***
На следующее утро взгляды окружающих были ещё хуже. Элис снова встретила меня у ворот с улыбкой и необъяснимым желанием держать меня за руку. Вчера на нас пялились только мои знакомые, одноклассники. Но сегодня казалось, что на нас смотрит вся школа: младшие классы, старшие классы, второкурсники. Наверное, до всех уже дошла новость, что по школе средь бела дня бродит настоящая лесби-пара. И для школы, где учится менее пятисот человек, это было целым событием. Когда мы брали друг друга за руку, становилось только хуже, но внимание не беспокоило Элис, а у меня не хватало смелости просить её вести себя немного посдержаннее, по крайней мере на людях. Иногда я не была уверена, хочу ли я этого. Я боялась потерять тех немногих подруг, которые у меня были (это так грустно, что я так о них думаю), но прикосновения и общество Элис были для меня гораздо важнее. А кто сказал, что всё будет просто, а? Элис не могла находиться рядом со мной круглосуточно. Это здорово, что ей удалось добиться перевода на пару моих уроков, но большую часть дня я по-прежнему проводила без неё. Как вчера. Она держит меня за руку, она целует меня при людях, и это здорово... однако подруги косо смотрят отнюдь не на неё. Она удаляется в свой маленький мир к сёстрам, а я остаюсь наедине со злобной Лорен, с неловкой Анжелой и кучей псевдо-подруг, которые едва ли соизволят поговорить со мной. Неужели общественное внимание того стоит? Ну, да. Но все же. Ну почему никто не может на пару грёбаных секунд посмотреть в другую сторону, пока мы идём мимо? Во вторник утром было ещё хуже, чем в понедельник. Ко всему прочему добавилось ещё несчастье столкнуться с Лорен перед классным часом. Мы шли вместе с Элис, держась за руки, конечно же, и у меня мгновенно всё перевернулось в животе, когда мы подошли к небольшой группе из Лорен, Анжелы и Джессики. Они слонялись по коридору, так как двери класса были закрыты, и смеялись над чем-то, но прекратили смех, едва увидели нас. Лорен посмотрела на нас, отметила, что мы держим друг друга за руки, и очень чётко сказала: – Фу! Можно только восхищаться силой её выражения. Одно слово, даже и не слово, а просто слог – и сколько отвращения, сколько неприязни! Мелочное и неуместное презрение. Почему бы ей не податься в актрисы? У неё и внешность подходящая, и характер тоже. Озлобленная, думающая только о себе блондинка с резкими чертами лица - ну эталонный типаж, пробу ставить негде, в самом деле. Джессика тоже посмотрела на меня с нескрываемым отвращением, только Анжела дружелюбно кивнула мне. Если не считать её стеснительности, она единственная не посчитала мои новые отношения самой ужасной штукой на Земле. Наверное, она даже была странным образом этим очарована. Как будто ей не приходило в голову, что две девушки могут действительно полюбить друг друга, и поражалась, когда видела такое воочию. Как я и ожидала, Элис не обратила на них внимания, а повернулась ко мне. Я поняла, что она собирается поцеловать меня, и мгновенно запаниковала. Прямо здесь? Перед Лорен? – Мне лучше идти на урок, – сказала она, улыбаясь. – Увидимся позже. Видимо, паника читалась на моём лице, но она на это тоже не обратила внимания. Она подняла голову и поцеловала меня в губы, целомудренно, но намеренно. Во мне завязалась такая борьба между любовью, паникой, теплом и тревогой, что я чувствовала себя, как в микроволновой печи. – Фу, как отвратительно! – это был, конечно же, голос Лорен. – Этим обязательно заниматься при людях? Она обращалась к Элис. Я отступила назад и заправляла волосы за ухо, пытаясь сделать вид, что ничего не произошло. Элис улыбнулась: – Вообще-то, – сказала она, беря меня за руку, – по-другому я не могу. Наверное, в её словах присутствовал некий вампирский подтекст, который только я должна была понять, но я в упор не врубилась. Лорен фыркнула и посмотрела на Элис с обычной неприязнью. – Фрик, – сказала она, не стесняясь. Элис улыбнулся и мило склонила голову: – Откуда ты знаешь? Ох. Даже я вздрогнула от такого. Лорен вся побледнела от намёка – Элис и была, по сути, фриком – но не повысила голоса, что было даже хуже, чем её обычные хихи-хаха. – Это отвратительно. Судя по тому, что я от неё слышала, она могла придумать и что-нибудь покрепче, но, казалось, в тот момент она на большее не была способна. Элис улыбнулась: – Это мы уже слышали и не раз, – сказала она, – но ты действительно так считаешь? – Да, – зарычала Лорен. – Я действительно так думаю. – Печально. Неужели тебе никогда не хотелось попробовать что-то новое? – Да пошла ты, – Лорен плюнула. – Если тебе это так нравится, почему бы не заняться этим дерьмом в компьютерном классе под веб-камерами? В онлайне, если уж тебе нравится, чтобы все на вас смотрели, тупые лесби-шлюхи! А пока что свали куда-нибудь в овраг, чтобы мне не смотреть на твою противную физиономию. Джессика прикрыла рот, чтобы не слышали её злорадного хихиканья, даже Анжела ухмыльнулась. Я была просто в шоке. Уже несколько лет я являлась для Лорен учебным мальчиком для битья, но таким ядом она не дышала даже на меня. Это уже была не просто злая, а больше объятая ненавистью Лорен. Похоже, что Элис это совсем не поколебало, но всё же. Мне стало страшно. То есть, я ещё могу понять, почему Лорен дразнила меня – лесби-подросток в дешёвой одежде является простой добычей для любой хулиганки с достойным словарным запасом. Но сейчас она напала уже на Элис. Сладкую, милую, очаровательную малышку Элис. Обзывать её было как пинать ногами щенка – это уже не злоба, это преступление. Наверное, Лорен и правда бездушная тварь. Но Элис только улыбнулась одарила меня взглядом, смысл которого я не особо поняла. В нём не было ни боли, ни гнева, ни страха. Ничто не нарушило спокойствия этих прекрасных глаз цвета мёда, кроме той же неизменной улыбкой, которая всегда была на её губах. Не ответив Лорен, она коснулась моего плеча и поцеловала меня в губы. – Я лучше пойду, – мягко сказала она. – Увидимся на истории. Я сгорала от стыда и страха, представляя себе, что скажет Лорен, когда она уйдёт, но всё равно улыбнулась ей в ответ. Она опять улыбнулась, повернулась и прошла дальше по коридору. Проходя мимо Лорен, она задержалась на блондинке взглядом. Джессика и Анжела мгновенно съёжились. Но Лорен выдержала её взгляд. Она покраснела, но не отвела глаз, а потом Элис ушла. Поправив ремень на рюкзаке, я помедлила. Я понимала, что от слов Элис будет только хуже, и не ошиблась. Лорен холодно посмотрела на меня: – Значит, решила распустить волосы? Я робко улыбнулась и кивнула. Как будто я ожидала комплимент, а не очередное оскорбление. Лорен фыркнула – не