***
Не знаю, чего конкретно я ждала: мечтаний, бреда, истерии, сменяющих друг друга в сердце, пока я лежу в агонии неизвестного мне тёмного метаморфоза – но ничего подобного не было. Всё действительно протекало безболезненно, как и обещала Элис. Я будто заснула, хотя уже спала, попала из одного сна в другой. Не было похоже на какую-то перемену, скорее я почувствовала некую завершённость. Всё это время я не теряла сознания, хотя была и не совсем в сознании. Глаза оставались закрытыми, как и советовала Элис. Я не старалась их открыть, даже желания не возникало. Поначалу было немного страшно, но только поначалу. Я привыкла к виду крови, а ощущение её яда уже давно не вгоняло меня в панику. Ради её яда я и жила. Я научилась жаждать его даже больше, чем Элис жаждала моей крови. Так что я не сопротивлялась ощущениям, а просто плыла по течению – лежала с закрытыми глаза и бледными полуоткрытыми губами, доверившись тёплым волнам эйфории и огню яда, от которого всё тело горело, но красиво и приятно. Я всё время ощущала, что Элис рядом. Она не оставляла меня ни на мгновение. Я ощущала тяжесть её тела на себе, и поначалу это было приятное ощущение. Но через некоторое время мне захотелось прикоснуться к ней, обхватить её руками, увидеть. Тоска стала настолько сильной, что я проснулась. Веки вздрогнули раз, два. Сначала я увидела её улыбку. Она вытерлась простынёй, и её мягкая улыбка сияла в лучах утреннего солнца, лившихся из окна над кроватью. Клыки пропали, а улыбка была такой же красивой и чистой, как восход солнца, если не считать покраснения вокруг её рта и остатков крови в складках её губ. Я подумала, что в это мгновение Элис больше похожа сама на себя – такая красивая, милая и совершенно безопасная, если не приглядываться. От этой мысли я улыбнулась, и при виде моей улыбки Элис улыбнулась ещё шире. Мгновение мы просто смотрели друг на друга, слегка двигая глазами и наслаждаясь видом друг друга. Как я поняла, она любуется моей молодой вампирской красотой, а я делаю то же самое. Её лицо находилось всего в нескольких сантиметрах от меня, и когда я впервые посмотрела на неё глазами вампира, мне показалось, что вижу её впервые, настолько она была чиста и красива. Её кожа была идеально гладкая, светлая и блестящая, как мрамор. Её нос – маленький и чуть вздёрнутый. А ещё её глаза… Они были настолько огромные и блестящие. Я могла разглядеть каждую ресницу, видела, как медового цвета пигмент радужной оболочки темнеет у зрачка. Наши взгляды встретились, мы оглядели друг друга и некоторое время просто смотрели. Я ждала, что она первой начнёт говорить, а когда она заговорила, её голос был похож на шёпот, мягкий и полный счастья. – Привет! – сказала она. При звуке её голоса меня окатило волной счастья. – Привет! – ответила я и вдруг нащупала языком клыки. Собственные клыки. Внутри вдруг всё перевернулось. У меня выросли клыки – я теперь вампир. От этой мысли у меня закружилась голова, будто до меня только что дошло, хотя я прекрасно знала, что так будет, пока смотрела на Элис. Именно из-за ощущения клыков во рту я поняла, что мне это не снится. Моя улыбка сменилась выражением шока, от которого Элис даже хихикнула. Ощупав языком клыки, я поняла, насколько они острые. Я никогда не задумывалась над этим, меня больше волновала мысль о бессмертии, но ощущение клыков во рту наполняло меня тёмным возбуждением. Под языком стал скапливаться яд, и вдруг мне захотелось воспользоваться новым приобретением. На Элис. Губы сами раскрылись, я опустила взгляд на её шею, загипнотизированная её мягкостью – такая бледная и вожделенная. Я видела, как пульс бьётся у неё под кожей, а в голове медленно пополз туман. Желание была неописуемым, подавляющим, непреодолимым, опьяняющим. Дыхание участилось. Так сильно хотелось схватить и укусить её, вонзиться зубами в эту прекрасную кожу и выпить всю кровь... – Знаю, – мягко сказала Элис, будто прочитала всё в моём взгляде. – Иди сюда. Она усадила меня на кровати села сверху на мои коленки. Несмотря на желание, которое затуманивало мне разум, я была очень слаба. Голова откинулась назад, но Элис выпрямила её рукой за волосы, направляя мои губы к своей шее. Я тихо захныкала, а глаза наполнились слезами. В тот момент я поняла, почему Элис так ищет жертву, согласную на всё. С такой настолько мощной и подавляющей страстью и найти того, кто добровольно и даже охотно предложит её удовлетворить – это наполняло меня настолько прекрасным ощущением любви и благодарности, таким восторженным чувством радости и счастья, будто я влюбилась в неё по новой. И тут я задумалась: может быть, и она из-за этого же влюбилась в меня? Может быть, моё согласие на её сильнейшее желание зажгло в ней чувство любви и благодарности? Но в голове стоял слишком густой туман, чтобы думать над чем-то долее секунды. Да и какая разница? Элис любит меня, а я люблю Элис, и сейчас Элис позволит мне себя укусить. Я была так взволнована. По лицу разлился горячий румянец, я заныла снова, когда она положила мою голову себе на шею. – Не стесняйся, детка, – прошептала она от собственного волнения. – Это будет твой первый укус, поэтому насладись им сполна, поняла? Я уже открыла рот, а зубами тыкалась в её кожу. Её запах туманил все мысли, диктовал напрямую мне в разум, подсказывая поспешить, поторопиться. Я чувствовала, как её тёплая кожа прогибается под моими клыками, но медлила, смакуя момент. Я с трудом сдерживала слёзы закрытыми глазами, всё тело дрожало. Ожидание сводило меня с ума. Это казалось непостижимым: через мгновение я проткну кожу Элис зубами и попробую на вкус её кровь. Каждая клеточка моего существа кричала мне: «Быстрее, быстрее…» Но ожидание было настолько невероятным, настолько сводило с ума, что не хотелось его прерывать. Я ещё никогда так не желала Элис в своей жизни, всё это казалось настолько правильным, что не хотелось портить ощущение. Яд капал у меня изо рта ей на шею. Я держала себя из последних сил, и... – Пожалуйста, детка, – прошептала она мне на ухо дрожащим от нетерпения голосом. – Я так долго ждала это. Не заставляй меня ждать дольше. Пожалуйста, просто… От её нежной мольбы последние барьеры рухнули. С тихим стоном я вонзилась клыками ей в шею. Она ахнула – негромко, красиво. Первые капли горячей крови полились мне рот, и я чуть не вскрикнула оттого, насколько они были вкусны. Руки поднялись сами, а одной рукой я отвела её голову за волосы, чтобы чуть больше открыть шею, со стонами вонзаясь клыками всё глубже и глубже. Кровь текла по моим губам и каждый вкусовой рецептор языка взрывался от изысканного оргазма. Это было непохоже ни на что. Я стонала и стонала, присосавшись к её шее и так яростно выворачивая ей голову, что готова была оторвать её совсем. Она вскрикнула и сжала пальцами мне спину, ещё крепче обхватив ногами мою талию. – Да… – произнесла она, прижавшись ко мне всем телом, будто хотела слиться со мной воедино. – О, детка…. Да… Да… О, боже… не могу поверить, как это прекрасно. Именно