Элис

Вскоре подготовка к свадьбе уже шла полным ходом. Элис немедленно приняла на себя командование операцией и бросила на это остальных членов клана. Перед каждым была поставлена конкретная задача, за исключением меня, Розали и Виктории. Ни блондинка, ни рыжая не общались с Элис с момента объявления помолвки, а мне было бесполезно поручать какие-то дела. Элис предпочла просто держать меня рядом, чтобы заниматься сексом всякий раз, как ей захочется. Меня такой расклад вполне устраивал. Я ходила за ней по пятам на встречи с организаторами праздников, как тихая девушка, которая стеснительно кивает головой и всё время о чём-то волнуется. Элис ценила моё участие, но оно было минимальным, если не считать полного и окончательного согласия со всем, что она предлагает. Большей частью планирования Элис занималась сама. Поскольку мы обе не религиозны, а одна из нас буквально сатанинская шлюха, мы решили отказаться от церемонии в церкви. Элис бы с удовольствием отдала дань традиции, но не хотелось нарываться на риск обрушения крыши и испытать на себе божественную ярость от нашего богохульного и нечестивого союза. Поэтому было решено, чтобы свадьба пройдёт в особняке Тани, и вскоре в саду появился белый помост с навесом. Было бы трудно скрывать происходящее, поэтому молодая француженка заручилась разрешением от своего отца и даже пригласила его и ещё нескольких других членов семьи и друзей. Элис хотела пышной свадьбы, и ей было без разницы, откуда явятся гости. Главное, чтобы там была я. Через пару месяцев событие медленно приняло конкретные очертания, и вскоре я уже стояла у популярного парижского портного под ручку с моей прекрасной невестой в окружении зеркал на небольшом круглом возвышении. Это была уже третья примерка, и мы пришли вдвоём. Элис пересмотрела тучу платьев, и мы выбрали два: одно для церемонии и другое для приёма. Сейчас мы примеривали те, которые для приёма, поэтому они были проще и удобнее. Вкратце мы обсуждали возможность, что одна из нас будет в смокинге или даже в пиджаке с юбкой, но она была непреклонна, что я должна быть одета, как невеста, а сама категорически отказывалась надевать что-либо без оборок. Тем не менее её наряд отличался простотой, чтобы подчеркнуть мой. На ней будет кремового цвета крошечное платье из шифона с атласный бантом на поясе вокруг талии. Моё будет белым и гораздо изысканнее: платье в пол с богато украшенным лифом, который плотно облегал все изгибы моей талии и бёдер, переходя в многослойные кружевные оборки. Мы стояли бок о бок на небольшом возвышении, и хотя платье смотрелось на нас немного странно с кроссовками и сапогами, должна признать, наши отражения в зеркалах наполняли меня очень тёплым ощущением радости. Это платье будет на мне в последний день жизни. Моя адская любимая снимет его с меня, и я буду принадлежать ей в вечности. Просто офигеть и не встать! Элис улыбнулась и протянула мне руку, склонив голову к моему плечу. – Ух ты! – воскликнула она, радостно глядя в зеркала. – А мы красивая пара, верно? – Ты с любым человеком мило будешь смотреться вместе, – я взяла её за руку. – Но лучше всего – с тобой. – Лучше со мной, – согласилась я. – Но разве это не дурная примета видеть невесту в свадебном платье до свадьбы? – Детка, вспомни всё, что уже случилось с нами, – засмеялась Элис и обратились ко мне с улыбкой, не отпуская моих рук. – Неужели наше счастье ещё можно сглазить? Наверное, она была права. Когда отношения плавно подводят вас к двойному самоубийству, трудно не признать, что судьба повернулась к вам явно не тем местом. И всё же, когда уже проходишь через всё это вместе, понимаешь, что всегда могло быть гораздо хуже. Например, Виктория никуда не делась – далёкая угроза с рыжими волосами и большими сиськами. Хотя должна признать, что даже я перестала о ней беспокоиться. Для неё свадьба станет прекрасным предлогом для свершения какого-то возмездия, но картинно возражать против нашего сочетания в ходе церемонии – не её стиль (1), и после свадьбы нам будет нечего бояться. Нам в принципе нечего бояться, тем более всяких плохих примет. Тем не менее, несчастье могло свалиться откуда угодно. Всё не сводилось исключительно к бедствиям, которые могли бы положить конец нашим отношениям, и чтобы превратить всё в шутку, я предположила: – Например, во время свадьбы может пойти дождь. Но Элис вдруг улыбнулась, будто я нашла недостающий кусок паззла. – Слушай, а это может быть даже круто! – воскликнула она, кивая. – На самом деле, это было бы удивительно! Как думаешь, детка? Разве не удивительно выйти замуж под дождём, в мокрых платьях, когда вода будет капать с фаты? Можешь себе такое представить? Вообще-то могу. Наверное, так было бы даже романтичнее и грустнее – идеальное начало для наших отношений: где-нибудь на мрачном горном обрыве, только мы вдвоём, наши платья развеваются на холодном ветру. А потом мы вместе прыгаем со скалы – конечно же, после того, как Элис выпьет моей крови. Да, такое я могу себе представить. – Почему бы нет? – ответила я. – Наверное, будет классно. Она улыбнулась, будто представляла себе то же самое. – Жаль, такое невозможно заказать, – она отпустила мои руки и вздохнула. – Нельзя же вызвать дождь, когда захочешь. К тому же будет довольно глупо, если все будут сидеть под навесом, а мы с тобой – стоять под дождём. Такую проблему можно решить, если никого не приглашать. Да и вообще я всю эту пышную свадьбу в гробу видела в белых тапочках. Это Элис хочет видеть побольше народу вокруг, чтобы её сестры вели себя подобающе, но мне это совершенно до лампочки. Всё равно эта церемония – фуфло. Карлайл достал нам поддельные свидетельства о рождении и браке, да и с большинством гостей мы вообще не знакомы. Чем это будет отличаться от настоящей свадьбы, если мы просто произнесём клятвы в приватной обстановке? – Сколько будет гостей? – спросила я. – Не помню точно, – ответила Элис, любуясь на своё платье в зеркале и разглаживая ткань на теле. – Списком гостей занимаются Карлайл и Эсме. Если хочешь, можем нагрянуть к ним после флористки и спросить. Я думаю, двухсот гостей для нормальной свадьбы будет вполне достаточно. Может быть, я немного не догоняю, но мне казалось, что двести человек – это целая прорва народу. – Неужели у тебя так много знакомых? – Ой, да я там почти никого не знаю, – сказала Элис. – Там будет уйма подружек Тани, куча знакомых Карлайла и Эсме, мои коллеги с работы, хотя я видела их всего раз или два, – как раз будет железобетонный повод познакомиться, – и, конечно, многочисленные чиксы Лии и Джейн. Она по-прежнему любовалась своим платьем, на этот раз повернувшись спиной к зеркалам и немного отклянчив попку, будто заценивая её красоту. Он выглядела очень заманчиво, в обёртке из мягкого шифона, но я только взглянула и не давала ей соскользнуть с темы. – Ничего, что у нас на свадьбе будут совершенно незнакомые нам люди? – А что тут такого? Они же только для массовки. Наверное, она права. Если бы решала я, то предпочла бы импровизированную церемонию только для меня и Элис, но нельзя же сделать это тайком от остального клана, и, наверное, двести незнакомых человек будет лучше, чем просто горстка вампиров, которые будут или не будут заниматься сексом на танцполе. Кстати говоря… – А другие вампиры будут? Мне было любопытно, но я никогда не спрашивала. Никто из Калленов ни разу не упоминал о других вампирах, и иногда мне казалось, что они единственные. Вот было бы круто, если бы так оно и было, учитывая, что Элис их всех обратила. Элис повернулась к зеркалу боком, выпятив лиф. – Нет, – сказала она. – Мы не встречали других вампиров. Насколько знаю, мы единственные вампиры на всём белом свете. – Ух ты! – воскликнула я. – Получается, ты вампир изначальный. Я не заметила, как болтнула лишнее, отвлёкшись на её сиськи. Сначала я надеялась, что она спустит это на тормозах, но Элис мгновенно напряглась и посмотрела на меня с детским ужасом на лице. – Что? – прошептала она. Я не могла поверить, насколько круто облажалась. Элис не подозревала, что мне известно, как она стала вампиром. Ей настолько тяжело было жить с этой тайной, что она шестьсот лет никому ничего не рассказывала, а врала всем, кто её спрашивал, и даже себе. И теперь она знает, что мне всё известно. Я стояла в свадебном платье и теребила оборки. Я так боялась, что огорчила её, что язык присох к горлу. Но она не казалась мне рассерженной, а только расстроенной. – Так ты всё знаешь? – спросила она. – Прости, – прошептала я. – Джейн всё мне рассказала. – И давно тебе всё известно? – С тех пор, как я приехала в Париж, – я прикусила губу, смаргивая слёзы. – Джейн не виновата. Это я у неё допытывалась. Я хотела снова полюбить тебя, и думала, что найду что-то в твоём прошлом, что... Я запнулась, понимая, что снова облажалась. На её лице отразилась боль. Она посмотрела на меня своими большими глазами. – Я думала, ты всегда любила меня, – прошептала она. – Я думала, что твоя любовь не прекращалась. Может быть, сейчас было самое время очистить душу и рассказать Элис, что у меня даже была девушка после того, как она от меня ушла, но я не смогла. Нельзя же так её расстраивать. Всё это уже неважно. Главное, чтобы она не расстраивалась. – Я всегда любила тебя, Элис, – сказал я, и это была правда. – Но мне нужно что-то ещё, что-то реальное. Я устала любить мечту. Я хочу любить тебя такой, какая ты есть. Она облегчённо опустила плечи. – Это не отталкивает тебя? – спросила она. – Зная, что я... Я понятия не имела, что она сейчас скажет, но не хотелось даже рисковать. Я подошла к ней и приложила палец к её губам. От их мягкости мурашки побежали по пальцу, по руке и всему телу. – Не надо, – сказала я, убирая палец. – Ничего в тебе не сможет оттолкнуть меня, Элис. Ты красивая, сладкая, самая удивительная девушка, которую я могу себе представить. Я люблю тебя. Для меня честь выйти за тебя замуж. Она дёргано выдохнула и хлопнула ресницами. Пара слёз упала, но она их не заметила. – Я собиралась рассказать тебе, – сказала она. – В ночь перед свадьбой. Я хотела, чтобы только ты знала. – Ещё не всё потеряно, – ответила я. – Расскажи, когда будешь готова, Элис. Я выслушаю всё, что ты мне скажешь, и всегда буду рядом, когда тебе нужна. Слабая улыбка осветила её лицо. – Детка… – сказала она надломленным голосом, и прежде чем она произнесла что-то ещё, я наклонилась и мягко поцеловала её в уголок губ, а потом ещё и ещё, каждый раз крепче прижимаясь к ней губами. Она всхлипнула и обняла меня, отвечая на поцелуй. Я не могу ненавидеть её за прошлое. Своим поцелуем я показала, насколько люблю её, восхищаюсь и поклоняюсь ей. Прикоснувшись к затылку, я ласкала её мягкую кожу, одновременно облизывая её нижнюю губу в просьбе впустить. Она раскрыла губы, и я дала волю языку, а рукой стала водить по ткани её платья. Ткань была мягкой и лёгкой – это было почти как касаться её тела. Я стонала от растущего желания и медленно провела рукой вниз по платью. Её попа! Такая мягкая. Платье было коктейльного типа и доходило ей только до колен. Схватив ткань ладонью, я задрала её, просовывая руку ей в трусики и сжимая голую попку. С трудом получалось не зарычать. Она тихо стонала, и через мгновение я оторвалась от её губ, улыбаясь через плечо отражению в зеркале, на котором виднелось её красивое белое платье, задранное вокруг бёдер, и моя рука в её красивых белых трусиках. – Твоя попа просто класс, – прошептала я ей в ухо. Не самое романтичное или нежное утверждение, но Элис хихикнула в ответ. Я поцеловала её снова, уже страстнее, коснувшись рукой её трусиков спереди и просунув пальцы в её шелковистые складки. Элис была влажная, и вскоре я заставила её течь и стонать. В конце концов я опустилась на корточки прямо в свадебном платье и отлизала у неё, сжимая руками её