше, и я представил, что в ближайшие дни может случиться что угодно. Что в одно мгновение наши жизни оборвутся, и я больше не увижу ни того, как красив мой город, не увижу друзей, не испытаю простых человеческих радостей, далеких от вечной борьбы между ассасинами и тамплиерами.
— И вместо того, чтобы найти себе горячую девицу, ты решил осчастливить Колина, — хмыкнув, подытожил Ру.
Эзра от досады поджал губы. Он понимал, к чему тот клонил, но не слышал свой внутренний голос, чтобы понять, насколько это суждение соответствует истине.
— Можешь не отвечать, если не хочешь, — сжалился Ру. — Но я скажу тебе вот что. Сегодня Юсуф был приятно впечатлен тем, какую работу ты проделал, уча Колина.
— Рад это слышать, — безрадостно признался Эзра. — Поэтому он решил познакомить его со скрытым клинком?
— Не ревнуй, — посоветовал Ру, и на Эзру наконец-то снизошло озарение, что это правда была ревность. Ревность к тому, что кто-то покусился на его успехи, хотел присвоить их себе, а заодно и Колина. Но ревновать к Юсуфу глупо, он мастер-ассасин, наставник константинопольского Братства, для него все ученики едины, и он радеет за успех каждого.
— Зато ты бы видел Колина, с каким энтузиазмом он демонтировал то, чему ты его научил, — с улыбкой поведал Ру. — Думаю, что не ошибусь, предположив, что этот парень в каком-то смысле влюблен в тебя. Восхищается тобой.
Он пытливо взглянул на Эзру, чтобы увидеть в его глазах подтверждение собственных слов, и тот не сумел сохранить хладнокровие. Эзра смутился, не выдержав давления.
— Не говори ерунды, — неубедительно возразил он.
Ру рассмеялся.
— Но это правда. И я все же кое-что понимаю в любви. Я и сам был влюблен. И люблю до сих пор. И прекрасно считываю и понимаю по глазам то, что не может произнести рот.
— Ты никогда не говорил мне, — Эзра с готовностью перескочил на другую тему. — Кто она? Или… он?
Ру снова рассмеялся и хлопнул Эзру по плечу, но его взгляд тут же стал печальным и немного мечтательным.
— Это было давно. Так давно, что ты и представить себе не можешь. Мы любили друг друга, но случилось кое-что, из-за чего мы не смогли быть вместе.
— Как давно вы не виделись? — осторожно спросил Эзра.
Ру грустно улыбнулся своим мыслям.
— Целую вечность. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы мы снова были вместе.
Он говорил загадками. Эзра ни разу не слышал о том, чтобы Ру любил кого-то, и не мог представить, о ком тот говорил, но чувствовал его боль. Вытянув руку, он положил ее на плечо Ру, чтобы хоть как-то дать понять, что он рядом и сопереживает ему.
— Уверен, что так и будет. Рано или поздно.
Задумчиво покивав, Ру резко вскочил на ноги и на прощание в очередной раз по-дружески хлопнул Эзру по плечу.
— Не отталкивай Колина, смотри в оба и будь внимателен к деталям, — напутственно проговорил Ру и добавил на прощание: — Цени каждый момент, смертный. Не живи слишком быстро. А если не успеешь в этой жизни, то попробуешь в следующей.
***
Перебравшись из родного Дублина в Нью-Йорк, Персиваль Грейвз вел ничем не примечательную жизнь — снимал крохотную квартирку в Бруклине, тяготился своей работой, встречался с девушками, отдыхал на выходных с приятелями… То, что по обыкновению устраивает непритязательное большинство, но не дает спать по ночам тем, кто свято верит, что способен на большее.
Грейвзу тоже хотелось в это верить, но преграды в виде счетов и обязательств смыкались вокруг него, мешая дышать и не позволяя вырваться из замкнутого круга.
Разумеется, он всегда мог вернуться домой, но для Грейвза это было шагом назад и равносильно признанию собственного поражения. Но всякий раз на его заявление «что я буду там делать?», когда мать предлагала вернуться в Дублин, он неизменно слышал ответ «а что сейчас ты делаешь в Нью-Йорке?»
Рутина, конечно, угнетала Грейвза, но не настолько, чтобы радикально что-то менять. Он все больше обрастал материальными вещами, будто сооружал своеобразный якорь, который и потопит его корабль. Якорь, который потом он со спокойной совестью сможет обвинить в том, почему у него ничего не получилось.
