Элис

Надо ли говорить, что нам с Элис пришлось многое навёрстывать, чем мы в основном и занимались. В течение двух недель мы вообще не выходили из её спальни, если не считать походов в соседнюю ванную комнату, чтобы помыться или справить нужду. Большую часть времени мы занимались сексом в той или иной форме, а ещё говорили о том, чем будем друг с другом заниматься. Между нами оставалось много невысказанного, но сейчас мы были счастливы, чтобы просто вместе. И когда я говорю "счастливы", то имею в виду, что мы пребывали в совершенно диком восторге. Возможно, мне нужно было подольше горевать о разлуке с матерью и своей девушкой, но мне казалось более естественным просто наслаждаться тем, что я снова с Элис – моей Элис, моей сексуальной, великолепной и чертовски совершенной второй половинкой. Трудно поверить: как я могла забыть, насколько же она классная? Несмотря на все сны, фантазии и всё время, потраченное на разглядывание её фотографий с выпускного вечера, несмотря на воспоминания о ней, которые я бережно хранила в сердце всё это время, ничто из этого даже близко не стояло с тем, какой вкусняшкой была Элис в реальной жизни. Эти первые несколько дней я пребывала на пике эйфории на фоне потери крови, пресыщаясь возбуждением от её тела и испытывая дикий восторг от её улыбки. Вскоре всё моё существование свелось к тому, чтобы удовлетворять немногочисленные потребности Элис, связанные с получением сексуального удовольствия, и целых две недели мы предавались этим удовольствиям, в то время как моя очаровательная вторая половинка попутно удовлетворяла некоторые другие потребности. Мы уже почти год не были вместе, и от излияний страсти и любви друг к другу мы чуть не сходили с ума. Её яд в обилии лился в моё тело, а моя кровь – в неё. Мы обе очутились в плену одинаково сильной страсти, и обе были этому рады. Я настолько отдалась своей прежней зависимости, полностью и с радостью, что отмахивалась от её беспокойства за свою жизнь, как если бы собиралась жить вечно. Я требовала, чтобы она пила мою кровь и имела меня всякий раз, как её охватывает желание – не задавая вопросов, не спрашивая разрешений, сразу и немедленно. Элис так и делала. Она кусала меня везде до тех пор, пока у меня всё тело не покрылось красными точками и лиловыми синяками, пока простыни не пропитывались потом и моей кровью, пока я не лишилась сознания, а очнулась бледная и при смерти. Первой нас навестила Карлайл-Кларисса, которая сделала мне экстренное переливание крови, пока я лежала голая под одеялом, а Элис держала меня за руку, с тревогой глядя мне в лицо. Я только улыбалась бледными губами, глядя на её с любовью, пока кровь текла по трубочкам мне в жилы – свежая кровь для моей Элис. Ещё до окончания переливания она склонилась к моим пепельным губам в сдержанном, но страстном поцелуе. Следующей нас посетила Эсме, которая принесла еды и свежие простыни. Джейн и Лия тоже отметились, но Викторию и Розали мы так и не видели. Всё равно гости нам были неинтересны, к тому же никто из них не оставался у нас подолгу, и как только мы с Элис оставались наедине, то тут же прыгали в объятия друг друга, целовались и снимали друг с дружки одежду. Я засыпала под её бдительным взором и просыпалась, а она сидела рядом, как если бы не сходила с места, улыбаясь и гладя мои волосы. С тем количеством яда, которое было у меня в организме, раны быстро заживали и столь же быстро заменялись другими. Но после первоначального взрыва пламени страстей между нами мы наконец угомонились и уже немного контролировали себя, что пошло нам обеим на пользу, поскольку спокойный темп позволял вволю поэкспериментировать с эротическим нижним бельём и многочисленными секс-игрушками из прикроватной тумбочки. Часто казалось, что одного языка мне мало, чтобы засунуть его везде, куда хотелось, и оказалось, что вибраторы прекрасно восполняют этот пробел. Но сколько бы мне ни нравилось засовывать что-либо в Элис, должна признать, что мне столь же нравилось, когда и Элис что-то засовывает в меня. Учитывая мой юный возраст, она всегда сохраняла некоторую осторожность с игрушками, но казалось, что мы достигли такого этапа в наших отношениях, когда уже нет смысла чего-то стесняться, и вскоре я уже стонала, как умалишённая, от пупырчатых и рифлёных вибраторов, засунутых мне в обе дырки, с зажимами на сосках и кляпом во рту. При этом Элис предварительно связала мне за спиной руки шёлковым шарфом, а сама стимулировала мне клитор пальцем и смотрела, как я закатываю глаза, когда от оргазма перекашивает вспотевшее лицо. В качестве своеобразного бонуса, у Элис было много игрушек для анала: затычки, шарики — благодаря которым я поближе познала её славную попу. Элис научила меня пользоваться смазкой, когда применяла их на мне (до этого у меня в попе не бывало ничего больше её пальца), и должна признаться, что я быстро увлеклась. Попа Элис настолько возбуждала меня, что было трудно сдерживать восторг, когда я засовывала разные вещи в столь сочные части её тела: фаллоимитаторы, шарики, пальцы — там было очень плотно и очень тепло. Словами не описать мои ощущения, когда я смотрела, как маленький розовый вибратор дрожит у неё в попе, подобно крошечному хвосту. Но лучше всего был именно страпон. Проникать в Элис сзади, одновременно хватая за сиськи, было настолько удивительно, что иногда я жалела, что я не парень, который мог бы делать это с ней по-настоящему, но потом она брала страпон и всё то же самое проделывала со мной – и приходилось уже отказываться от своих первоначальных желаний. Всё-таки приятно быть девочкой, а ещё лучше девочкой-лесби. Ко второй неделе мы немного успокоились и даже стали временами разговаривать между оргазмами, хотя и не обсуждали ничего серьёзнее, чем как мы любим друг друга и как мы счастливы быть снова вместе. Временами мне казалось, что пора поговорить о том, как мы планируем жить дальше, поскольку очевидно, что между нами ещё немало сложных моментов, ожидающих решения. Например, я была до сих пор человеком. Рано или поздно меня должны обратить, и если мы когда-нибудь угомонимся с сексом и укусами, это могло произойти в любой день. Уже сейчас я чувствовала, как яд Элис переполняет мои жилы. А мечты Элис о смерти и самоубийстве? Она о них забыла, или они просто притаились в дальних уголках её сознания – возможный итог наших отношений? А её семья? Карлайл (или Кларисса) ясно дал понять, что не возражает против нашего общения с Элис, и Лия, скорее всего, с ним согласна. Но Эсме и Розали все ещё любят Элис так же, как и я, а Джейн... Джейн для Элис почти как родственница, сестра. Джейн – хладнокровный, как камень, демон, но вместе с тем она любит Элис. А кроме всего этого – как же Виктория? Пока что мы ничего о ней не слышали, но я прекрасно понимала, что она не затем привезла меня в Париж, чтобы мы с Элис были счастливы, а для спасения жизнь Элис – чтобы можно было самой с ней жить, а одновременно и со мной, но я тут, скорее, была лишь в качестве приятного бонуса. Не знаю, но рано или поздно придётся со всем этим разбираться. Я просто не представляла себе как. Неуёмное счастье Элис было настолько ярким и прекрасным, что всякий раз, как собиралась обсудить с ней наши будущие трудности, язык банально не поворачивался. Казалось, лучше просто поцеловать её в великолепные улыбающиеся губы и отлизывать. Я понимала, что