задницу и прижимаясь губами к киске. – О, детка… – она стонала, поднимаясь на цыпочки и запуская руку мне в волосы. – Я люблю тебя, детка… я люблю тебя … После этого Элис заметно повеселела, как всегда после хорошего секса. Мне повезло, что моей девушке можно таким простым способом повысить настроение. Жаль, что наша свадьба не настоящая. С учётом её восприимчивости к сексу и моего желания удовлетворить её, мы могли стать очень счастливой парой. Я была просто рада, что она не сердится на меня, но через некоторое время поняла, что не сделала ничего плохого. Это Элис мне всё время врёт, а я лишь задала пару вопросов её сестре. Но всё же, наверное, на данном этапе наших отношений мы с Элис уже выше всяких взаимных обид. Чем больше я думала об этом, тем больше понимала, что готова простить ей всё на свете. Она может просто ударить меня в щеку и посмеяться, а я не только прощу её, но и подставлю другую. Но потом я вспомнила, что Элис говорила о границах и крысах, и подумала, что моя склонность всё ей прощать тоже может иметь некие пределы. Бить меня по щекам – ещё ничего, а вот если она, к примеру, изменит мне с парнем, то могу гарантировать, что надеру ей задницу, и после этого она больше не будет моей Элис. Но, конечно же, Элис никогда не сделает ничего подобного. Она даже забросила своих сестёр – тех, кто были дороги её сердцу и по-настоящему чертовски сексуальны. Насколько я знала, она и к Тане даже не прикасалась. Люди её больше не интересовали вообще. Видимо, моя кровь нравится ей больше всего. Она чуть не уморила себя голодом, пока я не приехала в Париж. Конечно же, это не останавливало её от заигрываний с другими людьми и прямо при мне. Вот, например, флористка – милая маленькая брюнетка по имени Кейт, американка, поселившаяся в Париже, прекрасно говорящая по-английски. Мне нетрудно было понять все лёгкие сигналы и взгляды, которые как бы случайно бросала на неё Элис. Элис – девушка во многих отношениях тщеславная, ей нравится вгонять других в краску. Это был настолько безобидно, что даже вызывало улыбку. Элис могла быть самой очаровательной девушкой в мире, когда хотела, и я не могла винить миниатюрную флористку, что она пригрелась в лучах её света. Поэтому я дала им вдоволь наболтаться о различных видах цветов и букетов. Стоя рядом со своей невестой, забавно было наблюдать, как другая девушка краснеет, когда Элис всячески льстит её профессиональным талантам. Женщине была около тридцати пяти лет, она была очень привлекательной. Вероятно, она ещё не сталкивалась с тонкой лестью других женщин, да ещё и лесбиянок, и пару раз даже взглянула на меня, чтобы проверить, не злюсь ли я втихую. Я вела себя так, будто всё нормально, что несколько её расслабило и навело на мысль, что она, вероятно, неправильно всё понимает. Но ей очень хотелось угодить Элис, и когда Элис высказала одно предложение по оформлению свадебного букета, миниатюрная женщина резко бросилась в подсобку мастерить образец. Элис проводила её взглядом, отметив покрой джинсов, а затем повернулась ко мне. – Что такое? – невинно улыбнулась Элис, отметив моё кислое выражение. Я усмехнулась и покачала головой. Она хихикнула и, повернувшись к цветочным рядам сбоку, провела по ним взглядом. Остановившись им на вазе с тюльпанами, она вынула один из них – тёмно-красный, цвета крови. Взяв цветок за стебель, она улыбнулась. – Знаешь, почему мне нравятся тюльпаны, детка? Я понятия не имела, но была готова узнать. Меня всегда зачаровывали предпочтения Элис, особенно те, которые касались секса. Однако про цветы тоже интересно послушать. – Почему? – спросила я. – Они символизируют идеальную любовь. Я скептически нахмурилась, глядя на цветок. Мне нравились тюльпаны, но идеальная любовь – слишком эпичное понятие, чтобы его символизировал такой простой цветок. – Ты так считаешь? – Только красные, – кивнула Элис, поворачивая цветок за стебель. – Тюльпаны появились в Персии и Турции. Есть одна турецкая легенда. Жил да был некий принц по имени Фархад, которого сразила любовь к прекрасной девушке по имени Ширин. Но когда он узнал, что Ширин убили, он настолько горевал, что бросился на лошади со скалы. Говорят, из каждой капли его крови вырос красный тюльпан, поэтому красный тюльпан означает идеальную любовь, когда ты скорее умрёшь, чем сможешь жить без своей любимой. Я медленно кивнула. Уж не хочет ли Элис сказать, что эта легенда имеет какое-то отношение к нам? С нашим парным самоубийством уже всё решено, но мы же не турчанки, а я даже не умею ездить на лошади. Тем не менее до меня дошла основная мысль, что любовь может быть настолько сильной, что без неё нет жизни – это как раз про нас с Элис. – Красиво, – сказала я. – Ага, – сказала она, наполовину заворожённая цветком, а потом вышла из забытья и хихикнула. – Если не считать, что лошадь ни в чём не виновата. Я ещё могу понять убиться самому, но лошадь-то зачем? Я улыбнулась тому, как она смягчила пафос. Взяв цветок из её рук, я посмотрела на него внимательно, но меня его вид совершенно не трогал, что бы он там ни символизировал. Я посмотрела на Элис – и Элис тронула моё сердце. Один взгляд на её прекрасное лицо – и моя идеальная любовь захлестнула меня тёплыми волнами. – Разве между нами сейчас не идеальная любовь? – спросила я. Я ждала, что она согласится, и мы с нежностью подтвердим наше общее желание покинуть сей мир, но она только хихикнула и взяла цветок обратно. – Ничего идеального не существует, – ответила она. – В конце концов, даже легенда, от которой пошла эта аналогия, был трагической. Все цветы вянут – это печально, но неизбежно. Поэтому единственный способ достичь идеальной любви — умереть в погоне за ней, на пике страсти. – Как мы? – Как мы. Я кивнула. Она поставила цветок обратно в ту же вазу, из которой его взяла. В её движении было что-то подавленное, неохотное, как будто она стремилась не сделать цветку больно. Но я прогнала тревогу внутри. Элис только что подтвердила, что единственный способ достичь идеальной любви – умереть. Какая разница, с какой скоростью она вернула цветок на место? – Ты кому-нибудь расскажешь о том, что мы собираемся сделать? – спросила я. – Только Джейн, – ответила она. – Она мне почти как родная сестра. Наверное, ей нужно рассказать. А потом, нужно всё-таки подготовиться, чтобы кто-то потом позаботился о нас. А ты? – А что я? – Ты кому-нибудь собираешься рассказать? – А кому? – усмехнулась я. Я о таком совершенно не задумывалась – настолько отвыкла от своей прежней жизни в Форксе. – Даже маме? – Элис осторожно расправила плечи. – Даже не попрощаешься с ней? При упоминании о маме внутри проснулась какая-то тоска, но я отогнала её. – Нет, – сказала я. – Это будет слишком жестоко. Вряд ли я вообще смогу сказать ей «прощай». Да и как мне с ней говорить? «К сожалению, мама, мы с Элис решили покончить с собой, но спасибо тебе, что меня вырастила и любила все эти годы». Такое я не смогу сказать даже по телефону. Мама никогда не понимала моих чувств к Элис, и я вряд ли наша смерть поможет ей увидеть всю их красоту. О таком и думать было нечего. – Ты это точно решила? – осторожно настаивала Элис. – Разве тебе не кажется, что ей нужно знать, как ты собираешься распорядиться своей жизнью? Я стала что-то подозревать. Элис знала, что мама попытается отговорить меня и станет убеждать вернуться домой. Я никогда не вернусь, но зачем она хочет дать ей шанс? Ей нужны доказательства моей верности? Или же она хочет заронить в меня сомнения? Или же она просто... – Я не могу, Элис, – сказала я, решив не думать об этом. Да и какая разница? Что бы кто ни говорил, я не изменю своего решения. В первую брачную ночь я отдамся Элис. Целиком. Она кивнула, очевидно решив больше не ездить мне по ушам, печально вздохнула и положила руки мне на талию, глядя на мою грудь, будто не могла набраться смелости посмотреть мне в глаза. – Прости меня, детка, – сказала она. – Мне совершенно не хотелось, чтобы всё дошло до этого. Я только хотела… Но я улыбнулась и подняла её подбородок пальцем: – Вроде ты собиралась прекратить притворяться, забыла? Что случилось с моим маленьким сумасшедшим демоном? – Знаешь, я ведь могу быть не только плохой, – она игриво прищурилась. – Я знаю, – хихикнула я и крепко обняла её, – не волнуйся. Я люблю тебя любую, Элис, даже твою хорошую сторону. На самом деле я сначала полюбила именно её. – Это так, – сказала она. – Жаль только, что я не могу быть только хорошей. Тут у меня опять закралось сомнение. Зачем она мне всё это говорит? Она же обещала, что больше не будет притворяться? Почему она никак не возьмёт в толк, что со мной ей не нужно притворяться? Но я не стала ничего объяснять, а решила показать. Я повернула голову и слегка прикусила ей ухо. Она хихикнула, и я прошептала: – Мне кажется, что твоя тёмная сторона намного сексуальнее. – Правда? – она слегка выгнула спину и улыбнулась мне. – Ага, – я наклонилась и поцеловала её. Вскоре поцелуй стал страстным, но мы находились не в примерочной, а в цветочном магазине, поэтому едва я засунула руку ей в брюки, как кто-то прочистил горло прямо рядом с нами. Мы с Элис резко отпрянули друг от друга. Это из подсобки вернулась миниатюрная Кейт, а мы даже не заметили. Она смотрела на нас, слегка улыбнувшись и покраснев. Мы с Элис целуемся, как в порно, и иногда даже девчонки-натуралки находят это возбуждающим. – Простите… – Элис виновато хихикнула. – Мы недавно обручились. Никак не можем надолго оторваться друг от друга! Брюнетка кивнула, очевидно заворожённая. Никто бы не отнёсся к нашему поведению настолько терпимо. – Понятно, – сказала она и показала нам букет, составленный в подсобке. – Это пример того, что я сделала для другой свадьбы несколько месяцев назад. Она показала плотный букет из тёмно-красных роз, и мне он показался просто восхитительным – только розы, больше ничего. Просто, красиво, мощно. Я уже видела, как иду по проходу с таким букетом в руках. – Ух ты… – Элис улыбнулась и взяла его, чтобы рассмотреть поближе. – Как красиво! А ты что думаешь, детка? Я старалась не навязывать свои предпочтения, потому что в глубине души мне было всё равно, поэтому я просто оглядела магазин с хорошо разыгрываемым изумлением. – Думаю, они прекрасны. – Да, но что ты думаешь о букете? – Хм… не знаю. А сама что думаешь? Я даже самой себе казалась нерешительной. Элис помотала головой, как будущая жена, и улыбнулась флористке. – Какая же она дура! Вечно не может ничего решить. Единственный раз в жизни ответила по существу, когда я сделала ей предложение. – Ну, это самый простой вопрос в жизни женщины, – Кейт добродушно усмехнулась и забрала букет. – Это верно. Вы замужем? – Я? – флористка что-то поправляла в букете и вопрос, казалось, застал её врасплох. – Нет, нет, нет, мне делали предложение, но как-то не сложилось. – Ой, вот досада! Вы такая красивая! Было естественно делать другой женщине комплимент, но по тону и выражению Элис можно было подумать, что она говорит Кейт показать сиськи. Видимо, Элис немного возбудилась от нашего поцелуя; обычно она действует более утончённо. Флористка покраснела и искоса бросила на меня взгляд. Я с трудом не закатила глаза. Я не чувствовала угрозы или обиды. Я знала, сколько значу для Элис. К тому же брюнетка не такая красивая – до меня ей ещё далеко. Элис не обратила внимание на смущение Кейт, потому что именно этого ей и было нужно, и продолжила: – И букеты вы прекрасные делаете! – воскликнула она. – Мне этот очень понравился, но вы смогли бы сделать что-нибудь с тюльпанами? Нам с деткой очень нравятся тюльпаны, верно, детка? Вообще-то мне больше нравятся розы. Но если Элис хочет тюльпанов, пусть будут тюльпаны. Кейт кивнула и уже шла в подсобку. – Кажется, у меня есть то, что нужно, – сказала она. – Я сейчас вернусь. Элис посмотрела на её