улыбнулась, не рассмеялась, а просто изошла злобой. – Неважно, – пробормотала она. – Ты всё равно уродка и ебанашка. Джессика и Анжела переглянулись, но не ухмыльнулись и не поддакнули. Я опять робко улыбнулась, делая вид, что это была просто шутка – ха-ха-ха. Лорен презрительно покачала головой, отвернулась и стала говорить о чём-то ещё. Понятное дело, я весь день ходила подавленная и депрессировала всю среду и четверг. Элис была для меня единственным светом в окошке, но мы не виделись вне школы всю неделю, и я начала впадать в депрессию также и по этому поводу. Я хотела пообщаться с ней, но не понимала, как это сделать. В её доме мне будет неловко из-за сестёр, а у меня – из-за мамы. К тому же я не настолько люблю где-то шляться и тусоваться, чтобы уверенно чувствовать себя вне дома. И что мне остаётся? Элис тоже не пыталась как-то продолжить наше общение. Несмотря на внезапное желание нежно держать меня за руку, её по-прежнему удерживали другие причины. Я с прошлой недели не замечала её запаха в своей комнате по утрам, и она, похоже, не спешила назначить второе свидание. Знаю, что вообще-то мы знаем друг друга только несколько дней, но я так её полюбила, будто к этому моменту нам уже давно пора было жениться и завести детей. Но не всё было так мрачно и беспросветно. Было приятно сидеть на некоторых уроках рядом с Элис. Мы виделись почти каждый день, поэтому вряд ли мне стоит уж так жаловаться. В среду после обеда мы случайно встретились в коридоре, а потом по-быстрому занялись сексом в пустом классе. Это было замечательно, но после она ничего мне не предложила, поэтому в четверг утром я снова была в депрессии. Хуже всего было с Лорен. За последние несколько дней её любительские подколки превратились в полномасштабную ненависть. Каждый раз, как я её видела, начинались издевательства и гомофобные насмешки, но я всё равно ходила за ней, как избитый щенок. Потому что, откровенно говоря, мне больше не с кем было общаться, когда Элис не было рядом. Даже не с Анжелой. Анжела всегда была вежливой – большую часть времени, но у неё было много других подруг, которые были для неё важнее меня, а иногда рядом с ней не было свободных мест. Последним уроком в тот день была физкультура, которая за всё время учёбы постоянно была для меня в не радость. Что может быть приятнее, когда тебя последней берут в команду, топтаться у раздевалки, пока все не переоденутся, и опасаться за свою жизнь на площадке во время игры. Я могла бы написать сценарий для мюзикла, основанный на событиях своей жизни. И всё же физкультура была одним из тех предметов, куда перевелась Элис, что давало мне некую надежду. Но как многое другое, что начинается с надеждой, заканчивается трагедией. Мы играли в вышибалы. И Элис сунули в другую команду. Иногда мне кажется, что Вселенная просто ненавидит меня. Прямо как сегодня. Мы с Элис держались за руки, когда нас разбивали на команды, и стояли в стороне от остальных. Когда выяснилось, что мы будем в разных командах, она поплелась прочь с такой печалью в глазах, что мне даже стало немного лучше. Ну, по крайней мере, хоть один человек в команде противника не будет пытаться меня прикончить в буквальном смысле. Лорен тоже была в команде противника, чтобы мне жизнь совсем мёдом не казалась. Она бы с большим удовольствием бросала в меня ножами, чем мячом, но по её виду уже можно было понять, что она не даст мне уйти живой в любом случае. Анжела тоже была в команде противника, но я не беспокоилась о ней. Она бросает мяч по-девчачьи слабо. Когда команды были собраны, тренер дунул в свисток, и началась самая веселуха. Честно говоря, даже не знаю, зачем я вообще в это ввязалась. Я понятия не имела, скажется ли моя способность выжить в вышибалах на итоговых оценках по физкультуре, но подумала, что лучше идти до конца. Так я и поступила. Бегала по полю и спастически махала руками. Спотыкалась, падала, вставала снова. Я продержалась довольно долго, и, хотя я была популярной мишенью, один раз даже поймала мяч. Потом я стояла секунду, запыхавшаяся и потная, выбирая, в кого его бросить. Я увидел Лорен в спортивной форме: шорты и футболка, стройные ноги, плоская грудь, пепельно-светлые волосы. Она не была ближайшей или самой лёгкой целью, но я всё равно бросила мяч в неё. Она увидела и с лёгкостью поймала мой мяч, как если бы я дала ей пас в баскетбол. Она ухмыльнулась и крикнула своим товарищам по команде: – Вышибите эту лесбиянку! У меня внутри похолодело, но я почувствовала странное волнение при виде её ухмылки. Она бросила мяч – и я резко метнулась в сторону. – Лорен! – гаркнул физрук. – Что я тебе говорил насчёт использования этого слова?! Лорен закатила глаза: – Неважно, – сказала она, по-прежнему ухмыляясь, а затем махнула рукой одному из товарищей по команде, у которого был мяч. – Вышибите эту ебанашку! – Лорен! – гаркнул опять физрук. – Ещё одно слово – и получишь временное отстранение от занятий! Но Лорен только усмехнулась и бросила ещё один мяч. Её товарищи по команде последовали её примеру. Они смеялись и лениво бросали, больше желая помучить меня, чем вывести из игры. В моей команде тоже начались улыбки, и один за другим её участники стали отходить к краям площадки, оставив меня в середине сражаться за свою жизнь, отбиваясь от этого мочилова. Вскоре я стала единственной целью. Лорен выкрикивала приказы и требовала мяча. Они ухмылялись, дразнили меня притворными бросками и ржали, когда я дёргалась. Казалось, игра превратилась в средневековое побивание камнями – все встали вокруг меня, а я изо всех сил уворачивалась от мячей, летавших мимо моей головы. Ни в кого из моей команды мячи не бросали, зато вся команда противника сосредоточилась на мне. Мне не впервой было терпеть такое к себе отношение, но это казалось уже слишком, даже для меня. Ну, серьёзно: весь класс тыкал в меня пальцами, лыбился и ржал над тем, как мне было неприятно. Блин! Почему бы им просто не привязать меня к столбу и не сжечь заживо, пока есть возможность? Физрук неодобрительно смотрел, но не свистел, очевидно, предполагая, что меня скоро вышибут. Я только на это и надеялась. Я даже больше не пыталась увернуться, но они всё равно не выводили меня из игры. Они просто лыбились, бросали и ржали над тем, как я дёргалась и съёживалась, обзывали, говорили, чтобы я отбивалась. Только Анжела и Элис не принимали в этом участия. Обе стояли в сторонке: Анжела – хмурясь, Элис – с непоколебимым спокойствием. – Закрой глаза, Белла! – крикнула Лорен, вынужденная назвать меня по имени после угрозы физрука. – Сейчас будет больно! Все ждали, что Лорен нанесёт добивающий бросок, но