это счастье будет недолгим, что оно не может длиться вечно, но хотелось протянуть его до последнего, хоть я и помнила, что секс почти не помогал нам решить проблемы в прошлом. Всё равно предстоит разговор, и сколь бы мне ни претило омрачать счастье Элис, нельзя больше в отношениях проявлять слабость и непрактичность, а надо обсудить самые неприятные моменты. Но перед этим нехило будет как можно больше раз кончить, чем мы и занимались. Дни сменялись, и беспокойство за наше будущее всё росло внутри меня. Я стала более внимательной, нежной и восторженной. Сколь ни прикольно было играть с игрушками, мне всё равно больше нравилось ей отлизывать, и одним памятным утром я отвела её в душ, хорошенько отмыла, уложила на кровать и так разложила ей под ноги подушки, чтобы ей было удобно лежать с разведёнными ногами, а потом занялась с ней любовью так, как никогда раньше. Я осыпала поцелуями каждый сантиметр её лица и тела, каждый сантиметр её свежей и сладко пахнущей кожи. Я водила пальцами вокруг её клитора, пока целовала ей груди и соски, а она тихо хныкала. Наконец я расположилась животом между её ног и коснулась губами её жаждущего лона, ощупывая разбухшие складки кожи языком, расправляя их пальцами. Я медленно лизала, наслаждаясь её вкусом, а её дыхание вздрагивало и дёргалось пока, наконец, она не кончила. После этого мы с ней долго лежали обнявшись. Она твердила, что тоже хочет у меня отлизать, но мне нравилось не даваться ей, и я сказала ей обождать. Вампиры не спят, но она закрыла глаза и уткнулась лицом мне в грудь, где сердце билось от любви к ней, и через некоторое время её дыхание стало глубоким и ровным. Элис уже не скоро открыла вновь глаза. Следующим утром мы даже оделись после душа, поскольку ждали появления Эсме. Мы с Элис износили уже несколько комплектов нижнего белья, и пришло время сдать их в стирку. А зачем ещё нужны матери? Так что я надела трусики и большую белую футболку, которая доходила мне почти до колен. На Элис была розовая майка с узором из плюшевых мишек и серые шортики – не самые обычные, а от "Victoria's Secret", которые хоть и считались бельём для сна, на самом деле были не менее провокационными, чем самое настоящее нижнее белье – особенно на такой попе, как у Элис. Вообще-то шортики её вполне прикрывали, как обычные трусики-шортики, но мягкая серая ткань была настолько тонкой, что облегала её формы, как перчатка. Я всё недоумевала: как такая мягкая ткань будет ощущаться ещё более мягкой попой Элис? К счастью, она удовлетворила моё любопытство. Встав на постели на четвереньки, она мило выпятила на меня свою попу. С нелепой улыбкой я коснулся её рукой, сначала осторожно, а потом Элис хихикнула, легла на живот и сказала, что я могу делать с ней всё, что хочу. Как я могла отказаться от такого заманчивого предложения? Попа Элис всё время сводила меня с ума, так что я легла рядом и стала массировать её – сжимая, хватая пальцами и удивляясь тому, как под ними мнутся её упругие мышцы. Поначалу было прикольно, но вскоре моим рукам стало мало, поэтому я прикоснулась лицом к этой гладкой серой ткани и стала тереться о неё щекой, наслаждаясь с закрытыми глазами теплотой и мягкостью самой прекрасной части тела Элис. Иногда мне и вправду казалось, как я скучала по её попе даже больше, чем по самой Элис. Я подумала, что ей это может показаться лестным в некотором смысле, поэтому решила так ей и сказать. – М-м-м… – пробормотала я. – Знаешь, чего мне больше всего не хватало, Элис? – Моей попы? – хихикнула она. Я тоже хихикнула, продолжая тереться о неё лицом. Я поцеловала мягкую ткань – раз, два. – Неужели это настолько видно? – прошептала я, снова целуя её. – Ага, – сказала она. – Я это заметила по тому, как ты возбуждаешься, когда в неё что-то суёшь. Она хихикнула и озорно улыбнулась. Я приспустила ей шортики. Но не успела я коснулся губами её настоящей кожи, как в дверь постучали. Я едва ли заметила – настолько увлеклась, но Элис громко простонала и села. Я ничего не понимала, почему вдруг рассталась с её теплотой, и посмотрела на неё. – Это должна быть Эсме с завтраком, – сказала она. – Ты проголодалась? Я ухмыльнулась и схватила её рукой за промежность. – Умираю от голода, – сказала я, имея в виду совсем не еду. Она усмехнулась и обняла меня руками за шею. – Тогда не будем отвечать. – Ладно, – сказала я, и мгновенно губы Элис коснулись моих. Но похоже, что гостья не стала дожидаться нашего разрешения войти, и дверь открылась сама. Это была Эсме, как мы и думали, она вошла с серебряным подносом в руках. – Господи! – воскликнула она, когда мы с Элис неохотно оторвались друг от друга. – Вы хоть когда-нибудь прервётесь? Долго ещё собираетесь торчать в этой комнате? – Вечно! – объявила Элис, властно обнимая меня. – Верно, детка? Хотелось бы. Но я не подала ей виду, что разволновалась по этому поводу, а улыбнулась и поцеловала её в губы. Мы стали целоваться почти незаметно для себя и, вероятно, так бы и не остановились, если бы посетительница громко не прочистила горло. Она стояла у кровати с подносом в руках, скрывая зависть под маской материнского неодобрения. – Ну, пусть бедная девочка хоть немного поест, – порекомендовала она. Элис даже не посмотрела на неё. Она с вожделением смотрела на меня. – У детки отменный аппетит – правда, детка? Эсме нахмурилась, и я бросила на неё быстрый, почти извиняющийся взгляд. Я прекрасно понимала, что она пришла со своим подносом и изображала тут материнскую заботу лишь затем, чтобы увидеть Элис и напомнить ей о существовании остального клана. Возможно, мне стоило немного рассердился, но я почувствовала себя виноватой. Поэтому я усмехнулась и кивнула головой в сторону подноса. – Я не голодна, – сказала я. – Спасибо. Казалось, Эсме была разочарована, но не стала настаивать. – Ладно, – сказала она, неловко стоя с подносом. – Лия и Джейн снова спрашивали о вас. Они собираются сегодня покататься на лошадях и приглашают вас с Беллой присоединиться, – затем она мне делано улыбнулась. – Уверена, Белле это понравится. Верно, Белла? Элис с беспокойством на меня посмотрела, и хотя, вероятно, нам бы не помешало на часок-другой выбраться из постели, я с трудом заставляла себя не подыгрывать ей. Я повернулась к Эсме, неловко пожала плечами и сказала: – Ой, я не... то есть, лошади... Элис улыбнулась и счастливо обняла меня – видимо, такого ответа она от меня и ждала. Эсме вздохнула, взглянула на поднос, положила его на тумбочку, а потом собрала грязное бельё. – Ну, я оставлю вас наедине, – сказала она. – Не скучайте, девочки. Если что-нибудь понадобится, дайте знать, ладно? Элис метнула в её сторону такую яркую улыбку, которая была почти жестока. – Всенепременно, – прощебетала она, продолжая обвивать меня руками. Эсме уныло нахмурилась и помедлила. – Я просто хочу, чтобы ты больше времени проводила с семьёй, – сказала она. – Мы все беспокоимся за тебя, Элис. Ты так напугала нас перед возвращением Беллы. Мы боялись, что ты умрёшь. А теперь мы тебя вообще не видим. Её голос был сдержанным, но умоляющим, мне стало как-то даже неловко. Элис смотрела на меня, но уже без улыбки. Она не ответила, и после недолгого молчания Эсме прибавила: – Мы очень по тебе скучаем, дорогая. Элис опустила взгляд. Она по-прежнему обнимала меня: то ли ощупывала выпуклости под футболкой, то ли ей тоже было неловко. Она так и не ответила, и