***
Когда я добралась до ванной и почистила зубы водой и пальцем (я не стала брать чужую зубную пасту), я уже чувствовала себя немного лучше. Головная боль почти прошла до состояния фонового шума, который не доставлял дискомфорта, а головокружение прошло полностью, осталась только лёгкость. Я шла по коридору медленно и тихо, глядя на закрытые двери – вдруг сёстры Элис могут быть дома. Однако сегодня нужно было идти в школу, поэтому, скорее всего, они там и были. Интересно, что думают её сестры о наших с ней отношениях? Им не мешает, что Элис – лесби? Им не кажется странным, что она клеит девочек в школе? Какие отношения были у сестёр между собой? Я ни разу не слышала, чтобы у кого-то из них были отношения с парнями в школе. Когда я видела их в последний раз, мне показалось, что им странным образом комфортно друг с другом. Может быть, они тоже лесби? Или даже у них отношения между собой? Элис как-то сказала, что они только притворяются семьёй, чтобы вписаться в человеческое общество, так что я думаю, что это возможно. Скорее всего, так оно и было. Люди нетрадиционной ориентации тусуются с другими такими же нетрадиционалами. Почему бы вампирам не поступать аналогично? Конечно, вряд ли они все нетрадиционной ориентации. Этот парень-врач по имени Карлайл явно живёт с псевдо-мамой Элис, но про пять сестёр это казалось возможным. Элис не вписывалась в их круг из-за отношений со мной, но возможно, что четыре других сестры были на самом деле парами. Я вспомнила, как видела их в школе: казалось, что блондинка и рыжая не расстаются. Не помню, чтобы когда-либо видела их отдельно друг от друга, в коридорах, в столовой. Они никогда не касались друг друга и не целовались, про них не ходило слухов, но было похоже, что они всегда вместе. Другая блондинка пониже ростом, Джейн, и девочка-индианка, Лия, то и дело держались за руки. О них не судачили, как обо мне с Элис, вероятно, потому что считали их сёстрами, и ни одна не заявляла, что она лесби, но иногда я видела, как статная Лия обнимала коротышку Джейн за талию. Прибавьте к этому, что эти девушки были на самом деле вампирами возрастом несколько сот лет, и вам не покажется странной мысль, что они в некотором роде состоят в парах. В конце концов, кому хочется вечно жить в одиночках? Казалось, дома больше никого не было. Тем не менее, я спускалась по лестнице медленно, держась за перила, готовая в любой момент столкнуться с любой из здешних богинь. Весь дом был отделан современным бежевым декором - дорогим, но стильным. Лестница вела вниз в гостиную, где стояли кремового цвета кожаный диван и такого же цвета кресла, бежевый ковёр, бежевые стены, а перед диваном находился огромный плазменный экран, какие я когда-либо видела. Он был подключён к системе объёмного звучания, и я заметила две консоли: Wii и PS3. Никаких Xbox, и я полагаю, что это неспроста. Xbox – больше мужская консоль. Девушки предпочитают PS3, если они вообще увлекаются играми, в отличие от большинства. Я не увлекалась, Элис – вряд ли тоже. Может быть, одна из её сестёр любит в них поиграть? Я отыскала кухню, следуя на слабый звук шипения и запах жареного бекона. Я надеялась, что не доставила Элис слишком много хлопот, но не могла не признать, что от запаха в моём животе заворчало. Обычно я не ем мясо, но после потери большого количества артериальной крови прошлой ночью думаю, что мне не помешает немного дополнительных белков. Кухня была рядом с комнатой для приёма пищи, в которой располагался огромный дубовый стол под скромной люстрой. Ни двери, ни стен – просто ряд шкафов и стойка. Едва я подошла, как остановилась в шоке. Там была не Элис. Там была её мама. У неё были окрашенные в карамельный цвет волосы, убранные в длинный хвост, а на груди был фартук. Она стояла у плиты и улыбнулась, когда заметила меня. – А, это ты, – сказала она, выключив плиту. – Ты весьма вовремя. – Э-э… вы ведь мама Элис? – я остановилась у стойки. – Да, дорогая, можешь называть меня Эсме. На стойке стояла тарелка с горячими вафлями, и она добавила туда несколько полосок бекона из сковороды. – Наверное, ты проголодалась, – сказала она. – Вафли – моё фирменное блюдо. Хочешь кофе? Или, может быть, сока...? – Э-э… лучше сок. Она открыла холодильник и посмотрела внутрь: – Есть яблочный и апельсиновый. – Э-э… яблочный, спасибо. Она улыбнулась и вынула бутылку яблочного сока. – Элис тоже любит яблочный. Я улыбнулась, переминаясь с ноги на ногу, обрадованная этой новостью. Нам нравится один и тот же сок – мы точно родственные души и вторые половинки друг у друга. – Э-э… а где Элис? – спросила я. Мама Элис, или Эсме, налила мне стакан и поставила его рядом с тарелкой. – Она сейчас в саду, – сказала она, – собирает цветы для букета. Присядь, дорогая, присядь. Я села на одну из табуреток у стойки и взяла блестящую серебряную вилку, моё сердце порхало: – Цветы? Эсме улыбнулась и отнесла сковороду в мойку. – Да, цветы для тебя. Элис ужасно непредсказуема в любви. Никогда не знаешь, на что она способна. Наша Элис всегда действует под влиянием момента. Она позволяет сердцу управлять её действиями из раза в раз. Обычно ей всё прощается, ведь она такая милая, но иногда требуется немного снисхождения. Её улыбки такие хрупкие. Я улыбнулась, не притронувшись к еде. В первый раз я слышала, чтобы об Элис говорил кого-то, кто действительно знает её. Я полностью согласилась с Эсме и хотела слышать больше. Элис по-прежнему оставалась для меня загадкой, и я бы с удовольствием расспросила её маму обо всех её причудах и секретах, но женщина повесила сковородку сушиться и заметила, что я не ем. – Ешь, дорогая, ешь, – призывала она, вытирая руки. – А то остынет. Я кивнула, принимаясь за вафли. "Действует под влиянием момента" - это верно! Но что она имела в виду под "хрупкими улыбками"? Означает ли это, что её легко обидеть или разочаровать? Не заметно. Потом я вспомнила некоторые эпизоды, как в столовой на прошлой неделе, когда она пригласила меня сесть с ней и сёстрами, а я отказалась. Её улыбка тогда мгновенно исчезла. Может быть, это имела в виду её мама? Тем временем «мама» Элис подошла к стойке с другой стороны и заботливо посмотрела на меня. – Если честно, дорогая, – сказала она, – это я послала Элис в сад, чтобы мы могли поговорить немного наедине. О, разговор наедине с матерью моей девушки-вампира? Я нервно сглотнула и произнесла что-то нечленораздельное. Она заметила, что я напряглась, и обнадёживающе улыбнулась. Я немного расслабилась. Вряд ли бы она так улыбнулась мне, если бы собиралась сказать, чтобы я держалась подальше от её дочери, или съесть меня на обед. Она посмотрела на меня с ещё большей заботой и сочувственно склонила голову. – Прежде всего я хочу убедиться, что ты в порядке, – сказала она настолько тактично, будто хотела добавить: "…после того как прошлой ночью моя дочь затрахала тебя до беспамятства и укусила в шею". Но казалось, что она действительно беспокоится за меня. И если события прошлой ночи были большим событием для Элис, то, вероятно, для всей её семьи тоже. Элис была убеждена, что это опасно, но я не поверила ей, и я была права: в конце концов, я не умерла. Может быть, немного пьяная, а между ног ещё немного ноет, но я ещё здесь и жива. – Э-э… ясно, – я сглотнула и нервно пожала плечами. – Замечательно. А что? – Я так поняла, между тобой и Элис прошлой ночью что-то произошло, – сказала она ещё более тактично, что я чуть не сжалась от смущения. – И, если честно, меня это беспокоит. Элис для меня как дочь. Я не хочу, чтобы ей было больно. Это заявление застало меня несколько врасплох. Ну как я могу причинить боль Элис? Случайно проткну её вилкой? Шутки шутками, но Элис казалась мне неуязвимой. Однако мне нужно было что-то ответить, поэтому я сказала: – Из-за меня ей не станет больно. – Вряд ли ты это сделаешь намеренно, – усмехнулась она. – Но Элис отличается от других девушек, с которыми ты могла встречаться. Я чуть не рассмеялась. Предполагать, что я встречалась с другими девушками было настолько дико и оптимистично, что я чуть не обиделась. И Элис уж точно от них отличается. Чтобы это понять, достаточно просто взглянуть на неё. Элис – богиня, а другие девушки – уродины по сравнению с ней. Но я ничего не ответила. Женщина явно готовилась сказать что-то важное, хотя я уже начинала подозревать, что в этой семейке не всё так просто. – Для ваших отношений существует опасность, о которой Элис вряд ли захочет тебе рассказывать, – сказала она. – Элис милая девушка, но она также может быть немного... безрассудна. Она решительно не хотела идти на поводу у своей жажды, но... Она не закончила, и я подумала: "Да, тут точно всё не так просто". – Это тяжело для неё, так? – спросила я, больше с любопытством. – Не кормиться? – Иногда да, – Эсме печально кивнула. Я посмотрела на неё, стоящую в фартуке и вытирающую руки о полотенце. Мама-вампир. Она была не очень похожа на вампира, но ведь и Элис тоже. Мне трудно было поверить, что эта женщина на самом деле ходит и сосёт из людей кровь, и прежде чем я смогла остановиться, я спросила: – Что вы при этом чувствуете? Она робко улыбнулась и немного покраснела, как если бы я случайно спросила её о сексе или чём-то подобном, что, может быть, я и сделала. Наверное, я задала глупый вопрос и уже пожалела об этом. Но она не стушевалась от моей нескромности. – Всё намного проще, – сказала она. – У Элис собственные представления о таких вещах, собственные привычки. Как раз это меня и беспокоит. Я говорила, что она может поступать безрассудно, но иногда она действует умышленно, даже экстравагантно. Я не хочу, чтобы она заставляла тебя делать то, к чему ты ещё не готова, вот и всё. Я не понимала, на что она намекает, но пожала плечами и кивнула. – Ну, пока всё здорово, так что... Она кивнула и смерила меня взглядом. – Хорошо, – улыбнулась она. – Не могу сказать, что полностью поддерживаю ваши