этого я всегда и хотела. Временами я заблуждалась, но теперь знаю точно: именно этого я всегда и хотела… я всегда этого хотела… Даже несмотря на затуманенное сознание, от её слов я улыбнулась внутри. Сколько раз Элис собиралась пересмотреть свои взгляды на наши отношения? Она вообще способна что-то решить? Но я могла понять её чувства. То же самое было и у меня всего несколько дней назад, когда Элис пила мою кровь, а я так гордилась тем, что была её жертвой. Мне это не всегда нравилось, но я научилась ценить это чувство и гордиться им. Это было пьянящее ощущение, что я способна удовлетворить такой голод. Когда Элис пила мою кровь, я чувствовала себя нужной и желанной в самом примитивном и животном смысле. То же самое она чувствовала сейчас. Это было прекрасное чувство, и Элис (которая такая Элис) тут же заявляет, что ждала этого всю свою жизнь. Кто знает? Может быть, так оно и есть? – О, детка… – сказала она уже со смехом, будто её распирало от счастья. – О, детка, остановись ненадолго. Стоп, стоп, стоп! Дай на тебя взглянуть. Первый приступ неконтролируемого голода прошёл, и мне удалось оторваться от раны, как она просила. Дыхание дрожало, я облизала губы, недоумевая, чего она хочет. Её собственное дыхание было неровным, она обняла моё лицо руками, по-прежнему сидя сверху на моих коленях и обнимая меня ногами за талию. Она посмотрела на меня – её глаза были светлыми и блестящими, они светились совершенно новым счастьем. Кровь стекала с её шеи прямо на голую грудь. Я с трудом сдержалась, чтобы не слизать её, и подняла на неё взгляд. Она улыбнулась. – Ты так прекрасна, детка, – сказала она. – Ты просто не представляешь. Я сглотнула, ещё неспособная говорить. Я чувствовала, что у меня в крови весь рот и нижняя челюсть – в её крови. Это она называет «прекрасно»? Она посмотрела на меня, улыбаясь, будто гордясь, а потом её улыбка стала озорной. – Открой рот, детка, – сказала она. – Покажи мне свои клыки. Я послушно повиновалась, даже с нетерпением. Мне очень хотелось показать ей их. Так что я отогнала подальше волнение и широко открыла рот, как ребёнок, показывающий первые немолочные зубы. Элис улыбнулась и немного наклонилась, якобы чтобы рассмотреть их получше. Она подняла руку и провела пальцем по рядам моих окровавленных зубов. – Как это прекрасно! – прошептала она, щупая подушечкой пальца один из моих клыков. Мне до смерти хотелось укусить ей палец и высосать его, но не хотелось портить мгновение. Элис вынула палец из моего рта и облизала его, мечтательно закрыв глаза, пробуя на вкус смесь моего яда и своей крови. Затем она открыла глаза и улыбнулась немного мрачно. – Как это чертовски сексуально! – прошептала она и наклонилась к моим губам. Я не закрывала рот и изо всех сил сохраняла самообладание, пока она медленно слизывала кровь с моих губ. Затем она нащупала языком мои губы и провела им по моим зубам и клыкам, слизывая остатки крови и яда. Внутри всё дрожало от волнения, я сдерживалась из последних сил. Тихо хныкнув, я молча просила дать выпить ещё её крови. Но она просто продолжала лизать, медленно исследуя мой рот, дразня и мучая. Наконец я больше не могла терпеть и прикусила ей язык – она счастливо визгнула от боли, и тогда я опрокинула её на кровать и набросилась со страстным поцелуем. Видимо, её боль моментально прошла, потому что она весьма охотно ответила на поцелуй, обняла меня руками за шею, а голыми ногами – вокруг туловища. Её надкушенный язык был невероятно вкусный. Слизав пролившуюся кровь, я стала сосать его. Она поняла, что я делаю, и специально открыла рот, высунув язык. Я стонала и лизала его, как леденец, сходя с ума от вкуса крови. Она не мешала мне некоторое время, но затем ей пришла в голову мысль получше. Она перевернула меня на спину и стала работать языком с обычной настойчивостью, водя им по моим клыкам так, что раны вскрылись и вновь пошла кровь. Она водила своим языком по моему и стонала, исходя кровью, ядом и слюной. Вскоре её язык перестал кровоточить, а поцелуй ослаб. Но сейчас моя киска настолько возбудилась, что я забыла о жажде крови и вспомнила, что передо мной Элис – моя любимая, мой партнёр, моя жена. Мои чувства к ней были гораздо глубже, чем просто страсть, и хотя я ещё была наполовину вне себя, я ответила на её медленный поцелуй, погладив её по спине и тихо застонав. Наконец, она оторвалась от меня и улыбнулась. Её зубы были розовыми от крови, а раны на шее уже затянулись благодаря вампирской регенерации. Элис всегда отличалась бледностью, но сейчас я заметила особую бледность её век. Она отдала моей жажде часть себя, и даже в эти начальные мгновения своей жизни вампиром, я начала понимать, почему Элис так влекла смерть. Было бы так пленительно порвать ей шею и не оставить ничего. – Ну так… – она улыбнулась тёмному блеску в моих глазах. – Тебе нравится быть вампиром? Я лениво облизала губы. Всё получилось совершенно естественно, но я представила себе, насколько сексуально оно смотрится со стороны, и от этого дико возбудилась. – Просто зашибенно… – ответила я. Ответ, конечно, не отражал коренного изменения, случившегося в моей жизни, но я никогда не отличалась склонностью к глубокомысленным и пафосным репликам. Элис засмеялась, видимо, согласившись. – Вот как? – сказала она. – Вот и мне тоже нравится, – она мило надулась. – Вот только влом шестьсот лет пить чужую кровь, чтобы найти свою вторую половинку. Я улыбнулась и прогнула спину ей навстречу, подавшись вперёд всем телом. Опять же, всё произошло на автомате, но удивительно развратно, и я даже загордилась собой. Не знаю, как бы я двигалась, будь я ещё человеком, или не стала ли я немного смелее после недавних перемен, но всё равно мне было круто. – Наверное, мне повезло, – сказала я. – Мне не пришлось даже искать. – Конечно, – она очаровательно хихикнула, а потом посмотрела мне в глаза, будто удивлялась, что мне так повезло. Её улыбка немного помрачнела. – Да, мы начали очень бурно, детка, но теперь всё будет по-другому. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Ты будешь самой счастливой девушкой на свете, я обещаю. – Я уже счастлива без меры, Элис, – ответила я честно. – Мне повезло, когда я впервые тебя увидела. – Ты это всерьёз? – она игриво улыбнулась, как неуверенная в себе девушка. – Конечно, – я снова заключила её в поцелуй. – Я люблю тебя, Элис, – шёпотом повторяла я, продолжая целовать её. – Что бы между нами ни произошло, я всегда буду любить тебя. Я никого ещё не любила, как тебя. На её губах ещё чувствовался привкус крови, но он был слабый. Я стала целовать страстнее, гоняясь за этим привкусом, а она пыталась что-то говорить, глухо и невнятно. – Спасибо, – бормотала она. – Я тоже тебя люблю, детка. М-м-м… я так тебя люблю. Я люблю… Но я перевернула её на спину и прижалась бёдрами, намекая, что я не только люблю её, но ещё и возбудилась не по-детски. Она засмеялась. – Детка! – она улыбнулась. – Детка ещё чего-то хочет? – Ага, – я пожирала глазами её обнажённое тело. Я сидела на коленях между её ног, а она лежала, разведя ноги и улыбаясь мне с озорным блеском во взгляде. – Знаешь, что я тебе скажу… – она задумалась. – Мне не хотелось, чтобы это было особенным событием, но... Она не закончила, а я улыбнулась. На её лице появилось виноватое выражение, но ей не нужно было объяснять. Ей хотелось, чтобы наши отношения были здоровыми и крепкими, но девушка не может измениться в одночасье. Элис всегда будет иметь сильную склонность к экстравагантным поступкам. К тому же я прекрасно понимала, что если лежать голой, а тебя пожирает взглядом любимый вампир, то в душе могут пробудиться самые тёмные желания – у меня такое уже бывало. – Вот как? – я ухмыльнулась ей, ещё больше осмелев. Я всегда думала, что когда стану вампиром, буду умной и утончённой, но продолжала чувствовать себя незрелой – моя девушка лежит голая и хочет заняться сексом. Хи-хи! – Ну, первый раз бывает всего один раз в жизни, – улыбнулась и объяснила с румянцем Элис, – так что мы должны хотя бы сделать его запоминающимся – не для меня, а для тебя. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя чудовищем, но также не хочу, чтобы ты подавляла свои новые ощущения. Звучит знакомо. Интересно, она осознаёт, что почти слово в слово повторяет все мои тревоги, испытанные перед свадьбой? В любом случае, все эти переживания были слишком глубоки для меня. Я не чувствовала себя чудовищем и не собиралась ничего подавлять. Может быть, это придёт позже, но сейчас я смотрела на её окровавленную шею и чувствовала только голод. – Что мне нужно делать? – спросила я, пытаясь скрыть нетерпение, чтобы она не думала, что я её к чему-то принуждаю. Но она только улыбнулась, будто ждала этого вопроса. – Всё, что хочешь, – сказала она. – Делай всё, что угодно. От её предложения меня захлестнуло головокружительным волнением. Что угодно. Я сглотнула яд, который внезапно скопился у меня во рту. – Что угодно? – переспросила я. – Совершенно что угодно, – повторила она, безучастно лежа с раскрытыми ногами, мягким и обнажённым телом, такая тёплая и прекрасная. – Кусай меня, куда хочешь, ладно? И не останавливайся, пока не надоест. Я уже слегка задрожала от нетерпения, но... – А что если... – начала я. – Я скажу, если станет опасно,– она улыбнулась и помотала головой. – Не волнуйся, детка, я не позволю тебе убить себя. Я лишь хочу, чтобы ты меня немного изнасиловала, ясно? – Д-да… – заикнулась я и посмотрела на неё, не зная, с чего начать. Всего было так много и сразу: я заполучила всё тело Элис – где укусить сначала? Как тут можно решить? Оно всё настолько секси! Я хотела его целиком, но приходилось выбрать, и... – Может, я тебе подскажу, детка? – спросила она, не дожидаясь ответа, и перевернулась на живот, выпятив свою великолепную попу. – Для первого укуса не в шею укуси меня туда, – она тронула пальцем одну из мягких и круглых ягодиц. – Тебе всегда нравилась моя попа. Ты так пометишь свою территорию – покажешь, что она твоя. Моя попа теперь навеки твоя, детка, так что давай, пометь её. Она твоя. Предложение было настолько опьяняющим, что я не могла ничего вымолвить в ответ. Вместо этого я просто коснулась рукой её попы и нежно погладила её – такая тёплая, такая мягкая… Элис радостно застонала, нежно извиваясь под моей рукой. Моё тело обдало волной чистой страсти. Элис этого хочет, она хочет, чтобы я укусила её в попу! – М-м-м… – стонала она. – Быстрее, детка! Меня пронзил приступ желания. Я не знала, что мне делать: рычать или визжать, – но вместо этого я дёргано вздохнула и опустилась лицом к тёплой плоти под моей рукой, к упругой и стройной мягкости, которая называлась попой Элис. Я прикоснулась к ней щекой и потёрлась, смакуя предвкушение и зная, что удовлетворение близко, а мои мучения – не навсегда. Мои клыки немного убрались, пока мы говорили, но я чувствовала, что они снова растут у меня во рту. Я чувствовала знакомое волнение внутри и на мгновение даже удивилась тому, что для меня всё это не ново. Я чувствовала подобное раньше, намного раньше. Едва я впервые увидела Элис, как меня охватили тот же самый голод и то же влечение. Только теперь они были сильнее, явственнее. Это была уже не страсть, а самый настоящий голод. Я медленно повернулась и прижалась губами к её ягодице, к левой. Рукой я сжимала правую. Обе были мягкие и тёплые. Я поцеловала её разок, нежно. Потом ещё раз, сильнее. Я закрыла глаза и провела языком вдоль вершины её ягодицы, а потом поцеловала её снова – ещё и ещё. Дыхание дёргано вырывалось из ноздрей. – О боже… – Элис хихикнула сквозь стон. – Ты такая извращенка, детка. Я покраснела, по-прежнему сдерживая себя. Внутри всё выло от голода и отчаянной жажды её крови. Чувствуя, что теряю самоконтроль, я провела клыками вдоль её кожи, позволяя ей почувствовать, насколько я голодна и готова вонзиться зубами в её сочную попу. – Не стесняйся, детка, – её голос подгонял. – Ты же знаешь, что мне это надо. Я остановилась клыками на её коже, не протыкая его, а медленно увеличивая давление. Ожидание было неописуемым, зная, что в любой момент мои зубы проткнут её кожу, как фрукт, и горячая кровь польётся наружу. Наконец её кожа не выдержала. Один из клыков вошёл в её ягодицу, но прежде чем пошла кровь, Элис тихо ахнула. Её задница дёрнулась от волнения – и я больше не могла сдерживаться. С низким стоном, почти рычанием, я вонзила зубы в её мягкую плоть. Кровь хлынула мгновенно, медленнее, чем из шеи, но мой рот всё равно наполнился. Элис хихикала, игриво извиваясь на матрасе, но я держала её за бедра и пила кровь, не отрывая губ от раны и чуть ли не кончая от её вкуса. – М-м-м… – стонала Элис. – Как приятно… Продолжай, детка. Я бы не отказалась, но на попе нет ни вен, ни артерий, и вскоре поток крови стал слабеть. Я открыла глаза и посмотрела на рану. На её белой ягодице осталось розовое пятно. Я улыбнулась, глядя на то, во что превратила её красивую попу, облизала губы и посмотрела, как кровь выходит из двух дырочек на прекрасной коже. Языком я щупала свои клыки, наклонилась и слизала кровь, побежавшую вниз по бедру. Я делала так до тех пор, пока кровь не остановилась, а потом укусила другую ягодицу. Элис даже не вздрогнула, а только хихикнула. Я сосала из раны, наслаждаясь вкусом крови и ощущением её кожи под губами, а когда кровь перестала течь, я перестала сосать и стала лизать. Затем я выбрала другое место и снова укусила, а затем ещё, пока не оставила пять следов на её красивой попе, и каждый раз мне это казалось вкуснее предыдущего. Закончив, я подняла голову, полюбовалась на свою работу и рассеянно облизала клыки. Вся её попа покрылась розовыми пятнами и следами укусов, и смотрелось это очень круто. Я возбудилась от одного вида этого зрелища, будто это правда моя собственность. Захотелось потереться о её попу киской. Ненадолго жажда отступила, но киска уже давно требовала внимания, едва я впервые вонзилась своими зубами в Элис. Я села на её попу, весьма ненавязчиво и с гордостью за свою смелость, и