я виновато улыбнулась Эсме. Та попыталась улыбнуться в ответ, но потом забрала корзину с бельём и вышла, закрыв за собой дверь. Элис по-прежнему грустила, и, выполняя свои обязанности идеальной девушки, я погладила её по спине и спросила: – Ты в порядке? Элис подняла взгляд, улыбнулась и слабо кивнула. – Да, – сказала она. – Я просто чувствую себя немного виноватой, вот и всё. Они не заслужили, чтобы их посылали в игнор... Я улыбнулась, продолжая гладить её. Мы не говорили о её отношениях с семьёй, и она не имела ни малейшего представления, сколько я на самом деле всего узнала, однако я по её глазам видела, что она совсем о них не думала. – Они ведь правда любят тебя, верно? – Наверное, – сказала она, а затем вздохнула и, казалось, отошла от тягостных мыслей – усмехнулась и привлекла меня ближе, так что её губы оказались у моих. – Но это не мои проблемы. У меня есть вторая половинка, а они могут трахаться друг с другом или даже сами с собой – мне плевать. Мне нужна только ты, детка. Моё сердце растаяло от её слов, хоть я и понимала, что такая быстрая смена настроения вряд ли пришла сама собой. Но сейчас было не время говорить о её семье, поэтому я ухмыльнулась и прошептала: – Ты больше не чувствуешь себя виноватой? – Чувство вины приходит и уходит, – сказала она и прижалась губами к моим. Я застонала и открыла губы, впуская её язык. Руками она ласкала мне бёдра и играла с подолом моей огроменной футболки, а потом подняла её, обнажив мне груди, и сняла через голову. Улыбаясь, она сняла с себя топик, обхватила меня руками вокруг шеи и прижалась голыми грудями к моим, не переставая работать языком. Я потянулась и обеими руками обняла её за попу. Она уложила меня на кровать, и я подчинилась. Обнимашки и целовашки не решат наших проблем, но так легче отвлечься, а я ведь люблю её. Она села мне на бёдра, страстно поцеловала и стала тереться грудями. Я обожаю, когда она так делает. Но опять же, мне нравится всё, что она делает. Наконец она оторвалась от меня и выпрямила спину на моих бёдрах, улыбаясь и массируя мне груди. – А теперь, – сказала она. – чего хочет моя детка? Я улыбнулась и посмотрела на её идеальные голые груди. – Всего, – прошептала я. – Я хочу всего. – Я тоже, – хихикнула она. – Но сейчас ты удовлетворишься моей киской? Я улыбнулась. Вот такая у меня старомодная Элис – милая, застенчивая и одновременно восхитительно распутная. Нам нужно о стольком поговорить, но проведя более года без киски Элис, я научилась ценить, когда мне её предлагают, поэтому я улыбнулась и сказала: – Конечно. Поговорить можно и позже. Поэтому мы занимались любовью, а потом она осторожно пила мою кровь – я лежала на спине, а она лежала на мне сверху, как будто мы просто прижимались друг к другу. Она не отрывала губы от моей шеи и лизала, как котёнок, небольшой надрез у меня на горле, который сделала клыками. Насытившись, она вздохнула и расположилась на мне, накрыв меня всем тело так, что я растворилась в её тепле, закутавшись в её мягкости. Я обнимала её, водя руками по молочной глади спины, и думала: можно ли поговорить о наших отношениях? волнует ли её наше будущее, как и меня? ничего, если мы о чём-то попытаемся договориться? Наконец, я сказала: – Элис? Элис слегка пошевелилась на мне. – Что, детка? – тихо пробормотала она Я не знала, как подойти к разговору и как она будет реагировать, поэтому решила начать издалека. Простыни прикрывали ей только бёдра, а голая спина была столь гладкой под моими руками. Лицом она уткнулась мне в сгиб шеи, и я шептала ей почти на ухо: – Что будет дальше? Вроде, я достаточно ясно обозначила, что в вопросе имелось в виду нечто посерьёзнее, чем какими сексуальными утехами нам заняться, но она сделала вид, что меня не поняла. Хрипло усмехнувшись, она поднялась немного вверх и улыбнулась. – Ну, я подумала, что можно было бы немного отдохнуть, – начала она, – а затем... Она пыталась уйти от вопроса, но рано или поздно нам всё равно пришлось бы задуматься о будущем, и я подумала, что, вероятно, будет лучше поговорить об этом до того, как рыжая постучит в дверь с кнутом в одной руке и парой наручников в другой. Так что я усмехнулась и помотала головой. – Я не об этом, – сказала я, стараясь говорить как можно нежнее. – Я в том смысле, что... что с нами будет дальше, с нашими отношениями? Её улыбка пропала, а взгляд ушёл в сторону. Она так же убегала от реальности, как и с Эсме. Но на этот раз я была полна решимости всё сделать в наших отношениях правильно, и в каком-то смысле это означало заняться стоящими перед нами проблемами, поэтому я не сводила взгляда с её лица и нежно настаивала: – Разве нам не нужно поговорить об этом? – А ты считаешь, что нужно? – она перевела взгляд обратно на меня и прямо-таки надулась. Я чуть не хихикнула, увидев выражение на её лице. Её глаза были настолько большие и круглые, им так хочется быть счастливыми и ничего больше. Едва я заглянула в них, как почувствовала сильное желание сделать всё, что она захочет. Но я понимала, что нельзя больше откладывать этот разговор, иначе нам помешают другие Каллены, поэтому я просто улыбнулась, продолжая гладить её спину. – Можно и не говорить, если ты не хочешь, – сказала я, – но просто... я не хочу, чтобы с нами опять что-то произошло. Понимаешь? То есть, Эсме права. Мы не можем запереться здесь навечно. – Ну, можно хотя бы попробовать, – она кокетливо улыбнулась. – Нам это может не понравиться, – сказала я тихо. Ей не понравились мои слова. Элис поджал губы, скатилась с меня и села на кровати. Она даже прикрыла груди простынёй. Я села рядом, не закрываясь, и обняла её за плечи. – Надо подумать, что мы скажем Виктории, – пояснила я. – Она достаточно чётко дала понять, чего ждёт от нас обеих. И другие тоже. Им всем нужна ты. – Мне плевать, кто им нужен, – сказала она с внезапной злостью. – Потому что я хочу только… – Элис, – мягко перебила я, – пожалуйста. Я понимаю, что ты чувствуешь, но разве тебе не кажется, что пришла пора посмотреть на наши отношения с более... практичной точки зрения? Она нахмурилась. Наверное, слово "практичный" было ей неизвестно. – Что ты имеешь в виду? – спросила она почти угрюмо. Я улыбнулась, будто решила оставить её в покое, и стала вновь гладить ей спину. Я не готовила эту речь заранее, но едва я заговорила, мне показалось, что я говорю правильные вещи. – Слушай, – сказала я, – я ни в чём тебя не обвиняю, но всё дело в том, что у тебя достаточно своеобразная семья. Я знаю, что ты им очень дорога, и я знаю, что они дороги тебе тоже. Иначе ты бы не прожила с ними так долго. Ты всю свою жизнь совершенно без проблем занималась сексом с кем угодно, но когда ты встретила меня, то... – …то поняла, что всегда хотела только тебя, – перебила она, надувшись столь очаровательно, что мне пришлось бороться с желанием просто поцеловать её и отложить обсуждение на потом. Но нам больше уже нельзя было прятаться в секс, так что я понимающе улыбнулась, кивнула и сказала: – Знаю, но они с этим так легко не смирятся. Джейн рассказала мне, что именно ты обратила всех их, помимо Виктории, – я улыбнулась и продолжала ласкать её плечи. – То есть, ты с ними связана навеки. Наверное, они любят тебя так же сильно, как и я. – Если они любят меня, то должны желать мне только счастья, – Элис мгновенно помрачнела. – Уверена, что любят, – сказала я, – но