тут Элис вышла и выхватила мяч из её рук. – Эй, какого…! Все на площадке надулись – их веселье прервали. Элис не обратила на них внимания. Она подошла к линии и бросила мяч прямо в меня. Я не съёжилась и даже не пыталась увернуться. Мяч отскочил от меня и покатился по полу. Нависла тишина. Я усмехнулась про себя, тяжело дыша. Убийство из милосердия. Драматичный получился момент, достойный Шекспира школьного пошиба. Я улыбнулась ей, она тоже улыбнулась мне в ответ, затем прошла через площадку, взяла меня за руку и отвела прочь к скамейкам. – Тупые лесбиянки! – разочарованно крикнула нам во след Лорен. – Лорен! – гаркнул физрук. – Ты отстранена от занятий на сегодня и завтра! Он проследил за нами взглядом, но не сделал замечаний Элис за то, что она вышла из игры. Всем было очевидно, что мы пара, и, наверное, физрук сочувствовал нашим трудностям. Элис подвела меня к скамейке и усадила. На этот раз я совершенно не возражала, что она держала меня за руку, мне это даже нравилось. Её прикосновение успокаивало меня и уносило далеко от этих ржущих одноклассников и всей несправедливости. Она улыбнулась и погладила меня по руке. – Прости, что так вышло, – сказала она, немного игриво. – Я обещала защитить тебя во время игры, но не смогла выдержать твоих страданий. Пришлось прекратить это, хотя бы так. Я усмехнулась и обхватила её руку своими: – Спасибо. Она засмеялась, а затем обняла меня одной рукой. Я уткнулась в неё, не заботясь, что кому-то это могло быть неприятно смотреть, и все же... меня не покидала тревога. Я не смогу быстро привыкнуть к повышенному вниманию окружающих, но сейчас готова была мириться с незначительным дискомфортом. Тёплые прикосновения Элис того стоили. Игру продолжили и без нас, и большинство уже давно про всё забыли и с удовольствием веселились дальше. Все, кроме Лорен. Она глянула на меня, пока я прижималась к Элис, и я в первый раз поняла, что в её взгляде было что-то другое, не отвращение и не злоба. Но что? Может быть... Ревность? От этой мысли я вся покраснела. Как бы ни смешна была такая мысль, было очень на то похоже. Не просто ревность, а боль, обида, отвращение. Но нет, это уже и правда смешно! Я всегда знала, что Лорен гомофобка, какой она всегда была. Она обзывала меня только потому, что знала, что мне обидно. Невозможно, чтобы ей тоже нравились девочки, а даже если бы и нравились, ко мне она точно не будет питать никаких чувств. От слова "вообще". Лорен вернулись к игре, а я отвернулась, решив не думать об этом. Но говоря по правде, я уже думала об этом раньше. Много раз. Но только в мыслях. Элис всегда была девушкой моей мечты, но это всё был сон, мечта. Лорен же была реальной. В глубине души я всегда хотела, чтобы её издевательства были лишь прикрытием для невозможности признаться самой себе в своих чувствах ко мне, но такое желание столь же смешно, как и мой сон. Я понимала, что такого никогда не произойдёт. Лорен не была лесби, а даже если бы и была тайно таковой или хотя бы би, она никогда не пожертвует своим успехом у противоположного пола, чтобы связаться с неудачницей вроде меня. Было бы слишком глупо даже думать о том, что Лорен меня ревновала, особенно сейчас, когда Элис обнимала меня. Вероятно, Лорен просто превращалась в настоящего гомофоба, который привычно ненавидит всех с нетрадиционной ориентацией. Наверное, раньше она просто прикалывалась тем, что дразнила меня, но, возможно, теперь, когда у меня появилась девушка, она действительно ненавидит меня. Это намного вероятнее, чем просто ревность. Во всяком случае, об этом сейчас лучше не думать. У меня есть Элис, а Лорен может идти лесом. Вскоре урок физкультуры подошёл к концу. Раздался звонок, и игра мгновенно прекратилась. Физрук дал свисток и пролаял несколько команд, напомнив Лорен о её отстранении. Она зыркнула на меня и Элис (мы по-прежнему сидели на скамейке) и гордо прошествовала в раздевалку. – Ладно, – гаркнул физрук, – нужны два добровольца, чтобы убрать инвентарь. Никто не вызвался. Был уже конец дня, и всем хотелось домой. Я бы вызвалась, чтобы пойти в душ уже после того, как все уйдут, но не хотела расставаться с Элис. Я собиралась спросить её, но Элис меня опередила. Она улыбнулась и встала со скамейки: – Мы с Беллой всё сделаем. Все облегчённо вздохнули и вскоре разошлись. Мы с Элис собирали мячи медленно, не торопясь, лениво болтая. Управившись наполовину, я вдруг осознала, что кроме нас с Элис, вероятно, в душевых не будет никого. И мы будем голыми. Только мы. От этой мысли я покраснела в надежде, что то же самое пришло в голову и Элис. Я бы никогда не решилась заняться сексом под душем в раздевалке, поэтому решать было ей. Мы убрали все мячи и оборудование в инвентарную комнату и пошли в душ. В спортзале мы прокопались достаточно долго и, к счастью, в раздевалке было совершенно пусто. Только я, Элис и ряды душей. Я снова покраснела и повернулась, чтобы сказать что-нибудь кокетливое по этому поводу (просто пусть она поймёт, что я не прочь), но комментарий застыл на моих губах. Элис раздевалась. Она просто сняла футболку, чёрный лифчик и уже засунула пальцы под резинку шортов. Я уже видела, как она раздевается перед уроком, но совсем другое дело, когда ты одна и можешь глядеть и не стесняться. Это так... завораживает. Она сняла шорты, и… ну… её задница была по-прежнему восхитительна. – Что такое? – невинно спросила она, спуская трусики. – О-о, – я запнулась, покраснела и отвернулась. – Ничего... Я сняла футболку и бросила её на одну из скамеек. Пока я снимала всю одежду, в одном из душей пошла вода. Душевая была разделена на несколько кабинок, каждая снабжена круглой розовой занавеской. Элис не задёрнула занавеску, она стояла под душем голая, с закрытыми глазами, а вода медленно струилась по её волосам, капала с сосков, стекала по спине, горячая и с паром. Я смотрела. Ух! Элис застукала меня и хихикнула. – Ну? – сказала она. – Чего же ты ждёшь? Я могла бы по-разному понять её слова, но, скорее всего, она спрашивала меня, почему я ещё не в душе, а не почему я просто смотрела, а ещё не изнасиловала её до беспамятства. Первое было более логичным. Я подошла, но встала не в соседнюю кабинку рядом с ней, а через одну, оставив между нами пространство. Если бы я была немного смелее, я бы спросила, можно ли зайти к ней, или не потереть ли ей спину, но от застенчивости девушка глупеет. Я уже потянулась к занавеске. – Не задёргивай, – сказала Элис, намыливаясь. – Так проще будет говорить. – Л-ладно... – я почувствовала лёгкое волнение. Элис засмеялась и смотрела, как я начала мыться. Внезапно я застеснялась того, как я выгляжу. На мне