стала тереться, не переставая стонать от трения своей намокшей киски. Элис чувствовала, что мои соки размазываются по её коже и хихикнула. – Ой, а я надеялась удовлетворить тебя сама, – заметила она. – Наверное, ты сейчас такая мокрая и вкусная. – Прости… – я стала быстрее тереться, тряся грудями. После обращения они выросли, к моей вящей радости. Быть вампиром, кажется, очень приятно. Я улыбнулась и стала ещё сильнее тереться об Элис. – Но я просто очень люблю твою попу. Она засмеялась и притворилась, что обиделась. – Ладно, это твой оргазм, – сказала она. – Просто не забудь, что я готова обслужить тебя и губками, ладно? Когда я говорила «что угодно», то имела в виду, что ты сама скажешь мне, что делать, ясно? – Хорошо, – еле выговорила я. Я настолько возбудилась, что уже почти кончала. Я стала ещё яростнее тереться о её попу, скользя клитором по мягкой коже. Элис слышала мой голос и хихикнула снова. – Что, детка, никак не кончишь? Давай, детка, не стесняйся. Это будет твой первый оргазм вампиром, но не последний. Их будет много: тысячи и тысячи. Хватит на целую вечность. Я буду любить тебя вечно, детка. – О боже… – стонала я. – Я люблю тебя, Элис… Я люблю тебя… я … На последних словах я ахнула, выгнула спину, подняв лицо к потолку и сжимая бёдрами её попу. Это был не самый бурный оргазм в моей жизни, но всё равно приятное начало новой жизни в качестве вампира. Понятно дело, Элис предпочла бы, чтобы первый раз я кончила, как настоящая бессмертная шлюха тьмы, но тут я была благодарна ей, что мы решили не делать из моего обращения какого-то события. Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы отмечать какие-то моменты в жизни, но мы с Элис вечно теряли чувство меры. Из-за нашей зацикленности что-то увековечивать мы едва не убили друг друга в первую же брачную ночь. И кроме того глубоко в душе я понимала, что моя любовь к Элис объясняется большей частью восхищением её попой. Она всегда была её самой отличительной особенностью. Уверена, я и через сотни лет буду смотреть на её упругую попу и с нежностью вспоминать, как первый раз кончила от неё, став вампиром. Элис засмеялась, а я продолжала сидеть на её попе, тяжело дыша и не открывая глаз. Её смех вернул меня к действительности, и когда я открыла глаза, то увидела её голую спину – стройную, голую и совершенно белую. Все простыни были забрызганы кровью, некоторые пятна были ещё свежие, но её спина была безупречно чистой. Тёмное волнение охватило меня изнутри, и я начала водить руками по мягкой поверхности, массируя ей мягкие мышцы и ощупывая плечи и позвоночник. – М-м-м… – счастливо стонала она. – Как приятно… Я не ответила. Голод опять не давал мне говорить, и теперь мой взгляд остановился на её затылке, покрытом чёрными волосами. Одной рукой я потянулась к её волосам и медленно схватила их пальцами. Она слегка напряглась, но я уверена, что это было просто от волнения. Я потянула её за волосы назад, заставив подняться с окровавленных простыней. Бёдрами я невольно прижималась к её попе, снова возбуждаясь. Наверное, она слышала низкий рык в моей груди, но даже если не слышала, то прекрасно поняла, чего я хочу. Лёжа с запрокинутой назад головой, она открывала нетронутую часть горла. Элис ещё больше запрокинула голову назад, и я услышала улыбку в её голосе: – Давай, детка, не сопротивляйся своим порывам. Можешь сойти с ума, если хочешь. Только так ты и получишь удовлетворение. Изнасилуй меня, детка. Быстрее, быстрее, детка, просто… Я так и сделала. От её слов меня изнутри поглотила тьма, но не только тьма. Посреди чёрного тумана страсти, застилающего мне мысли, были и лучи любви, радости и нежности к девушке, которая мне всё разрешала – к партнёру, жене, моей Элис. Мне не хотелось причинять ей боль, но меня заводило, что она всё мне позволяла, и в этот раз я не стала растягивать удовольствие. Я просто метнулась вниз и вонзилась клыками в её шею сбоку. Даже не пытаясь сдерживаться, я быстро впала в исступлении, как зверь или демон. Её тело выгибалось под моими бёдрами, а мои зубы рвали ей кожу, но от этого я только ещё сильнее прижималась киской к её попе. Я сосала из раны на её шее, постанывая и рыча, а горячая кровь текла мне в рот и капала с губ. – Да… – говорила она, ещё больше запрокидывая для меня голову назад. – Не останавливайся, детка, не… Но вдруг мне показалось, что я недостаточно доминирую. Не знаю, почему вдруг это стало для меня так важно, но я резко почувствовала, что от её беспомощности завожусь так же, как и от её крови. Я выпустила её волосы и схватила за шею так, что могла вывернуть её тело назад. Она вскрикнула, когда её позвоночник сильно выгнулся, но я не остановилась и не отпустила её, а ещё сильнее потянула. Я сидела на её попе прижимала её спиной к своей груди, рыча в рану на шее и ощущая мягкость своей киской. – Да… – шипела она, её голос прорывался из неестественно выгнутого туловища. – Сломай меня, детка. Не останавливайся, не… Моя рука скользнула ниже, а пальцы сомкнулись, как когти, вокруг одной из её грудей. От её мягкости я стала сама не своя. Возникло дикое желание укусить её. Я забыла о ране на шее (поток крови всё равно начинал слабеть), уронила её тело на матрас, от которого Элис отскочила и захихикала. Я слезла с её попы, хотя моя киска дрожала от возмущения, и резко перевернула Элис на спину. Её груди несколько раз колыхнулись, милые и выпуклые. Кровь струйками капала с её шеи и оставляла длинные красные полосы между ними. Я не остановилась, чтобы спрашивать разрешения, а схватила одну из грудей в руке и закусила её, как плод. Она взвизгнула от боли, но это был счастливый визг, визг волнения. Кровь хлестнула мне в рот, и я застонала, кусая сильнее – кровь потекла струёй. Она напряглась от боли, засмеялась и стала стучать мне кулаком по башке, будто хотела остановить. Но я знала, что она не хочет меня прогнать. Она просто наслаждалась собственной беспомощностью, как и я. Я практически вгрызалась в её грудь, и вскоре её смех сменился рыданиями, а всё тело вздрагивало под моими зубами. У меня всё лицо было измазано кровью, а когда кровь перестала течь, я стала слизывать её с покрасневшей и изуродованной груди, чуть не слизав сосок с её груди от безумного голода. – Давай теперь другую, детка, – предложила она, тяжело дыша. – Быстрее! В сиськах не так много крови, так что веселись. Это было замечательное предложение, и если бы не тёмно-красный туман в голове, я бы подумала об этом сама. Очень не хотелось отрываться от этой груди, пока там оставалось хоть немного крови, но я поняла, что в другой будет даже больше, поэтому я быстренько бросила эту и впилась зубами в другую. Я застонала, когда её прекрасная кровь потекла вновь мне в рот, но вместо того чтобы утолять жажду, она всё больше сводила меня с ума. Чем больше я пила, тем больше мне хотелось ещё, и с отчаянным воплем я укусила сильнее, отчего Элис вздрогнула и вскрикнула. Одним клыком я проткнула ареолу и взяла весь сосок в рот, яростно