возможно... возможно, они считают, что тоже могут составить твоё счастье. Я сама не представляла, к чему придёт этот разговор, но и Элис тоже. – Нет, вот это как раз вряд ли, – сказала она, глядя на меня своими огромными глазами. – Такое можешь сделать только ты. Мне никого не нужно, кроме тебя, детка. Никого. Только тебя. Я немного помолчала. Натянув на себя простыню, я беспомощно пожала плечами и наконец сказала: – Я правда хочу, чтобы ты была счастлива, Элис. Я просто... не уверена, получится ли у меня. Она улыбнулась и крепко меня обняла. – Конечно, получится, детка, – прошептала она мне на ухо. – У тебя уже получается. Тебе лишь нужно любить меня, вот и всё. Но я помотала головой и мягко отстранилась от неё. – Я не об этом, – сказала я. – Не знаю, позволят ли они мне... сделать тебя счастливой. Кажется, она поняла, о чём я говорю, и уже не смогла уйти от ответа. Она сняла руку с моего плеча и посмотрела на кровать, продолжая прикрывать груди простынёй. Я смотрела на неё, нахмурив брови от беспокойства, и продолжала: – Элис, я люблю тебя. Это правда. Но я такая не одна. Они тоже тебя любят. И я мало что могу сделать с этим. Виктория и Розали никогда не оставят тебя в покое, а Джейн, как я понимаю, тоже. Наверное, и другие тоже. И я знаю, что ты и сама по-прежнему любишь их. То есть, ты их создала. Они принадлежат тебе, так же, как и я. – Они мне не нужны, – прошептала она, по-прежнему не глядя на меня. Я понимала, что задела её за живое, поэтому обняла её за плечи и продолжила помягче. Я до сих пор не совсем понимала, что говорю, но это было лучше, чем молчать. Мне казалось, что это как-то решит проблему. – Я знаю, – сказала я, – но разве тебе не кажется, что немного несправедливо игнорить их? Я никуда от тебя не уйду и всегда буду любить тебя, но… помнишь, как мы тогда в Форксе танцевали с Джейн и Лией? Потом мы все вчетвером поехали к вам домой. То есть, ничего плохого в этом не было, верно? Ты сама сказала, что это нормально, пока мы любим друг друга, и была права. В конце концов, они твои сёстры, а потом будут и моими сёстрами, правда? Элис по-прежнему не смотрела на меня, но уже не казалась расстроенной. Она просто сидела, опустив красивые плечи и глядя на смятые простыни. Казалось, она вообще меня не слушает, но я знала, что это не так. И я знала, что она со мной согласна. Я села прямо перед её взором, взяла за обе руки и успокаивающе улыбнулась. Она посмотрела на меня. Простыня упала к нашим рукам, и когда мы обе оказались с обнажёнными грудями, она неохотно ухмыльнулась. – Элис, слушай, – сказала я. – Мы зашли слишком далеко, чтобы снова облажаться. То есть, мы едва помирились, и нельзя сейчас допускать каких-то осложнений. Эсме старается относиться к нам с пониманием, но что будет, если в дверь постучит Виктория? Ты же знаешь, что рано или поздно она сюда заявится. Почему бы нам просто не... – "Просто не"… что? Я колебалась. Не могла же я ничтоже сумняшеся предложить нам спать с её семьёй, я ведь совсем другого хочу. Мне лишь хотелось, чтобы у Элис упали розовые очки с глаз – чтобы она перестала думать, что пока мы трахаемся, всё будет хорошо. – Ну…– начала я, и тут мне пришла в голову мысль. – Почему бы нам не покататься на лошадях с Джейн и Лией? – предложила я. – То есть, было бы неплохо просто немного развеяться? Уверена, они не будут возражать, если мы немного с ними пообщаемся. Как думаешь? Я пыталась преподнести это как можно проще, но Элис, конечно, любит всё усложнять. – А как же Вики? – спросила она. Но я была не в состоянии думать об этом прямо сейчас, поэтому просто помотала головой: – Давай обсудим это позже. Элис посмотрела на тонкий красный рубец у меня на шее, где рыжая резанула ногтем. Швы рассосались, а при обилии яда в моём организме рана почти зажила. Она коснулась её пальцем. – Я не могу простить ей то, что она сделала с твоей бедной шеей, – мягко сказала она. Я улыбнулась и проглотила комок в горле. Шрам – лишь физическая травма. Виктория нанесла мне куда больше других ран, о которых Элис не имеет ни малейшего представления: Виктория похитила меня, угрожала мне, заставила солгать Элис на смертном одре, изнасиловала меня – Элис ничего из этого не знала. И я не собиралась ей всё это рассказывать. Может быть, когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас нам необходимо подумать о том, как сделать наши отношения устойчивыми, поэтому я отняла руку от своей шеи и поцеловала. – Ты бы умерла, если бы не она, – напомнила я. – Да, я хотела умереть, – она посмотрела на меня с грустью. – Ну, а я этого не хочу, – сказала я, обняв её и намеренно прижавшись к ней грудью. – Я люблю тебя, Элис. И я хочу ещё долго любить тебя. Ладно? – Ладно, – прошептала она. Я выпустила её и улыбнулась. Она до сих пор казалась немного угрюмой, и после секундного молчания, я решила направить разговор на безопасные темы. – Тебе нравятся лошади? – спросила я. – Да, – она кивнула. – А ты умеешь ездить верхом? – Конечно. – Тогда, я бы хотела на тебя посмотреть, – сказала я и поняла, что попала в точку. – Готова поклясться, что на лошади ты выглядишь очень мило в этом небольшом шлеме, который надевают для езды. Как думаешь? Я специально говорила игриво и кокетливо, а она попыталась улыбнуться, но ей не хватило сил. – Ну, если ты так хочешь… – протянула она. Я взяла её за подбородок и поцеловала в губы, коснувшись её сосками грудей, а потом отпрянула. – Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива, Элис, – сказала я, поглаживая ей лицо. – И я знаю, что ты будешь счастлива, если поладишь со своей семьёй. – Мне на них плевать,– игриво надулась она. – Мне нужна только ты. Я улыбнулась: вот упрямица! Понятно, что она любит меня, но столь же понятно, что она несколько заигралась в игру под названием "вторые половинки". Я также знала, что она провела со своей семьёй несколько веков, и даже если она готова променять их на меня, для неё это будет не лучшим выходом. И для них тоже. – Почему бы нам просто не уехать, детка? – вдруг спросила она со внезапным волнением. – Помнишь, как мы задумывались об этом в Форксе? Мы хотели уехать и никогда не возвращаться, а просто жить вместе целую вечность. Что думаешь? Я уже мотала головой. Не хочу скрываться, как беглый преступник. К тому же я не могла забрать Элис у тех, кто так любит её. Надо сделать так, чтобы все могли быть счастливы. – Я не прошу тебя бросить семью, Элис. – Ты же уехала от матери, – напомнила она. – Тут всё немного по-другому, – я отвела взгляд. – Ну-ка расскажи, – попросила она. На самом деле я не уезжала от матери. Меня забрали у неё. Но я не могла объяснить этого Элис, так что я не ответила, а просто грустно улыбнулась. Она долго ждала ответа, но когда я только тупо смотрела на неё, она отвела взгляд. Не иначе, моё молчание было для неё красноречивее, чем всё, что я сказала в своей жизни, и когда она посмотрела на меня снова, она казалась расстроенной, но серьёзной. – Прости, детка, – сказала она. – Я веду себя по-детски, но ты не представляешь себе, насколько я... благодарна, что вижу тебя снова. Я не думала, что такое будет возможно, а потом ты вернулась, только ради меня, и теперь... И теперь я просто так боюсь потерять тебя снова. Да, мы не можем вечно оставаться в постели, детка, но именно этого я и хочу. Именно это... Она не закончила и помотала головой, слегка