попу, когда та повернулась, и я тоже – небольшая, круглая и просто замечательная, но меня она не свела с ума. – А она милая, – Элис засмеялась и повернулась ко мне. – Давай соблазним её? Я вскинула брови. Предложение застало меня врасплох, но одновременно не стало неожиданностью. Женщина явно велась на наши знаки внимания, и было бы досадно этим не воспользоваться. Это почти казалось логичным. Тем не менее ради приличия, я решила проявить твёрдость: – Соблазнить её? – Конечно, почему бы и нет? Ну, во-первых, у нас скоро свадьба. Но учитывая, что едва ли прошлым вечером к нам заходили Лия и Джейн, а после ужина всё закончилось групповушкой, вряд ли это было бы логичным возражением. Поэтому я просто пожала плечами и ухватилась за более практичную причину. Не так чтобы мне очень хотелось отвертеться, просто для меня была большая разница между групповым сексом с сёстрами-вампирами и групповым сексом с незнакомой женщиной. – А разве она лесби? Элис засмеялась. Для неё это было не серьёзнее, чем просто поиграть вечером в карты. – Конечно, нет, – сказала она. – Но судя по выбросу феромонов и учащённому ритму сердца, могу предположить, что ей не чужда мысль переспать с другой девушкой. Думаю, всё должно получиться. Попробуем? – А как же заявления, что тебе нужна только я? – я игриво прищурилась. – Я от своих слов не отказываюсь, детка, – Элис надулась и положила руки на мою талию. – Я просто подумала, что это может быть весело, вот и всё. Я этим занималась до того, как встретила тебя: знакомилась с симпатичными девушками, приводила их домой, накачивала снотворными. Тем же самым будешь заниматься и ты, когда станешь вампиром. Тебе будет полезно такому поучиться, как считаешь? Так ты лучше поймёшь, чего хочешь от нашей первой брачной ночи. Вдруг тебе захочется быть вампиром. Тут мне опять показалось, что она предлагает мне какую-то альтернативу – появилось дурное предчувствие. Я совершенно не собиралась давать заднюю, и вряд ли ночь с незнакомой брюнеткой заставит меня поменять решение. А вот Элис меня по-настоящему беспокоила. Вдруг это она решила дать заднюю? Что если она решила отвертеться, но боялась сказать? Но даже сейчас я понятия не имела, какие мысли крутятся у неё в голове, поэтому вместо этого я предположила, что Элис беспокоится за меня, и решила её обнадёжить. – Я не передумаю, Элис, – сказала я. – Я не хочу быть вампиром, а хочу доказать тебе, что по-настоящему люблю тебя. – То есть никому не станет плохо, если мы немного повеселимся? Я расстроилась, что она отмахнулась от моих выражений преданности, но кивнула. – Ладно, – сказала я. – Если хочешь, давай. Элис глянула в сторону подсобки и на меня, улыбаясь. – Просто подыграй мне, ладно? – сказала она. – И запомни, что я хочу только тебя, а это – просто по фану, ладно? От её слов мне стало как-то лучше, так как это было похоже на правду. – Ладно. – Умница, – сказала Элис и поцеловала меня. Видимо, ей захотелось, чтобы флористка опять застукала нас целующимися, поэтому я стала целоваться нарочито страстно. Трудно поверить, но когда-то я боялась даже держаться за руки при других. Когда Кейт снова вернулась, я уже щупала Элис под топом, и когда женщина прочистила горло, это уже больше было похоже на писк. – Ой… – Элис отпрыгнула от меня и засмеялась. – Простите ещё раз. Клянусь, обычно мы так себя не ведём, это просто... Она многозначительно не закончила, чтобы Кейт сама предложила ей оправдание. – Всё нормально, – та заметно покраснела. – Поверьте мне, я видела похуже. Элис засмеялась, а я с трудом не качала головой. В конце концов, «обычно мы так себя не ведём», верно? Наверное, это уже была самая наглая ложь, которую я когда-либо слышала из великолепного ротика Элис. Флористка даже поверила, поэтому она явно удивится, когда Элис предложит горячий тройничок. – Это композиция моего личного изобретения, – сказала Кейт, предлагая букет. Там были тюльпаны, но он не произвёл на меня особого впечатления. – Это мой любимый букет, – добавила она с гордостью. – Ух ты! – воскликнула Элис, изображая восторг. – Красотища! Ты так не думаешь, детка? Обе посмотрели на меня. Наверное, я самая тупая невеста в мире, потому что мне честно совершенно фиолетово на цветы. И всё же у меня была задача подыграть Элис, которой очень нравятся тюльпаны, поэтому я кивнула с почти неподдельным согласием: – Конечно. Кейт была довольна – видимо, я сыграла убедительно. Элис засмеялась и погладила тюльпаны, а потом вдруг посмотрела на другие цветы, будто увидела их в первый раз. – Здесь всё так красиво, – сказала она. – Это просто удивительно. Вы сможете оформить мне всю свадьбу? Кейт уже кивала, но сказала: – Проверю расписание, но я уверена, что смогу. Она уже разворачивалась, чтобы отойти к стойке, но Элис остановила её. – Вот здорово! – сказала она, – Но послушайте. Нам с Беллой нужно бежать. У нас примерка платья, а мне так понравились цветы. Мы можем как-нибудь встретиться, чтобы обсудить всё поподробнее? – Конечно, я и сама хотела предложить, – казалось, женщина была в восторге. – Я всегда стараюсь поближе познакомиться со своими клиентами, чтобы получше изучить их вкусы и пожелания. Когда вам будет удобнее? – Ну, как насчёт этим вечером? Предложение её несколько удивило, как будто вечерние консультации не были нормой. Она смотрела в ежедневник, а теперь закрыла его. – Сегодня вечером? – Конечно. Вы свободны? – бодро продолжала Элис. – Мы бы пригласили вас на ужин. У нас новая квартира, мы только что переехали. Обожаем всем её показывать, верно, детка? Элис схватила меня за руку и поглядела с такой любовью, что я просто покраснела. Уверена, мы казались очередной безобидной парой, хоть и лесби-парой, но наверняка Кейт уже тогда понимала, что моя невеста – не совсем обычная, а немного хищница. Но если и понимала, то, похоже, это её не останавливало. Она вновь открыла ежедневник и быстро туда заглянула. – Э-э… конечно, – сказала она. – Ужин – замечательно. Элис улыбнулась и дала ей наш адрес и номер телефона. Она ещё немного повосхищалась её цветами и даже обняла флористку на прощание, называя её по имени, будто давнюю знакомую. Уходя, я оглянулась назад – женщина пялилась на попу Элис. Я не почувствовала себя обманутой, а наоборот, гордость. Потому что эта попа принадлежит мне и будет моя вечно. Или, по крайней мере, до первой брачной ночи. Было немного грустно, в самом деле, но у смерти всегда есть недостатки. С одной стороны, это позволит мне показать ей, насколько сильно я люблю её, и убедиться, что её чувства ко мне никогда не увянут. С другой стороны, это означало, что я больше никогда не смогу хватать её за попу. От этой мысли мне становилось немного неуютно, но только немного. В глубине души я понимала, что другого пути нет. Надеюсь, Элис не заставит меня пожалеть о моём решении. Она ведь тоже этого хочет... или не хочет? Нашей следующей остановкой был дом Эсме и Карлайла в квартале Монторгёй, небольшая трёхкомнатная квартира с камином – непохожая на обиталище типичных вампиров, но уютный дом. Идеальное место, чтобы жить семьёй… или заманивать сюда недалёких девушек, а потом накачивать наркотой и пить их кровь. Карлайл и Эсме охотятся вместе или порознь? Не уверена, но знаю, что Карлайлу нравятся девчонки-натуралки. Наверное, поэтому он никогда не проявлял ко мне особого интереса. Я и рада, потому что он явно не в моём вкусе. Есть у него влагалище или нет, но мужская одежда по-прежнему действовала на меня отталкивающе. Если бы он одевался в красное платье и шпильки, я бы охотно раздвинула перед ним ноги, но пока на нём костюмом, я буду сдерживать свои позывы. Сегодня он тоже был в костюме. На Эсме было скромное и красивое платье – вот что я называю женщиной. Она открыла нам дверь и провела в гостиную, начав чисто человеческую болтовню о свадьбе, гостях и приглашениях примерно с тем же волнением, а иногда и больше, чем выказывала Элис. Карлайл сидел на диване, схема рассадки гостей лежала на журнальном столике. Я молча кивнула ему в знак приветствия, а он кивнул в ответ. Вместе мы пропустили мимо ушей, пока Элис и Эсме предлагали друг другу и обе отказались от кофе, угощения и, возможно, оргии по-быстрому, пока наконец Эсме не села рядом с мужем и прижалась к его руке. Интересно, есть ли на ней нижнее бельё? Платье было действительно очень красивым. Элис вздохнула и подошла к журнальному столику. – Ну, сколько у нас будет гостей? – спросила она. – Примерно сто пятьдесят, – доложил Карлайл. – Главным образом, коллеги и родственники. Элис кивнула, и расположилась на ковре у столика. Я продолжала неловко стоять. – Ты уже определилась с подругой невесты, Элис? – спросила Эсме. Это прозвучало, будто она сама хочет выступить в этой роли, но Элис только пожала плечами. – Ну, Джейн, наверное, – сказала она, а затем добавила с оттенком печали: – ведь Роуз до сих пор со мной не разговаривает. Эсме кивнула, скрывая разочарование. Бедная женщина – не взяли даже на вторые роли. – Я сегодня говорила с Викторией, – сказала она. – Та сказала, что Розали не хочет идти на свадьбу, а Виктория не пойдёт без неё. – Тогда удалите их из списка гостей, – Элис опять пожала плечами, делая вид, что эта новость её не задела. – Может быть, тебе с ними поговорить? – осторожно предложила Эсме. Ревность или нет, но она по-прежнему очень серьёзно относилась к своей роли матери. – Это ещё зачем? – фыркнула Элис. – Они уже взрослые девочки, могут сами принимать решения. Я улыбнулась, услышав «взрослые девочки», потому что Розали отличалась высоким ростом, а Виктория – очень большими сиськами. – Сейчас не время разводить детский сад, Элис, – упрекнула её Эсме. – Разве это я веду себя по-детски? – сказала Элис, будто такое невозможно. – Это они со мной не разговаривают. – Ну, после того, как ты с ними поступила, разве можно их винить? – Я не собираюсь оправдываться, Эсме. Я влюбилась в другую девушку. Сердцу не прикажешь, а они могут либо смириться с этим, либо нет. Я им в этом помочь не смогу. – Ты можешь пойти и поговорить с ними. Элис сделала глубокий вдох и отмахнулась от неё, сосредоточившись на схеме рассадки гостей. Карлайл посмотрел на меня, Эсме тоже. Я не могла отделаться от ощущения, что они чего-то от меня ждут. – Давайте я поговорю с ними, – выпалила я. На самом деле я об этом уже давно думала. До этого Элис действительно хотела, чтобы Розали выступила в роли подруги невесты. Это было немного жестоко, но она правда любила Розали, и их всех сестёр Розали была единственной, кто мог её по-настоящему обидеть. Вот почему она искала примирения с блондинкой – без этого вся церемония не имела смысла. Я не представляла себе, как смогу убедить гордую рабыню прийти на свадьбу, но похоже, что кроме меня было просто некому. – Ты? – Элис посмотрела на меня с ковра. Эсме прочистила горло. Очевидно, я ляпнула что-то не то. – От этого может стать ещё хуже, дорогая, – сказала она. – Ты очень милая девушка, но похоже, что твоё появление только разозлит её. Я согласилась, но не могла просто сидеть сложа руки. Я больше других понимала, насколько это важно для Элис. – Ну, я могу хотя бы попробовать. – Не стоит, детка, – Элис улыбнулась и покачала головой. Я опустилась на колени рядом с ней и положила ей руку на плечо. – Ведь это важный вопрос, – сказала я с гордостью за то, что веду себя по-взрослому. Собственно, я уже считала себя взрослой. – Я хочу, чтобы этот день был самым радостным в твоей жизни, Элис. Розали и Виктория – важная часть твоей жизни. Они должны быть на нашей свадьбе. Что важнее, они должны быть рады за тебя. Казалось, я её убедила. Она быстро поцеловала меня в губы. – Спасибо, детка, – сказала она. – Просто будь осторожна, ладно? Вики может быть немного опасна. Вряд ли она что-нибудь выкинет, но... Я вспомнила, как Виктория изнасиловала