отношения, но рада, что вы обе счастливы. Я нахмурилась, немного обидевшись. – Почему вы не одобряете? – спросила я немного с усмешкой. – Элис говорит, что мы родственные души. – Не сомневаюсь в этом, – она улыбнулась и слегка пожала плечами, – но, как я уже говорила, Элис в многом придерживается собственных представлений. Сколько бы вы ни любили друг друга, она не имела права навязываться тебе так рано. Она должна была внимательнее отнестись к твоей неопытности. Наверное, эта женщина права, но по какой-то причине мне захотелось встать на защиту Элис. Я не шутила прошлой ночью, когда говорила, что она – лучшее, что со мной случилось в жизни. Почему я должна возражать, если Элис не терпится ускорить наши отношения? Да у неё возраст более ста лет, на минуточку! Конечно, ей хочется более глубоких отношений. А если учесть, какие у меня могут быть альтернативы, точнее, учитывая их полное отсутствие, я совершенно не понимала, на что мне жаловаться. Мои собственные чувства не так важны для меня, особенно в такой ситуации. Конечно, прошлой ночью всё прошло чересчур пафосно на мой вкус, но разве это важно? Элис была милой, дружелюбной, безумно ласковой девушкой, которой по каким-то причинам и правда нравилось общаться со мной. Пинта крови и несколько лекций о судьбе казались не слишком большой за это ценой. Кроме того, Элис ни к чему меня не принуждала. Она столько раз давала мне возможность отказаться, что это просто раздражало. А теперь её мама говорит, что она этого не одобряет — что именно? Безвредное желание своей дочери заниматься сексом и ритуальными кровопусканиями? Или она не одобряет мой возраст и статус несовершеннолетней? Как бы там ни было, я решила проявить немного подросткового самосознания, а поэтому сдвинула брови вместе и возмущённо нахмурилась, будто обиделась, и сказала: – Ну, я намного старше, чем вам кажется. Ну, знаете, внутри. То есть, я уже не ребёнок. Я на самом деле взрослая. Собственные слова показались наигранными даже мне, и когда я неловко запнулась, Эсме просто улыбнулась и дружелюбно кивнула. – Конечно, дорогая, – сказала она. – Я не хотела тебя обидеть. Я только хотела предупредить тебя об опасности, с которыми ты можешь столкнуться в ваших отношениях. Тебе может казаться, что Элис – это сплошное солнышко и улыбки, но она вампир. Она будет стараться вести себя с тобой как можно лучше, но у неё это не всегда получится. Её разум затуманен жаждой и предрассудками о судьбе. Ей будет казаться, что всё хорошо, хотя всё может быть как раз наоборот. В таких случаях как раз тебе нужно будет установить некие границы и не давай ей заставлять себя делать то, что ты не считаешь правильным - вот о чём я тебя прошу. Это ради вас обеих. Её слова произвели на меня странное впечатление, и я просто кивнула в ответ. Странно это всё. Я всегда считала себя взрослой для своего возраста, но как только разговор о наших отношениях принял серьёзный оборот, я довольно быстро потеряла к нему интерес. Неужели я не такая уж и взрослая, как думала? Я не знала. Неприятно было думать, что не всё так хорошо, как кажется, или что у наших отношений могут быть последствия. То есть, пока всё было хорошо. Зачем тогда страдать всякой ерундой? В любом случае, Эсме больше не смогла дать мне других зловещих советов по поводу наших отношений, потому что тут стеклянная дверь, которая вела наружу, открылась, и появилась Элис – с улыбкой и небольшим букетом разноцветных тюльпанов в руках. – Привет, детка, – сказала она, подойдя прямо ко мне. – Посмотри, что я тебе принесла. Я изобразила удивление и радость, когда брала у неё букет. Цветы меня не особо впечатлили, честно говоря, но было приятно. – Ух ты, спасибо! – сказала я убедительно. – Они такие красивые. Элис счастливо улыбнулась. Её мама тоже улыбнулась и повернулась к раковине. – Это тюльпаны, – взволнованно сказала Элис. – Знаешь, почему я принесла именно их? – Почему? Она любовно погладила мои волосы – этим утром у неё это вошло в привычку. Я сидела на стуле, а она стояла рядом со мной. Наши взгляды были почти на одном уровне, и маленькие волны любви окатывали меня с каждым движением её руки. – Потому что тюльпаны символизируют идеальную любовь, – сказала она. – Идеальную любовь для идеальной девушки. Я усмехнулась. У неё было странное представление об идеальном, но я всё равно залилась румянцем от восторга. – Спасибо, – сказала я, а поскольку у меня тоже нет недостатка в тараканах в голове, то добавила: – Тюльпаны – мои любимые цветы. – Мои тоже, – она хихикнула и кивнула на них с нетерпением. – Понюхай их, понюхай их, – настаивала она, и поскольку понюхать их было лучшим способом притвориться, что они мне действительно нравятся, я так и сделала. Я зарылась лицом в букет и изящно понюхала. Они пахли завтраком, но я различила слабый цветочный аромат, который был похож на… цветочный запах. Не знаю, пахли ли они тюльпанами, но коли они на самом деле были тюльпаны, то тут вряд ли можно было прогадать, так что я улыбнулась и протянула: – М-м-м... – Эй, Эсме, – сказала Элис, обращаясь к её маме. – Можно мне... Женщина вручила ей вазу, наполненную водой. Она наполнила её из раковины, пока Элис говорила, будто читая её мысли, и я поняла, что они должны очень хорошо знать друг друга. Интересно, давно ли они живут вместе? – Спасибо, – сказала Элис, поставив вазу на стойку рядом с моим завтраком. Она поставила в неё тюльпаны, распушила их, осмотрела, а затем переставила пару цветов, как если бы это имело какое-то значение. Её мама вытирала руки о фартук, а потом сняла его и повесила на дверь кладовой. – Ну, мне пора, – сказала она, хватая набор ключей из миски на стойке у холодильника. – Пока меня не будет, вы, девушки, ведите себя прилично. И Элис, не забудь, что Белле нужно вовремя вернуться домой. Не хочу, чтобы её мама беспокоилась. Элис зацепила кусок бекона с моей тарелки моей же вилкой и счастливо жевала: – Ладно, Эсме. Та улыбнулась мне, покачала головой Элис и ушла. – М-м-м, как вкусно, – сказала Элис, отдавая мне вилку. – Люблю стряпню Эсме. Всегда вкуснее, когда готовит кто-то другой. Я её прекрасно понимала. У мам всегда лучше получается готовить, стирать и прочее. Как нам потом без них жить?... Я продолжила есть. Мой аппетит только усилился, когда Элис оказалась рядом, и она села на стул рядом со мной. На мгновение она смотрела на меня, а затем слегка склонилась ко мне и сказала мягким голосом: – Ну так, э-э... Все хорошо, Белла? Я остановилась, дожёвывая вафлю. Вообще-то я чувствовала себя гораздо лучше, немного подкрепившись. Головокружение почти полностью прошло, а о головной боли уже не стоило упоминать. У меня и сильнее болела голова на уроках по математике. – Конечно, – сказала я, едва проглотив. – А что? – Ну, прошлой ночью было много всего, – продолжила она, стараясь говорить обтекаемо. – Я просто хочу убедиться, что ты в порядке. А, так вот она о чём! Не знаю, почему Элис и её мать думают, что мне должно быть плохо от величайшей ночи в моей жизни, но я очень надеялась, что мне не придётся переубеждать их каждые полчаса. То есть, серьёзно: ну что тут такого? Что за дичь? – Я в полном восторге, Элис. – Хорошо, – сказала она и хихикнула. – Я беспокоилась, что могла напугать тебя. То есть, прошлой ночью я ведь наговорила тебе всякой чепухи, так? Я сильно меняюсь, когда долго не кормлюсь. Это как опьянение. Я ведь тебя не напугала, верно? Честно говоря, я не помнила и половины того, что она наговорила мне прошлой ночью. Я была тогда настолько уставшей и опустошённой, что уже ни во что не врубалась. И вообще у меня память девичья. Что-то о свадьбах и ритуалах? Кажется, она говорила о чём-то романтичном, уже не помню точно. Но в любом случае, нет, я не испугалась, так что я просто пожала плечами и продолжила есть. – Не особо, – сказала я. – Ты всегда мило говоришь о странных вещах. – Ну, а те рисунки в моей комнате? – с тревогой продолжила она. – А то, что я смотрела на тебя, пока ты спала? Это тебя не напугало? – Ты же вампир, Элис, – усмехнулась я. – Ты и должна быть немного жуткой. Она вся просияла от облегчения. – Господи, как ты всё хорошо понимаешь! – она крепко меня обняла. – Я никогда не встречала таких девушек, как ты, Белла. Уверена, в стране ещё полно девушек лежат с депрессией по психбольницам, но мне не хотелось конкуренции, потому я просто улыбнулась и сказала: – Я тоже ещё не встречала таких, как ты. Продолжая обнимать меня за талию, она потёрлась щекой о моё плечо. – Да, но ты сама говорила, – прошептала она: – Я вампир, а ты – самая обыкновенная девушка. Скорее, это мне повезло. Я попробовала не поверить ей, но сердце всё равно засветилось. Мы на некоторое время замолчали. Я продолжала есть, что было не совсем удобно, пока Элис обнимала меня за талию, и одновременно задавалась вопросом: почему я ей нравлюсь? И не просто нравлюсь, а она любит меня. Прошлой ночью она призналась, что любит меня. Хотя, конечно же, я была рада это слышать, но не могла отделаться от вопроса "почему". Ну, вряд ли она запала на мои старомодные принципы. И вряд ли ей понравились моя неуверенность в себе и очевидный комплекс неполноценности. Но всё же прошлой ночью она сделала тост дорогим шампанским за то, как сильно любит меня. Что она тогда сказала? "Ты самая сладкая, самая красивая, самая совершенная девушка, которую я когда-либо встречала". Ну, круто, конечно. Я тогда была просто ошарашена, но теперь, вспоминая, становится смешно. То есть, серьёзно: я – совершенная? Я вас умоляю! Бросьте камень в школьную столовую, и он попадёт в девушку намного лучше меня, даже если вы будете целиться в такую суку, как Лорен. Может быть, всё дело в моей крови или запахе? Вот и сейчас она трётся носом о мою шею, как пьяная. Она говорила, что желание кормиться объясняется эмоциональной привязанностью, но разве всё не наоборот? Скорее, её привязанность объясняется желанием кормиться. По крайней мере, это больше похоже не правду. Но, по большому счёту, мне без разницы. Я всего две недели знакома с ней, и она точно чокнутая. Мне совершенно непонятно, какие мысли варятся в её прекрасной головке. Иногда я не совсем понимаю, что она говорит, поэтому, вероятно, её мысли всегда будут за рамками моего понимания. Сейчас самым лучшим будет плыть по течению и смотреть, что происходит. В конце концов, вполне может быть, что её на самом деле привлекают мои чувство неполноценности и эмоциональная уязвимость. Девчонка, которая может всю ночь смотреть на спящую – потенциальный маньяк. В любом случае, я ей нравлюсь, и этого было достаточно. Будет неблагодарно сомневаться в её чувствах, особенно после прошлой ночи. Кроме того, я забываю, какая она привлекательная. С такой попой, как у неё, какая разница, почему я ей нравлюсь? Кровь, судьба или болезненное увлечение подростками-неудачницами – что бы ни было с её стороны, у меня были свои причины её любить. И я не собираюсь расставаться с её попой как можно дольше. Или, по крайней мере, до тех пор, пока она не наберёт пару лишних килограммов. У меня тоже есть гордость, в конце концов. И вообще, если я будут так много есть, как сейчас за завтраком, то тоже наберу вес. У этой Эсме отличные вафли!***