фыркнув. – Наверное, я всегда от этого страдала, – сказала она. – Я вечно хочу невозможного. Ты думаешь, что мне пора бы уже повзрослеть, а я всё никак, – она вздохнула и посмотрела на меня своими огромными глазами. – Ты помнишь, что я говорила, когда умирала? Я кивнула. От воспоминаний слёзы навернулись на глаза. Элис взяла меня за руки и заглянула мне в лицо. – Ну, на самом деле я до сих пор не отказываюсь от своих слов, – сказала она. – Так что с этого дня пусть всё будет не по-моему, а по-твоему, ладно? Давай сосредоточимся на том, чтобы была счастлива ты. Потому что я доверяю тебе, детка. Всё, что я делала для нас, было неправильно, так что теперь попробуем всё делать по-твоему. Я буду во всём тебя поддерживать, потому что знаю, что ты любишь меня, и знаю, что я тебе дорога. Поэтому мы будем делать всё, что ты захочешь, ладно? Я буду делать всё, о чём ты меня попросишь. Всё... – Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Элис, – я настойчиво сжала её руки и посмотрела в глаза. – Я и буду, если ты будешь со мной, – сказала она, взяла меня рукой за подбородок и улыбнулась. – Хорошо? – Нет, – прошептала я. – Сначала ты. Я с тоской смотрела на её губы – и они улыбнулись. – Хорошо, – сказала она. – Наверное, иногда даже можно, – она поцеловала меня в губы и прошептала: – Хочешь, чтобы я стала счастлива прямо сейчас? – Да, – прошептала я. В мозгу уже туманилось от её запаха и феромонов, проникших в голову. – Я хочу, чтобы ты была счастлива вечно. Время для разговоров прошло. Я понятия не имела, удалось ли нам что-либо решить или нет, но на сегодня было достаточно. Элис целовалась всё страстнее, и вскоре я отчаянно стонала. Она послушно работала языком, и я понял, что она находится в одном из тех состояний пассива, когда ей больше нравится, что я беру всё под контроль. Так я и сделала – откинула простыню, которая лежала между нами, оставляя нас обеих совершенно голыми, а потом положила голову на подушку и поцеловала её – глубже, сильнее, слизывая вкусный яд прямо со рта. Я водила руками по её шелковистому телу и гладила её голые бёдра. Потом я обхватила ладонью её грудь. Хотелось перейти с её губ на сосок, но она потянула меня за волосы и снова поцеловала. Мы так и продолжили целоваться – со стонами и прижимаясь друг к другу телами. Наконец я молча посмотрела на её покрасневшее лицо, пытаясь угадать, чего она хочет. Но по кукольной преданности в её взгляде я поняла, что она хочет того же, что и я, поэтому я улыбнулась и поцеловала её ещё раз. Оторвавшись от её бёдер, я расположилась сверху неё в позе "69" между её раскрытых ног над её губами. Это моя любимая позиция, и я знала, что Элис она тоже нравится. Мы целовали друг другу нижние губы и проникали языками, со стонами и ахами. Любовь пронизывала нас, как электричество: её – в меня, а моя – в неё, как короткое замыкание страсти и желания без начала и конца, которое никогда не прервётся.

***

Во второй половине дня мы отправились кататься на лошадях с Джейн, Лией и Таней. Элис с неохотой выбралась из кровати, но её настроение смягчилось до обиженной игривости, и я без труда отвела её в душ после нескольких метких шлепков по великолепной голой попе. Мы ещё занимались сексом в душе, естественно, а потом оделись. Обе надели джинсы и кроссовки. Элис выбрала себе розовый топ и свободный чёрный топ для меня. Когда мы оделись Элис уже ворчала о том, как бы она хотела вернуться в кровать. Я умилостивила её быстрым отлизом, застегнула ей джинсы, поцеловала в промежность и притворилась, что мне не терпится посмотреть на лошадей. Едва мы вышли, Элис стала ворчать по поводу яркого солнца. Хоть я и знала, что он безвреден для вампиров, мне было забавно отметить, что мы с ней как бы поменялись местами. Обычно в Форксе это я вечно ворчала, куда бы мы ни пошли, потому что хотела просто быть наедине с Элис. А теперь я тащу её за руку общаться с другими, притворяясь восторженной дурой. Но, как я и подозревала, едва она увидел сестёр, как тут же повеселела. Они ждали в конюшне, и Джейн просияла, когда увидела, как мы с Элис идём к ним, взявшись за руки. – Элли! – взвизгнула Джейн, подбежала и чуть не повалила Элис на землю своими объятьями. Нам пришлось расцепить руки, что мне показалось немного зловещим, но я улыбнулась при виде, что они так счастливы. Элис захихикала, а Джейн перевернула её на спину на траве. – Эсме сказала, что вы поедете на прогулку с нами, но я не поверила ей. Элис улыбалась. Она отстранила сестру и мягко вывернулась из её объятий. – Это Белла хотела посмотреть на лошадей, – сказала она, тонко намекая, что она здесь только ради меня. – А мне было хорошо и в постели. Джейн перестала улыбаться. Элис встала и властно взяла меня за руку. Джейн взглянула на меня, и мне стало жаль её, поэтому я быстро добавила: – Элис говорит, что неплохо ездит верхом, поэтому... К тому же мы уже давно не виделись с вами. Я думала, это будет прикольно. От слова "прикольно" настроение Джейн опять улучшилось. – Ну, да, – согласилась она. – Мы все обожаем приколы, верно? Затем она взяла меня за другую руку и потащила в сторону конюшни. – Ну, пошли посмотрим лошадей. Одна из кобыл ожеребилась в прошлом месяце, а жеребёнок – самое прекрасное создание, которое вы когда-либо видели, я клянусь. Вам понравится. Лия и Таня ждали нас у конюшни. Таня что-то сказала, глядя на меня, когда мы подошли, и Лия ухмыльнулась, взяла её за руку, потянула к себе и поцеловала, как будто успокаивая. Таня очень охотно ответила ей, а когда мы шли мимо них в сарай, Лия открыла один глаз, пока целовалась с блондинкой, и подмигнула мне. Часом позже Джейн, Элис и Таня уже сидели в седле и ездили по лугу. Там ещё паслось несколько неосёдланных лошадей и жеребёнок, который застенчиво скакал среди наездников, фыркал и рысью возвращался к матери. Мы с Лией наблюдали, облокотившись о деревянный забор. Лия рассказала мне, что дом принадлежит отцу Тани, который живёт в Нью-Йорке, что имение занимает несколько гектаров, включая виноградники и бывшее ранчо. Таня была просто блондинка и светская львица почти без воспитания и образования, смысл жизни которой состоял только в том, чтобы как можно больше веселиться и чаще выбираться на шоппинг. Лия очень нежно отзывалась о Тане, наблюдая за тем, как она галопом мчится по равнине c идеальной осанкой в седле, а ветер развевает её длинные волосы, и я вспомнила слова Джейн, что Таня очень нравится Лийе. Это было очень похоже на правду, если забыть, что Джейн и Лия тоже вторые половинки друг у друга. Если Лия что-то испытывает к Тане, то это будет скорее похоже на привязанность к хорошему вибратору. Но, в конце концов, Таня мне была совершенно неинтересна. Если бы она говорила по-английски (Лия сказала, что она учится), возможно, было бы интересно посидеть с ней и порассказывать друг дружке истории о том, как нас соблазнили вампиры, но мне показалось, я ей не особо нравлюсь, и, честно говоря, она мне тоже. Судя по тому, что я слышала о ней, она была полной копией меня – малышка-пустышка, в жизни которой откуда-то появился клан похотливых вампиров. Единственная разница была в том, что она богата, имела огромный дом и во многих отношениях была гораздо привлекательнее меня. К тому же она блондинка. Я была лучше только тем, что моложе её на несколько лет, да и это лишь вопрос предпочтений. Откровенно говоря, Таня – конченная шлюха. Но кое-чего у Тани никогда нет и не будет – это Элис. Так что я сосредоточился на Элис, потому что, в конце концов, я здесь только ради неё. Я хотела посмотреть на её езду и пообщаться с её семьёй, и, как я и предвидела, на лошади она выглядела просто мило. Она с надменным видом носилась рысью по пастбищу на бледно-серой кобыле. Лошадь то и дело вскидывала голову, когда Элис тянула за уздечку и разворачивала её, а потом вновь бежала через луг, прыгая с необыкновенным изяществом. По правде говоря, в постели нам было бы намного интереснее, но было приятно смотреть, как общаются Элис и Джейн. Хотя я всякий раз раздражалась, когда Таня обращалась к Джейн в своих изысканных французских выражениях. Джейн и Элис были сёстры, и после всего, через что они вдвоём прошли, мне хотелось, чтобы они были так близки, как только им хотелось. А Таня может идти лесом. Мы с Лией ненадолго замолчали. Джейн подобрала с травы сломанную ветку и с криками и хохотом погналась за Элис. Я глянула на Лию, и удивилась тому, как та смотрит на Таню, которая просто сидела на лошади, смотрела на Джейн и кричала ей что-то по-французски. Ревность заточила меня изнутри, и мне вдруг захотелось отвлечь Лию от соперницы-человека, поэтому я сказала: – А почему ты сегодня не верхом? – В этой-то юбке? Неудобно, – Лия посмотрел на меня и ухмыльнулась. На ней была чёрная джинсовая мини-юбка, расшитая золотом – очень крутая, но действительно неудобная для верховой езды. Но господи, какие же у Лии сексуальные ноги! Отливавшие медью на солнечном свете, прекрасной формы. Лия была сложена лучше, чем любой жеребец, которого я когда-либо видела. – А как насчёт тебя? – спросила она. – Я не умею. – Элис могла бы тебя научить. – Не нужно, – сказала я. – Лучше я посмотрю. Наездницы завизжали, и я увидела, что Элис отняла у Джейн палку и теперь сама гонялась за сестрой. Я улыбнулась, когда Элис пустила лошадь бегом вперёд, и радостно закричала, когда Элис догнала Джейн. Лия улыбнулась мне. – Хорошо, что Элис наконец спустила тебя с поводка, – сказала она. – А то мы уже не надеялись увидеть вас снова. Как у вас двоих дела? Я задумалась над её вопросом и поняла, что ответа я не знаю. Внешние проявления обманчивы, и хотя сейчас всё кажется хорошо, между нами по-прежнему много нерешённых проблем. Но сейчас можно сказать, что всё хорошо, так что я задумчиво кивнула. – Просто замечательно, – сказала я и улыбнулась. – Лучше, чем когда-либо. Лия усмехнулась, как будто прочитала мои мысли. – Точно. С сексом у тебя проблем никогда не было, так? Я улыбнулась и опустила взгляд на траву. Она была права: с сексом у нас точно проблем не было. Лия некоторое время молчала, а потом толкнула меня локтем. – Слушай, – сказала она. – Мы с тобой скоро станем сёстрами, если уже не стали. Поэтому если тебе понадобится посоветоваться с кем-то насчёт своих отношений или как вести себя с вампирами, или если тебе просто захочется с кем-то поговорить, то можешь обратиться ко мне. Я умею хранить тайны, и ты знаешь, что ты мне дорога. Я покраснела, неожиданно тронутая. – Спасибо, – сказала я. Она кивнула мне, и мы продолжили смотреть за играми наездниц. Но задумавшись над её словами и своими проблемами, я взглянула на неё с бабочками в животе, как на свою новой старшую сестру, и сказала: – Э-э… а мы можем поговорить прямо сейчас? – Конечно, – улыбнулась мне она. – Это о Виктории, – начала я неуверенно. – Какие у тебя вопросы? – кивнула Лия. Я долго подбирала слова и наконец пожала плечами. – Я не знаю, что делать, – сказала я. – Элис снова сходит по мне с ума. Я хочу ей только счастья, но Виктория... – …не оставит вас в покое? – Лия закончила за меня. – Да, знаю. С тех пор как вы с Элис две недели назад заперлись в её комнате, Виктория превратилась в настоящую суку. Она тоже почти не выходит из своей комнаты – делает вид, что терпеливо ждёт, но она никогда не отличалась терпением. Она любит Элис больше, чем готова в этом признаться. Когда Элис умирала, она тут чуть с катушек не слетела. Внутри всё сжалось. Я знала, что рыжая не забила на Элис. Вероятно, она давала нам время устаканить наши отношения (поскольку, очевидно, они находились в кризисе), а потом собиралась выдвинуть свои требования. Сейчас она была обиженной госпожой – это звучало даже смешно, но столь же опасно. Я вздохнула, глядя на поле. – И что мне теперь делать? – спросила я. – Ну, тут возможны варианты, – ответила Лия. – Как ты насчёт БДСМ? Если честно, эта тема всегда меня возбуждала, но если в этом признаться, это вряд ли поможет мне, поэтому я сказала: – Ну, это не совсем моё. Лия усмехнулась, будто догадалась, что я вру. – Возможно, – сказала она. – Но ведь подчинение в том и заключается, чтобы не предоставлять выбора, верно? Знаешь, что тебе, по-моему, нужно сделать? – Что? – я повернулась к ней в надежде на волшебную палочку, от взмаха которой всё резко станет хорошо. Но она лишь пожала плечами и сказала: – Просто забей на неё. Скоро ты будешь вампиром и свыкнешься с новым образом жизни. Вампиры не живут парами. Ты сможешь кормиться от Элис, но без свежей человеческой крови ты просто иссохнешь и умрёшь. У людей кровь восстанавливается сама, у вампиров – нет. И твоему новому телу переливания уже не помогут. Кормиться нужно не только ради удовлетворения жажды, но и страсти тоже. Ты сама это заметишь, когда станешь вампиром. Кроме того, Вики не такая уж и злая, если дать ей то, что она хочет. Она не собирается разлучать вас с Элис. Она лишь хочет, чтобы ты ей делилась. Вы с Элис можете быть вторыми половинками друг друга и при этом не отказываться от других удовольствий. Её предложение показалось мне логичным, но от этого стало только хуже. Я посмотрела на выгул, где Элис скакала через поросший травой холм, выпрямившись в седле, с небольшим шлемом на голове, улыбаясь солнечному небу, когда мимо пролетала птица. В сердце внезапно закололо, когда я вспомнила, как хотела сделать её счастливой… и поняла, насколько заблуждалась в том, этого как добиться. Я опустила взгляд и покачала головой. – Не знаю, согласится ли на такое Элис, – призналась я. – А почему ты думаешь, что она не согласится? – фыркнула Лия. – Она говорит, что хочет только меня. – А ты ей и веришь? Я посмотрела на неё и кивнула. – Да, – сказала я совершенно искренне. – Я правда верю ей. Лия поначалу ничего не ответила, а затем ухмыльнулась и подняла голову. – А как насчёт тебя? – спросила она. – Чего хочешь ты? Я посмотрела через луг на Элис. Она ехала на лошади мимо куста полевых цветов и не останавливаясь, вынула ногу из стремени, наклонилась из седла и сорвала один из цветков. – Я просто хочу, чтобы Элис была счастлива, – сказала я. Улыбающаяся Элис подъехала к нам с цветком в руке, остановив лошадь у забора рядом со мной и Лией. Цветок был бледно-розовый. Склонившись над забором, она со смехом заправила цветок мне за ухо. – Для моей прекрасной принцессы, – галантно объявила она. – Цветок не такой красивый, как ты, но у него нет сисек, поэтому ему простительно. – Спасибо, – я густо покраснела и коснулась цветка пальцами. – Пожалуйста, – сказала она и взяла меня за руку. – А теперь залезай ко мне. Хочу тебя прокатить. – О, я не... Но она уже затаскивала меня на лошадь. Пришлось встать на забор, чтобы не упасть. Лия подтолкнула меня в задницу (странные ощущения), и вместе они