меня в раздевалке. Не так чтобы она прям уж опасна, просто немного настойчива. Но я кивнула и поцеловала её в ответ. – Не волнуйтесь, – заверила их я. – Наверное, им просто кто-то должен напомнить, насколько они важны для тебя. Уверена, они не собирались вести себя, как суки. Элис засмеялась. Эсме вздохнула и встала. Солнце садилось за окном, и она выглянула наружу. – Хорошо, – сказала она. – Вы останетесь на ужин? – Вообще-то, нам лучше идти, – сказала Элис, не отрывая взгляда от схемы рассадки гостей. – Сегодня ждём флористку на консультацию. Эсме кивнула, расстроенная, но не удивлённая, и мне стало её жаль. Карлайл взглянул на меня со слегка укоризненно, будто это я виновата, что его жена расстроилась, и я подумала, что мы могли бы ненадолго у них задержаться. От сознания того, что нас ждёт в первую брачную ночь, мы с Элис стали несколько раскрепощённее, что подтверждается внезапным желанием соблазнить флористку. Перед вторым предложением руки и сердца от неё мы слишком зациклились на наших отношениях, и не было желания немного пошалить, но сейчас, когда не осталось никаких сомнений и мы ждали их логичного завершения, мы решили трахаться направо и налево. Поэтому я обратилась к Элис и пожала плечами, намекая настойчиво, но смущённо: – Ну, это не займёт много времени, – сказала я. – То есть, мы же никуда не спешим. Элис быстро поняла намёк и тут же сменила пластинку. Ни одной девушке не понравится, когда с ней трахаются из жалости, поэтому она засмеялась и повернулась к Эсме. – А ты хитрая, Эсме! Достаточно тебе посмотреть на Беллу, и та понимает тебя без слов. – Это всё из-за её платья, не могу с собой ничего поделать, – рассмеялась я. Эсме покраснела и застенчиво поправила платье. Наверное, она очень стеснялась своей фигуры, когда была человеком. Добавьте немного вампирской страсти к её природной нерешительности – и перед вами будет по-настоящему очаровательная женщина. Элис смерила её взглядом и ухмыльнулась. – Но коли уж ты заметила, это действительно сексуальное платье, – Элис вскочила на ноги и обхватила Эсме за талию. – Извини, мы не можем остаться на ужин, но можем вместе перекусить, а? Пожалуйста, мама! – Ты же знаешь, что я не могу тебе отказать, Элис, – сказал Эсме в восторге. Было даже немного грустно. По меркам вампиров Эсме ещё молода, и всё равно она отчаянно цепляется за Элис из-за возникшей и не проходящей зависимости от её яда. С этой зависимостью ей предстоит жить до конца. Я до сих пор помню, как она описала свою жизнь в Форксе: «Да, проклятие, но такое милое проклятие». Элис полезла к Эсме целоваться и стала щупать женщине попу под юбкой платья. На Эсме были белые кружевные трусики, которые меня очень возбудили. Я посмотрела на врача, и тот мне слегка ухмыльнулся. Может быть, из-за лёгкого возбуждения он вдруг показался мне нехило привлекательным. Светлые волосы очаровательно окаймляли его ангельское лицо, и хотя сегодня он не надел свои серьги, Карлайл всё равно выглядел даже немного женственно. Я подошла и села ему на колени, дав себя полапать, пока я смотрела, как Элис снимает платье Эсме через голову и сосёт ей соски. Большинство невест боятся своих будущих старших родственников, но я не могла отделаться от мысли, что со своими я всегда найду общий язык. Ну, нашла бы… если бы собиралась пережить свою первую брачную ночь. Когда мы все насытились, нам с Элис уже нужно было бежать домой. Приехав, мы заскочили в душ и стали готовить ужин. В последнее время я экспериментировала с французскими рецептами, и одним из моих любимых был рататуй – овощная запеканка, простая в приготовлении. Пока я готовила, Элис открыла две бутылки вина: красное и белое. Она налила мне стакан белого, и я потягивала его, пока готовила, а в бутылку красного она добавила пару растёртых таблеток. Она не сказала, что это были за таблетки, а просто ухмыльнулась. Я улыбнулась в ответ, но внутри всё сжалось. Сколько бы я ни любила Элис-маньячку, я всё же предпочитала, чтобы она всё показывала на мне. Было немного тревожно наблюдать, как она совершенно бессовестно добавляет наркотик в вино для гостьи. Когда пришла Кейт, еда была уже готова. Элис пошла открывать дверь. Она взволнованно лепетала, показывая квартиру, которую сама же и оформила. Флористка, которая настаивала, чтобы мы обращались к ней по имени, притащила с собой несколько папок с фотографиями и открыла их за ужином. Элис восхищалась каждой цветочной композицией, каждым букетом, а я кивала и соглашалась с ней. Все цветы были очень красивые, но я честно не догоняла, какие из них лучше передают дух наших отношений. Кроваво-красные орхидеи? Ядовитые белладонны? Мне больше нравилось что-то зловещее, но когда дело касалось свадьбы, я всегда готова довериться выбору Элис. Рататуй получился просто превосходным, но нашей гостье, похоже, больше нравилось вино. Элис то и дело подливала ей, и вскоре бутылка была пуста, хотя Элис выпила всего один бокал, а я вообще не пила. Когда мы закончили ужинать, зрачки Кейт настолько расширились, что её глаза казались совсем чёрными. Я уже достаточно знала о наркотиках, чтобы понять, что она была слегка под кайфом. Элис ржала и заигрывала с ней. Та даже не сопротивлялась, а просто несколько раз со смехом заявила, что она не лесби, а у нас скоро свадьба. Но моя соблазнительная невеста хихикнула в ответ, что не нужно быть лесби, чтобы немного развлечься, и кроме того у нас с Элис особые отношения, и иногда нам хочется провести ночь с кем-то ещё. Флористка выпила ещё вина, и вскоре мы втроём перешли в постель. Я думала, что буду мучиться чувством вины, поскольку мы по сути овладели Кейт на свидании, но никакие угрызения совести меня не мучали. Наверное, это было пробуждением моих вампирских инстинктов, страсть затуманивала мне разум и моральные принципы. Но ко всему прочему Кейт всё очень даже нравилось. Возможно, она уже находилась под действием наркотика, но она всё воспринимала с радостью, и я всё меньше чувствовала себя хищницей, а больше обычным свингером. Мы с Элис были очень нежны, очень внимательны, отчего мне тоже было намного легче. Мы ни к чему не принуждали Кейт, а делали только то, что ей нравилось. Мы сняли с неё одежду и по очереди целовали, останавливаясь только, чтобы она похихикала и очередной раз воскликнула, что не может поверить, что этим действительно занимается. Элис спросила, были ли у неё лесби-фантазии, и, вся покраснев, Кейт созналась, что её всегда возбуждала мысль сделать это с другой девушкой в позиции «69». Элис похвалила её за мудрость, игриво прикасаясь к её грудям, и соблазнительным шёпотом спросила, кого из нас Кейт предпочла бы: меня или Элис. Кейт посмотрела на меня, но моя очевидная молодость, похоже, немного отпугнула её. В моём новом свидетельстве о рождении значилось, что мне двадцать один год, но я была ещё подростком моложе восемнадцати. Элис тоже молодо выглядела, но ей гораздо лучше удавалось вести себя и одеваться, как взрослой. Кейт, очевидно, не хотелось ни одну из нас обидеть, поэтому она просто рассмеялась и сказала, что мы обе ничего, но Элис хиханьками да хаханьками уговаривала её определиться, и в итоге Кейт решила, что хочет Элис. Я не стала спорить. В некотором смысле я намного круче, чем Элис: у меня большие сиськи, я выше ростом, с длинными волосами, – но очарование Элис с успехом компенсировало физические просчёты. В мире нет ничего ярче улыбки Элис. Я смотрела, как моя невеста и наша свадебная флористка легли в позицию «69», Кейт сверху, как в её фантазиях. У неё было самое обычное тело, и я даже удивилась тому, насколько просто она смотрелась в сравнении с вампиром: ни блестящей бледности, не мраморной гладкости. Фигурой она была похожа на Элис, миниатюрная и небольшого роста, но на этом сходство заканчивалось. Кейт не отличалась выраженной талией, как у Элис, её длиной ног, округлостью бёдер. И всё же она была очень привлекательная. Её кожа была здоровой, чистой и очень тёплой наощупь. Она без стеснения стонала в киску Элис. Я смотрела, как они отлизывают друг у друга, а потом Элис велела мне помочь Кейт сзади. Я вставила пальцы в её влагалище и погладила её попу, чувствуя, как она сжимается при приближении оргазма. Элис всё сильнее отлизывала ей клитор, и вскоре Кейт кончила с долгим и громким стоном. Я ухмыльнулась. Интересно, она так бурно уже с кем-нибудь кончала? Мы продолжили втроём воплощать фантазии нашей гостьи. Одна из них включала меня, страпон и одну очень возбуждённую флористку. Вскоре Кейт выдохлась. Она по-разному кончила четыре раза и сказала, что это больше, чем однажды три раза с её бойфрендом на день Святого Валентина, когда она в последний раз только притворилась. Действие наркотика постепенно слабело, и она, казалось, была искренне рада получить такой опыт, хоть и немного шокирована. Элис ушла за бутылкой воды из холодильника, а Кейт успела надеть только лифчик и трусики, когда начала пить. Элис открыла бутылку на кухне, и я подозревала, что она и туда добавила наркотик, так как флористку тут же свалил сон, и она отключилась всего после нескольких глотков. Элис уложила её на кровать лицом вниз, а я стояла и смотрела. Каштановые волосы раскидались по подушке, я видела, как её лопатки проступают на голой спине. Элис смахнула волосы женщины в сторону, посмотрела на её тело и обратилась ко мне с улыбкой. – Она ведь красивая, верно? Вряд ли был смысл отмалчиваться, но я только кивнула. Да, у Кейт красивое тело – не такое, как у Элис, но всё равно очень приятное. Элис взяла меня за руку и посмотрела на женщину на кровати. – Такова будет наша жизнь в облике вампиров, – прошептала она. – Мы будем всё время заниматься такими вещами. Вместе или поодиночке. Я всегда мечтала о своей единственной, но не буду врать, если скажу, что спать с другими тоже весело. Знакомая тревога проснулась у меня внутри. Что с ней сегодня происходит? Она намекает, что не хочет умирать? Хочет сказать, что предпочла бы заниматься такими вещами и дальше? – Ты собираешься выпить её крови? – спросила я. В конце концов, я не видела других причина, зачем флористку нужно было усыплять. – Не знаю, – нерешительно сказала Элис. – Мне нравится вкус только твоей крови, но... Я хочу, чтобы ты это видела. – Зачем? Элис не ответила. Я редко видела её столь немногословной. – Не знаю, – повторила она наконец. – Просто хочу, чтобы ты видела, кто я на самом деле, кем я всегда была и кем ты могла бы тоже стать. Ты не хочешь смотреть, детка? Я с трудом пыталась угадать скрытый смысл её слов и не успевала составить своё мнение по этому вопросу, но кивнула. Может быть, я поддалась любопытству, но скорее мне просто не нравилось отказывать Элис в её капризах. – Только не надо ревновать, – улыбнулась Элис. – Серьёзно, вкус любой крови мне противен, если не считать твоей. Я улыбнулась в ответ и хихикнула. Я всегда делилась с ней своей кровью, но оспаривать вкусы Элис не стала. – Знаю, – сказала я. Элис кивнула мне, ища что-то в выражении моего лица. Я так и не поняла, что она искала или нашла ли, но она обняла меня за шею и долго поцеловала в губы. Затем она залезла на кровать, одетая только в чёрное нижнее бельё и обхватила спящую флористку руками. Кейт безжизненно опустила голову на грудь Элис, а та запрокинула её назад, откинув каштановые волосы с шеи. Она опустила губы к горлу женщины и медленно вонзила клыки. Всё это время она не спускала с меня глаз, пока сосала из раны. Я стояла и смотрела. Я была уверена, что она пыталась что-то до меня донести, но так и не поняла, что именно. Я пыталась задуматься об этом, но тут она запустила руку под трусики женщины, ощупала её задницу, и от этой картины я настолько возбудилась, что все разумные мысли вылетели из головы. Я тоже забралась в постель и попробовала вкус крови Кейт. Во рту уже покалывало.