Когда я покончила с вафлями, был уже почти час, и Элис спросила меня, хочу ли я немного отдохнуть, прежде чем она отвезёт меня домой. Я хотела заметить, что это невероятно глупый вопрос, но вместо этого просто согласилась, с трудом сопротивляясь желанию захлопать в ладоши и броситься ей на шею от благодарности. Она привела меня в гостиную и усадила на диван. Кошка Ночка, с которой Элис познакомила меня на прошлой неделе, лежала, свернувшись калачиком на одном из кресел. Едва я села, она поднял голову и посмотрел на меня с таким негодованием в янтарных глазах, что мне стало неловко. Я улыбнулась ей и даже дружелюбно помахала рукой, но от этого, казалось, кошка ещё больше обозлилась. Она смотрела на меня очень неодобрительно, пока я, наконец, не отвела взгляд, едва не заплакав. Элис включила PS3, плюхнулась на диван рядом со мной и дала мне геймпад. Я сказала ей, что могу просто наблюдать за её игрой, но она сказала, что хочет надрать мне задницу, и я согласилась. Мы сели играть в "Street Fighter", и Элис сразу же стала оправдываться, что играет плохо. Однако она быстро уничтожила моего персонажа уже через десять секунд, едва успев объяснить, как им управлять. Мы перешли на экран выбора персонажа, и я упомянула, что никогда не играла в файтинги вообще и не совсем понимаю, что мне нужно делать. Элис устроила мне краткий учебный курс, а затем радостно убила моего персонажа заново. Мне потребовалось несколько матчей, прежде чем я смогла продержаться несколько секунд, чтобы нанести ей удар, но в конце концов мне удалось стать для неё неким подобием противника. Она поддалась мне несколько раз и даже сделала вид, что я победила её навыком, что было очень мило. Это было на самом деле очень весело. Я не стала бы играть в такую игру сама, ведь я никогда не была заядлым геймером. У меня дома всего несколько игр лежали в небольшой стопке у телевизора, такие как "Final Fantasy", "Mass Effect" или "Dragon Age" – игры, в которых присутствует сюжетная линия или лесби-романтика. Я не особо увлекаюсь играми, мне обычно достаточно, чтобы было хоть немного взаимодействия между женскими персонажами. Моей любимой игрой была "Final Fantasy XIII" – не потому, что она была особо увлекательной (она такой не была), а потому, что там присутствовал романтический подтекст между двумя главными героинями. По сюжету никаких доказательств тому в игре нет, но оно настолько очевидно, насколько это позволено показывать, и даже если в игре они "просто друзья", их отношения пронизаны любовью и взаимной симпатией. А ещё они очень классные и красивые. У "Street Fighter" игровой процесс проходил быстрее, чем я привыкла, и мне не льстило отсутствие механических навыков. Я жала большими пальцами на геймпад, тёрла его до дыр, а Элис даже не напрягалась. Она просто хихикала и метала моему персонажу в горло огненные шары, взволнованно подпрыгивая на диване, когда буквы "KO" появлялись на экране, а её персонаж, не слишком прикрытая одеждой цвета хаки блондинка, сверкнула победной позой. Кошка опять спала, но то и дело поглядывала на экран, как будто ей не хватало способности неодобрительно покачать головой. Элис засмеялась и начала новую игру. – Ладно, следующий раунд ты точно должна выиграть, – усмехнулась она. – Посмотрим, сколько я продержусь, даже не нападая на тебя. Я уже давно вся покраснела от того, сколько раз изощрённо проигрывала. – Ты, вроде, говорила, что не очень хорошо играешь. – Так и есть! – бодро воскликнула Элис. – Просто ты тупишь! Затем она бросилась на меня, дико хихикая. Я потеснилась на диване и нахмурилась, но чувствовать тепло её тела и её запах было так приятно. Кроме того, ей было весело, и это главное. – Серьёзно, – Элис продолжала. – Я играю очень плохо. Ты бы видела Джейн, она просто профи. Она уделывает меня даже быстрее, чем я тебя. Мне было трудно в это поверить. Я не только была склонна полагать, что моя девушка совершенна во всём, но несмотря на жалобы Элис, что она редко играет, на самом деле она играла очень хорошо, не напрягаясь, а нажатия на кнопки были точными и выверенными. Как кто-то ещё может играть лучше неё? Я метнула в её сторону скептический взгляд и попытался врезать её игровому персонажу в лицо. – Правда? – О, да, – Элис уклонилась от моего удара. – Джейн – просто чемпионка мира. Она каждый год ездит в Японию на турниры. Она там не единственная девушка. Ты удивишься, но в Японии полно девушек-геймеров. – Ух ты! А другим твоим сёстрам нравятся игры? – Не особо. Я то и дело играю во что-то по приколу, а Лия иногда играет с Джейн, но Роуз и Вики не притрагиваются к играм. Они думают, что это ниже их достоинства. Я усмехнулся, мысленно представив себе высокомерную блондинку и надменную рыжую, играющих в игры; они действительно не укладывались в стереотип. Я жала на кнопки ударов, пытаясь подловить момент для комбо, а Элис делала сальто назад с почти нетронутой линией жизни, когда снаружи раздался звук подъезжающего автомобиля и хруст гравия. Элис с тревогой посмотрела на тени, мелькнувшие в окне подобно знамению. Она перестала играть, но моё чувство соперничества не позволило мне воспользоваться этим и зачесть себе пару очков. – Что такое? – спросила я. – Сёстры приехали, – сказала она, поморщившись. Она судорожно взглянула на меня, будто меня нужно было куда-нибудь спрятать, но ничего не сделала. – Э-э… просто веди себя естественно, ладно? И не смотри в глаза Розали. Серьёзно, иначе ты окаменеешь. Я уже понервничала, когда видела их раньше, но теперь почувствовала, как в животе лёг холодный комок страха. Мне это понимать буквально, когда Элис сказала, что я окаменею? Или она иносказательно намекала, что у её сестры взгляд медузы Горгоны? Пока я ещё не видела, чтобы вампиры обладали какими-либо сверхспособностями, если не считать демонического сексуального влечения, но не хотелось бы испытать на себе действие взгляда, обращающего в камень. Дверь открылась и вошло несколько сногсшибательно привлекательных девочек-старшеклассниц, с сумками или рюкзаками, одетые в дизайнерскую одежду, с блестящими и прекрасно уложенными волосами: две блондинки, рыжая и брюнетка. Младшая блондинка что-то говорила. – Чёртова алгебра, – сказала она. – Лия, сделай за меня сегодня домашку, потому что серьёзно, если я ещё раз взгляну на эту муть, я просто… И тут они заметили меня. Вход в гостиную представлял собой большой и высокий свод - они остановились под ним и посмотрели на меня. Некоторые из них ухмыльнулись. Я не покраснела, но это было не из-за отсутствия смущения. Они молча поправили рюкзаки и посмотрели, как я сидела с геймпадом в руках и открытым ртом, как рыба. Я не могла даже представить себе, что они подумали. На кого я была похожа, когда сидела рядом с их сестрой, как простая девушка, с кожаным чокером на шее, скрывавшем следы укуса? Много ли им было известно о наших отношениях с Элис? Их мать знала всё, поэтому они, вероятно, тоже. Первой заговорила высокая блондинка, печально известная Розали. Отличаясь высоким для девушки ростом, она изящно шагнула вперёд. Одетая в джинсы и футболку, столь утончённая и совершенная, она посмотрела на меня с пренебрежением, чем напомнила мне ту кошку, и сказала: – Почему она ещё здесь? Это было не то тёплое дружелюбие, на которое я надеялась, и я залилась краской ещё больше. Если бы сестры не загораживали мне дверь, я бы бросилась к выходу. Казалось, даже Элис немного сникла под взглядом сестры. Она взглянула на меня, почти беспомощно, и повернулась к блондинке. Кошка проснулась и радостно махнула хвостом при виде Розали. – Мы просто общаемся, – сказала Элис. Ответ, похоже, не устроил блондинку. Она взглянула на сестёр зелёными кошачьими глазами, а потом посмотрела на меня с нескрываемым презрением. На мгновение я подумала, что сейчас и правда окаменею, но потом заметила, что ещё дышу. Блондинка фыркнула так мягко и высокомерно, что было едва слышно, а затем надменно повернулась и стала подниматься по лестнице. Кошка быстро вскочила с кресла и последовала за ней с поднятым хвостом. Не знаю, как я осталась жива, но это был один из самых страшных моментов моей жизни. Конечно, я привыкла к бессмысленной ненависти, но у этой девушки, похоже, было стойкое неприятие самого факта моего существования. Я не понимала, чего она на меня так взъелась. Элис вздохнула и повернулась ко мне, опустив геймпад на стеклянный кофейный столик. – Я вернусь мигом, ладно? Мне лучше... Она не закончила, и я бы всё равно не угадала, что ей лучше сделать, но я кивнула. Видимо, между сёстрами отношения были непростые, и мне не хотелось бы создавать проблем. Элис