высасывая кровь из её груди, как злобный младенец. Она хихикнула и сжала рукой мои волосы. – Вот так, детка, – прошептала она, морщась от боли. – Продолжай, пока не насытишься. Я и продолжала бездумно сосать и лизать её грудь, пока страсть настолько не затмила всё остальное у меня в голове, что я забыла, чем занимаюсь. Наконец я подняла голову и села на кровати – на корточки рядом с ней. Я закрыла глаза – у меня закружилась голова, я коснулась ладонью лба. Ладонь была влажной, я посмотрела – от крови. Я облизала губы – они тоже были в крови. Я перевела взгляд на Элис, а та улыбнулась мне, лёжа на окровавленных простынях и вся в крови. Я немного качнулась, испытывая головокружение от возбуждения, которое всё никак не проходило. Её улыбка была радостная, счастливая и ещё немного грустная, будто её беспокоило собственное счастье. В минуту прояснения в голове, я поняла, что стала таким же чудовищем, как и она, а печаль в её улыбка была сожалением о том, она меня в него превратила, поселив эту жажду прямо в моём сердце. Но это сожаление было слабым, потому что мы обе знали, что будем вместе навсегда и будем любить друг друга даже несмотря на кровь и тьму. Если она сказала мне остановиться, я бы даже остановилась. Наверное, так было бы даже лучше. Элис говорила, что больше не хочет предаваться тёмным вещам, однако вот я, сижу на коленях над ней на этой кровати, пропитанной её собственной кровью. Видимо, мы зашли уже слишком далеко. Но она не предлагала остановиться, а просто свела ноги вместе и сексуально перевернулась на бок. – Ну? – спросила она. – Чего хочешь ещё? Я ухмыльнулась, уже хищнически опускаясь к ней губами. Может быть, завтра мы сможем притвориться самыми обычными людьми, а сегодня... мне просто хотелось укусить её. Я вонзилась зубами в изгиб её бедра, снова почувствовав неимоверную радость, когда её кровь потекла мне в горло, но не стала слишком увлекаться. Я вынула клыки, облизала оставленную парочку дырок, а затем снова укусила рядом, а потом ещё и ещё, слушая её вскрики и стоны с каждым ударом моих клыков. Внутри мне опять стало весело, наконец я толкнула её на спину и погрузилась клыками в её животик, чуть выше лона. Несколько раз укусив по всему животу, я несколько минут жадно слизывала кровь. Элис держала мою голову за волосы и постоянно стонала, но ничего не говорила. Наверное, она ослабла от потери крови, но я не останавливалась. Лишь раз я подняла измазанное кровью лицо от её живота и посмотрела на неё. Она улыбнулась мне блестящими глазами, счастливая и готовая продолжать, а мне захотелось сесть её на лицо, чтобы она отлизала мне киску. Я ощутила, как меня накрывает волной любви, но любовь вампира, похоже, имеет странные проявления. Кровь скопилась у неё в пупке, я быстро слизнула её. Элис смотрела на меня бледным лицом, в котором я видела только любопытство, желание и пятна крови. Я перекинула одну из ног через её лицо и села на неё спиной. Мгновенно я ощутила, как она подняла губы к моей возбуждённой киске, и с рычанием прижалась к её губам. Она проникла в меня языком, и по всему телу пошли разряды желания, подобные электричеству. Я невольно облизывала клыки, и едва открыла глаза, как захотелось что-нибудь укусить. Я сидела спиной к ней на её лице, и всё её тело лежало передо мной. Единственной частью её тела, не покрытой пятнами крови, были её ноги. Они слегка запачкались от окровавленных простыней, но большей частью оставались чистыми и белыми. Её бедра были разведены, а между ними я видела её киску – мокрую и очень привлекательную. Но мне захотелось оставить её на потом. Я протянула руку и схватила её лодыжку. Подняв всю ногу, я выгнула бёдра к её лицу, чтобы она продолжала лизать мне киску. Раз или два поцеловав её в мягкую икру, я укусила её, стала со стонами сосать рану, а потом опустилась к другому месту и снова укусила. Ещё несколько раз укусив, я подождала, пока кровь стечёт вниз по ноге. Вытерев струйку пальцем, я положила палец в рот и отбросила ногу на матрас. Я схватила другую ногу за лодыжку и снова впилась в икру. Первая нога лежала и не двигалась, окровавленная и согнутая, будто сломанная. Одной рукой я провела по её бёдрам и стала гладить мягкую плоть там, слизывая кровь с икры. Но потом мне показалось, что её бедра даже мягче, теплее и вкуснее, и я отпустила её вторую ногу и опустилась между бёдер. Элис продолжала отлизывать мне киску, сжимая руками бёдра и постанывая от боли или радости. Я уже почти кончала и решила в момент оргазма укусить её в бедро. Я была ещё голодна, но голодная лихорадка уже прошла, и я была в состоянии себя контролировать. Я поцеловала внутри её бёдер, дразняще близко от мокрой киски, и сама от этого захныкала. Она с новой силой набросилась на моё лоно – и вскоре я приплыла. Дыхание стало тяжёлым, рот открылся, клыки высунулись, и... Я укусила её, когда между ног разлился оргазм, и простонала, когда горячий поток крови полился мне в рот. Я даже не остановилась, чтобы пососать из раны, а сразу укусила снова, ещё и ещё, а потом перешла к другому бедру и укусила там. Кусать её было так же приятно, как и пить кровь. Я никогда не ощущала ничего лучше, чем когда в её плоть вонзаются мои клыки и первые капли крови попадают мне в рот. Она не переставала у меня отлизывать, и вскоре я снова кончила, и затем и в третий раз. Я кончала так быстро и бурно, что пришлось прекратить пить кровь. Вздрогнув от спазмов, я прижалась лицом к её окровавленным бёдрам, двигая своими на её голове, чтобы её язык лучше попадал внутрь. Наконец, оргазмы сменились небольшими волнами страсти, и когда я открыла глаза, то поняла, что наконец насытилась. Я слезла с её лица, плюхнулась на постель и закрыла глаза, мечтательно улыбнувшись замазанными кровью губами. Матрас вздрогнул – Элис пошевелилась, а затем я ощутила, как её рука гладит меня по бедру. – О, детка, – прошептала она. – Я так за тебя рада. Ты не представляешь, как тебе повезло. Я хотела всем тем же самым заняться с тобой, едва впервые увидела тебя, но не могла – иначе я бы тебя испугала. Приходилось сдерживаться. Теперь ты понимаешь, чего мне это стоило? Я усмехнулась и села, туман в голове быстро рассеивался. – Тебе не стоило мне этого позволять, – сказала я, но с улыбкой. – Нужно было заставить меня сдерживаться. Она виновато улыбнулась мне. Много крови с её лица осталось у меня на киске и бёдрах, но по-прежнему оставались пятна на лбу и шее. – Я знаю, – сказала она. – Но у тебя же всё в первый раз. Вот в Форксе и будем сдерживаться. Новообращённой ты будешь испытывать сильнейший голод. Будет жестоко заставлять тебя держать себя в руках, ты так не считаешь? Я улыбнулась и ответила поцелуем, прижавшись на мгновение губами к её губам. – Спасибо, Элис, – сказала я. – Это было замечательно. Она засмеялась, довольная собой, и ухмыльнулась. – Знаю… и знаешь что? Это ещё не всё, – сказала она. – У меня для тебя ещё есть кое-что на десерт. Я догадывалась, что она имеет в виду, но улыбнулась и переспросила: – Десерт? – Я про свою киску, дура! – она хихикнула, игриво хлопнув меня по плечу. – Иди ко мне, угощайся. Тебе понравится. Она разложила окровавленные подушки у изголовья и села, раскрыв ноги. Всё постельное бельё было выпачкано в крови, как и всё её тело и большая часть ног. Она была очень бледна, почти как призрак, и если не считать блеска в глаза и улыбки, она была бы похожа на труп, оставленный маньяком-садистом. Крови не было только на её киске, но она порезала запястье клыком и окропила кровью и там. – Давай, детка, – сказала она. – И, пожалуйста, не тормози. Ты не представляешь, как мне хочется. От эротического действа страсть опять затуманила мне разум. Я подползла к ней на четвереньках, как кошка. Её киска вся пропиталась кровью и возбуждением. Элис зашипела, когда я провела языком по ней со стонами и слюнями с ядом.***