В попытке сделать якорь еще более неподъемным, Грейвз подумывал съехать со съемной квартиры, взять в ипотеку свою собственную, но потом решил переключиться на машину. Он даже прошел курсы и сдал анализы для комиссии, чтобы получить права, но у него не оказалось лишних денег на нее: из-за сокращения ему пришлось искать другую работу. Как и другим бедолагам из крупной автомастерской.
Грейвз откликался на вакансии, но никто не звал на собеседования. Как объяснил потом Шон — это постарались в Абстерго, в клинике тамплиеры наверняка проверили его кровь, чтобы понять ценность полученного генетического материала.
Абстерго Индастриз сами пригласили его на собеседование по веб-камере. Проблема была лишь в том, что их филиал находился в Филадельфии. Когда Грейвз попытался рассказать родителям, что нашел работу, звонок не дошел до них, как и сообщается. «Проблемы со связью», решил он тогда. Теперь по прошествии времени ему было очевидно, что это Абстерго контролирует сотовую связь, спутники, интернет и все остальные средства коммуникации с миром.
Ему предлагали работу механиком в цеху с последующим обучением, чтобы следить за автоматизированным процессом. Кем-то вроде технического специалиста. Бонусом шло проживание в кампусе, где почти все говорили на иностранных языках. Грейвз точно слышал испанский, французский и турецкий, но без преимуществ эффекта просачивания не понимал ни слова.
Прошло около месяца, прежде чем начальник сказал, что его обучат на международный уровень, потому что Абстерго Индастриз транснациональная компания, и им нужен специалист, который сможет взаимодействовать с другими филиалами по всему миру.
Грейвза это предложение ошеломило, ведь кроме английского он понимал только несколько фраз на других языках. Не упустил ли он тот момент, когда новые знания схватываешь на лету? Да и когда ему учить языки? Разве что просить соседей по кампусу поднатаскать его.
На следующий день начальник проводил его в лабораторию, где Грейвзу объяснили, что изучение памяти предков и шанс пережить их воспоминания не ограничивается только возможностью узнать о них и своем происхождении. Побочный эффект — эффект просачивания — от использования Анимуса позволял изучать и приобретать их навыки.
Грейвз, конечно, не поверил, как можно изучать память предков, но ему напомнили, что лет сто назад и сигвэй казался невероятным, как клонирование и полеты в космос. Наука не стоит на месте, она движется вперед, будто локомотив без тормозов, и ему следует сказать спасибо, потому что другим придется на ранних стадиях внедрения технологии серьезно материально вложиться, чтобы залезть в Анимус.
Попробовать то, что будет недоступно большинству человечества еще десятилетия? Любой бы не устоял.
Ассистентка одного из ученых лаборатории по результатам анализа ДНК сообщила, что наибольшее совпадение наблюдается между генетическим набором Грейвза и его предка Колина Фаррелла, жившего в конце пятнадцатого, начале шестнадцатого веков на территории Европы и так удачно владеющего языками.
Его подключили к Анимусу — «кушетке», больше напоминавшей операционный стол, с прозрачным колпаком для головы, куда был вмонтирован дисплей с навигационной панелью, чтобы управлять «собой» в воспоминаниях. Они провели пробный сеанс, начав со стабильного участка памяти.
Сказать, что Грейвз был ошеломлен — значит ничего не сказать. Как вообще возможно провести аналогию, чтобы хоть что-то сравнилось с пережитыми ощущениями и эмоциями?
Компьютерная симуляция вроде очков виртуальной реальности, только во сто крат интенсивнее. Он не ощущал своего реального тела, потому что осознавал себя в теле Колина, будто их там было двое, и он как паразит мог навязывать свою волю хозяину — пойти туда, куда ему заблагорассудится (конечно, только на подвластной воспоминаниям его предка территории). Он чувствовал прикосновение к шершавым каменными стенам и нежным стеблям трав, понимал чужие языки…
…Сеансы продолжались. А потом Грейвз повстречал Криденса. Это был первый раз, когда происходящее заставило его паниковать, хотя он не мог объяснить себе причины этой паники.
Криденс говорил намеками, не делая серьезных заявлений. Проверял, можно ли Грейвзу доверять?..
— Кто-то слишком церемонится с объектами, в отличие от Видика, — прокомментировал немного сбитый с толку Шон, когда Грейвз закончил свой рассказ. — Продумывают алиби, заманивают к себе, вместо того, чтобы просто взять, похитить, погрузить в кому и изучать… Уоррен Видик бы сделал именно так.
— Алану Риккину надо серьезно задуматься насчет практичности этих руководителей Абстерго в Филадельфии, — многозначительно кивнув, согласился Криденс.