быстро взбежала по лестнице за темпераментной блондинкой, а из оставшихся сестёр рыжая картинно вздохнула и тоже направилась вверх по лестнице. Она была одета в высокие сапоги и чёрную мини-юбку, мне пришлось сделать над собой сознательное усилие, чтобы не наклониться над спинкой дивана, чтобы проследить за ней взглядом. – Пойду прослежу, чтобы они не поубивали друг друга, – сказала она остальным, взбираясь по лестнице в сапогах на высоком каблуке. – Или, по крайней мере, посмотрю на это. Младшая блондинка, Джейн, ухмыльнулась и повернулась ко мне. Как и её высокая сестра, она посмотрела на меня так, как будто хотела убить, но не из гнева, а по приколу. Ещё осталась индианка Лия. Она казалась дружелюбной, как старшая сестра. Она была одета не так по-девчачьи, как другие. На ней были свободные синие джинсы, сапоги и чёрная куртка поверх чёрного топа, из-под которого выглядывала загорелая кожа. Она заметила, что мне не по себе, и спокойно прошла в гостиную. – Привет, – сказала она. – Я Лия. Помнишь меня? Я была так благодарна, что мне не откусили голову, что, возможно, кивнула слишком охотно: – Да, помню. Я Белла. – Знаю. Элис всё время о тебе говорит: "Мы с Беллой то, мы с Беллой это". Хорошо, что ты этого не слышишь. Я немного смутилась, услышав её слова. Надеюсь, Элис не рассказывала им о наших не совсем обычных сексуальных проделках? Нет, конечно, нет. Элис была одной из самых скромных и воспитанных девушек, которых я когда-либо встречала. Чувство такта – её второе "я". Брюнетка плюхнулась в кресло, освобождённое кошкой, и к ней неторопливо подошла младшая блондинка. Она не стала тратить время на дружеские приветствия, а посмотрела на геймпад в моих руках и сказала: – Это мой геймпад? Я молилась богу, чтобы это было не так. По тону её голоса я догадывалась, что в противном случае она лично убьёт меня, случайно или намеренно, а я ещё слишком молода, чтобы умереть. – Не знаю, – сказала я, пожав плечами. – Элис просто дала его мне. – Расслабься, – сказала Лия с лёгкой улыбкой. – Она просто подначивает. Блондинка улыбнулась при виде моего смущения: – Да, я просто так спросила. Элис никогда не даст тебе мой геймпад, если, конечно, не хочет умереть такой жестокой смертью, что бензопила уже не устроит её. Мой – розовый. Вот, подожди-ка. Она взяла розовый геймпад из стеклянного шкафа под телевизором, подошла и села рядом со мной. Я уловила дуновение её запаха: яблоки и корица – и почувствовала лёгкое влечение, которое почти мгновенно отогнала. – Так во что мы здесь играем? – она подключила свой геймпад и усмехнулась. – О, "Street Fighter"! Элис решила потренироваться? И как у тебя успехи? – Не очень-то, – я покачала головой. – Это нормально, мне не нужны достойные соперники. Я просто люблю побеждать. Мы начали играть, и она убила меня первым же комбо-ударом. Джейн заорала, захихикала и начала ещё один матч, который закончился так же быстро. Она напомнила мне Элис, и не только своим желанием виртуально выбить из меня всё дерьмо. Её голос был такой же, высокий и певучий, она так же смеялась, так же хихикала. Телом она была также очень похожа на Элис, но я старалась не смотреть на неё. Я сосредоточилась на игре, конечно, но, что важнее, я помнила, что Элис – моя девушка и вторая половинка, и мне нельзя заглядываться на её сестёр независимо от того, как бы приятно они ни пахли и как бы близко ни сидели рядом со мной на диване. Джейн была очень привлекательна, с прямыми светлыми волосы и кукольными чертами лица. Её глаза, когда я разглядела их, были тёмно-синего цвета. Они блестели, когда она хихикала и убивала моего персонажа с завидной лёгкостью. – Ну, ты просто отстой, – говорила она. – Смотри, Лия, как я надеру ей задницу. Бах! Прямо в голову! Ты даже не заметила, правда, милая? Я даже и не пробовала, а когда я перевела взгляд на Лию, она лишь закатила глаза на Джейн, отчего я улыбнулась. Моего персонажа быстро стёрли в порошок, и я нажала несколько кнопок, чтобы это предотвратить, но против Джейн ничто не работало. Наверное, она была достойным противником для Элис. – Так, – Лия решила начать разговор не серьёзную тему. – Значит, ты общаешься с Элис, да? Я кивнула, немного волнуясь. Мне понравилось, как это звучит: мы общаемся с Элис. Лия некоторое время рассматривала меня, как будто пыталась определить что-то по выражению моего лица, а потом только улыбнулась: – Хорошо повеселились вчера в торговом центре? Я старалась не покраснеть. Да, вчерашний день в торговом центре удался на славу. Было даже слишком весело. – Да. Она кивнула. – Я как-то тоже отправилась с Элис за покупками, – заметила она и задумчиво вздрогнула, будто вспоминая о чём-то больном. – Это был ад. Джейн сломала моему персонажу нос и усмехнулась: – Слушайте, а давайте мы как-нибудь выберемся куда-нибудь все вчетвером. У меня по спине пробежал холодок. Она подразумевает, что они с Лией пара? Такое действительно возможно? Но я не хотела делать поспешных выводов или выглядеть идиоткой, поэтому переспросила: – Что ты имеешь в виду? – Ты с Элис, а я с Лией, – сказала Джейн. – Будет весело. Она по-прежнему не отрывалась от экрана и как бы невзначай наносила удары моему персонажу по голове, как будто не было ничего такого в том, что она только что подтвердила, что состоит в лесбийских отношениях. Жаль, что на телевидении такой подтекст всегда тщательно скрывают. Я до сих пор не могу понять, в каких отношениях были Зена и Габриэль. Я продолжала играть, но взглянула на Лию, с её волчьим смуглым лицом и загорелым животом, и не могла отделаться от мысли: "Они обе лесби? Серьёзно?" А Джейн? Невысокая, самоуверенная, маленькая блондинка, которая уделывает меня в "Street Fighter"? Я не особо верила в стереотипы, но не слишком ли эти девчонки классно выглядят, чтобы быть лесби? Не слишком ли это круто, чтобы быть правдой? Но опять же, вряд ли вы бы предположили, что такая милая девушка может так хорошо играть в видео-игры. И, кроме того, кто сказал, что лесбиянки не могут быть физически привлекательными? Сапфо был такой прекрасной, что вдохновляла скульпторов и художников. Чёрт, говорят, даже Мэрилин Монро была лесби. Не говоря уже об Элис и мне, в какой-то степени. Я, конечно, не картинка и не блондинка, но, объективно говоря, не такое уж я и чучело. Мама, по крайней мере, всегда говорила, что я красивая. – Так, э-э... – я прочистила горло. – Так вы...? – А разве Элис тебе не говорила? – Лия кивнула. – Она не рассказывала о семье, – я помотала головой. По крайней мере, мне не рассказывала. А своим родным, похоже, она рассказывает обо всём, что происходит в её личной жизни. – Ничего удивительного, – фыркнула Джейн. – Вероятно, она хочет, чтобы ты принадлежала только ей. Она всегда ищет чужого внимания. Бедная девочка… Наверное, трудно быть сестрой-уродиной. Я усмехнулась, не понимая её: – Разве она уродина? – О, она просто ужас, дорогая. В смысле, по сравнению с нами. Наверняка ты уже заметила. Я снова посмотрела на неё, не понимая, шутит ли она или говорит всерьёз, но так и не поняла, и собираясь сказать что-нибудь уклончивое, чтобы не обидеть сестёр и одновременно не согласиться на такой несоответствующее действительности описание моей девушки, я прочистила горло и сказала: – Ну, для меня внешность не очень важна, так что... Наверное, это прозвучало глупо и тоже не совсем соответствовало действительности, но блондинка засмеялась, поэтому я подумала, что выразилась удачно. Лия тоже усмехнулась. – Джейн настоящая язва, если ты ещё не заметила, – сказала она. – Язва? – Джейн фыркнула. – Я не язва, я садистка, вот я кто. Затем она совершила сложный комбо-удар, сломав моему персонажу позвоночник с тошнотворным хрустом в замедленном режиме, – и выиграла матч. – Теперь понятно, что я имею в виду? – засмеялась она. – А ты хорошо играешь, – усмехнулась я, совсем не расстроившись из-за проигрыша. – А-а... – протянула она, – так вот, что в тебе нашла Элис. С тобой всегда можно поболтать. Она меня убалтывает, Лия. Хочешь меня уболтать? Вот дерьмо! Эта тварь меня уболтала. И как это у неё получилось? Ну ты и тварь… Мы ещё немного поиграли, и когда Элис спустилась по лестнице, меня столько раз виртуально избили, что чуть не болело в реальности. Мне было весело, но, честно говоря, я тут же потеряла интерес к игре, как только увидела Элис. Она отсутствовала дольше, чем я думала, и, честно говоря, её сестры мне уже немного поднадоели. Они были достаточно дружелюбны, даже эта психопатка-блондинка, но они настолько превосходили меня во всём: от внешнего вида до игровых навыков, – что я уже устала стесняться. Не говоря уже о том, что у меня усиливалась головная боль всякий раз, как я вздрагивала от очередного удара, полученного на экране. Было приятно встретиться с сёстрами и обменяться с ними парой слов, но теперь пришла Элис, и я нетерпением ждала, когда она отвезёт меня домой, чтобы я попросила её остаться ненадолго у меня. Она сбежала вниз по лестнице бойкой рысью, и мне стало интересно, что же произошло наверху между сёстрами, но в выражении её лица ничего не намекало на какую-то серьёзную стычку. Она не выглядела грустной, раздражённой или успокоившейся. Она просто была похожа на Элис, счастливую маленькую Элис, как будто она просто сходила в туалет и вернулась. – Эй, – она улыбнулась в мою сторону. – Привет, – сказала я, едва не признаваясь ей, как мне её не хватало. Она посмотрела на сестёр, уперевши руки в боки: – Вы тут не обижали Беллу? – Ты шутишь? – фыркнула Джейн. – Я ей надрала задницу в "Street Figher". – И она при этом выжила, – с улыбкой заметила Лия. – Как там Роуз? Элис не ответила. Она повернулась ко мне и улыбнулась. Мне показалось, что эта улыбка не была искренней. Так обеспокоенный взрослый улыбнётся ребёнку, чтобы успокоить его. – Белла, уже поздно, – сказала она. – Не пора ли отвезти тебя домой? – Да, – сказала я, поискав, куда бы положить геймпад. Я положила его на журнальный столик и встала. – Ладно. Джейн улыбнулась. – А ты послушна, – сказала она. – Мне это нравится. – Увидимся, – я улыбнулась и неловко махнула, проходя мимо. – О, да, да, – сказала она, подражая выговору английской леди. – Для нас будет несказанным наслаждением видеть вас вновь. Приходите как-нибудь на ужин. Я улыбнулась из вежливости (тупая шутка, право слово) и неуклюже махнула рукой её сестре, Лие. Та кивнула, но ничего не сказала. Она смотрела на Элис, и когда я повернулась к Элис, та улыбнулась мне и взяла меня за руку, но мне показалось, что она улыбалась, только пока я на неё смотрела.***