были лишь мокрые волосы, но хорошо ли я в них смотрюсь? Большие груди – это, несомненно, мой плюс, но как насчёт всего остального? Не знаю, но по крайней мере я сделала над собой усилие, чтобы выглядеть лучше. Я расправила плечи и выпрямила спину. Тёплая воды стекала по моей чувствительной коже. Элис нравится, что она видит? Ну, во всяком случае, её не тошнит. И это уже что-то. Элис улыбнулась, как будто прочитала мои мысли. – У тебя красивое тело, Белла, – сказала она. – Тебе нужно быть более уверенной в себе. Хотя бы со мной. – Правда? – я покраснела. – Ага, ты очень красивая, – кивнула она. – Уж поверь мне. Я давно являюсь знатоком женских форм. – Всё равно я не такая красивая, как ты, – я застенчиво усмехнулась. – Ой, да ну тебя, – Элис засмеялась и приняла смущённую позу, голая под душем. – Ты действительно так считаешь? Я смотрела, как вода струится по её телу: между грудей, между ног, – и моё лицо медленно наливалось румянцем: – К-конечно. – Ой, как это мило! Эй, хочешь немного повеселимся? – О чём ты? Она улыбнулась и обвела взглядом пустую раздевалку, как будто хотела убедиться, что мы одни, а затем выключила душ. – Я о том, – сказала она, подходя ко мне, – что у тебя там что-то на ноге. – Где? – я озадаченно нахмурилась и посмотрела на ногу. – Не волнуйся, ты этого никогда не увидишь, – она вынула кусок мыла из моих рук и кокетливо улыбнулась. – Дай уж я с тебя это смою. – О-о. Внезапно я догадалась – она соблазняет меня в душевой. Чистая работа! Жаль, что я не такая смелая. Она проскользнула мне за спину, и вдруг я почувствовала, как её намыленные руки стали осторожно тереть вверх-вниз мою ногу, на задней части бедра. Я всё недоумевала, действительно ли у меня там было какое-то пятно. Может быть, я поскользнулась и упала в лужу машинного масла, сама не заметив? Но главным образом я просто обалдела от её прикосновений. Они были мягкими и дразнящими, и моя киска уже затрепетала в ответ. – Вот так-то, – прошептала Элис мне на ухо, прижавшись голыми грудями к моей спине. – Кажется, всё смыла. – С-спасибо, – промямлила я, когда она начала целовать мне затылок. Я чувствовала, как она целует меня через тонкую плёнку мокрых волос, прилипших к моей шее, но потом она убрала их в сторону и поцеловала мою кожу. Я вздрогнула. Другой рукой, намыленной, она провела по моему бедру, погладила талию и снова обхватила одну из грудей. Может быть, это оттого, что ловишь особый кайф, когда занимаешься этим в общественном месте, хотя нас никто и не видел, или оттого, что испытываешь возбуждение перед осуществлением своей любимой фантазии, хотя в моих фантазиях девочек было больше– но, как бы то ни было, от этого я стала буквально сходить с ума. Она всего две минуты касалась меня, и я уже вся затрепетала в предвкушении продолжения. Хотелось повернуться и прижаться к ней голым и мокрым телом, сунуть её руку себе между ног, но я не могла. Предвкушение парализовало меня, и я могла только стоять там. Она покрывала поцелуями мои голые плечи. – Тебе это нравится, Белла? Боже, как я люблю, когда она произносит моё имя! – Д-да. Она провела языком по моей шее – над яремной веной. – Мне тоже, – прошептала она. – Люблю... прикасаться к тебе. – Круто, – я застенчиво улыбнулась. В другой руке она держала мыло и теперь стала тереть им мне груди, а затем отложила мыло и стала руками медленно ласкать их и сжимать. Её руки были гладкими, как шёлк, на моей скользкой плоти. Странным образом это было скорее романтично, чем возбуждающе. Наверное, вы думаете, что если вам намылят и намнут сиськи в раздевалке после уроков, то это будет низкопробное удовольствие, но это совсем не так. Это был один из самых романтичных моментов моей жизни. Я чувствовала, как она всем телом прижимается ко мне, тёплая и мокрая. Она обвивала меня руками и... Это был рай. Я закрыла глаза и поплыла в её тёплых объятиях, покачиваясь вместе с её движениями. Она была такой чертовки тёплой. Тёплая вода, тёплые руки, тёплые губы на моём плече. Она взяла мои соски двумя пальцами и стала осторожно дразнить их, так что они стали медленно набухать. Она немного сдавила пальцами – и я вскрикнула. Она потянула за них – они вырвались из её пальцев. Я застонала. Она осторожно покрутила их, и я вся извилась, моё тело дрожала, я стонала вслух. Я чувствовала, как между ног подходит оргазм, притом что она даже не касалась меня там. Я кончала только от её игры моими сосками, и от этой мысли я ещё более возбудилась. Вдруг она остановилась. Я ахнула и резко открыла глаза. Моё дыхание ещё дрожало. Я обернулась, а она обняла меня обеими руками, прижавшись грудями. Её короткие чёрные волосы налипли по всему лбу, а её лицо мокрое лицо было чертовски сексуальным. Её томные глаза были полузакрыты. Она почти пялилась на меня. – Ты возбуждаешь не по-детски... – прошептала она. Я была слишком измотана, чтобы реагировать после такого всплеска эмоций, но если бы я была способна мыслить разумно, то я бы ей точно не поверила. Хотя, с её стороны было мило так говорить. Схватив меня за бёдра, она резко толкнула меня к стенке. От холода плиток я вскрикнула. Она снова положила руки на мои груди, гладила их, дразнила их – я запрокинула голову. Она поднесла губы к моей шее и стала сосать у самой артерии. Она сильно сжала мне груди, а зубами царапнула горло. Я чувствовала, что она хочет укусить меня, проткнуть мою плоть, вонзить в меня зубы, и не чувствовала колебаний. Я хотела, чтобы она это сделала. Плевать, что мы были в школе, что в прошлый раз мне пришлось ехать в больницу. Я хотела принадлежать ей полностью, чтобы она отметила меня, владела мной, сосала мою кровь. Моя киска уже разрывалась, и я хотела отдать ей всю себя за возможность так себя чувствовать: сердце, тело, кровь, – я хотела, чтобы всё это принадлежало ей, чтобы она взяла меня всю. Но она не укусила меня. По крайней мере, не сейчас. Она прерывисто втянула воздух у моего горла, а затем пропустила руку между моих ног и яростно схватила мою киску. Я вскрикнула от неожиданности и волнения, толкнулась вперёд бёдрами, а она толкнула меня назад грудью – я упёрлась в стену. Она посмотрела прямо на меня своими томными кошачьими глазами, а я посмотрела на неё. Я застонала и схватила её руку, держа её между ног, в волнении потирая ими. Мои глаза были открыты, лицо горело, я тяжело дышала ей в лицо, беспомощно глядя в её тлеющие глаза. Она нащупала мой клитор, ущипнула и... Оргазм взорвался внутри меня, как фейерверк. Я испустила крик – не могла сдержаться – и мои колени подогнулись. Я рухнула к её ногам на холодную плитку, задыхаясь, жадно глотая пересохшим ртом воздух. Это