***

Несколько дней спустя я позвонила Виктории и спросила о Розали. По-видимому, блондинка по-прежнему дулась на Элис за отставку и категорически отказывалась приходить на свадьбу, которую она считала фуфлом и оскорблением. Виктория всё это рассказывала так, будто ей не было особо дела. Я спросила, могу ли я как-то переубедить Розали. Виктория сомневалась. Она предположила, что даже если я предложу своё тело, это не поможет, так как Розали теперь ненавидит меня. Однако она добавила, что я всегда могу попробовать. Я спросила, могу ли приехать, но она сказала, что сама за мной приедет. Розали устроилась на работу модели, и в тот день у неё была фотосессия. Если подстеречь её при людях, вряд ли она решится на насилие. Ввиду моей зависимости, не хотелось оставлять Элис, но мы решили, что для меня будет лучше поговорить с Розали наедине, как рабыня с рабыней. У Элис были какие-то дела с Джейн, и поцеловав меня на прощанье, а Вики – в качестве приветствия, она запрыгнула в машину Джейн и поехала скрывать тайные приготовления к свадьбе. Судя по тому, как она похотливо пожирала меня взглядом, Виктория была рада меня видеть. Странным образом я тоже была рада видеть её и её сиськи. Если с блондинкой всё пройдёт удачно, мы сможем пораньше вернуться домой, чтобы заняться сексом. Мои чувства к рыжей только усилились с тех пор, как она бросила свои попытки поссорить нас с Элис. Из всех сестёр она стала моей любимой, второй после Лии. Фотосессия проходила на каменном мосту через Сену. Стоял холодный и туманный день, и съёмки были организованы так, чтобы воспользоваться облачным небом. Розали участвовала рекламе коллекции вечерних платьев от Modeca (2) и была самой великолепной из задействованных фотомоделей. Её высокий рост и угрюмое лицо идеально подходили для съёмки. На мокрой улице стояла толпа зевак, которые остановились поглазеть, а мы с Викторией долго смотрели из толпы, пока фотографы не объявили перерыв. – Она правда красивая, – сказала я. – А почему ты тоже не работаешь моделью? – Предпочитаю заниматься немного другим, – ухмыльнулась Виктория. Я взглянула на неё, недоумевая, что она имеет в виду, но она указала пальцем на мост. Розали отошла от съёмочной группы и стала снимать с себя одни украшения, а надевать другие. – Не упусти свой шанс, – сказала Виктория. Розали уже заметила меня и бросала презрительные взгляды в мою сторону. Решимость слабела с каждой секундой, но я вспомнила, что делаю это ради Элис. Это будет самый важный день за шестьсот лет её жизни – и последний. Важно, чтобы он прошёл для неё как можно лучше, ведь Элис никогда не будет до конца счастлива, если Розали не будет за неё рада. – Спасибо, – сказала я, одарив Викторию улыбкой, и выбралась на улицу. Розали была одета в белое платье с украшениями. Глаза у неё были подведены, как у египетской царицы. Она увидела, как я иду по улице, и перешла на тротуар. Позади неё в дымке тумана маячил пик Эйфелевой башни. Когда я подошла, она посмотрела на меня. – Что тебе надо? Трудный вопрос. Мне хотелось, чтобы она отвлеклась от гнева и ревности, которые были вполне оправданы, и пришла на свадьбу к своей бывшей супруге, когда та будет заключать брак с другой девушкой. О таком было нелегко попросить, но, к счастью, я уже обдумала наш разговор наперёд. Мы с Элис написали приглашения от руки, и вместо того чтобы отправлять одно из них по почте, я решила вручить его лично. Достав предложение, я осторожно протянула его блондинке. – Вот, – сказала я. – Хочу вручить тебе вот это. Она бросила на конверт быстрый взгляд. – Тебе ответить прямо сейчас? – спросила она, а затем порвала приглашение надвое и бросила на влажный асфальт. Я взглянула на разорванные половинки. Они были написаны золотыми чернилами на шёлковой бумаге. Я подняла взгляд на блондинку. Та смотрела на меня, скрестив на груди руки. Её вечернее платье белело на фоне серого неба, а светлые волосы развевались на ветру – она была похожа на сердитую богиню ветра. – Розали, – сказала я, выговаривая каждое слово. – Я знаю, что ты ненавидишь меня. Но ты должна понять, что Элис любит меня. Она всегда будет любить тебя и остальной клан, но её пара – я. Этого ничто не изменит. Никогда. Поэтому можешь стоять и дуться, как сука, сколько угодно, но Элис никогда не будет любить тебя, как меня. Слова шли мне сами, но, наверное, это было не самое умное из того, что я могла сказать. Она прищурилась, и, если бы можно было убить одним взглядом, я бы уже давно лежала на дне реки. – Да как ты смеешь… – сказала она. – Я смею, потому что кроме меня она любит только тебя. И ей неприятно, что ты за неё не рада. – Какое мне может быть дело до её чувств, когда ей наплевать на мои? Я вздохнула и опустила взгляд. Честно говоря, я не злилась на неё. Я понимала, что у Розали есть полное право испытывать ко мне злость. Элис ужасно к ней относилась, но Элис это не специально. Она просто увлеклась чувствами ко мне. Почему Розали никак этого не поймёт? – Ей не наплевать, – сказала я. – Она просто... Я замолчала на секунду, п потом подняла взгляд. – Ну, ты же её знаешь, – сказала я. – Иногда она многое забывает или врёт. Но это совсем не значит, что ей на всё плевать. Это просто означает, что она вся такая растерянная. Но казалось, блондинка не испытывала сочувствия к душевным проблемам Элис. – Элис предала меня, – прошипела она. – Сначала она дала мне всё, чего я когда-либо хотела, а потом всё это у меня отняла. А всё из-за чего? Думаешь, из-за тебя? Ничуть не бывало. С этим было трудно спорить, но я чувствовала, что должна попробовать. – Элис так не считает, – сказала я тихо. – Не будь дурой, – фыркнула Розали и помотала головой – немного жалости примешивалось к её ненависти. – Подожди – увидишь сама. Элис устанет от тебя так же, как устала от меня. Ты принесёшь ей своё сердце, а когда ей надоест с ним играть, она выбросит его и найдёт себе кого-то ещё. Ты – никто. В её рассуждениях был один существенный недостаток: она не учитывала, что Элис готова умереть за меня, чем я отличаюсь от всех остальных. Даже сейчас она готова умереть за меня и наши отношения. Всё должно произойти в нашу первую брачную ночь. Элис любит меня больше, чем любила кого-либо раньше и... И так будет до конца. От внезапной мысли в глазах закололо. Доводы Розали оказывали на меня обратное действие. Два часа назад я бы полностью согласилась с ней, что Элис в конечном итоге устанет и выбросит меня на помойку, как и всех остальных. Но теперь, услышав это собственными ушами, я вдруг утратила былую уверенность. Неужели Элис правда устанет от меня? Неужели Элис правда разлюбит меня? Вдруг мне показалось абсурдным, что я вообще задумываюсь об этом. Элис никогда не бросит меня. Но если она не собирается меня бросать, тогда зачем нам умирать? Так мы докажем, что любим друг друга. Но зачем нам нужны доказательства? Не лучше ли будет просто жить вместе, обнимать друг друга, любить и... Сейчас такие сомнения только мешали мне, поэтому я прогнала их прочь. Но они подсказали мне, как уговорить блондинку. – Ну, может быть, ты и права, – сказала я. – Но разве тебе от этого легче? Её идеальные брови нахмурились. Я пожала плечами и продолжила: – То есть, она уже как-то возвращалась к тебе с Викторией, – напомнила я. – Может быть, она через день бросит меня и вернётся к тебе. Ты же знаешь, что глубоко внутри она продолжает любить тебя. Надежда всегда есть, если ты сама не разрушишь эти отношения. Она посмотрела на меня с нескрываемым удивлением. Я тут убеждаю бывшую своей невесты, что им нужно остаться друзьями, потому что в один прекрасный день Элис может к ней вернуться. Судя по выражению лица Розали, ей эта мысль уже приходила в голову, но она была потрясена, услышав её от меня. – Зачем ты мне это говоришь? – спросила она еле слышным шёпотом. Автомобили проезжали по улице, от продолжающейся фотосессии шёл невообразимый шум. Я почти не слышала её. Со стороны может показаться, что я принимаю свои отношения с Элис как нечто само собой разумеющееся, но на самом деле я была просто в них уверена. Элис никогда меня не бросит, никогда. Но пусть блондинка считает, что такой вариант возможен, если это поможет Розали простить Элис. Но если Элис никогда не разлюбит меня, то зачем наши отношения должны так закончиться? Но я опять отмела прочь сомнения и сосредоточилась на основной задаче. – Потому что, в отличие от тебя, – сказала я, – я желаю Элис только счастья. Если однажды она решит, что будет счастливее с тобой, так тому и быть. И я бы не стала рвать приглашение. Я наклонилась и подобрала половинки. Мои слова были отчасти правдой. Если Элис захочет вернуться к Розали, я её отпущу. Но сперва пусть она убьёт меня. Я передала приглашение Розали. Розали была настолько потрясена, что взяла его. – Слушай, – сказала я. – Элис тебя любит, и для неё будет многое значить, если ты придёшь на свадьбу. Если ты правда любишь её, ты будешь желать ей только счастья. Розали посмотрела на меня. Я понятия не имела, примет она приглашение или нет, но больше сказать мне было нечего. Я повернулась и ушла. Виктория ждала меня у автомобиля, опираясь на капот и сложив руки под огромными грудями. Когда я подошла, она ухмыльнулась. – Я прослежу, чтобы она подумала над твоим приглашением, – сказала она. Я кивнула, почувствовав сильную и неожиданную привязанность к рыжей. – Спасибо, – сказала я. – Ты тоже придёшь? – О, я не смогу пропустить такое знаменательное событие, – она усмехнулась и открыла мне дверь автомобиля. – Просто сгораю от нетерпения. – Побереги свой сарказм, – я села в машину. Она улыбнулась и закрыла дверь, не ответив. Сквозь закапанное дождём лобовое стекло я смотрела, как она обошла вокруг капота и села за руль. Наши взгляды постоянно встречались в зеркале заднего вида, и когда она подвезла меня к квартире, я уже чертовски возбудилась. – Хочешь перепихнуться по-быстрому до прихода Элис? – спросила я в лоб. – Странное предложение, – она ухмыльнулась и заглушила двигатель. Верно – и я чувствовала себя странно. Встреча с Розали потрясла меня до глубины души. Может быть, я просто скучала по Элис или пыталась убежать от своих сомнений в секс. Как бы то ни было, мне просто не хотелось сейчас быть одной. И почему-то мне казалось, что рыжая как раз может мне в этом помочь. – Вспомним прошлое, – сказала я и ухмыльнулась ей. – Ты всегда была ко мне неравнодушна. Она долго смотрела на меня – я вся пошла мурашками от ожидания. Наконец, она улыбнулась и легко вздохнула. – О, превосходно, – сказала она. – Но давай не будем терять времени, мисс Свон. Мне будет лучше уйти до того, как Элис вернётся. Её нежелание встречаться с Элис мне совершенно не понравилось. Элис сделала её той, кем она есть, заразила её своим ядом – вряд ли рыжая может ненавидеть Элис. И это означало, что её неприязнь скорее только в её голове – умышленная, неестественная, непредсказуемая. Но сейчас не хотелось ломать над этим голову, и мы просто прошли наверх. Когда мы стали раздеваться, пошёл дождь. В последнее время Виктория несколько поостыла в своих склонностях к доминированию и вела себя почти безучастно – как королева, но всё равно пассивно. Она разлеглась на кровати, широко разведя ноги. От вида её голого великолепия у меня рот наполнился слюной, и я всё делала очень медленно, очень нежно, как будто она была моей любовницей. Я целовала её губы и лицо. Я целовала кончики её массивных грудей, раздувшиеся соски, лизала и сосала их. Я целовала её руки и внутри локтей. Я целовала её пальцы. Я опустилась губами к её животу и целовала вокруг пупка. С тех пор как мы забрались в постель, ни одна из нас не произнесла ни слова. Между нами стояло какое-то странное напряжение: мы не враги, не друзья, не кто-либо ещё друг другу. До свадьбы оставался ещё месяц, а мы будто прощались. Мне почему-то казалось, что она этого заслуживает. Если не считать Элис, никто не сводил меня с ума, как Виктория, и мне это даже нравилось. Её киска намокла, и я аккуратно поцеловала её, просто чтобы подразнить, а потом перешла к её ногам – её длинным, бледным, стройным ногам. Я целовала её бедра изнутри. Я целовала её колени, я гладила их вверх и вниз. Вскоре она вздрагивала от каждого прикосновения моих губ, и вскоре я опустилась к её лону, осыпая поцелуями её шелковистые лепестки, а потом коснулась язычком её сущности. Я слышала тихий стук дождя за закрытыми шторами и её тихие вздрагивания при дыхании. Я хотела немедленно удовлетворить свою страсть, но и тут не стала спешить. Я пробовала её складки изнутри языком, расправляла их пальцами, толкалась туда языком. Наконец она застонала. Звук был такой, будто она держалась из последних сил. Я продолжила, готовая довести её до оргазма. Вставив два пальца в её тёплое влагалище, я стала сосать жёсткий бугорок её клитора. Её дыхание стало чаще, напряжённее. Оно вырывалось из неё со стонами. Мне показалось, что она не хочет кончать – не хочет, чтобы это было у неё со мной. Но она ничего не смогла поделать, и вскоре я почувствовала, как её влагалище сжимают мои пальцы, а она выгибает спину с приглушённым вздохом. Затем она откинулась на простыни. Я несколько раз поцеловала её между ног, легла сверху и стала тереться о её лобок, постанывая сама и глядя на её раскрасневшееся лицо и красивую грудь. Я кончила, не сводя взгляда с её глаз.