Мы спокойно ехали домой. Небо было серое, моросил дождь. Мы немного поговорили о её сёстрах, но только о двух. Элис не упоминала про высокую блондинку или хитрую рыжую, и я тоже не спрашивала, хотя и хотелось. Блондинка очевидно что-то имела против меня, но сколько бы ни было возможно придираться ко мне лично, я не могла отделаться от мысли, что это может быть что-то более личное между ней и Элис. Было видно, что Розали не одобряет общения Элис со мной, но почему? Она считает, что я недостойна её сестры? Ну, предположим, с этим я согласна, но порядочный человек не станет же так себя вести. Когда твои родственники встречаются с людьми сомнительных качеств, нужно в их присутствии вести себя сдержанно, а поносить – за их спинами. Нельзя же смотреть на них так, как если бы потребовалась целая бутылка средства для чистки полов, чтобы убирать за ними. Может быть, Розали и Элис что-то связывает? Что-то романтическое, сексуальное? Самой мысли, что Элис и та блондинка могут заниматься сексом, было достаточно, чтобы захватить мои мысли на пять минут, но я медленно вернула их к основному вопросу и поняла, что возможная ревность блондинки – это глупость. Даже не глупость, а совершенная нелепица. Если бы у неё были чувства к Элис, а Элис выбрала меня вместо неё, это бы означало, что Элис то ли полная идиотка, то ли у неё проблемы со зрением. Скорее блондинка считала, что моё скромное присутствие является оскорблением для её дома и сестры, что было, в общем-то, понятно. Если бы я была кем-то другим, я бы тоже возражала против себя. Но даже если бы это было размолвкой между бывшими, почему влезла рыжая? Она явно решила выступить посредником в разборке, и я уже начала предполагать, что она и блондинка были парой. Они были неразлучны в школе. Наверное, поэтому рыжая вступилась – чтобы поддержать блондинку. Мне не хотелось думать, что эти две будут убеждать Элис в недостатках моего характера и общей никчемности, но мне нравилось думать о них, как о паре. То есть, серьёзно: дрянная рыжая и заносчивая блондинка – вот вам и родственные души, и половинки. Да и вообще у Элис подобралась классная семейка. Эта женщина, Эсме, была очень милой и так ответственно относилась к роли матери, что даже дала мне совет в личном вопросе. Я уже забыла большую его часть, но вспомнила, что она тоже сказала, что не одобряет наших с Элис отношений. Каждый человек имеет право на своё мнение, конечно, и я должна быть благодарна ей, что она высказала мне его спокойно, а не попыталась убить меня взглядом, как дочь-блондинка. Интересно, что Элис думает обо всём об этом? Ей известно, что её "мама" не одобряет наших отношений? Было непохоже, чтобы Элис волновало чьё-то мнение, кроме её собственного, но всё же… Джейн была классной, и её сестра Лия тоже… или Лия её девушка? Трудно поверить, что они на самом деле пара. Они будут первой однополой пары, которую я когда-либо видела, за исключением меня и Элис в зеркале. Выбраться куда-нибудь нам всем вчетвером будет весело, но вдруг они такие же дикарки, как и Элис? А как они кормятся? У них есть подружки из обычных девушек, или они получают кровь из других источников, например, из банка крови? Так много вопросов. Вообще они очень загадочная семья. А почему ещё и кошка так злится на меня? Я что, воняю? В жизни не встречала такую злючую зверушку! Когда мы подъехали к моему дому, уже шёл настоящий дождь. У Элис имелся в машине отвратительный жёлтый зонтик, который, по её утверждению, принадлежал Джейн, и мы вместе побежали через газон к входной двери. Мне пришлось опереться на Элис за секунду до того, как мы остановились, чтобы прошло головокружение. Она пахла дождём и лавандой. Я открыла дверь, и мы вошли. Элис уложила вчерашний улов покупок в багажник, и ей пришлось три раза возвращаться к машине, чтобы всё принести. Я села с краю кровати и смотрела, как она складывает пакеты в угол. Она сказала, что отдала моё платье в химчистку, но его скоро вернут. Кроме того, я уже однажды надевала его, поэтому она купит мне новое. Сколько ещё времени до выпускного вечера? После пробежки по двору и подъёму по лестнице меня одолевали головокружение и вялость, поэтому я просто с умилением смотрела, как Элис раскладывала покупки по ящикам шкафа. Ей было жаль, что я плохо себя чувствовала себя для краткого дефиле в обновках, но я чувствовала облегчение. Мне больше хотелось не раздеваться прямо сейчас, а просто посидеть и посмотреть на Элис. Я до сих удивлялась тому, какая она милая. Даже досада брала. Я тогда сказала Джейн и Лии, что внешность для меня не важна, и было бы интересно узнать, так ли это. Я думаю, так оно и будет. Мне кажется, Элис мне всё равно будет нравиться, даже если она будет и не такая красивая. Но самое удивительное в том, что она любит меня. А вот это настоящая загадка. Прошлой ночью всё было просто ошеломительно, но чем больше я вспоминала, тем больше мне казалось, что всё было как-то... наиграно. Элис сказала, что ждала нашей встречи всю свою жизнь, но почему? Что в такой серой мышке, как я, такого особенного? Наверняка, в её жизни были и другие девушки, другие женщины. Почему с ними не сложилось? Почему она до сих пор одна после всего этого времени? Потому что она ждала меня? Почему? То есть, действительно: какого чёрта? Неясность не давала мне покоя, но я отогнала эти мысли прочь, глянув на попу Элис и напомнив себе, что важно не то, почему она любит меня, а то, что она действительно меня любит. Она была взрослой женщиной и имела право выбирать, с кем ей хочется общаться, даже если это несовершеннолетние школьницы. Если со мной она счастлива, то так тому и быть. Кто я такая, чтобы сомневаться в её чувствах? Разобрав упаковки и убрав мою новую одежду в шкаф, она отряхнула руки, подошла и села рядом со мной на кровать. Она откинула волосы с моего бледного лица, и я задумалась: что она видит? Я вспомнила своё отражение в зеркале утром: тёмные круги под глазами, бумажно-бледная кожа, впалые щёки, еле открывающиеся глаза. На мне по-прежнему был кружевной кожаный ошейник, который она мне купила, и я чувствовала, как под ним саднят следы укуса. Но казалось, что ей нравилось, как я выгляжу, и она мягко улыбнулась. – Ещё не совсем пришла в себя? – заботливо спросила она. – Не совсем, – я слабо кивнула. – Когда твоя мама возвращается? – Скоро. – Ничего, если я немного побуду с тобой? Её лицо было очень близко, и вдруг мне безумно захотелось поцеловать её. Моё лицо загорелось от этой мысли, и глаза сами посмотрели на её губы. – Конечно. – Хочешь немного подурачится? – предложила она с улыбкой. – Ага, – успела прошептать я, как её губы прижались к моим. Это был восхитительный поцелуй. Тепло её губ медленно растеклось по мне от головы по всему телу, и я онемела. Я почувствовала, как она запустила руку в мои волосы и стала гладить затылок. Я слышала, как дождь бьёт в окно, а от поцелуя и головокружения я чуть не упала в обморок в её руках, как принцесса в сказке. Она оторвалась от меня, только чтобы уложить на кровать. Я легла спиной на подушку и выжидающе посмотрела на неё. Она расположилась рядом со мной и некоторое время играла моими волосами, убирая их со лба. Элис смотрела, как мои глаза дрожат под её прикосновениями, взяла меня за подбородок и погладила моё лицо, проведя большим пальцем по моим губам. Она улыбнулась, пригнулась и мягко поцеловала меня, её губы были тёплые и красивые. Моё сердце колотилось в груди, будто хотело выпрыгнуть, и тогда я почти поверила, что она действительно любит меня. Не знаю, долго ли мы целовались, но если бы мне было позволено, я бы не отрывалась от неё вечно. Она просунула руку мне под топ, но в основном просто гладила меня, лаская мою кожу. От её прикосновений у меня по всему телу побежали мурашки. Одной рукой я ласкала её талию под топом - она казалась настолько тонкой и маленькой в моей руке, а её кожа такой тёплой и гладкой. Я открыла губы и пустила её внутрь, тихо постанывая всякий раз, когда вдыхала воздуха. Я отвечала, как могла, полностью забывшись в её поцелуе, но тут она замедлилась и остановилась. Я понимала, что невозможно вечно целоваться, но вопросительно посмотрела на неё. – Твоя мама вернулась, – улыбнулась она. Я свела брови. Я слышала только, как дождь барабанит в окно, по крыше. Я не слышала звуков машины. – Я ничего не слышу. Она тихо хихикнула и указала на свои уши. – Слух вампира, – сказала она. – У нас уши слышат лучше, чем твои. Конечно, она была права. Едва мы оторвались друг от друга, как я услышала, что входная дверь открылась и закрылась, а лестница заскрипела под шагами. Элис схватила журнал со стола и села на кровати, скрестив ноги. Я вытерла губы рукавом, надеясь, что они не слишком опухли. Дверь в мою комнату была незаперта. Мама вошла с открытым ртом, готовясь обрушить на меня шквал материнской заботы, но затем она увидела Элис и немного оторопела, как будто Элис была грабителем или вором. – Ой... – произнесла она, но затем опомнилась и улыбнулась. – Элис! Не знала, что ты здесь. – Ну, Белла плохо себя чувствовала, – пояснила Элис, – поэтому я решила ненадолго составить ей компанию. Отмазка была железная, и при упоминании о моём плохом самочувствии, мама мгновенно переключила всё внимание на меня. Но моя мама была