было невероятно! Лучше не бывает! Когда я открыла глаза, первое, что увидела, были ножки Элис. Ногти, покрытые розовым лаком. Симпатичные пальчики. Я подняла взгляд и окинула им её жемчужного цвета ноги по всей длине. Её киска находилась на уровне моих глаз, и когда я увидел её, у меня в животе всё сжалось от голода. Я схватила её за бёдра и набросилась своим языком. Она была мокрой, горячей и уже ждала. Она закинула мне одну ногу через плечо, а руками схватила за мокрые волосы. Удерживая моё лицо у своей киски, она кончила почти так же быстро, как и я, прижимая свои бёдра к моему лицу и ритмично постанывая. Я только пыталась достать языком как можно глубже внутри неё. При оргазме она сжала мой язык, и я слышала её вскрик, подобный моему. Она дала мне полизать её ещё немного, а потом она сняла ногу с моей шеи и плюхнулась на пол рядом со мной. Мы сидели голые, мокрые, тяжело дышащие. Из душа продолжала литься вода. Мы смотрели друг на друга и не улыбались. Обе знали, что что-то осталось недосказано. – Ты собиралась укусить меня, – заговорила я первой. Это не было вопросом. Она устало кивнула. – Почему не укусила? Это уже был вопрос, но она не ответила на него. – Ещё пару дней... – пробормотала она. – Я могу подождать ещё пару дней... Я робко улыбнулась и коснулась её руки, чтобы показать ей, что не боялась её. И я правда не боялась. Возможно, у меня поразительным образом отпало чувство самосохранения, но я знала, глубоко в душе, что она не сделает мне больно, а если и сделает, я могла бы, наверное, простить ей. У меня огромная воля к прощению. Я нежно поласкала её руку: – Пара дней действительно так важна? Я не понимала, как пара дней может что-то значить. Я была готова предложить себя немедленно, если она захочет, особенно, если это поможет углубить наши отношения. Но она торжественно кивнула и отвела свою руку. – Для меня важно... – прошептала она, не глядя на меня. – Для меня каждая минута важна... Я не знала, что тут ответить. Она выражалась как-то расплывчато и загадочно, даже зловеще. И говорила так грустно, что я подумала, что она не хочет об этом распространяться, но я ошибалась. Если бы она не хотела говорить об этом, она бы ничего не сказала вообще. А на самом деле она хотела, чтобы я задала ей вопрос и потребовать объяснений. Но я этого не поняла. Наконец Элис поднялась и смылась под душем. Потом она выключила воду, вышла из кабинки, не глядя на меня, и отправилась одеваться. Я выскочила вслед за ней, но пока я собиралась, она уже ушла.***
Я вернулась домой, думая об Элис, легла спать, думая об Элис, и пришла на следующий день в школу, думая об Элис. Она ждала у ворот, как обычно, и моё сердце гулко забилось при виде неё. Была пятница, я уже немного привыкла ходить с ней, держась за руки, наверное, потому что все остальные тоже привыкли так нас видеть. Слухи прошли, сплетни затихли, и всем стало наплевать. Или так я думала. Впервой половине дня у нас была история. Мы могли садиться, где хотим, но нам с Элис не удалось сесть рядом друг с другом. На истории Лорен не было, поэтому я села рядом с Анжелой, которая была моей второй лучшей подругой после Элис. Конечно, разница между Анжелой и Элис была огромная, но между Анжелой и всеми остальными тоже лежала ещё большая разница. Тем не менее, было грустно, что я не сидела рядом с Элис. У нас всего четыре совместных урока, биологии по пятницам не было, и очень не хотелось бы упустить ни один из них. Сорок минут с Элис, сидящей в той же комнате – так близко и одновременно так далеко. Был повод печалиться. Даже немного поревновать тоже. И кто, чёрт возьми, та брюнетка, с которой она разговаривает? Элис сидела рядом с какой-то симпатичной брюнеткой, и они болтали, как если бы были лучшими подругами. Они же встретились всего полчаса назад, чёрт возьми! Неужели Элис в неё втрескалась? Неужели эта брюнетка симпатичнее меня? Неужели она тоже больше любит девочек? Вряд ли, если верить статистике, но, на мой взгляд, Элис была достаточно привлекательной, чтобы перебороть сексуальные предпочтения других. Кто откажется заняться с ней сексом? Тут даже самая стойкая девушка вмиг забудет свои принципы и правила. Анжела проследила за моим пристальным взглядом и улыбнулась. – Ну, – сказала она, вернув меня к действительности. – Как у вас дела с Элис? Мгновенно я стала что-то подозревать, сосредоточилась, насторожилась. Она знала обо мне и Элис уже почти неделю, но упоминала об этом впервые. Почему? Не знаю, но говорила она как-то стеснительно и не глядя на меня. Возможно, она просто пыталась быть вежливой или завязать беседу. Анжела был самым терпимым человеком, каких я знала, но я не хотела бы вводить её в смущение своими рассказами, поэтому я просто пожала плечами. – Нормально, – сказала я. – А что? Она тоже пожала плечами. Анжела изо всех сил старалась говорить непринуждённо, но я видела, что она нервничает. – Просто интересно, вот и всё. Слушай, можно задать тебе вопрос? – Конечно, – я немного нахмурилась. Она слегка наклонился ко мне и понизила голос, как будто не хотела, чтобы её услышали. – Как вы вообще познакомились? – спросила она. Неудобный вопрос. А что мне отвечать: что я видела во сне, как она прокрадывается через окно ко мне в спальню, и этот сон сбылся? Не думаю. Вместо этого я сделала вид, что не поняла её: – Что ты имеешь в виду? – Ну, знаешь, как ты вообще узнала, что она... похожа на тебя? Я ещё никогда и ни с кем не говорила о своей сексуальной ориентации, поэтому мгновенно почувствовала, как наливаюсь краской от неловкости. – Я и не знала, – сказала я, невольно защищаясь, и пожала плечами. – Она предложила – я и согласилась. Она улыбнулась, но её глаза сверкнули подозрением. – Повезло, – она смущённо усмехнулась. – Ну, да, – кивнула я. Она снова оглянулась, чтобы убедиться, что нас никто не слушает, и тогда сказала: – Как у вас прошло свидание тем вечером? – Неплохо, – я насторожилась. – А что? – Просто интересно, – сказала она, немного расслабляясь. – Вы целовались? Ну, то есть, вы правда целовались? Вопрос меня удивил – стало как-то неудобно. Это было слишком личное, и я не хотела, чтобы другим это было известно. Кроме того, поцелуй – не самое крутое из того, чем мы вместе занимались. Мы трахались на заднем сиденье маминой машины как пара потаскух, если уж быть честной. – Не волнуйся, – добавила Анжела, взволнованно улыбаясь. – Я не буду тебя дразнить. Ну так вы целовались? От её улыбки мне стало немного спокойнее. По крайней мере, я теперь знаю, что она не собирается дразнить меня. Я робко кивнула. – Ну, да, – сказала я. – Есть немного. – Ух! – она изумлённо улыбнулась