усадили меня в седло. Я села боком на колени Элис, обхватив её руками. Элис пнула лошадь каблуками, и Лия подмигнула мне, будто поблагодарила за возможность за меня подержаться. Я покраснела и повернулась к Элис, медленно забывая обо всём остальном, когда лошадь рысью помчалась по лугу, а я подпрыгивала на коленях Элис и глядела на неё с любовью. Джейн и Таня ездили среди других неосёдланных лошадей по пастбищу, гоняясь за ними вдоль забора. Джейн позвала, когда мы с Элис подъехали ближе, но за ржанием и топотом копыт Элис могла не услышать её, а если и услышала, то не обратила внимания. Глядя из-за плеча Элис, я увидела, что Джейн изменилась в лице, но Элис промчалась дальше, а когда она подъехала к забору, то потянула за уздечку, и лошадь перепрыгнула его и поскакала дальше. Элис хихикала, унося меня прочь в седле, как принцессу из сборника сказок. Чей-то голос позвал нас сзади, но в этот раз мы обе ничего не слышали. Элис подвезла меня к высокому поросшему травой склону, где в отдалении располагалось небольшое озерцо. Она пустила лошадь рысью по краю воды цвета чая. Вода взлетала из-под копыт, забрызгав нам все джинсы, а мы только хихикали и смеялись. Элис слезла с лошади рядом с деревом и помогла мне спуститься, обхватив меня обеими руками за талию. Я смотрела, как она привязывает уздечку к ветке дерева, предвкушая занятие любовью, и наконец она бросилась мне в объятия и припала к моим полным ожидания губам. Мы стали медленно снимать друг с друга одежду, разорвав поцелуй, только чтобы снять через голову наши топики, повозившись с застёжками лифчиков и молниями джинсов. Я сунула руку ей в трусики и нащупала голую попу, а она выгнулась, зацепила пальцами резинку трусиков, сняла их и отбросила в сторону. Мы вместе встали на колени на траву, продолжая целоваться. Элис стащила мне трусики до середины бедра и положила руку между ног, засунув в меня палец. Я вздрогнула и прошептала: – Боже, как я люблю тебя, Элис! – Я тоже тебя люблю, детка, – прошептала она и резко вынула палец. – Давай, снимай трусики. Я сделала, как она велела, а Элис разложила снятую одежду на траве в импровизированную постель. Лошадь тоже стояла и смотрела на нас, что немного напрягало, но по крайней мере это была кобыла. Я знала, что коням девушки неинтересны, но вряд ли мне было бы комфортно заниматься любовью с моей девушкой, когда рядом размахивают огромным конским членом. Наконец я сняла бельё, а постель была готова. Мы были вспотевшие и вонючие после верховой езды, что совсем не располагало к оральным ласкам, поэтому мы занялись любовью в позе "ножницы": я расположилась на одежде, раскрыв ноги, а она села между ними, прыгая на моём клиторе с большим энтузиазмом, чем когда ехала на лошади. Она не снимала шлем, и я смотрела на неё снизу вверх, когда она тёрлась своим клитором о мой, а её груди вздрагивали от каждого движения, пока от надвигающегося оргазма ей не залило румянцем лицо. – Боже, я люблю тебя, Белла, – говорила она, едва переводя дыхание. – Не такая это уж была и плохая мысль встать с постели... Мы быстро приближались к финишу, двигаясь бёдрами навстречу друг другу. Мы тяжело дышали и стонали, обе закрыв глаза, поэтому не видели ничего вокруг. Но тут мы услышали приближающийся стук копыт и резко открыли глаза. – Вот они где! – бодро крикнула Джейн. – Я же говорила, что они где-то трахаются! – Джейн! – Элис была вне себя от злости. Это были Джейн, Таня и Лия. Лия ехала взявшись за гриву одной из неосёдланных лошадей, а её джинсовая мини-юбка была восхитительно задрана на бёдрах. Элис отползла от меня, подбирая одежду. Я уже закрывала рукой большие груди, чтобы хотя бы прикрыть соски, и свела вместе ноги. Элис кинула мне на колени топик, и я прикрылась им, восхищаясь тем, что она побеспокоилась сначала о моей наготе, а потом уже о себе. Потом Элис сняла шлем и закрыла им промежность, прикрывая моей футболкой грудь. Наездницы выстроились перед нами, ухмыляясь нашим потугам прикрыться. На смех Джейн и Лии я не обращала внимания, так как это в характере вампиров, но ухмылка Тани немного раздражала. Пялясь на мои сиськи, она сказала что-то по-французски, а Джейн захихикала. Я понятия не имела, что она сказала, но кажется, я теперь знаю, как по-французски будет "корова". Элис посмотрела на неё и что-то ответила ей тоже по-французски. Блондинка перестала лыбиться и стала сбивчиво извиняться, но тут Джейн, по-прежнему улыбаясь, опять сказала что-то по-французски, и обе засмеялись. Лия только улыбнулась, разглядывая наши большей частью обнажённые тела, а Элис зыркнула на Джейн. – Неужели нельзя было оставить нас наедине? – холодно спросила она. Джейн явно не ожидала, что Элис так расстроится. Её улыбка немного ослабла, но она продолжала улыбаться, будто ничего не произошло: – А разве к вам нельзя присоединиться? Для меня её вопрос не стал неожиданностью, учитывая, какие свободные нравы царят у Калленов, но Элис отличалась от других вампиров и придерживалась собственных взглядов. Я взглянула на неё, и хотя она немного поколебалась, но не уступила: – Джейн... – Почему бы и нет? – настаивала Джейн с некоторым отчаянием в голосе, сквозившим на фоне слабой улыбки. – Давай, будет круто! Элис не ответила. Она отвернулась и угрюмо посмотрела на траву, как будто что-то потеряла там и не могла найти. Джейн всё ждала ответа, и её улыбка просто исчезла. Лия тоже перестала улыбаться. Таня тихо сидела её лошадь, понимая, что дело приняло опасный оборот. Я посмотрела на Элис, тоже ожидая от неё какого-то ответа, но что я могла сказать? Я не хочу, чтобы Элис делала то, чего не хочет делать, что справедливо и по отношению ко мне. Мне было достаточно того, что Элис сейчас со мной – тут нечего скрывать. Но с другой стороны мне было жаль Джейн. Казалось, она сейчас на грани нервного срыва, но едва она заговорила, я поняла, что она совсем не на грани. Она уже обижена по гроб жизни. Джейн фыркнула и приструнила лошадь. – Знаешь что, Элли? – холодно сказала она, сверля Элис взглядом. – Иногда я жалею, что ты встретила эту суку. Затем она развернула лошадь и поехала прочь. Таня поспешила за ней. Лия вздохнула. – Не волнуйся, – сказала она мне, – я поговорю с ней. Я кивнула, а она пришпорила лошадь и помчалась вдогонку за Джейн. Глаза Элис блестели. Казалось, она не знает, сердиться ли ей или расстраиваться. Я обняла её за обнажённые плечи и притянула к себе. Мне было жаль её. Но хуже всего было то, что я не имела ни малейшего представления, что она на самом деле чувствует. Как я могла это понять, если даже она сама этого не знала? Сколько бы она ни заявляла, что я у неё единственная, трудно отмахнуться от того, что во мне нет ничего особенного и что до меня она столетиями была счастлива в полигамных отношениях. Ну… почти счастлива. – Ты в порядке? – спросила я, немного помолчав. Она обняла меня в ответ. – Ну почему они просто не оставят меня в покое? – услышала я её тихий голос. Я улыбнулась такой невероятной наивности и поцеловала её в щеку. – Потому что они тебя любят, детка, – сказала ей, взяла шлем из её рук и положила его на траву. – Теперь иди сюда, – сказала я, заключив её в поцелуй. – Теперь моя очередь ездить на тебе верхом. Элис был более чем счастлива забыться сексом, а я – отвлечь её, по крайней мере сейчас. После эмоциональных потрясений она всегда становилась какой-то