хорошая - она, казалось, сознавала, что мне неловко перед моей девушкой. Она справилась о моём самочувствии и кивнула, когда я сказала, что мне уже лучше. Мама даже не стала мерить мне температуру. Элис хорошо разыграла свою роль, добавив, что я выгляжу намного лучше, чем прошлым вечером, (что, вероятно, так и было) и что она всё это время за мной ухаживала. Мама рассеянно поблагодарила её за то, что Элис разрешила мне отлежаться у неё в гостях, видимо, уже забыв, что сама была против этого, и стала причитать, какая я бледная, уставшая и исхудавшаяся. Затем она заметила мой чокер и стала распространяться о том, как мило он на мне смотрелся, к вящему восторгу Элис. Элис рассказала ей, где она его купила и почём, а мама немного повспоминала о том, что кожаные украшения были очень модны в восьмидесятых, когда она была ещё девушкой, и это бы не закончилось, если бы я не упомянула, что пора бы готовить ужин. Мама и Элис поспешили сказать мне, чтобы я не беспокоилась, но я настояла. В маминой стряпне не было ничего особенно несъедобного, но у меня всё получалось лучше, я всё равно люблю готовить. Элис быстро вызвалась мне помочь, но "только если разрешит миссис Свон, потому что я не хочу всем мешать". Мама, казалось, не совсем доверяла Элис после наступления темноты без предварительной проверки по линии Интерпола, но всё равно согласилась, и Элис даже осталась на ужин. Так как я, по идее, оправлялась после пищевого отравления, ужин был простым: макароны с соусом песто и свежим салатом. Мы болтали за готовкой, точнее, Элис болтала без умолку. Я была не особо разговорчива, но мне нравилось слушать её голос, и без разницы, о чём она говорила. Пока я рубила салат, она просветила меня, что помидор – на самом деле фрукт, а не овощ, а потом она рассмеялась, когда я притворно удивилась. Я улыбнулась, а она посмотрела через оба плеча, что мамы нет рядом, а затем быстро поцеловала меня. Это было похоже на продолжение свидания. То есть, до тех пор, пока мы не сели ужинать. У нас с мамой не часто бывают гости, особенно, из моих знакомых. Мама уже давно не ходила на свидания, но иногда к нам заезжали её коллеги из парикмахерской. Ко мне никогда не приходили подруги. Иногда заявлялась Лорен, когда мы были ещё детьми, или кто-нибудь ещё, но это было давно, по очевидным причинам. Поэтому было бы невежливо просить маму ужинать в своей комнате. Ведь она так беспокоилась за свою дочь, чтобы оставлять меня ужинать наедине с Элис. Мы сидели втроём за кухонным столом, и мама тонко потребовала полного отчёта о том, как мы провели вчерашний день, притворяясь искренне заинтересованной. Я оставила это на Элис, и та настолько убедительно отовралась, что даже я поверила. Мама кивала и комментировала. Она пожурила Элис, что та потратила столько денег на меня, но Элис заверила её, что это не страшно - она была состоятельна. Они мило общались, но теперь я начала замечать небольшой холодок в мамином отношении. Она явно не одобряла нашу вчерашнюю вылазку в Сиэтл и мою ночёвку в гостях у Элис, а после мнимого пищевого отравления она, видимо, была готова обвинить Элис во всех случившихся бедах. Конечно, она была права, но причины были совсем в другом. Я могла бы объяснить ей, в чём именно она ошибается, но сомневалась, что это поможет. Если она узнает, что мы с Элис не только занимаемся сексом, но она является настоящим кровососущим вампиром, мама может сделать ошибочный вывод, что Элис плохо на меня влияет. Снаружи уже бушевала гроза, и мама с тревогой поглядывала в окно с каждым раскатом грома. Мы ещё не закончили ужинать, а она стала намекать, что неплохо бы Элис пораньше уехать домой, пока снаружи не начался настоящий кошмар, но Элис была уверена в навыках вождения своего Вольво. У меня язык чесался предложить Элис остаться у нас, но маме и так хватало неудобств. Когда ужин закончился, мы с мамой немного поспорили о том, кто моет посуду, но потом мама приказала мне сесть и не рыпаться. У меня больше не было сил спорить, да и домашние дела вряд ли произведут впечатление на Элис. Мама поставила посуду в раковину и повернулась ко мне, с тревогой и беспокойством глядя на моё бледное лицо. – Знаешь, Белла, ты выглядишь очень уставшей, – сказала она. – Тебе лучше лечь и немного отдохнуть. Ты хорошо себя чувствуешь? Я нахмурилась. Времени было только восемь часов, а я ещё не инвалид. Тем более, зачем так говорить перед Элис? – Я в порядке, мам, – твёрдо сказала я. Но Элис посмотрела на меня с очень похожим выражением и сказала: – Знаешь, наверное, твоя мама права, Белла. Тебе нужно поспать. Ну, коли и Элис об этом говорит, я точно почувствовала некоторую усталость. Было приятно, что Элис это заметила. Наверное, она действительно беспокоится обо мне. – Да, – сказала я, кивая заботливому выражению на лице Элис. – Наверное, ты права. Мама громко откашлялась: – Она права? Кажется, это я первая сказала. – Я знаю, мам, – вздохнула я. Мама покачала головой и обратилась к Элис: – Ты замечала, что подростки почти никогда не слушают собственных родителей, а только друзей? – Ну, если это вас хоть немного утешит, миссис Свон, – сказала Элис вежливо и уважительно, – я всегда слушаю маму. – Ну, хорошо, что ты хорошая девочка, – мама кивнула, посмотрела на часы и сделала вид, что очень удивлена. – Ой, ну мы и засиделись! Твоя мама, наверное, очень беспокоится за тебя. Да и гроза, кажется, только усиливается. Она посмотрела в окно, как будто на заднем дворе в любой момент мог появиться торнадо – не очень тонкий намёк, но, по крайней мере, она не велела Элис откровенно выметаться. Элис улыбнулась мне и услужливо встала. – Да, – сказала она. – Наверное, мне пора. – Я провожу тебя до машины, – я тоже встала. – Белла, тебе не стоит выходить наружу – там дождь, – забеспокоилась мама. – Я в порядке, мам, – нахмурилась я. Но Элис поддержала маму: – Я думаю, мама права, Белла. Тебе лучше пойти спать. Я вздохнула и решила, что Элис права: – Да, наверное. Мама опять надулась, что мнение моей девушки оказалось для меня важнее, и повела нас к входной двери. – Пойдём, милая, – сказала она Элис, – открою тебе дверь. Элис подождала, пока она не ушла с кухни, и заключила меня в объятья. У меня сердце разрывалось, что сейчас придётся прощаться, но это было неизбежно. На самом деле мне повезло: провела весь день с Элис, потусовалась с её сёстрами, целовалась с Элис в кровати. Если не считать головокружения, день прошёл просто волшебно. Так что я обняла её и приготовилась к неизбежному расставанию. Это потом я буду плакать в подушку, а сейчас просто хотелось насладиться драгоценными последними секундами с Элис. Но у неё были другие замыслы. – Буду ждать тебя наверху, – прошептала она мне на ухо, а затем выпустила из объятий, подмигнула и поспешила вдогонку за мамой. Я улыбнулась и посмотрела ей вслед, настолько обрадованная, что даже забыла взглянуть на её попу. К тому времени как мама вернулась, я уже мыла посуду. Обычно я всегда это делаю по вечерам. Мне хотелось побыстрее всё вымыть и рвануть в свою комнату. Я понятия не имела, как Элис собиралась подняться через закрытое окно и бурю снаружи, но она была умелой девчонкой, и я знала, что у неё всё получится. – Белла, что ты делаешь? – любезно спросила мама, вырывая намыленную тарелку из моих рук. – Мою посуду. – Нет, нет и нет! Сейчас же иди спать. Ты и так в последнее время пропустила много уроков. Тебе нужно спать. Я вздохнула и отошла от раковины. Может быть, Элис уже ждёт меня там? – Хорошо, мам. Мама сочувственно смотрела, как я вытираю руки. – Досадно, что ты так отравилась, – сказала она. – Хорошо, что хоть вчерашний день прошёл нормально. Знаешь, я рада, что у тебя такая хорошая подруга, Белла. Я улыбнулась. Не успела Элис уйти, как мама мгновенно стала лучше к ней относится. – Я тоже рада, мам. – Она ведь тебе нравится, верно? Уже не в первый раз она меня об этом спрашивает, и не первый раз мне кажется, что она что-то подозревает. Мама пристально смотрела на нас за ужином – наверное, я слишком демонстрировала свой восторг. Вряд ли она в чём-то подозревает Элис – та слишком красивая, чтобы быть лесби, и всё такое, но мама явно думает, что со мной что-то не так. Но я не была готова к такому серьёзному разговору. Не сейчас. Поэтому я только пожала плечами: – Ну, мы с ней вместе сидим на биологии, поэтому... Она кивнула, как если бы удовлетворилась этим ответом. – А что случилось с Лорен, о которой ты всё время рассказывала? – спросила она. – Раньше вы обе так дружили. Ещё один разговор, который мне был совершенно не нужен. – Не так чтобы мы особо дружили, – сказала я, что было правдой. Иногда мне казалось, что мы дружим, но это было не так. Это был самообман, безнадёжная влюблённость. – Но сейчас мы не общаемся. – Почему? Потому что я лесби, а она – психованная гомофобка. Мне этого не объяснить маме, так что я снова просто пожала плечами. – Не знаю, – сказала я. – Мы в разных потоках, у нас разные уроки. Сама знаешь. Она кивнула, учуяв, что я не хочу говорить об этом. – Ну, хорошо, что у тебя появляются новые подруги, – сказала она с улыбкой. – Но, наверное, сейчас тебе больше хочется подружиться с каким-нибудь мальчиком, да? Я фыркнула. У меня никогда не было никакого интереса к парням, а в последние годы я их всё больше не любила. Я не ненавижу их так же сильно, как алгебру, но большинство из них кажутся мне сущими придурками. Мама улыбнулась и попыталась вывести меня на откровенный разговор. – Почему ты никогда не рассказываешь о мальчиках, Белла? – дразнила меня она. – Ты же не стесняешься, правильно? Как раз наоборот! Я застенчивая, лесби, замкнутая, апатичная, а по некоторым дням – с суицидальными склонностями. Но маме ничего не известно о моих проблемах с головой. Она думает, что я вполне в своём уме, так что всего этого мне ей тоже не объяснить. – Нет, – сказала я. – Я просто устала. Мама кивнула и поняла, что