и поёжилась, в её глазах сверкнула игривая неприязнь. – Это так отвратительно! Не могу в это поверить! Я облегчённо усмехнулась. Странным образом казалось, что она говорит правду, но в её голосе не слышалось ни осуждения, не неприятия, ни презрения. У меня как будто огромный камень с души свалился, и позднее я поняла, что эти слова были первыми свидетельствами того, что меня стали принимать такой, какая я есть. – Ну, – я смущённо пробормотала. – Она такая горячая. Я перепугалась, что слишком далеко зашла со своими признаниями, но она только улыбнулась. – Это верно, – сказала она. – А ты видела её сестёр? Думаю, что высокая блондинка и рыжая заткнут её за пояс. – Может быть, – я пожала плечами, но, на мой взгляд, никто не мог сравниться с Элис. Я поискала её взглядом. – Особенно рыжая, – продолжила Анжела, переключившись в режим сплетен. – То есть, серьёзно, я никогда не видела таких, как она. Она похожа на супермодель, не меньше. Таких нужно в отдельной школе учить. Обычным девчонкам будет неловко находиться рядом с такими красотками. Я как-то раз увидела её в коридоре, и моя самооценка просто скатилась до нуля. До сих пор не могу оправиться. Всю неделю ходила вся не своя. Пока она говорила, я не отрывала взгляда от затылка Элис, сидевшей несколькими рядами впереди, где она живо беседовала с новой знакомой. На лице брюнетки даже проступил небольшой румянец, но я не хотела волноваться по этому поводу. Они просто разговаривают, а Элис всегда очень дружелюбная и вежливая. И очень милая. И вообще она идеальна во всех отношениях. Видимо, Элис почувствовала мой взгляд, потому что она развернулась на стуле и улыбнулась через плечо, жеманно помахав мне пальцами, и я махнула в ответ. Сердце опять воспарило. Анжела всё видела, и её улыбка пропала, вернулась старая гомофобия. – Тебе она действительно нравится, да? – неловко спросила она. Я кивнула, снова насторожившись. – И всё-таки это так странно, – Анжела говорила искренне, как будто действительно не понимала. – То есть, она же ведь тоже девушка, правильно? Девушка ходит на свидание с другой девушкой… – Ну, да, я заметила, – я полу-усмехнулась. Анжела выпрямилась и странно на меня посмотрела. – Просто спрашиваю, – сказала она. – Всё это так необычно, вот и всё. Она больше не поднимала эту тему до конца урока, и я этим была довольна. Приятно ненадолго пообсуждать свою личную жизнь с кем-то, кто был тебе почти подругой, однако вряд ли когда-либо будет принято говорить об этом так же свободно, как это делают обычные девушки. Что поделаешь – придётся смириться. После истории была математика с Лорен. Теперь уже не было никакого наигранного дружелюбия. После вчерашней игры в вышибалы мы едва ли перекинулись парой слов. Мне очень не хотелось встречаться с ней, но других подруг на математике у меня не было. Обычно она вела себя спокойно, потому на этом уроке у неё тоже не было других подруг, чтобы производить на них впечатление. Но обычно – это не значит всегда, и сегодня у неё было особенно плохое настроение. Она дулась рядом со мной весь урок, ничего не говоря и не глядя на меня. Она делала вид, что меня там нет, и это было даже хуже, чем её обычные издевательства. Я то и дело поглядывала на неё, стараясь держаться как можно спокойнее. Я всегда восхищалась её волосами – светлыми, идеально-платинового оттенка, чистыми и блестящими. Мне нравилось представлять себе, как я щупаю их рукой – такие шелковистые и мягкие. Лорен всегда была симпатичной. У неё были резкие черты лица, а глаза – холодные и кристально-голубые. Её кожа была приятного бледно-персикового цвета, губы – немного тонкие, но тоже розовые, как у Элис, и... Вдруг она резко повернулась ко мне. – Ты на что, на хрен, пялишься? – резанула она. – Н-ни на что, – промямлила я и уткнулась в учебник. Больше она не произнесла ни слова, а я не решалась взглянуть на неё до конца урока. Перед обедом у меня в животе всё сжалось. Лорен и так не особо была рада, что я сажусь обедать вместе с ней, а после математики (до сих пор не понимаю, чего я на неё уставилась) я невероятно изнервничалась. Не знаю, что с Лорен не так, но очень хотелось это как-то исправить. Потому что с ней определённо что-то не так. Она никогда не была такой раньше. Всю неделю она едва улыбалась и ходила сама не своя. Вчера я всё недоумевала: может быть, это из-за ревности? – но так и не смогла понять. Может быть, она просто сука и тварь? Может быть, она правда ненавидит меня? За что? Что я ей сделала? Я в упор не понимала. Стоя в очереди с подносом, я хмурилась от тяжких дум. Да какое мне вообще дело? Я не понимала и всё недоумевала, и тут вдруг Элис тоже появилась с подносом и вклинилась в очередь передо мной. – Привет, – прощебетала она, двинув меня по-дружески бедром, – хочешь сегодня сесть со мной и сёстрами? При виде неё я заулыбалась, но теперь улыбка пропала. – О, замечательно, – сказала я, не совсем непринуждённо. – Я обычно сажусь с... Я указала на столик Лорен, но Элис туда даже не посмотрела. Её улыбка пропала, и я быстро добавила: – Кроме того, не думаю, что твои сестры согласятся. – Конечно, они согласятся, они просто немного... задаются, – она опять заулыбалась. Я рассмеялась, но не ответила. – Ну, ладно, – вздохнула она. – Увидимся тогда на рисовании. Надо обязательно сесть рядом друг с другом в этот раз, ясно? – Конечно, – кивнула я. Она чмокнула меня в щёчку, посмотрела с некоторой грустью и ушла к столу сестёр, прихватив свой пустой поднос. Когда она ушла, мне стало неприятно и совершенно неловко. Я всегда ненавидела девушек, которые бросают подруг, едва начав ходить на свидания. Но что это за такие подруги, к которым я всё так цепляюсь? Большинство из них ненавидели меня, и даже Анжеле я не особо нравилась. Почему бы мне не прекратить с ними общаться? Почему я не могу послать их подальше? Я вздохнула и поплелась со своим подносом. Лорен. Я не хотела терять именно Лорен. Лорен заметила, как я подошла, и ухмыльнулась. Она сидела в окружении подруг, и было похоже, что окружающие на что-то её подбивали. Не успела я сесть, как она сказала: – А вот и наша лесбиянка. Я сделала вид, что она так говорит "привет". Спокойно кивнув, я положила поднос на стол: – Привет. Но она не собиралась спустить всё на тормозах. – Что за дела? – сказала она. – Неужели у нас в школе нет отдельного стола для таких, как ты и твоя ненормальная подружка? Другие усмехнулись. – Скорее, для таких нужны отдельные туалеты, – сказала одна из них. – И раздевалки, – прибавила другая. – Нефига! – фыркнула Лорен. – Что действительно нужно сделать, так это запереть этих двух лесбиянок в раздевалке для