— Да ладно вы, они создали сложную структуру по похищению людей. Планомерно отрезают контакты, а не топорно вырывают людей из реальности.
— О, так ты ими впечатлена? — с ноткой сарказма спросил Грейвз, хотя в чем-то и был согласен с мнением Ребекки, пусть даже сам стал жертвой этой самой структуры.
— А что? — пожала плечами Ребекка. — Пусть они и наши враги, но я всегда могу оценить изящность игры.
— Ребекка — тамплиер! — продекламировал Шон.
— Заткнись, Шон. — Ребекка устало закатила глаза. — Если ты разоблачишь меня как двойного агента, то Грейвз перестанет с нами сотрудничать.
Грейвз недоверчиво взглянул на нее, нахмурив брови, не понимая, где блеф.
— О нет, что это? — Глаза Шона округлились, и он ткнул пальцем куда-то рядом с Ребеккой.
— Что? Где? — Она с недоумением заозиралась по сторонам, пытаясь понять о чем речь.
— Да вот же, рядом с тобой! — Шон сделал испуганные глаза. Криденс же, наоборот, расплылся в широкой улыбке.
— Я не вижу! — раздраженно сказала Ребекка.
— А я наконец-то вижу — это твое чувство юмора, Ребекка, — страшным шепотом объяснил Шон.
Криденс расхохотался, когда Ребекка, оглядевшись по сторонам и не найдя ничего подходящего, стащила с ноги тяжелый ботинок и кинула им в Шона, который предусмотрительно прикрылся ладонями.
***
Шон в свойственной ему практичной манере выудил самое ценное из рассказа Грейвза о себе. На следующий день он отвел его вниз на склад, где рядом с большими воротами был припаркован грузовичок, пока Криденс находился в Анимусе.
— Ребекка пару раз сидела за рулем, и с тех пор в нем что-то подозрительно гудит, — поделился Шон.
— И ты хочешь, чтобы я перебрал двигатель? — фыркнул Грейвз, сложив руки на груди. — Без инструментов?
— Ты принесешь огромную пользу Братству! Вот представь — тамплиеры у нас на пороге, нужно срочно сматываться… А у нас грузовик вот-вот взлетит на воздух, потому что рычит, как ротвейлер.
— Отличный план побега, я считаю, — с притворной серьезностью заметил Грейвз.
— Само собой! Если готов распрощаться с жизнью. Сделаем тамплиерам одолжение и убьем себя сами, — поддержал сарказм Шон.
Грейвз придирчиво оглядел грузовик, словно уже сейчас мог заметить поломку, и кивнул.
— Ладно, попробую что-нибудь сделать, — согласился он. Шон бросил ему ключи, и Грейвз ловко поймал их.
Он не знал, входило ли это в планы Шона, но монотонная возня с машиной здорово прочищала мозги и отвлекала от посторонних мыслей вроде тамплиеров, Колина и изоляции от мира. Обычно после отключения от Анимуса сеансы все равно не заканчивались для Грейвза: эмоциональный фон Колина передавался ему, и он постоянно прокручивал в голове увиденное, пытался сопоставить факты как сторонний наблюдатель и как участник событий.
Работа руками вытеснила все на задний план и удивительным образом успокаивала, хотя, казалось бы, он наоборот предоставлен сам себе, а значит сознание распахнуто для мыслей. Ребекка поступила правильно, настояв на перерыве: у него появилась прекрасная возможность отдохнуть от Анимуса. Даже сны, когда он гнался по Константинополю за тенью ассасина, отпустили его, и он не помнил поутру, снилась ли ему в очередной раз погоня по крышам или нет.
Теперь его больше интересовало не как догнать тень, а почему он это видел. Было ли это эпизодом из жизни Колина или проекцией воспаленного сознания? Вряд ли одна и та же неизменная картинка являлась бы ему, если бы ничего не значила и была игрой воображения.
Что раньше никогда не приходило ему в голову, так это видел ли Криденс по ночам нечто подобное? Беспокоят ли его видения, обострились ли органы чувств с возвращением в Анимус? Как сказывается на нем эффект просачивания, кроме завидной ловкости, навыков паркура и борьбы?
Ему стало совестно, что прежде он ни разу не догадался спросить об этом Криденса напрямую, а ведь они фактически были в одной лодке. Оба изучали схожие воспоминания, оба были с корнем вырваны из прежней жизни. Ему следовало научиться доверять Криденсу, обмениваться опытом, а не как раньше спорить и язвить по пустякам.