сама же не даёт мне отдохнуть. – Ну, ложись спать, а я закончу здесь. Спокойной ночи, дорогая. Я поцеловала её в щеку: – Тебе тоже, мам. Я чувствовала себя виноватой, что наврала ей обо всём, но пока я поднималась наверх, то уже отошла. Сейчас было неподходящее время для всего этого, и нельзя подходить с традиционными стандартами к отношениям с вампиром. Поэтому что такого, что я вчера весь день занималась сексом в общественных местах? Маме всё равно никогда не понять, как это здорово. Сначала я заглянула в свою комнату, чтобы проверить, нет ли там Элис. Я была уверена, что оставила дверь открытой, но сейчас дверь была закрыта, поэтому, возможно, Элис была там. Я на всякий случай проверила, нет ли в коридоре мамы, но услышала звон посуды внизу, поэтому открыла дверь, и... Элис была там. На моей кровати. Голая. У меня перехватило дыхание, и я поспешно вошла, закрыв дверь за собой. Она лежала на боку, опершись на локоть. Плавная линия её тела понижалась к талии и поднималась к бедру, её кожа было чисто-белой и гладкой на вид. Она намекающе пошевелила бёдрами и смело ухмыльнулся мне. – Пора бы тебе уже появиться, – сказала она. – Я чуть не начала без тебя. По каким-то причинам я старалась не смотреть на неё, будто случайно попала в чужую комнату. Я сглотнула – в горле перехватило, – и первое, что я сказала, было только: – О-о… Она засмеялась, положив руку на бедро: – Ты удивлена? Я заметила, что едва дышу. – Да, – сказала я со вдохом, улыбаясь и все ещё стараясь не смотреть на неё. – Да, это неожиданно. – Знаешь, твоя кровать замечательно пахнет, – она снова засмеялась. – Я никогда не говорила об этом раньше, но у тебя опьяняющие феромоны, гораздо приятнее, чем у обычной девушки. Я не знала, что на это сказать. Её слова только подтверждали мои подозрения, что её привлекает моя кровь или мой запах. Я открыла рот, но слова не приходили мне в голову. Я была легкомысленна и не ожидала этого, хотя, может быть, и следовало. Элис сама мне говорила, что для неё секс – один из важнейших приоритетов в жизни. Она улыбнулась тому, как я стою с открытым ртом, а затем свесила ноги на край кровати и схватила мою подушку. Элис встала с ней в руках и нарочито её понюхала, чтобы я могла видеть, а затем прижала подушку к себе в деланной попытке прикрыться. Она улыбнулась мне и стыдливо покачалась на ногах. – Какой восхитительный запах! – сказала она мне тихим шёпотом. – Под влиянием такого запаха я захотела сделать тебе сюрприз. – Ты нюхала мою подушку? – я неловко улыбнулась. Она изобразила оскорблённое чувство. – Эй, ты же сказала, что мне позволено быть странной, – она надулась, а потом, не отрывая от меня взгляда, подняла подушку и снова понюхала её. – Не возражаешь? – Смотри не прибалдей, – я сглотнула и немного усмехнулась. – Э-э… послушай, мне нужно в ванную. Я вернусь через минуту, ладно? – Жду с нетерпением, – она одарила меня похотливой улыбкой. Я снова сглотнула и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Какое-то мгновение я просто стояла в коридоре, пытаясь угадать, что будет ждать меня, когда я вернусь в комнату. Голая Элис, очевидно, но что ещё? Секс? Серьёзно? Так быстро после вчерашнего? Уверена, что она будет очень нежной, учитывая моё ослабленное состояние, но, если честно, можно было бы заняться много чем ещё помимо секса. Например, поприжиматься друг к другу или немного поцеловаться – таким, что не приводит… ну… к оргазму. Потому что, если честно, от этого всё-таки устаёшь, а немного ласки будет намного приятнее. Я потопала по коридору с лёгкой тревогой, вошла в ванную комнату и включила свет. Я испытывала самые разные эмоции, пока готовилась ко сну, но, к сожалению, возбуждения не испытывала. Я почистила зубы, потрясла головой – в животе всё переворачивалось. Я сплюнула раз, другой. Во рту ощущалась сухость и мятный привкус, но все же ни намёка на возбуждение. Ну, может быть, совсем немного, но было и ещё что-то – что-то тяжёлое в груди. Страх? Может быть, некоторое разочарование? Может быть, но не могла же я обижаться на Элис. Объективно говоря, это был удивительный сюрприз, и она не виновата, что я не в настроении. Она не сделала ничего плохого. После прошлой ночи вполне логично было предположить, что я буду согласна на всё, и с её стороны было действительно мило устроить мне такой сюрприз. Хотя смотреть, как она нюхает мою подушку, было жутковато. Неужели ей нравятся во мне только мой запах и готовность отдаться ей телом и кровью? Нет, нет, я к ней несправедлива. Элис совсем не такая. Сколько раз она отказывалась от того и другого в прошлом? Это я набросилась на неё на первом свидании, когда она так стремилась не торопиться. Это я уговаривала её укусить меня, несмотря на все её предупреждения и предложения отказаться. И теперь она ждёт меня в моей комнате. Голая. Какое мнение она обо мне составила? Что мне не нужно ничего, кроме секса? Ведь мне хотелось совсем другого. Я просто хотела быть рядом с ней, вот и всё. Я хотела… ну, как бы это сказать… общения. И всего прочего. В любом случае, может быть, сегодня было бы лучше действительно немного притормозить? Было так здорово просто общаться с ней сегодня, и мне бы очень хотелось некоторое время просто общаться и дальше. Просто общаться и целоваться, как обычная пара. Будет ли ей это тоже интересно? Я вздохнула и убрала зубную пасту. Я слишком долго проваландалась в туалете, и Элис уже заждалась. Или забеспокоилась. Закрывая полку, я ждала, что она появится в зеркале и набросится на меня, как маньяк, но этого не случилось. Я увидела лишь себя, бледную и худую, с чёрным кожаным кружевным чокером на шее. Я легонько прикоснулась к нему и почувствовала, как засаднили следы укусов. В чём-то я ощущала себя самой счастливой девушкой в мире, но в чём-то мне казалось, что всё намного сложнее. Я вздохнула, опустила руку и потопала обратно в комнату. Когда я открыла дверь, Элис стояла у открытого шкафа и нюхала один из моих топов, по-прежнему голая. – Э-э.. мне помочь тебе что-то найти, или… – я неловко ухмыльнулась. – Что? Это просто топ. Это не что-то... неприличное, – она тоже улыбнулась в ответ. Я подошла, взял топ из её рук и сунула его обратно в шкаф. – Элис, я говорила, что тебе разрешается вести себя странно, – сказала я ей. – Но я не говорила, что ты можешь вести себя, как маньяк. – Ты права. Прости. Я улыбнулась. Полагаю, не мне судить. Сегодня утром я не только нюхала её подушку, но и порылась в её коробке с секс-игрушками, что даже хуже. Элис же не только любезно ограничилась моей верхней одеждой, но даже дала мне застукать себя за этим занятием. Конечно, нехорошо совать нос в чужие вещи, но это только если вам не нравится сам человек, а я действительно люблю Элис. – Всё нормально, – я мягко закрыла ящик шкафа. Она улыбнулась и обняла меня за шею, прижавшись ко мне всем телом. – Мне ещё позволено остаться на ночь? Бедная девочка! Она изо всех сил старается быть милой и одновременно развратной, но сейчас мне не нужна Элис в образе нимфоманки. Я хочу Элис в образе лучшей девушки на свете. Но больше всего мне хочется, чтобы она осталась, так что я кивнула в ответ на её улыбку и тоже улыбнулась: – Да, можешь остаться. Элис улыбнулась и заключила меня в поцелуй. Мои глаза сонно закрылись, и я подумала: "О, какого чёрта?" Я схватила её за попу. Она легонько взвизгнула и прижала меня к шкафу обнажённой грудью, а потом оторвалась от меня и хихикнула: – Будет лучше, если ты разденешься. – Наверное. Она подняла подол моего топа руками, намереваясь снять его через голову, но остановилась и склонила голову: – "Наверное"? Ты не рада. – Я просто немного устала, – я усмехнулась, чтобы успокоить её. – Ах, моя бедняжка, – утешала она меня. – Ну не волнуйся, сейчас уложим тебя в постель, и я буду очень нежной, я обещаю. Я улыбнулась её тону. Она практически убаюкивала меня стоя. – Хорошо, – прошептала я. Но она опять замолчала, наклонив голову, чтобы заглянуть мне в глаза. – Эй, ты в порядке, детка? Знаешь, если ты не хочешь, то не надо. Я просто думала, что тебе понравится, вот и все. Я посмотрела на неё в удивлении. Неужели она только что предложила мне отказаться, не отягощая себя чувством вины? Моё сердце растаяло от такого предложения. Как я вообще могла подумать, что ей от меня нужен только секс? Её чувства ко мне были гораздо глубже. Она только хотела, чтобы я была счастлива, вот и всё. И, естественно, её уважения к моим чувствам было достаточно, чтобы зажечь возбуждение внутри меня. – Не говори глупостей, – сказала я, разумея это. – Конечно, я хочу. Она улыбнулась. – Белла, ничего страшного, если ты не в настроении. Я не хочу тебя заставлять. Мне вспомнилось, что её мать сказала что-то похожее этим утром. Что мне нужно установить какие-то границы и не давать себя заставить делать то, к чему я не готова. Ну, уверена, что эта женщина не желала мне зла, но думаю, что я вполне в состоянии сама решать, к чему готова, а к чему нет, и сейчас, я готова к Элис. Кроме того, я не смогу уважать себя как подросток, если буду слушать только взрослых. – Всё хорошо, Элис, – сказала я, поцеловала её и прошептала: – Я хочу. Я редко сама лезла целоваться, и мне было волнительно делать это сейчас. Мне до сих пор было трудно поверить, что такая девушка, как она, будет целоваться со мной, к тому же голая. Элис была слишком классной, чтобы устанавливать для неё какие-то границы, вот так просто. Она только раз разорвала поцелуй, чтобы снять с меня топ. Затем она сняла с меня штаны и нижнее белье, погасила свет, скрыв нас в темноте, и мы забрались в постель. Я едва не уснула, как только моя голова коснулась подушки - настолько устала, но я не хотела, чтобы она неправильно меня поняла. Сначала Элис ублажила меня, и мне это понравилось гораздо больше, чем я ожидала. Как и было обещано, она была очень нежна, а ещё очень тщательна. Она долгое время целовала и ласкала