Это было несколько тревожным началом нашей совместной жизни, но при данных обстоятельствах казалось простительно, что мы немного увлеклись. Жажда была слишком сильна, чтобы я могла устоять, и в пылу момента Элис забыла, что решила больше не заниматься тёмными вещами. А как это сделать, когда это так возбуждает? И всё же она хоть частично следовала своим намерениям. Само обращение прошло очень просто, да ещё и в среду вечером. В средах нет ничего особенного. В любом случае, это уже прогресс, а потом, похоже, Элис сама обо всём пожалела: она была рада, что у меня был такой запоминающийся первый раз, но расстраивалась, что выпустила всё из-под контроля. Она немного помрачнела, когда мы меняли постельное бельё и переворачивали матрас, чтобы скрыть просочившиеся пятна крови. Она даже заикнулась о покупке нового матраса. Ей очень не нравилось, что она нарушила своё же обещание, причём на следующий же день, но едва она поймала мой задумчивый взгляд, как оживилась и отвела меня в ванную. Мы залезли в ванну вместе, помыли друг друга с губками – вода окрасилась в розовый цвет. К тому времени все её раны затянулись, и мы пошли в душ, чтобы смыться. Её кожа опять стала гладкой и жемчужно-белой, и этого было достаточно, чтобы я повеселела. Я тоже немного расстроилась из-за своих укусов, но когда я смотрела, как она одевается, то вспомнила, что у нас впереди целая вечность, чтобы всё исправить и найти способ правильно любить друг друга. Элис надела трусики типа шортиков, мои любимые, и белую майку. В стенах дома этого достаточно, но одновременно такая одежда очень откровенна, даже секси. Было уже почти время обеда, но очевидно ни одна из нас не мучилась голодом, поэтому мы полдня любовались на изменения в моём теле. Элис сидела на краю кровати и смотрела на меня, а я вертелась обнажённой перед зеркалом в нашей спальне. Изменения были не слишком большими, но мне они казались очень даже существенными. Я раньше нечасто разглядывала себя голой, предпочитая оставаться оптимисткой, но всё же заметила значительные улучшения – мелочи, которые прекрасно друг друга дополняли. Мои ноги не отличались особой длиной, даже при обилии яда в организме, но теперь казалось, что они стали длиннее тела и приобрели идеальную форму – два столпа моей сексуальности. Они настолько очаровали меня, что я готова была отлизать сама у себя. Также стала лучше моя попа, или, может быть, я её просто никогда не разглядывала внимательно? Когда я была человеком, она была плоской и простоватой, а потом под воздействием яда в крови она несколько оформилась. Сейчас она было просто офигительной. Я вертела ей перед зеркалом и улыбалась через голое плечо. Бёдра немного укрупнились, добавив изгибов моей фигуре, а ягодицы стали сочными и округлыми, как у Виктории. Отдельно нужно сказать про сиськи. Я всегда гордилась ими, но сегодня я была просто в восторге. Придётся вскоре идти в магазин за новыми лифчиками, потому что мои груди стали по крайней мере на один размер больше. Я рассматривала их в зеркале, а потом в натуре. Я обхватила их ладонями и немного подержала, просто поражённая изменениями. Они казались настолько огромными и тяжёлыми — Элис просто повезло со мной. Элис засмеялась, очевидно разделяя моё мнение. – Удивительно, не правда ли? Карлайл проводил исследования такой трансформации, но не нашёл никаких биологических причин для таких изменений. Он выдвинул версию, что заражение ядом как-то переставляет молекулы внутри человека в другую схему, чтобы человек проявлялся в полной красе. Что же до меня, мне просто кажется, что демонам полагается быть сексуальными. От слова «демон» я просияла. – Я теперь демон, – сказала я своему сексуальному отражению, внезапно неимоверно довольная собой. Я знала, что мне это понравится, но было ещё большим облегчением осознать, что настолько. – Это не шутки, Белла, – сказала Элис, слегка с предупреждением. Мне это показалось немного лицемерным, ведь она шутила о своей демонической природе с тех пор, как я впервые встретила её, но всё же я повернулась к ней, чтобы выслушать. Она улыбалась, но говорила серьёзно. – Вампиры злые от природы, – сказала она, – так что теперь тебе нужно соблюдать осторожность. Особенно после обращения. Жажда будет забивать тебе голову и подвигать на разные вещи – плохие вещи. Я всё поняла, потому что сегодня утром именно это и случилось. Когда я была человеком, я не раздирала плоть свой девушки. А перед прошлой ночью, мои пробуждающиеся вампирские инстинкты заставляли меня делать то, чем я обычно не занималась – например, поджаривать Элис свечами и заставлять её орать. Но всё равно слово «злые» казалось мне слишком сильным. – Вампиры правда злые, Элис? – переспросила я. – Разве нам запрещено немного пошалить? Она засмеялась, но говорила по-прежнему серьёзно. – Детка, за шестьсот лет я ещё не встречала красивую девушку, которую бы не хотелось прикончить, – сказала она. – Конечно, я этого никогда не делала, но мне кажется, что такое желание несовместимо с добротой, не так ли? Я не могла сказать точно. Даже в школе мне была не чужда мысль собственными руками придушить пару симпатяшек, особенно тех, кто меня доводил. Разве это не естественно? Кто знает. Возможно, такие мысли были просто следствием моей вампирской безнравственности. В любом случае Элис хотела, чтобы я отнеслась к её вопросу со всей серьёзностью, так что я кивнула. Она кивнула в ответ, широко улыбнувшись. – Хорошо, – сказала она. – Если хочешь жить в обществе, то основное правило – не убивай людей. Полиция этого не оценит, к тому же подчищать за собой – отдельный гимор. Если не считать всего этого, то тебе наверняка понравится быть вампиром. – Мне это уже нравится, – сказала я, возвращаясь к зеркалу. Наверное, легкомысленно отвлекаться от такого важного вопроса на собственную грудь, но я не могла устоять. Мои груди были просто такие милые! Элис вздохнула, откинувшись назад на кровати. Я видела её в зеркале. Она была ещё слаба от потери крови, а её глаза – полуприкрыты, когда она любовалась на мою попу. Но когда она заговорила, то вновь подняла тему вампирской этики. – Как и Эсме, ты