парней. Пусть все свиньи будут вместе. Все дружно заржали, кроме Анжелы – та улыбнулась, делая вид, что это невинная шутка, но я видела по её лицу, что ей не хотелось продолжения. И мне тоже. Остальные могли смеяться, но Лорен не смеялась. Она действительно не смеялась. – Что думаешь, ебанашка? – спросила она, прищурив глаза. – А? Может, тебе понравится в раздевалке ребят, а? Может быть, устроите там для них лесби-шоу? Вы же то и дело устраиваете обнимашки в коридоре. Все ещё больше заржали. Я огляделась за столом, но внутри меня всё переворачивалось. – Смотрите-ка – лесбиянка покраснела, – Лорен не смеялась и не ухмылялась. – Тебе же нравится быть героиней половины школьных психов, правда? Ты просто отвратительна – ты это знаешь? Что-то в её тоне заставило остальных прекратить смех. Они сидели с натянутыми улыбками, не догоняя, что она так взъелась. Не обращая на них внимания, Лорен сосредоточилась исключительно на мне: – Вам обеим стоит устроить кабинку в мужском туалете и взимать плату за просмотр. Как считаешь? Так ты хоть скопишь немного денег на новую одежду вместо той рвани, которая на тебе каждый день, чёртова лесби-бомжара. За столиком переглянулись. Уже никто не улыбался. Лорен наконец расхохоталась, почти истерично, и продолжила громко, как будто вещала с театральной сцены: – Но вам придётся брать за такое больше двух долларов, если хочешь позволить себе что-нибудь достойное. Точнее, если кто-нибудь вообще захочет заплатить, чтобы лицезреть твою плоскую задницу. Наверное, за такие деньги придётся ещё и отсосать, но, должно быть, твоей тупой шлюхе-подружке такое больше по душе, да? Наверняка она уже занималась этим раньше, чёртова фричка. Я чуть не плакала, сдерживаясь изо всех сил. – Слушай, что с тобой случилось? – прошептала я. Лорен злобно наклонилась вперёд. – А то, что ты противная лесбиянка – вот что, – она откинулась назад и посмотрела на меня с неприязнью. – И вообще, я больше не хочу, чтобы ты здесь сидела. Меня уже тошнит от всяких ебанашек, поэтому проваливай отсюдова. Анжела испуганно посмотрела на нас и вдруг сказала: – Лорен, да что вообще такое… – Завали харкало, Анжела, – перебила Лорен, отчего Анжела мгновенно замолкла. – Ты что, втюрилась в неё? Анжела отпрянула. – Н-нет, – она нахмурилась. Лорен повернулась ко мне: – Тогда чего расселась, лесбиянка? Вали отсюда! Кыш! Я сидела, будто застывшая, вся похолодела, со слезами на глазах. Я не знала, что делать. – Шевелись! – пролаяла Лорен, хлопнув рукой. – Иди, убей себя об стенку – мне плевать. Просто вали отсюда. В глазах поплыло. Я встала и спотыкаясь пошла к выходу, оставив поднос на столе. Когда я проходила мимо столика Элис, та тревожно привстала, когда увидела моё лицо. Но я не остановилась. Я слишком стеснялась бежать, но шла очень быстро, и вскоре столовая уже была позади. Я пошла в библиотеку, прямо к задним стеллажам, где могла остаться одна. Я часто приходила сюда во время обеденных перерывов до того, как стала садиться с Лорен. Я ходила взад-вперёд, давясь от слёз. Я не могла ни о чём думать. Меня ещё никогда так сильно не унижали в жизни, а меня непросто обидеть. Господи, ну что с Лорен такое? За что она меня так ненавидит? За что? Когда я обернулась, то увидела Элис. – Привет, – прошептала она. Я пальцами вытерла щёки. Пара слёз всё равно прорвалась, и я смутилась. – Привет, – спокойно сказала я, – я просто... Я вяло указала на книги, как будто я пришла сюда за книгой, а не чтобы скрыться. Элис ничего не сказала, а только подошла и обняла меня. Я немного успокоилась в её тёплых руках, но мне было стыдно плакать. Я тоже обняла её. – Что они тебе сказали? – прошептала она мне на ухо. – Сказали, что я лесбиянка. Что я противная, – всхлипывала я. – Ты не противная, Белла. – Знаю, – я легко отстранила её. – Дело не в этом. – Тогда в чём? – она смотрела на меня, сочувственно склонив голову. Я отвернулась. Слезы опять навернулись на глаза, а губы задрожали. – Они прогнали меня, – я чуть не сорвалась в слёзы, но вовремя прикусила язык и отвернулась. – Тебя прогнала Лорен? – Элис внимательно смотрела на меня. – Да, – всхлипнула я. – Тебе же она, вроде, нравится, – Элис печально улыбнулась. Я помотала головой, моё сердце часто забилось. – Нет, – сказала я, не веря самой себе. – Нет, конечно. Элис выжидательно склонила голову. Я закатила мокрые глаза и всхлипнула. – Может быть, – сказала я. – Не знаю. Понятно, я должна ненавидеть её, но… она мне почти подруга. – Подруга? – изумлённо и чуть ли не со смехом переспросила Элис. – Да, – cначала я не находила слов, а потом попыталась объяснить: – Когда я впервые поняла, что я лесби, все отвернулись от меня. Меня бросили все подруги. Никто не хотел даже подойти ко мне. Все только дразнили меня, но с Лорен всё было по-другому. Она издевалась надо мной больше других, но... она мне даже нравилась. Мне нравилось, что она обращает на меня внимание. Не знаю почему. Наверное, я даже немного любила её. – Продолжай, – Элис смотрела на меня с любопытством. – Мы знакомы со школы, – я вытерла глаза. – Мы были подругами. Не очень близкими, но... Она мне нравилась. И хотя она всё время надо мной издевалась, мне всё время казалось, что она мне подруга. Я никогда не сердилась на неё, никогда не обижалась и всегда была рада её видеть. Она вечно дразнила меня, но никогда не гнала прочь. Она всегда была злая... но она никогда не гнала меня. До сегодняшнего дня. Я всхлипнула. – Она была первой девушкой, к которой у меня были чувства, – продолжила я. – Знаю, я должна ненавидеть её, но во мне нет ненависти. Мне лишь... больно. Она странно себя ведёт, с тех пор как увидела нас вместе в кино. Может быть, она никогда не думала, что я на самом деле лесби. Не знаю, – я с горечью покачала головой. – Я просто не понимаю, за что она меня так ненавидит. – И не догадываешься? – Потому что она сука и тварь? – Людям свойственно бояться того, чего они не понимают, – улыбнулась Элис. – Но для девушки ещё труднее понять, что она чувствует. Мне кажется, она тебя ревнует. – Ревнует? К кому? – у меня перекосило лицо. – Ко мне, – сказала она. – Мне кажется, она тебя любит. Моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди при таком предположении. – Не смешно, – прошептала я. – Посмотрим, – Элис хихикнула, но без юмора. Она шагнула вперёд и нежно взяла меня за подбородок. – Сейчас тебе будет лучше некоторое время с ней не общаться. Но если она ещё хоть раз доведёт тебя до слёз, я ей голову оторву. Её последние слова застали меня врасплох, и я посмотрела ей в глаза. Они были теми же бездонными морями цвета мёда, как и всегда, но в первый раз