безучастной, поэтому я воспользовалась её безучастностью, чтобы показать ей, как я люблю её. Я уложила её опять на одежду, раскинутую по траве, и стала целовать и гладить руками по всему телу. – Я люблю тебя, детка, – шёпотом повторяла она. – Я люблю тебя. – Я знаю, Элис, – сказала я, и стала тереться клиторами, сначала мягко, а затем всё сильнее и сильнее, а она лежала, закрыв от солнца глаза, глубоко и тяжело дыша всей грудью. Закончив, мы оделись и за уздечку повели лошадь обратно в конюшню. Стоял уже поздний вечер, и солнце стало скрываться за деревьями. Мы не заходили на пастбище, но когда вернулись в конюшню, там были Джейн и Лия. Джейн чистила щёткой лошадь в стойле. Когда мы показались, она кисло на нас взглянула, но ничего не сказала. Я с трудом сдерживала улыбку: мне было яснее некуда, что она просто дожидалась Элис. Джейн не из тех, кто обожает животных; уверена, она бы с большим удовольствием запытала лошадь ножами чем почистила её. Лия сидела на стоге сена позади неё. Когда мы пришли, она улыбнулась и встала, как будто дожидалась нас. Она стряхнула с мини-юбки несколько застрявших соломин, а Джейн продолжила чистить лошадь, купаясь в оранжевом свете сумерек, который падал через окна, выходившие на запад. Она была похожа на одинокую наездницу, её светлые волосы мерцали на солнце, а попа красиво проступала в джинсах. Мы с Элис остановились. Мы с обеих сторон держали лошадь за уздечку, и животное нетерпеливо трясло головой. Элис посмотрела на Джейн, а потом перевела взгляд на меня через нос лошади. Её глаза цвета мёда были большие и непроницаемые, но я знала свою Элис – что она любит своих сестёр, даже если иногда и забывала о них. Я кивнула на невысказанный вопрос, взяла уздечку из её рук и мягко сказала: – Пойди поговори с ней. Губы Элис шевельнулись в некоем подобии улыбки, а затем она повернулась и пошла через конюшню к Джейн. Она прошла мимо Лии, пока Лия шла ко мне, и они переглянулись, но это всё. Лия взяла уздечку лошади из моих рук, молча завела животное в стойло и начала снимать упряжь. Я стояла и смотрела на Элис. Та сказала что-то стоявшей к ней спиной Джейн, но Джейн проигнорировала её. Она продолжала упорно расчёсывать гриву лошади, и некоторое время Элис просто стояла и смотрела на неё. Затем она осторожно коснулась плеча Джейн. Джейн перестала чистить лошадь. Она опустила руку и медленно повернулась. Элис что-то тихо сказала ей. Джейн опустила взгляд на усеянный соломой пол. Они были примерно одинакового роста, а когда Джейн подняла голову на Элис, они смотрели друг другу прямо в глаза. Элис улыбнулась и мило склонила голову. Джейн неохотно улыбнулась в ответ. Элис засмеялась и невинно поцеловала Джейн в губы. Джейн ухмыльнулась и сказала что-то кокетливое. Элис притворилась, что задумалась, а затем ещё страстнее поцеловала Джейн в губы. Джейн хихикнула и стала игриво о чём-то просить. Элис сначала думала, а потом поцеловала Джейн, обхватив руками её лицо, потом снова и снова. Джейн, наконец, открыла губы, и Элис прильнула к ним, обнимая сестру руками за шею. Джейн развернула Элис и прижала к боку лошади, целуя всё страстнее. Стоя позади меня, Лия положила мне руку на плечо. – Ты против такого не возражаешь? – спросила она. Я помотала головой, не до конца уверенная. Мне казалось не совсем правильным, что Элис целуется с другой девушкой, но я напомнила себе, что это не просто какая-то девушка, а Джейн, сестра Элис. Я вспомнила, как Джейн рассказывала мне о их совместной жизни, и знала, что Джейн этого заслуживает. Так же, как и Элис. Элис заслуживает всей любви в мире. У кого вообще есть право судить? Мы с Элис по-прежнему вторые половинки. Ничто этого не изменит. Элис зациклилась на своих мечтах о моногамии, потому что всё время хотела, чтобы мы умерли вместе, чтобы ей больше не встречаться со своей семьёй. Но теперь, когда мы решили жить дальше, нам приходится быть более практичными. Элис не могла вечно бегать от своей семьи, а я не могу позволить ей их бросить. Так будет правильнее. Тогда почему же мне это настолько не нравилось? Рука Лии скользнула по моему плечу и опустилась на талию. Она развернула меня к себе и взяла другой рукой за подбородок. – Ты в этом уверена? – спросила она. Я снова кивнула, уже увереннее. – Да, – сказала я. – Элис любит вас, девочки. Просто иногда она о вас забывает. – А ты? – Лия ухмыльнулась. Я усмехнулась, главным образом про себя. Потому что её томный взгляд и самоуверенная улыбка напоминала мне, что я все ещё заправская шлюха, и даже если это и неправильно, мне это всё равно нравится. Поэтому я перевела взгляд на её губы и сказала: – Я тоже люблю вас. Она поцеловала меня, и я не стала сопротивляться её языку, проникшему сквозь мои губы. Я услышала, как с дальней стороны конюшни раздался стон. Было похоже, что это стонала Элис, и от этого в моём сердце странным образом кольнуло. Может быть, Элис была права? Может быть, нам не стоило вылезать из постели, а нужно было остаться наедине? Но потом я протянула руку, схватила Лию за попу и с волнением нащупала стринги у неё под юбкой. Все мои сомнения как рукой сняло. Было бы круто заняться сексом прямо в конюшне, как в грязном романе эпохи Регентства (1), но реальность оказалась сильнее. Из-за запаха навоза, обилия мух и грязи нам пришлось вернуться в дом. Мы парами сходили в душ, а затем вчетвером улеглись на кровать и стали хихикать, меняться друг другом, лазить язычками и секс-игрушками друг другу в разные места. Как и на последней нашей тусовке вчетвером, между Элис и Джейн явно чувствовалось напряжение. Вскоре мы с Лией это заметили и решили помочь им разрядиться – мы оттрахали их сзади страпонами, пока они стояли на четвереньках и целовались. Я занималась Элис, а Лия – Джейн. Мы хватали их за бёдра и входили в них, тряся сиськами и улыбаясь друг другу. Мы толкали всё сильнее и сильнее, в рваном ритме, будто соревновались в том, кто это сделает сильнее другой. Элис и Джейн вскоре громко застонали и кончили, целуя друг друга. После этого они обнялись и поцеловались, а мы с Лией совали страпоны друг в друга, пока Джейн и Элис не вернулись к жизни, сняли с нас страпоны и стали отлизывать наши намокшие киски. Нам было очень весело, и ощущение неправильности вскоре исчезло без следа. Джейн ни на секунду не забывала, что мы с Элис вторые половинки, и старалась не уводить её у меня. Лия, казалось, предпочитала меня Элис, но, как и Джейн, она тоже не настаивала. Мы с Элис почти не отрывались друг от друга, а когда пришло время поцеловаться на прощанье перед сном, мы с радостью договорились когда-нибудь это повторить. Мы с Элис возвратились в нашу комнату, приняли душ, легли в кровать, перепихнулись и снова сходили в душ. Одевшись для сна, мы легли в постель, но в течение часа одежда оказалась на полу, и мы снова занялись сексом. Я уже порядком утомилась, а Элис не хотела спать. Она долго не давала мне уснуть. Мы болтали в темноте. Она говорила о том, как это приятно делиться нашей любовью с Лией и Джейн, как глупо было их игнорировать, как я была права, что всё это время она действительно любила свою семью. Но больше всего она любит меня, и я по-прежнему её вторая половинка, и она никогда не полюбит никого больше. Она заверяла меня во всём этом, постоянно целуя. Вскоре мы снова занялись сексом, извиваясь на постели и тихо вскрикивая голыми в темноте.