ещё будешь считать себя человеком, – сказала она. – У тебя будут человеческие привычки и принципы. Но это будет касаться только мыслей. Отныне тобой будет двигать страсть. Об этом она сказала с оттенком сожаления, будто продолжала сокрушаться о погибели моей души. Но я только улыбнулась. После созревания мне всегда было комфортно ощущать влечение, вампир я или нет. Иногда мне казалось, что она забыла, что это не она превратила меня в нимфоманку, а я сама уже была такой. И кроме того посмотрите, как это круто! Если за такое тело приходится платить ненасытной жаждой крови и киски, то с этим я точно справлюсь. Я улыбнулся в зеркале, двинув бедром и согнув одну ногу. – Я просто не могу на себя налюбоваться, – сказала я, практически не обращая на неё внимания. – Даже моя кожа… это так красиво! Жалею, что не могу сама себя трахнуть. Элис засмеялась, решив отложить нотации на потом. – Для меня ты всегда была самой сексуальной на свете, детка, – сказала она. – Даже когда ты собирала волосы в крысиный хвостик. Я повернулась к ней с улыбкой, меня неожиданные захлестнуло волной любви. Это верно: она всегда любила меня. Это большей частью объяснялось моим запахом и жаждой моей крови, но послушайте: влечение есть влечение – оно же должно с чего-то начинаться. И вот, к чему это привело. У нас были взлёты и падения, многое было далеко от совершенства, но к Элис я испытывала такую страсть, которую не знала раньше. Что бы ни произошло после этого и чем бы всё ни закончилось, я ни о чём никогда не пожалею. Лучше ли, хуже ли, но она моя вторая половинка. Я улыбнулась и подошла к ней с намерением продемонстрировать свои чувства. Между зеркалом и кроватью было всего три шага, но я сально покачивала бёдрами с каждым из них, щеголяя своей вампирской смелостью. Её улыбка стала шире, и я встала рядом с ней, голая и сексуальная, какой не были раньше в жизни. – Спасибо, Элис, – сказала я, – за всё. Я говорила очень искренне, так как получила величайший дар в своей жизни – не только новый размер сисек, а её любовь к себе. Её яд теперь пропитывал всё моё существо, и я светилась от радости при мысли, что теперь буду предана Элис навечно. Но казалось, что моя благодарность её только беспокоит. Она по-прежнему улыбалась, но с оттенком печали, как будто считала, что нельзя совращать молодую девушку до такой степени, что она счастливо раскрывает объятия вечности, наполненной жаждой крови. Ну, если это рассматривать под таким углом, то да, возможно, этого не стоило делать, но самом деле… я ведь сама к этому стремилась. Но мне не нравилось наблюдать у Элис такую печаль, даже если её была самая малость. И, наверное, в глубине души я понимала, что она сейчас чувствует. Я никогда не была такой ненормальной и патологически лицемерной в душе, как Элис, но могла понять её желание, чтобы тьмы было чуть поменьше – сейчас более чем когда-либо, пока однажды ночью, как в нашу первую брачную ночь, это опять не покажется прекрасной мыслью. Элис явно было ещё немного не по себе от наших подвигов сегодня утром, чуть ли не на следующий день после нашей брачной ночи, и мне хотелось её ободрить. Я понятия не имела как, но от вампирской самоуверенности мне это показалось самой лёгкой задачей на свете. Она перевела взгляд на мои груди, и хотя мои сиськи любят, когда к ним проявляют внимание, я подумала, что будет лучше мне самой смотреть ей в глаза. Я подняла её голову за подбородок и улыбнулась. – Я серьёзно, Элис, – сказала ей я. – Я люблю тебя. Для меня много значит, что ты хочешь быть со мной навсегда. Я знаю, что у вампиров тоже есть недостатки, но меня это не волнует. Я всё отдам, лишь бы быть с тобой. Всё на свете. Слезы показались у неё в глазах, нижняя губа задрожала. Очевидно, я своими словами попала в точку. – Но… Я перебила её, прижав палец к губам. – Никаких «но», ладно? – сказала я с улыбкой. – Для меня важнее то, на чём ты сидишь, ясно? Она хихикнула сквозь слёзы. Я наклонилась и поцеловала её, а затем провела рукой по её чёрным шелковистым волосам. Она так делала мне тысячи раз, и я удивилась тому, насколько естественно у меня это получилось. Я не была сильна в том, чтобы утешать злую и неуверенную в себе девушку, но, кажется, сегодня мой день, поэтому я продолжила. – Слушай, я много размышляла над нашими отношениями, – сказала я, что было, конечно же, полной чушью. Все утро у меня не было других мыслей, кроме как «какая это вкуснятина быть вампиром». Но я продолжала, как ни в чём не бывало: – и, наверное, ты права: насчёт поездки в Форкс, насчёт того, что нужно начать с начала. Мы не можем оставаться там навсегда, но если мама будет рядом, это поможет поддержать наши отношения в нужном русле. Если мы добьёмся от неё поддержки, то это станет хорошей отправной точкой. Потому что ты права: тёмные желания – это плохо. Этим клёво заниматься, но позже мы всегда жалеем. И нам этого не нужно. Нам не нужно доказывать, что мы любим друг друга, потому что мы это уже знаем. Верно? Она кивнула, две слезы скатились по её щекам. – Я просто хочу правильно любить тебя, детка, – сказала она. – Мне больше ничего не надо. Я так устала портить всё, к чему прикасаюсь… Я просто хочу счастья. На последнем слове её голос надломился. Я вытерла ей слезы пальцем и поцеловала в лоб. Она всхлипнула и попытался снова сморгнуть слезы, но они всё лились, и я улыбнулась. – Я знаю, – прошептала я. – И со мной ты будешь счастлива, я обещаю. Чего бы мне это не стоило, Элис, я буду твоей единственной. – Спасибо, детка, – она всхлипнула. – Я люблю тебя. – Я тоже люблю тебя, – сказала я, целуя её в губы. Я держала её лицо в руках и смотрела. Сердце разрывалось от желания утешить её. Это был до странности эротичный момент: из одежды на ней было только нижнее бельё, и она плакала. Она подняла на меня взгляд, ожидая, когда же я начну делать её счастливой, и наконец я улыбнулась и медленно села на корточки у её ног. Она продолжала смотреть на меня, тяжело дыша от волнения. Я положила руки ей на колени и медленно поцеловала каждую. – А теперь, – сказала я, – не надо больше плакать, ладно? Отныне ты должна испытывать только счастье. – Хорошо, – она снова всхлипнула, главным образом для эффекта. Но это было мило, поэтому я не стала делать ей замечаний. Вместо этого я развела ей колени и поцеловала её трусики спереди. Она хихикнула и вытерла лицо руками. – Хочешь ещё моей крови? – спросила она. – Ты голодна? От её предложения у меня заныло под ложечкой, а клыки сами выросли во рту. Меня так и тянуло просто впиться в неё зубами, но я этого не сделала. Я пила её кровь всего три часа назад, и сейчас было легче сопротивляться голоду. Я нежно поцеловала мягкую плоть её бедра, и посмотрела с улыбкой. Я специально показала ей клыки, чтобы она оценила, насколько я держу себя в руках. Её бледное лицо следило за мной. Хоть она сильно ослабла от потери крови, я знала, что если захочу, она всё мне позволит. Но я помотала головой, пересиливая любовью чувство голода. – Нет, – прошептала я. – Это слишком опасно. Ты так бледна. – Я поправлюсь, детка, – сказала она, и хотя моё сердце вспыхнуло, я снова сдержалась. – Нет, – повторила я. – Просто позволь мне любить тебя, ладно? – я поцеловала её бедра у трусиков, и потом и сами трусики у её лона. – Я просто хочу любить тебя. Она некоторое время молчала, пока я не подняла на неё взгляд. Она посмотрела мне в глаза, возможно, оценивая, насколько искренним было моё желание просто любить её. То, что она увидела, видимо, её обрадовало. Она хихикнула и быстро легла в постель. – Хорошо, – сказала она, – но давай делать всё правильно. Давайте прямо сейчас начнём всё с начала. С этого дня мы официально пара вампиров, ясно? Никакой крови, только любовь. Я уже лезла на кровать, заползая ей между ног и улыбаясь. Я обхватила её лицо и поцеловала в губы. – Как хочешь, Элис, – сказала я ей, как всегда подписываясь под каждым словом. Хочет ли она меня убить или нежно любить – не вопрос. Её прихоти – для меня закон. Я поцеловала её снова и прошептала: – Как хочешь...***