***

Недели пролетели быстро, близилась свадьба. Розали и Виктория пришли в воскресенье на ужин к Эсме в первый раз после переезда из особняка. Сначала в воздухе висело напряжение, но было ясно, что блондинка по какой-то причине решила простить Элис. Может быть, она действительно ждёт, что Элис бросит меня и вернётся к ней? Мне было даже как-то неудобно, что я обманула её, потому что знала, что такого никогда не произойдёт. Свадьба будет нашим последним днём на земле. А если и не будет, Элис никогда не оставит меня. Я в этом уверена на все сто. Эти воскресные ужины всегда заканчивались групповым сексом, и заводилами обычно выступали Элис и Джейн, но в этот раз всё было иначе. Элис нужно было поговорить с Розали наедине, поэтому они вышли в сад, предположительно, чтобы Элис попросила Розали выступить на свадьбе в качестве подруги невесты. Джейн призналась, что давно уже страстно желает, чтобы её оттрахали двойным страпоном. Карлайл и Лия с радостью согласились исполнить её фантазию, и они втроём удалились в спальню. Мы с Эсме убрали со стола, пока Виктория сидела и потягивала вино. Едва мы убрали тарелки в посудомоечную машину, как занялись сексом прямо на кухонном столе. Когда мы вернулись в столовую, Виктории уже там не было. Полчаса спустя вернулась Розали и сказала об СМС-ке от Виктории, что та уехала на охоту. Розали также сообщила, что согласилась быть подругой невесты на свадьбе Элис. В целом, всё складывалось как нельзя лучше: Элис счастлива, клан счастлив за неё, рыжая, кажется, отказалась от каких-либо мстительных намерений, – в общем, в небе прояснялось. Тогда почему меня одолевают сомнения? Я не могла объяснить, но чем ближе была свадьба, тем больше я задумывалась над тем, правильно ли то, что мы планируем сделать. Тогда всё мне казалось так просто – идеальный итог наших трагических отношений, сладкий конец в объятиях друг друга, окончательное доказательство неподдельности нашей любви друг другу. Но только почему-то мне это больше не казалось идеальным, а чем-то... неправильным. Но такие сомнения быстро проходили, я всегда быстро убеждала себя, что у нас нет другого выбора. Элис – лучшая девушка, какую я когда-либо встречала, но у неё что-то сломалось внутри, и она никогда не может жить счастливо. Либо она от меня устанет, либо произойдёт какая-либо другая трагедия. Романтичная смерть – самое лучшее, что я могу предложить ей, лучший выход для нас обеих. Жаль только, что я не могу отделаться от ощущения, что меня предали, чем ближе подходил день свадьбы. Потому что сколько бы я ни пыталась от него отделаться, факты остаются очевидны: если я верю Элис, я бы не беспокоилась, что она меня бросит. Может быть, в этом как раз всё и дело? Может быть, я не верю Элис? Может быть, я не верю в то, что она способна любить меня вечно? Неужели я настолько не верю в её любовь, что даже не дам ей шанса? Но разве смерть – не наивысшее выражение любви? Разве её смерть ради меня не покажет, что её любовь – не минутная слабость, и что она вполне в состоянии любить меня до конца своей жизни, если у неё будет такая возможность? А если это так, тогда зачем умирать? Что это докажет? Не хотелось брать в голову. Факт в том, что я по-прежнему жаждала клыков Элис. Правильно или нет – больше не вопрос. Я просто хочу отдаться ей полностью. Мне это нужно. Мне это уже снится по ночам: я в объятиях Элис, медленно угасаю, её лицо скрывается в моей шее. Но ни в одном из снов я не режу Элис горло, и в глубине души я понимала, что просто не смогу этого сделать. Пока ни один из моих снов не сбылся. Может, и этот не сбудется? День свадьбы подходил всё ближе, и мы с Элис несколько отвлеклись от взаимоотношений с кланом, как будто хотели как можно больше времени провести друг с другом перед концом. Мы часто занимались любовью, но только любовью – никаких ножей, свеч или наручников. Даже игрушки оставалась в коробке. В последнюю неделю перед свадьбой мы даже не прикасались к вибратору. Всей подготовкой заведовала Эсме, а Элис только наблюдала. Флористка Кейт очнулась тем утром в диком смущении и довольно бледная, но Элис сгладила неловкость, и женщина на славу поработала с цветами. Она без предрассудков смотрела на наши отношения и, казалось, даже восхищалась тем, что мы не шли на поводу у чувства собственности, а просто получали удовольствие друг от друга и от других. Интересно, что она скажет, если узнает, что её усыпили, а потом выпили её крови? В любом случае, букеты были правда прекрасные – в основном, из красных тюльпанов и белых орхидей, они стояли на алтаре и украшали белые деревянные складные стулья, расставленные на лужайке под навесом. Пришло чуть менее двухсот гостей – впечатляющая явка для однополой свадьбы. Наверное, то ли французам чужды предрассудки, то ли они просто пришли поглазеть, как целуются две девчонки. За день до свадьбы, Карлайл привёз нас с Элис в суд, где мы подписали брачный контракт, просто по приколу. Там было полно всякой юридической муры насчёт прав собственности, разделения активов и так далее на случай раздельного проживания или развода. Элис, как представляется, вся эта фигня даже понравилась, и я опять задалась вопросом: почему мы строим планы на будущее? Не пытается ли она этим что-то до меня донести? Едва я поставила свою подпись под контрактом, как вспомнила, что мне однажды сказала Виктория: Между ложью и правдой Элис всегда выбирает ложь. Именно поэтому она тебя и любит. Но ложь не может длиться вечно, и Элис не будет любить меня вечно. Вот почему мы должны это сделать. В ту ночь мы повесили наши свадебные платья в шкаф и занялись любовью на кровати. Потом мы обнялись в темноте, и Элис рассказала мне историю о том, как она стала вампиром. Её рассказ был мрачнее, чем у Джейн, но не такой жестокий. Она рассказала мне, что её отец был пьяницей, которые избивал её. Кто её мать, она не знала вообще. Она рассказала, что её продали в бордель, а она несколько раз пыталась бежать, но её каждый раз возвращали, избивали и насиловали. Она рассказала мне, как познакомилась там с Джейн и подружились. Она не особо распространялась о том, как стала вампиром. По её словам, всё было очень холодно и болезненно, будто её душа плакала. – Когда я проснулась в облике вампира, – прошептала она, – я думала только о том, чтобы найти кого-то ещё – найти, сжать в руках и выпить крови. Это была страсть и одиночество одновременно. Я никогда не жаждала крови или секса. Мне хотелось признания. Все эти шестьсот лет я искала только ту, которая добровольно согласится стать моей жертвой – девушку, которая улыбнётся, посмотрит мне в глаза и скажет: «Ладно. Я всё сделаю». На этих словах я зарыдала, вытерла глаза простынёй и высморкалась в неё же. Когда снова слышишь тот же рассказ тихим голосом Элис, сердце разрывается на сотни осколков, и хотя я не была способна на улыбку в тот момент, я вновь была полна решимости исполнить её мечту. – Я буду твоей жертвой, Элис, – рыдала я в темноте. – Я всё сделаю, я обещаю. Она усмехнулась и обняла меня. – Знаю, детка, знаю, – прошептала она. – Но не плачь, ладно? Иди спасть. У нас завтра будет важный день. Ты же не хочешь быть вся опухшая, так? – Нет. Прости. – Не извиняйся, детка. Просто спи. Ты ещё любишь меня? – Конечно, люблю. Я люблю тебя больше всех на свете. – Знаю, – снова прошептала она, целуя мои волосы. – Просто люблю, когда ты это говоришь. Но сказать это было недостаточно, и я уже отталкивала её руки, чтобы пробраться ниже, между её ног. – Я люблю тебя, Элис, – повторяла я. – Я так люблю тебя.

***

На следующий день была наша свадьба. На несколько часов перед церемонией нам полагалось в последний раз разлучиться с Элис. Это было мучением, но я всё вытерпела и, когда подошло время, стояла у алтаря, нетерпеливо теребя кружева своего платья в ожидании, чтобы мы соединимся с моей Элис раз и навсегда. Наверное, меня нужно было называть женихом. Мы с Элис обсуждали это и сошлись во мнении, что так будет легче – тогда её счастливые сестры будут подругами невесты. С моей стороны в роли друга «жениха» будет только Лия. В этот раз она была одета не в чёрное, а в пурпурное платье, облегающее и атласное. Она стояла рядом со мной, пока мы ждали начала церемонии, и всякий раз улыбалась, когда я бросала на неё взгляд. Её присутствие успокаивало. Лия всегда поддерживала наши отношения. Интересно, будет ли ей грустно, когда она узнает, что меня больше нет? Но об этом мне тоже не нужно было сейчас думать. Мне вообще не нужно отвлекаться. Прошлой ночью я утвердилась в своей решимости и ещё раз напомнила себе о том, что сейчас действительно важно – сделать Элис счастливой. Элис – демон, и через несколько минут я стану её женой. И, в отличие от других её жён, я дам ей то, что она действительно хочет. Наконец, зазвучала музыка, и я выпрямилась, сделав глубокий вдох. Началось. Моя жизнь подходит к концу. Всё случится прямо сейчас. Я взглянула на Лию, и та обнадёживающе мне кивнула. Я кивнула в ответ и повернулась вперёд. Двести гостей, собравшиеся под навесом, едва зазвучала музыка, все повернули головы в сторону особняка. Единственным членом клана среди собравшихся был Карлайл – он сидел в первом ряду, положив ногу на ногу, довольно красивый в своём смокинге. Свадьба отличалась простотой. Джейн и Эсме были единственными «родственницами» невесты, и их никто не сопровождал. Они медленно прошли по проходу в бледно-фиолетовых платьях, улыбаясь, каждая с букетом фиалок в руках. Их причёски тоже были украшены цветами светло-фиолетового оттенка. Они встали у помоста напротив меня с Лией лицом к гостям, выстроившись по росту, поэтому Джейн встала впереди. Наши взгляды на мгновение встретились, и я вспомнила, что Элис поведала ей о наших планах. Накрашенные губы Джейн изогнулись в бледной улыбке, но я не поняла её смысл. Далее вышла Розали. Гости были поражены видом Джейн и Эсме, но едва в проходе показалась Розали, по рядам прошёл шорох, который не заглушила даже музыка. Как почётная подруга невесты, её платье было тёмно-красным, в цвет тюльпанов, которые так любит Элис. Она не улыбалась, когда заняла своё место на помосте, а бросила на меня холодный взгляд, заверяя, что готова вытерпеть это действо до конца. Внезапно орган заиграл свадебный марш. Сердце чуть не выпрыгивало из груди. Наконец-то. Элис. Традиционно невесту должен сопровождать отец, но в этот раз Элис решила отказаться от традиций. Её сопровождала бывшая любовница – прекрасная Виктория. Вряд ли гости уловили подтекст, который был очевиден для клана. Элис попросила Викторию о такой чести за два дня до свадьбы, и хотя та не воспринимала всю эту церемонию всерьёз, она не отказала Элис. Они подошли к помосту вместе, Элис под руку Виктории. По рядам гостей вновь пронёсся ропот, и я даже немного разозлилась на то, как большинство из них глядело на Викторию. Сегодня же свадьба у Элис, а не у рыжей, дебилы вы конченные! Возможно, поэтому-то Виктория и согласилась – чтобы затмить собой Элис. На рыжей было сиреневое платье, которое выпячивало ей грудь, но я не сводила взгляда с Элис. Элис улыбалась и держала букет с тюльпанами обеими руками. Она была такой прекрасной, с бледным лицом за вуалью. Её причёска была украшена крошечным белым цветком. На ней было белое атласное платье с длинный шлейфом, без рукавов, с лифом, похожим на белое сердце, которое огибало её груди и переходило в талию. Она не сводила взгляда с меня, а я – с неё. Мои губы сами раскрылись от изумления, когда она появилась, сердце трепетало в груди, ощущение нереальности происходящего накрывало с головой, будто горячие волны. Мне казалось, будто я в первый раз вижу её, как в школьной столовой в Форксе. Мне тогда тоже казалось, что такого не может быть, что она на самом деле реальна, а не просто сон. И теперь я выхожу за неё замуж, и всё происходит наяву. Элис и Виктория остановились у подножия помоста, Виктория подняла Элис фату и поцеловала в щеку. Виктория прошептала что-то, чего я не расслышала, а Элис также прошептала что-то в ответ. Судя по движениям её губ, она сказала «спасибо». Виктория затем повернулась и заняла место среди гостей рядом с Карлайлом. Элис зашла на помост и встала лицом ко мне. Её лицо было настолько прекрасно и спокойно, что я чуть не разрыдалась прямо там. В течение всей службы она не отрывала от меня взгляда с нежной улыбкой на губах. Я не представляла, как она сохраняет такое спокойствие. Я срывалась в истерику. Я едва стояла на месте. Я слышала только стук сердца в ушах. Я вспоминала всё, через что мы прошли, чтобы здесь оказаться: ложь, обиды, страсть, боли, радости, оргазмы и все «я люблю тебя» – и наконец мы женимся. Я никогда не считала себя девушкой, которая вся расстрогается на свадьбе, даже на собственной, но ничего не могла с собой поделать. Слёзы лились по щекам и соединялись на подбородке. Я осторожно смахивала их пальцами. Элис улыбнулась при виде этого, взяла меня за руку, надела кольцо мне на палец и произнесла клятву: – Изабелла Мария Свон, – сказала она, – я беру тебя в супруги с этого дня и заверяю в бесконечной любви и преданности. Обещаю быть верной тебе, беречь тебя и делиться своими мыслями, надеждами и мечтами. Я готова провести с тобой всю жизнь и буду любить тебя вечно. Я не вытерпела. Пыталась сдерживаться, но заплакала. Гости подумали, что я плачу от радости – раздался еле слышный смех. Но я не уверена, что причина была в этом. Я вообще не понимала, почему плачу. Может быть, потому, что клятва Элис – ложь? Или потому, что ложь настолько прекрасна? – Простите, – проревела я, пытаясь взять себя в руки. Я громко (и весьма неэлегантно) всхлипнула – и гости снова рассмеялись. Карлайл встал, вышел вперёд и вручил мне платок. Я высморкалась и отдала его обратно. Ну, хоть гостям весело. Я повернулась обратно к Элис и взяла дыхания: – Всё, я готова. Элис улыбнулась. Её лицо было совершенно безмятежно, и я снова поразилась её спокойствию. Неужели грядущий конец настолько ей приятен? Раньше мне казалось, что она передумала, но теперь я убедилась, что прошлой ночью она наконец решилась. Проглотив комок в горле, я взяла её за руку. Всё тело вздрогнуло от прикосновения к ней, пришлось заставить себя не разреветься снова. Я надела кольцо ей на палец и посмотрела в глаза. – Мэри Элис Каллен, – сказала я, – я люблю тебя. Я... Опять получилась лажа. Я написала свою клятву более двух недель назад, и всё это время почти каждым вечером читала и учила наизусть, восхищаясь каждым словом. А теперь не помнила ни слова. Честно. Меня охватила паника, я в отчаянии взглянула на гостей. – Ничего не помню, – прошептала я. На этот раз все расхохотались в голос. Это был добродушный смех, но это совершенно не убеждало меня, что я – взрослая девушка, которая готова выйти замуж. Я чувствовала себя маленькой девочкой – растерявшейся, запутавшейся, не понимающей, что происходит. Но потом я посмотрела на Элис. Она тоже хихикнула, будто умилилась моей беспомощности, а потом только улыбнулась мне. – Не переживай, детка, – сказала она. – Я и без слов всё поняла. Затем она подошла и поцеловала меня. Это полагалось сделать позже, но фиг с ним. От прикосновения её губ меня охватила такая радость, что я едва услышала, как гости зааплодировали.