меня, заставляя тихо стонать в темноте. Она играла с моим телом, как на скрипке, и едва мёд начал течь, она шмыгнула под одеяло, расположилась между моих ног, расправила мою киску пальцами и начала лизать. Она лизала долго, с силой прижимая язык к моему входу, настойчиво и не ослабляя. Это сводило меня с ума. Я дышала глубоко и неровно, стонала и вздрагивала от чудесной техники её языка. Скоро я уже не понимала, как это я была не в настроении. Оргазм подходил медленно, но оказался мощным. Когда я кончила, мне пришлось закусить руку, чтобы не закричать. Элис легла, свернувшись рядом со мной, и прежде чем я пришла в себя, она стала тереть своим лоном о мою ногу, целовать и гладить меня. Я обхватила её руками и обнимала, пока она не кончила. Когда всё закончилось, я настолько устала, что не могла спать. Элис помогла мне одеться, но сама осталась обнажённой и свернулась рядом со мной под одеялом. Я чувствовала её тепло своим боком и слышала, как она изящно нюхает мои волосы. Я открыла глаза в темноте, но не отодвинулась. Мне стало интересно. Мне нравилось, что её привлекает мой запах, но не было ли это поверхностно? А потом реально ли мне ожидать, что я буду нравиться ей как личность, когда я сама себе не нравлюсь? От такой неопределённости я вспомнила, как почувствовала себя в её доме, когда пришли её сестры. Я вспомнила, как высокая блондинка посмотрела на меня с таким холодным неприятием. В её взгляде не было ничего несерьёзного, ничего детского. Только холодная ясность нестареющего вампира, которая смотрела на кого-то, кто совершенно не подходил её сестре. Это был такой злобный взгляд, что даже сейчас мне хотелось заплакать, но я не заплакала. Мне захотелось, чтобы меня немного подбодрили, поэтому я решила поговорить с Элис. Она гладила мои волосы, и если я хорошая девушка, может быть, она снова скажет, что любит меня. Я сглотнула, чтобы успокоиться. – Слушай, Элис, могу я задать тебе вопрос? – Конечно. Я колебалась, как мне лучше выразиться, и тогда я просто выпалила: – Почему твоя сестра так распсиховалась, когда увидела меня сегодня? Я услышала её улыбку, так же, как и по телефону – она еле слышно хихикнула. – Ты о Розали? – уточнила она. – Да, – я нахмурилась. Она тихо хихикнула. – О, Белла, – сказала она. – Неприятно тебе это говорить, но... Розали тебя невзлюбила. Это я и сама могла догадаться. – А почему? Элис обхватила меня руками, и я почувствовала, как она вздрогнула. – Ну, я полагаю, это скорее ревность. Ей не нравится, что я провожу много времени с тобой, а не с ней. Джейн тоже немного ревнует, но с Роуз всё по-другому. Кажется, она неравнодушна ко мне, хотя никогда в этом не признается. Меня как-то озадачило, что у холодной блондинки могут быть какие-то чувства, и я откровенно недоумевала, как это Элис на них не отвечает. Или она не видит, какая Розали классная девчонка? – А разве ты не отвечаешь на её чувства? – тихо спросила я, с трудом веря, что такое возможно. – Почему? Я тоже люблю её, – прошептала Элис и ласково обняла меня. – Но не так, как тебя. Наверное, она так сказала, чтобы успокоить меня, но меня не убедили её слова. Я хотела бы верить ей, но не верила. Просто не могла. Я ещё отходила от секса и всего того, что случилось прошлой ночью, и просто не поверила. – Но почему? – прошептала я. Казалось, она что-то услышала в моём голосе, и заговорила очень нежно: – Что "почему", детка? – Почему ты меня любишь? Я не понимаю. – Белла, – игриво успокаивала она, – не будь дурочкой. Я слегка напряглась и сморгнула слёзы. – Нет, правда, – настаивала я. – Ты любишь меня за мою кровь? Или из жалости? Или по глупости? Мой голос слегка надломился на последнем слове. Мне хотелось застрелиться, едва я это сказала. Неужели я только что обвинила свою ультра-идеальную девушку, что она такая глупая, что в меня влюбилась? Все мысли резко остановились. Я едва поверила, что такое сказала, но я весь день носилась с этой мыслью, а теперь она просто сорвалась с языка. Но как я могла такое сказать? После всего, что она сделала для меня, после всех приятных слов, которые она мне говорила, после всех объятий, поцелуев и секса – после всего этого как я могла сказать ей что-то подобное? Элис зловеще молчала, и я испугалась, что обидела её. Мои губы задрожали, и я прошептала: – Прости меня. – Всё нормально, – прошептала она в ответ. Её голос был задумчив, но она говорила без гнева или раздражения. – Я всё понимаю. Наверное, Эсме была права. Наверное, прошлой ночью всё случилось слишком быстро, слишком рано. – Нет, я просто... – Тихо, тихо, тихо, – прошептала она, обнимая меня сильнее. Она опять стала гладить мои волосы. – Всё хорошо, иди сюда. Я позволила ей обнять меня, моё тело расслабилось. Я испытала облегчение, что она не обиделась, и до сих пор не могла поверить, что сказала что-то такое глупое. – Ты правда хочешь знать, за что я люблю тебя, Белла? – шепнула она. – Да. Она мягко поцеловала меня в щёку. – Тогда я скажу тебе, – прошептала она мне в ухо. – Я люблю тебя, потому что ты всегда рада меня видеть. Мне нравится, как ты краснеешь, когда я тебе улыбаюсь. Мне нравится, как ты смотришь на меня, когда думаешь, что я этого не замечаю. Короче говоря, моя дорогая, я люблю тебя потому, что ты любишь меня. Я просто женщина. Мне ничего не нужно от любимой, кроме её сердца, а ты всегда с нетерпением предлагаешь его мне. Удивительно, но мне стало немного легче, даже несмотря на то, что я не до конца её поняла. Разве не было других девушек, которые любили её? Я не могла быть единственной. – О… – пробормотала я. – Разве не понятно? – она мягко засмеялась. – Да, – прошептала я. – Я думаю, что понятно. – Конечно. Поэтому не беспокойся из-за Роуз, ладно? Я уже говорила тебе, что мы не в состоянии контролировать наши отношения. Утешься этим. Забудь все сомнения и неуверенность и помни: что бы с нами ни произошло, мы будем вместе. Твоё сердце сольётся с моим, а моё – с твоим, и постепенно мы породнимся с тобой навечно, на все времена. Наша любовь будет бесконечно взаимной до конца нашей жизни. Ты же этого хочешь? – Да, – я улыбнулась, убаюканная её словами. – Но всё равно не понимаю, почему ты меня любишь. Она хихикнула и игриво сжала меня руками. – Ох, Белла… – Нет, правда, – в этот раз мне уже было только любопытно. – Есть ли какая-то другая причина? Или это просто твои разговоры о судьбе? Она вздохнула и погладила мои волосы. Я закрыла глаза и расслабилась. – Ну, – сказала она, – есть много второстепенных причин, например, твои прекрасные волосы, или цвет глаз, но не забудь, что мы встречаемся всего неделю. Спроси меня, почему я тебя люблю, после того как ты проведёшь со мной, поддерживая и обнимая меня, сто тёмных ночей в тёплых объятиях своей любви. Тогда я отвечу тебе более определённо. – Прости, – смущённо сказала я. – Должно быть, я полная идиотка. – Совсем нет, – заверила она меня. – Скорее это я идиотка. Иногда я слишком увлекаюсь своими разговорами о судьбе. Я совершенно не хочу сказать, что наши отношения должны оформиться за одну ночь. Я просто хочу сказать, что это неизбежно. Что однажды... Она не закончила, и я начала понимать. Вряд ли мы волшебным образом притрёмся друг к другу за одну ночь. Нам просто надо быть вместе. Просто вместе. – Да, – прошептала я. – Я понимаю. – И слушай, не беспокойся из-за Розали, ладно? Я люблю её как сестру, но она думает только о себе и совершенно не слышит доводов разума. Она просто хочет, чтобы все были столь же несчастны, как и она. И вообще она сука. – Ладно, – усмехнулась я. – Ну и хорошо. А теперь ты хочешь спать? Лёжа на подушке, я кивнула, уже чувствуя, как меня затягивает в сон. Мы лежали друг напротив друга на одной подушке, наши тела так близко, и я чувствовала, как она смотрит мне в лицо. Наверное, вампиры умеют видеть в темноте, но я была слишком сонной, чтобы выспрашивать подробности. – Ладно, – прошептала она. – Эй, хочешь, я подброшу тебя завтра в школу? – Конечно, – улыбнулась я. – Замечательно, – она хихикнула. – Теперь, после кормления, я смогу больше времени проводить с тобой. Вот увидишь. Тебя ещё будет тошнить от меня. Я сонно усмехнулась. Кажется, она что-то разошлась. Может быть, она нервничает из-за нашего разговора? – Сомневаюсь, – сказала я ей, и это было совершенно верно. Элис никогда мне не надоест. Я знала её всего две недели, мы были всего на двух свиданиях, но я уже не представляла себе, что проведу жизнь с кем-то ещё. Но возможно, это было просто потому, что я не представляла себе, что есть кто-то более классный, чем Элис. – Очень надеюсь, – засмеялась она. – Но тебе нужно немного поспать. Не возражаешь, если ненадолго побуду с тобой? – Нет, – прошептала я. – Не возражаю. – Спасибо. Люблю смотреть, как ты спишь. Ты такая красивая и беспомощная. Вампиры всегда ищут тех, кто слабее. – Ты говоришь жуткие вещи, Элис, – я опять усмехнулась через сон. – Извините, пора мне заткнуться, – она рассмеялась. - Сладких снов, Белла. – Тебе тоже, Элис. – Да, мне тоже, – сказала она, а затем хихикнула и добавила: – Эй, а почему ты не говоришь мне, что любишь меня? Это может стать хорошей привычкой. Я приоткрыла глаза. Её бледное лицо лежало на подушке и светилось, как милая маленькая Луна. Я улыбнулась и быстро поцеловала её в губы: – Я люблю тебя. – Хорошо, – она засмеялась. – Я тоже люблю тебя. А сейчас спи. Когда ты проснёшься, меня здесь не будет, но завтра я приеду подбросить нас до школы. В восемь часов нормально? – Да, нормально. – Хорошо. Спокойной ночи, Белла. – Ага, спокойной ночи, Элис. Сквозь сон я улыбнулась, когда почувствовала, как она нежно поцеловала мои брови. Её тело было тёплым, а одну ногу она положила между моими. Она прижалась ко мне так крепко, как могла, и снова гладила мои волосы, пока я наконец не заснула, мягко переместившись в призрачный мир, где Элис так же гладит мои волосы и где она действительно и по-настоящему любит меня.