я заметила в них что-то ещё. Что-то тёмное. Что-то зловещее. Они смотрели на меня с заботой и нежностью, но они были настолько бездонными, что казались пустыми, и я подумала, что, возможно, она не шутит. Наверное, она вполне способна оторвать человеку голову – не испытывая особых угрызений совести. – Я не плакала, – прошептала я. – Скажи мне, что я могу сделать, чтобы ты успокоилась, – Элис улыбнулась и поцеловала меня в щеку – Ты уже всё сделала, – я улыбнулась, слегка краснея. – Пожалуйста, Белла, – сказала она. – Позволь мне что-то для тебя сделать. Моё сердце часто забилось. Мы были одни. Только я и она. Я посмотрела на пыльные полки с книгами и улыбнулась. – Например? – спросила я. – Что угодно, – Элис обняла меня и посмотрела мне в глаза. – Что я могу сделать? Я как загипнотизированная смотрела на её губы. – Ты можешь поцеловать меня? – прошептала я. Она поцеловала меня. Она коснулась своими губами моих и удержала поцелуй. Мои глаза закрылись сами, я забылась в её поцелуе. Он закончился слишком скоро, но она улыбалась. – Может, мне не только поцеловать тебя? – спросила она. – Конечно, – мечтательно кивнула я Она улыбнулась и перевела взгляд на одну из нижних полок рядом с нами. – Поставь ногу на полку. Я немного смутилась, но так и сделала. Я поставила ногу на вторую полку, оглядевшись вокруг, чтобы убедиться, что никого не было поблизости. Элис улыбнулась озорной улыбкой и начала расстёгивать мне брюки. Моя нога была стояла на полке, бёдра разведены. Я почувствовала лёгкое волнение, когда поняла, что она собирается делать. Игриво ухмыляясь, она просунула руку мне в трусики и чувственно пригладила их на моей киске. У меня сбилось дыхание. Указательным пальцем одной руки она нежно водила по моей щёлке, а другой рукой держала меня за подбородок. – Тебе нравится? – спросила она, нежно гладя меня в трусиках. – Да, – хрипло ответила я, слегка извиваясь, затем бросила взгляд на её джинсы. – Ты тоже, – сказала я. – Хочу прикоснуться к тебе. Элис улыбнулась и поставила ногу на третью полку, ещё выше. Я расстегнула и раскрыла её джинсы дрожащими пальцами. Сегодня на ней были розовые трусики, с ажурной резинкой и небольшим бантиком спереди. Я просунула туда руку и стала копировать её движения, протирая её гладкую киску и нежно гладя её. – М-м-м, – она застонала. – Приятно, правда? Я вся намокла, голова кружилась. – Да, – взволнованно прошептала я. Элис улыбнулась и прижалась ко мне поцелуем. Мы опирались друг о друга для удержания равновесия, и поцелуй становился всё жарче. Мы сосали друг другу губы, языки, мы тихо стонали, не отрывая губ друг от друга. Её крепкие груди прижимались к моим, а наши руки сталкивались, когда мы толкали друг друга бёдрами. Она была настолько влажной, такой горячей и влажной. Я нащупала её клитор и прочерчивала пальцем круги вокруг него, стараясь сосредоточиться, пока она дразнила мой набухший бугорок, и стонала, когда она щипала его, не переставая работать языком. Мы не снимали одежду, даже не касались наших топов. Свободную руку она завела в мои волосы, а я положила на её затылок. Наши языки сплелись и танцевали, как влюблённые – всё быстрее, всё сильнее. Её палец вошёл в меня и осторожно пощупал внутри. Моё лицо мгновенно вспыхнуло. Пришлось оторваться от неё, уткнувшись ей в плечо. Она поцеловала моё ухо, её палец тем временем проник глубже. – Элис, – заныла я, сжимая её внизу. – О, боже, Элис, я люблю тебя... Сначала я сама была в шоке, что только что призналась ей в любви, но шок не перекрыл удовольствия. Если она и удивилась, то ничего не сказала. Моя рука проникла ей в трусики, но теперь я продолжила сама, вставив палец в её складки и нащупывая вход. Я нежно ввела в неё палец, наслаждаясь теплом внутри. Там было даже горячо, чертовски горячо. Я толкнула его дальше – она глухо простонала и выгнула бёдра, сжимая мой палец. Своим пальцем она в ответ быстро ткнула внутрь меня, так что я чуть не упала. Наши ноги по-прежнему стояли задранными на книжных полках. Развязка приближалась с каждой секундой. Мы опять слились в поцелуе с покрасневшими и лихорадочными лицами. Мы не переставали исследовать друг друга пальцами, наши трусики совсем намокли. У меня всё больше кружилась голова, а силы покидали, и вскоре я не могла больше сосредоточиться на поцелуе. Я уткнулась лбом ей в плечо, тяжело дыша, едва не кончая. Я немного вскрикнула, когда она толкнула палец глубже, и вдруг она вынула его и ущипнула мой клитор, отчего я снова вскрикнула. Элис тут же начала жёстко тереть его двумя пальцами. Оргазм был подобен вихрю, который захлестнул меня в горячей дрожи наслаждения. Я сжала зубы, чтобы не стонать слишком громко, а рукой вцепилась ей в плечо, как когтями. Слёзы брызнули из моих сжатых глаза. Я стояла, тяжело дыша, рука застыла неподвижно в её трусиках, где было так тепло и влажно. Я не могла думать, не могла двигаться. Я чувствовала, как она нежно поцеловала моё ухо, погладила волосы и попыталась посмотреть мне в лицо, но я уткнулась в её плечо, дрожа и тяжело дыша. Я почувствовала слабость, будто под сильным ветром, сбивающим с ног. Я была эмоционально и физически опустошена. – Ты в порядке? – мягко спросила она. Я не ответила словами. От звука её голоса и нежных прикосновений руки к моим волосам меня захлестнуло волной абсолютного преклонения перед ней, и не говоря ни слова, я упала на колени, стянула ей вниз трусики и принялась сосать её клитор, пока она не кончила.***
Весь день я избегала Лорен и всех остальных. Я садилась на задних рядах, ни с кем не разговаривала, вообще не поднимала взгляда от парты. После библиотеки я убедилась, что в школе есть только одна девушка, с которой можно говорить, единственная девушка, которой я нравлюсь и которая любит меня, и эта девушка Элис. Когда уроки закончились, я поспешила к шкафчику, не обращая внимания на всех знакомых, и она ждала меня там, как и обещала. Несмотря на нервы и беспокойство, я обрела наконец уверенность в её чувствах, чтобы попросить то, что не терпелось попросить уже всю неделю. Я закрыла дверцу шкафчика и постаралась говорить спокойно. – Слушай, хочешь прийти ко мне сегодня в гости? – спросила я, уже невольно краснея. – Может быть, поделаем вместе уроки? Или просто пообщаемся? Невероятно, но я по-прежнему не была уверена, что она ответит. – Конечно, – Элис только улыбнулась и поправила ремень рюкзака. – Хочешь, я пойду вместе с тобой? На сердце стало теплее, и я поняла, что мы наконец сильно продвинулись в наших отношениях. Я кивнула и протянула свою руку. Она взяла её, улыбнулась, и мы вместе пошли домой, держась за руки – только я и моя девушка.