***

Мне хотелось, чтобы этот день стал самым радостным в её жизни, поэтому мне повезло, что она сочла мою неловкость очаровательной. После церемонии мы сфотографировались для альбома, а потом пошли на банкет. Посреди обеда я вдруг вспомнила текст клятвы и прошептала его Элис, пока мы ели. Элис сказала мне, что я просто прелесть, и поцеловала снова. Многие гости представлялись и поздравляли со знаменательным событием. Я была знакома всего с несколькими из них, например, с Кейт. Она улучила момент и призналась, что очень благодарна за приглашение. Мы не стали говорить, что буквально затащили гостей прямо с улицы рандомно. Казалось, она больше выражала благодарность Элис, и я подумала, что это может объясняться действием яда. С момента той ночи прошло более месяца, но возможно, что чувство влечения осталось. Казалось, она чуть ли не бросается на мою Элис – мою супругу и партнёра. Странная грусть охватила меня, пока я улыбалась и кивала на «наилучшие пожелания» незнакомцев. Мы с Элис наконец поженились. Никогда не думала, что это будет что-то значить, поскольку она была жената уже много раз, и всё же для меня это значило всё. Мы женаты менее дня, и всё же наши отношения уже казались другими – они стали лучше, совершеннее. Мне это казалось началом всей нашей жизни. Но в действительности это был последний день. Этого ли я хочу? Мне казалось таким романтичным умереть на пике нашей страсти, запечатлеть это чувство навсегда. Но что если могло быть ещё лучше? Что если мы с Элис можем любить друг друга до конца нашей жизни? Мысли ходили по кругу весь день. Я увязла в сомнениях, но в остальном я была твёрдо убеждена в том, что этого хочет Элис, и я ей это дам. Солнце зашло, и на небо высыпали звёзды. Ненавижу быть не рядом с Элис, особенно сейчас, когда нам вместе оставалось жить всего несколько драгоценных минут, но у неё были сестры и она была обязана потанцевать с ними, по крайней мере с каждой по разу. Поставили медляк, и я смотрела, как она танцует с Розали. Они тихо разговаривали, и я подумала, что Элис так прощается. – Не волнуйся, скоро мы её тебе вернём в целости и сохранности, – раздался позади меня голос Лии. Она видела, как я смотрю на Элис, и я виновато засмеялась. Она взяла меня за руку. – Ну, пошли танцевать. Мне в самом деле не хотелось, но я попёрлась за ней на танцпол, положила ей руку на плечо, глянув на Элис. Всё происходило на открытом воздухе, и прохладный ночной бриз обдувал мне плечи. – Ты сегодня просто неотразима, – сказала Лия. Я повернулась к ней, в сердце кольнуло. Я уже знала, что прекрасно выгляжу, хотя я не из тех девушек, которые придают слишком значения своей внешности. Но я была в хорошем настроении, и мне так понравился её комплимент, что захотелось услышать его снова. – Правда? – Ты даже Элис затмила, – кивнула Лия с улыбкой. – Вот ещё… – фыркнула я, но покраснела. – Я не вру, – сказала Лия. – Ты уже почти стала вампиром. Она некоторое время смотрела на меня. Её улыбка стала немножко грустной, и она добавила: – Однако ближе этого вы друг другу уже не станете, так? Я перестала улыбаться и остановилась, почувствовав холод. – Джейн рассказала тебе? – Конечно, – кивнула Лия, убирая руку с моей талии. – Я ещё могу тебя отговорить? – Нет, – я помотала головой. А потом подумала: пусть попробует. Но Лия не стала. Другие пары продолжали танцевать. Я посмотрела на Лию. – Зачем? – спросила я. – Зачем тебе меня отговаривать? – Потому что ты совершаешь ошибку, – усмехнулась Лия. Я нахмурилась. Не хотелось, чтобы кто-то подпитывал мои сомнения, но я не могла просто взять и уйти. – Мы не видим никакой ошибки, – сказала я. – Только так мы можем быть вместе. Только мы вдвоём. Навсегда. Именно этого мы и хотим. Лия покачала головой, не скрывая нетерпения. – Брось, не прикидывайся дурой, – сказала она. – Если вы умрёте в объятиях друг друга, это совсем не означает, что вы будете вместе навсегда, а скорее, что вы будете навеки разлучены. Вы будете замертво гнить в земле. Неужели вы так представляете себе взаимную любовь? – Всё совсем не так! Мы любим друг друга! – слезы навернулись мне на глаза. – Без обид, дорогая, – Лия усмехнулась и склонилась, чтобы улыбнуться мне в лицо, – но вряд ли тебе стоит идти на поводу у своих чувств. Элис – ненормальная, а ты ещё просто ребёнок. Будь умнее! Ты же должна чувствовать, что правильно, а что – нет. Откуда у тебя такие бредовые идеи про смерть? Ты совсем рехнулась? Ты правда думаешь, что Элис хочет убить тебя? – Да, – прошептала я. – А если подумать? – фыркнула Лия. Я сморгнула слёзы, губы дрожали. – Прекрати, Лия, – сказала я. – Не надо мне всё портить. Лия вздохнула. Она некоторое время смотрела на небо, а потом перевела взгляд на меня и положила мне руку на плечо. – Я просто пытаюсь вправить тебе мозги, Белла, – сказала она. – Вы с Элис любите друг друга, это видно всем. Но подумай сама: неужели ты хочешь, чтобы ваши отношения закончились парой обнажённых трупов в кровати? И это ты называешь любовью? По-твоему, это страшно романтично? Подумай головой. Элис этого не надо. Если она согласилась на это, то исключительно ради тебя. Она этого не хочет. Ты слышала её клятву. Ей нужно, чтобы всё было «навсегда» – чтобы ты была с ней и всё прочее. И ты сама прекрасно понимаешь, что именно этого она и хочет. В голове внезапно застучало, и я отшатнулась назад, выпустив её руку, столкнулась с какой-то парочкой, но они увидели, что я в невестином платье, и решили не посылать меня подальше. Я всхлипнула и посмотрела на Лию. – Зачем ты это делаешь? – спросила я. – Почему ты не можешь просто... – Я не собираюсь останавливать тебя, Белла, – Лия взяла меня за обе руки. – Вы с Элис имеете право любить друг друга, как вам заблагорассудится. Мёртвые ни о чём не жалеют, но я не хочу, чтобы ты умерла в неведении. Если ты этого хочешь – флаг тебе в руки. Но поверь мне: Элис этого не надо. – Она говорила, что надо, – выпалила я. – Она… – Нет, Белла, – мягко сказала Лия. – Ей не нужна жертва, ей нужен партнёр, супруг. И она хочет, чтобы этим партнёром стала для неё ты. Она хочет, чтобы о ней кто-то заботился, защищал её – даже от неё самой. Почему ты думаешь, что она врёт тебе с первой встречи? Почему ты считаешь, что она притворяется кем-то, кем она не является? Чтобы внушить тебе ложное чувство безопасности? Ерунда! Ей не хочется быть чудовищем. Она хочет быть обычной девушкой. Даже если всё это притворство, это и есть её истинное желание. – Ты не понимаешь, – мой голос срывался в стон. – Я ей надоем. Она меня бросит. Она… – Если ты ТАК считаешь, тебе вообще не стоило на ней женился, – Лия отпустила мои руки. Я заплакала – прямо посередине танцпола. Люди смотрели на меня, но я закрыла лицо руками, чтобы не видеть их. Лия коснулась моего запястья. – Слушай, – прошептала она, – не надо плакать, я просто… Но я больше не могла слушать, а вырвала руку и убежала. Я даже не знала, куда иду. В глазах стояли слёзы, я споткнулась о каменную лестницу, ведущую в особняк. Ноги запутались в шлейфе свадебного платья – что-то порвалось. Когда я встала на ноги и пошла прочь, ветер погнал по земле оторвавшийся кусок белого кружева. Я прошла на кухню и расплакалась прямо на столе. Я не стала включать свет и едва различала окружающие предметы в лунном свете от двери. Лия озвучила все мои внутренние страхи и сомнения, и оттого, насколько простыми словами она их выразила, мне было ещё больнее. Вскоре печаль сменилась гневом. Как она посмела? Лия понятия не имеет, что я чувствую, или что чувствует Элис. Какое у неё право так мне говорить, ставить под сомнение мои идеалы, да ещё и в такой день? Моя любовь к Элис была абсолютной. Сегодня я это докажу. Когда я подняла голову и утёрла слёзы, то увидела телефон на стене. Вид телефона всегда напоминал мне о маме. Особо не задумываясь, я подошла и взяла его. Элис права: мама заслуживает всё знать. Она должна знать, что я собираюсь умереть. Она никогда не поймёт и не поздравит меня с этим, но это не её решение, а моё. Мне нужно набраться смелости и сказать ей. А ещё гордости. Дрожащими пальцами я набрала номер и приложила телефон к уху. Раздался длинный гудок – вызов прошёл. Слезы высохли, но кости онемели, пока я ждала ответа. Может быть, она всё поймёт? Сейчас – когда настал конец? Это возможно. Может быть, она... – Алло. Я замерла. Это была не мама. Лорен. – Лорен? – произнесла я на удивление спокойно, будто набрала не тот номер. На другом конце наступила тишина, а затем тихий голос произнёс: – Белла? Я моргнула. Да, это Лорен. Я немного смутилась, потому что ожидала услышать маму. Я первый раз заговорила с Лорен после отъезда из Форкса, но почему-то мне это не казалось странным. – Привет, – сказала я. – Что ты делаешь у меня дома? – Белла? – повторила она, уже увереннее. – Это ты? – Да, – я кивнула в тёмной кухне. – Боже мой, где ты, чёрт возьми? – Неважно, – я усмехнулась и помотала головой. – Нет уж, это очень важно. Где ты, блин? Я думала, тебя уж нет в живых. Я улыбнулась и закрыла глаза, прижав телефон к уху. – Я жива, – прошептала я. – Пока ещё. Я слышала, как дрогнуло её дыхание. Моя бывшая – из Форкса. Что она скажет, если узнает, что я вышла замуж? Наверное, мне сейчас должно быть неловко, но я не чувствовала ровным счётом ничего. – Где ты? – снова спросила она. – Это неважно, – я просто помотала головой. – Белла, да ёб тебя… – Лорен уже срывалась в истерику. – Что с тобой случилось? Где ты вообще? Я вздохнула и посмотрела через стеклянную дверь. За бассейном танцпол купался в мягких лучах прожекторов, там танцевали парочки. Я повернулась обратно в тёмную кухню. – Прости, – сказала я. – Я просто позвонила, чтобы попрощаться с мамой. Она там? – Она на работе. – Ах, да… Совсем забыла о разнице во времени. – Какая разница во времени? Где ты вообще? Мне стало даже смешно. Какая ей разница, где я? Неужели ей по-прежнему есть до меня дело? Что она скажет, если всё узнает? – Неважно, – повторила я. – Попрощаешься с ней за меня? – Что за на хрен «попрощаешься»? – она вдруг запаниковала. – Ты что, не собираешься возвращаться? – Нет, – усмехнулась я. – Почему, блин? Где ты? – Я с Элис. Повисло молчание. Я подождала, но она ничего не говорила. Я вздохнула: собиралась попрощаться с мамой, а трубку взяла Лорен, могу теперь попрощаться и с ней. – Прости меня, Лорен. Помню, говорила, что никогда не разлюблю тебя, но это судьба. Я просто не понимала этого. Лорен рыдала. Наконец я ощутила небольшое чувство вины, но лишь небольшое. – Прости, – повторила я. – Я не… – Пошла ты на хрен, Белла! – рыдала она. – Просто иди на хер! Я слушала, как она тихо рыдает в Форксе, в моём старом доме, и снова вздохнула. – Как ты оказалась у меня дома? – спросила я. Это было чисто любопытство. Ответ меня не особо волновал. – Я живу здесь, – всхлипнула она. – Твоя мама чуть голову не потеряла, когда ты пропала. Мы обе чуть умом не тронулись. Я переехала к ней, чтобы помочь ей с этим справиться. Моя мама всё равно, блин, меня ненавидит. Мы ждали, пока ты вернёшься. Я даже в колледж не хожу, работаю в магазине Анжелы. Анжела сейчас в Сиэтле. Она почти лепетала. Я оставалась невозмутимой, но всё же не знала, что ей ответить. – Мне очень жаль, – сказала я наконец. – Ты вернёшься? – спросила Лорен. – Нет. – Почему? Я снова вздохнула. Прислонившись к кухонной стойке, я опустила голову, чтобы взглянуть на своё свадебное платье. – Слишком поздно, – сказала я. – Всё изменилось, Лорен. Вряд ли ты меня узнаешь. Она не ответила. Я потеребила кружево платья и опять вздохнула. – В общем, я просто хотела попрощаться, – сказала я. – Я любила тебя, Лорен. Выпускной год был просто незабываем. Это было прекрасно. Прости, что всё испортила. Я правда любила тебя, ещё со средней школы. Ты всегда меня доводила, но... – Просто скажи, где ты, – перебила она. – Мы с мамой за тобой приедем. – Я не могу, – сказала я. – Элис… – Забудь ты свою грёбаную Элис! – крикнула она. – От неё у тебя только несчастья! В глазах встали слёзы. Она так и не поняла. Да и никто не понимает: Лорен, мама, Лия, Виктория, Розали – никто меня не понимает. – Просто вернись, Белла, – умоляла Лорен. – Пожалуйста, просто вернись, и мы забудем эту суку. Я помотала головой. Две слезы упали на моё белое платье. – Не могу, Лорен, – сказала я. – Попроси у мамы за меня прощенья, ладно? Скажи ей, что я люблю её. – Белла… Белла, просто… Я повесила трубку. Глянув на телефон в руке, я повернулась… Элис стояла в темноте и смотрела на меня. Наверное, она всё слышала, но я не волновалась. Элис подошла, шурша и покачивая красивым белым платьем. Она взяла телефон из моей руки, положила его и посмотрела на меня. – Ты встречалась с ней в выпускном классе? – спросила она. Я кивнула. – А почему ты мне не рассказывала? – она обхватила моё лицо ладонями. – Не хотела тебя расстраивать, – прошептала я. Она улыбнулась – мягко, её бледное лицо стало таким красивым. – Дура, – сказала она. – Я хотела, чтобы ты жила дальше и была счастлива. Забыла? Я обняла её, наши платья зашептались кружевами в темноте. – Я ни с кем не буду так счастлива, как с тобой, Элис, – прошептала я ей на ухо, крепче обнимая её. – Ни с кем.

***

Мы с Элис рано ушли с праздника, ни с кем не попрощавшись, зажгли свечи в нашей спальне и помогли друг дружке снять платья. Моё зашнуровывалось сзади, как корсет, и Элис долго развязывала его, всё время повторяя шёпоток, какая я красивая. Под платье я надела только белые трусики и белые чулки. Моё тело предстало перед ней во всей наготе, а соски набухли, едва я повернулась к ней лицом. Шагнув из кучи кружева у моих ног, я бросилась обнимать её. Она целовала меня. Я водила руками по её белоснежной спине. Но мы не торопились. У каждой из нас было по свадебному набору нижнего белья, и я пошла в душ первой. Когда я голая вернулась в спальню, Элис уже разложила моё бельё на кровати. Она хихикнула и взяла своё в ванную, подмигнув мне в дверях. Я посмотрела на бельё, лежащее в тёплом сиянии свечей. Дёргано вздохнув, я надела его. Оно было немного развратное: белые кружевные стринги, белые высокие чулки в сеточку, белый кружевной корсет, белые лакированные туфли на высоком каблуке с маленькими пряжками. Элис сама всё это подбирала. Надев его, я посмотрелась в зеркало. Отставив ногу, я повернулась, чтобы рассмотреть свою попу. Вот, что на мне будет, когда я умру. Я уже чувствовала возбуждение, пока в голове проносились картинки: белые кружева с пятнами крови, пятна крови на постели и я, бледная и мёртвая в объятиях Элис, которая продолжает высасывать кровь из моего трупа. Но затем я увидела кинжал на комоде и вся похолодела. Смогу ли я это сделать? Этого ли я хочу? Я взяла кинжал и перевернула его. Это было старинное оружие, купленное специально по случаю, с изогнутым клинком и рукоятью, инкрустированной драгоценными камнями. Я положила его на место, и мой взгляд остановился на стоящих там фотографиях. Некоторые из них были с её свадеб с сёстрами. Мне стало грустно, что фотографий с нашей с Элис свадьбы там никогда не будет. Да, нас фотографировали, но нас не будет в живых ещё до того, как их проявят (3). Я взяла одну из фоток Элис и Джейн на колесе обозрения – два подростка-вампира стоят щека к щеке, а Элис держит фотоаппарат. Мы с Элис ещё ни разу не были на колесе обозрения вместе. Мы вообще никогда не были в парке аттракционов. Да и в торговых центрах мы особо не бывали. Вроде, мелочь, но мои губы задрожали, а глаза наполнились слезами. Зачем мне умирать? Сначала я даже не могла вспомнить сама. Мы обе хотели, чтобы Элис никогда не бросила меня, а я никогда не надоела ей. Но что если Лия права? Что если Элис не нужна жертва? Что если ей нужен кто-то другой, чтобы ради него жить? Чтобы кто-то защитил её от собственного мрака? Кто-то, кто... Дверь в ванную открылась, и я повернулась. Элис появилась в мягком свете свечей с мягкой улыбкой. Её бельё было намного проще моего – только белые кружевные трусики-шортики и белые кожаные туфли. Без лифчика её грудь казалась тёплой и мягкой при свечах. Она подошла ко мне, плавно покачивая бёдрами, и положила руки мне на талию. – Ну, детка, – прошептала она. – Ты готова? Я сморгнула слёзы, не зная, что ответить. Но я кивнула, не желая разочаровывать её. Было слишком поздно давать заднюю. Мы давно решили умереть, и теперь пора исполнить наш план. Элис смотрела на меня. Я пыталась изобразить решимость и уверенность, но это было невозможно. Маска слетала с меня, но от этого Элис только улыбнулась. – Не стоит этого делать, если ты не хочешь, детка, – сказала она. – Ничего страшного, если ты передумала. – Нет, – настаивала я срывающимся голосом. – Я хочу, Элис. Я хочу... Но я была не в силах продолжать и вдруг заплакала. Элис привлекла меня к себе и обняла. Я рыдала у неё на плече, униженная и стыдящаяся самой себя. – Успокойся, – шептала она. – Всё хорошо. – Прости меня, Элис, – рыдала я. – Прости меня. – Всё нормально, детка, – сказала она. – Подойди сюда. Она подвела меня к кровати, и мы залезли в постель. Элис села в изголовье, разложила меня у себя на коленях и обняла, как ребёнка. Я плакала, не переставая. Она гладила меня по спине и качала. Вскоре мои рыдания прекратились. Я так любила её, что готова была умереть прямо там, если она захочет. Я икала – она гладила мои волосы. Мы очень долго молчали, она просто обнимала меня, а я наслаждалась её объятиями и наконец произнесла: – Ты сердишься на меня? – Нет, детка, – она мягко рассмеялась. – Как я могу на тебя сердиться? – Прости меня. Я правда думала... Я не закончила и всхлипнула. Она по-прежнему качала меня, водя руками по спине. – Всё нормально, – сказала она. – Хочешь знать правду? Я слегка повернулась и посмотрела на неё. Голая грудь вся промокла от моих слез, но её лицо было совершенно спокойно. На губах играла та же спокойная улыбка, как и на церемонии, будто всё идёт хорошо и неожиданностей не будет. Я посмотрела ей в глаза, и обо всём догадалась. – Какую правду? – переспросила я. Её улыбка стала немного неловкой. Она посмотрела на мои колени, будто проверяла мои трусики, а потом снова посмотрела мне в глаза. – Правда в том, – сказала она робко, – что я с самого начала не собиралась умирать. У меня отвисла челюсть. Она засмеялась. – Прости, – сказала она. – Пару раз я думала, что смогу это сделать, чтобы ты была счастлива, но на самом деле я понимала, что никогда не смогу. Только не это. Я всегда рассчитывала в последнюю секунду отказаться. Я чуть не задохнулась. Облегчение, которое я испытала, было просто неописуемо. – Правда? – Ага, – сказала она. – Прости, детка, но я люблю тебя. И хочу любить тебя вечно. Пожалуйста, поверь мне: я никогда не разлюблю тебя, ясно? Ты всегда будешь моей единственной. Я обхватила её руками и крепко обняла. – Я верю тебе, Элис, – сказала я. – Правда верю. Я люблю тебя. Прости меня, это было так глупо. Я дура. Нужно было… – Тихо, – прошептала она, нежно отодвинув меня. – Ложись сюда. Я поспешно повиновалась. Сердце будто разрывалось от любви, и я готова была сделать что угодно, чтобы она была счастлива. Я легла на подушку, а она села сверху на мои бедра. Она долго целовала меня, а потом посмотрела прямо в глаза. – Обещаю тебе, Белла, – сказала она, – что ты для меня всегда будешь единственной. Понятно? Я кивнула, наконец заплакав от настоящей радости. Она улыбнулась и любовалась на моё лицо в пламени свечей, поглаживая по щеке. Я всхлипнула. – Ты будешь меня обращать? – спросила я. – Нет, – она медленно помотала головой, столь же безмятежно улыбаясь. – Я даже не собираюсь пить твою кровь. Сегодня я буду только любить тебя. Это первая ночь всей нашей оставшейся жизни, детка. Давай не будем её портить, ладно? Я кивнула, а она опустила губы к моему лицу. Я закрыла глаза и чувствовала, как она целует мои щёки, нос, в уголке губ. Я обхватила руками её голую спину и лихорадочно обнимала. – Конечно, – шептала я. – Я сделаю всё, что хочешь, Элис. Всё...