Две недели я только валялась в постели, занималась сексом и пила кровь. Видимо, это были самые удивительные две недели в моей жизни. Элис очень внимательно следила за мной после обращения, и хотя я чувствовала, что контролирую себя гораздо лучше, чем ей кажется, было трудно сердиться на её желание постоянно удовлетворять мои запросы. К сожалению, ей одной это было невозможно, поэтому вскоре она позвонила Лийе и Джейн, которые также горели желанием позаботиться обо мне. Когда они прибыли, я ждала голая на постели, сидя посреди матраса, как кошка. У них отпали челюсти, когда они меня увидели. Джейн настояла, что трахнет меня первой, и только благодаря выдержке Лии всё не закончилось ссорой. Втроём они ублажали меня по очереди круглосуточно, днём и ночью, без перерывов на принятие душа или пищи, совсем без перерывов. Мне уже начинала нравиться вампирская выносливость. От оргазмов я оправлялась почти мгновенно и уже просила ещё. Мои ротовые мышцы, казалось, тоже стали гораздо сильнее. Я целыми днями отлизывала киски, и моя челюсть вообще не уставала. И кровь… Я быстро узнала, насколько мне нравится кровь – больше всего кровь Элис, но мои вкусы новообращённой не столь разборчивы, как сердце. И тут дело не в фактическом вкусе, а в ощущении. Странным образом, меньше всего мне хотелось пить кровь у Лии. Да, она очень вкусная, но почему-то казалось странным или несколько неправильным кусать её – эту крупную и сильную девушку, которую я действительно любила и уважала. Мне это казалось немного недостойным, как-то так. Но это не мешало мне вонзаться зубами в её крепкую женственную попу. Вампиром я поняла ещё кое-что новое – хорошо то, что неправильно. В этом я лишний раз убедилась с Таней. Она была ещё человеком, хотя, возможно, такое будет продолжаться недолго, и она просто чуть не плакала от зависти, когда видела меня. Тем не менее она порадовала свою госпожу тем, что согласилась дать мне испить своей крови. Обычно мне было неудобно спать с кем-то, кто явно меня недолюбливал, но благодаря вампирским инстинктам эта неприязнь показалась мне даже привлекательной. Я обняла блондинку и поцеловала её нарочито медленно, чтобы ей это понравилось, а затем вставила ей два пальца, трахнула, как шлюху и укусила в шею. Тем же вечером ей сделали переливание крови, и на следующий день она вновь лежала в моих руках, уже повеселевшая. Но больше всего я жаждала Элис. Мы старались, чтобы наши взаимные кормления не превращались в непотребство, как после первого пробуждения, но она реально сводила меня с ума. В эти первые пару недель мне приходилось довольно часто пить кровь, но мы всегда устраивали хотя бы одно кормление в день, обычно ночью, и старались, чтобы всё проходило спокойно и достойно. Я пробовала кровь из разных вен и артерий её тела, но больше всего мне нравилось из шеи. Это было действительно самым интимным процессом, и я обожала, как она обнимает меня ногами. Мне казалось, что ей это самой надо, что для меня очень важно. Досадно, что мы с Элис не сможем существовать исключительно за счёт друг друга. Вампиры быстро восстанавливают своё тело, но не могут восстанавливать кровь. Сломанные костей срастаются, порванная кожа волшебным образом заживает, но потерю крови можно было восполнить только кормлением. Почти каждую ночь Элис приходилось выходить на охоту. Иногда она приводила девушек к нам в квартиру и представляла меня своей сестрой. Все девушки были очень красивыми француженками, хотя и немного ветреными, если учесть, что готовы были отдаться на первом же свидании. Контролировать свою жажду в присутствии людей оказалось легче, чем я думала, но это могло объясняться и тем, что в той же комнате находилась Элис, а моя страсть всегда направлена на Элис. Элис не нравилось спать с незнакомками – это было её правилом почти шестьсот лет, и она была не совсем готова отказаться от него. Поэтому она соблазняла их в отдельной комнате, а потом предлагала стакан воды, куда подмешивала наркотик. Для неё было важно согласие, и она проводила знак равенства между согласием дать отлизать киску и согласием дать выпить крови. Единственным недостатком этого образа мыслей было то, что она давала и мне кусать этих девушек, но учитывая, какая я стала привлекательная, я была уверена, что ни одна из них не будет особо сопротивляться. Утром они просыпались с головной болью и следами укуса на шее, но Элис отпускала их восвояси после завтрака и поцелуя в щёчку, и каждая из них с радостью записывала себе несуществующий номер телефона. Я не возражала, что ей приходилось соблазнять других, но ненавидела мгновения, когда она уходила из дома. Зависимость была не так сильна, когда я готовилась к обращению, когда её яд присутствовал в моём организме, но всё равно без Элис мне по-прежнему было очень одиноко, даже всего несколько часов. Как я поняла, именно поэтому остальной клан стремился быть поближе к Элис, и мне было даже жаль, что мы с ней собираемся уехать. Но я также помнила, что у Элис есть чувства и она не может им приказывать. Она любит меня, и ей нужно правильно выражать свою любовь. Возвращение в Форкс может не быть тем чудодейственным средством, которое нам нужно, но станет шагом в правильном направлении. В общем через две недели после обращения в вампира, мы с Элис были готовы покинуть клан. Моя жажда давно утихла, и Элис решила, что время пришло. Таня организовала нам частный самолёт и даже предложила полететь с нами. То ли благодаря моей сексуальной привлекательности она смягчилась ко мне, то ли она понял, что я больше ей не соперница, а просто ещё один сексуальный вампир. Возможно, было бы удобно взять в дорогу что-то на закуску, но даже если лететь менее 20 часов, у меня всегда будет Элис, если я проголодаюсь. В аэропорту нас провожал весь клан, за исключением Виктории и Розали. После нашего объявления об отъезде никто их не видел, а они не отвечали на звонки. Джейн всегда обожала Розали, икону-блондинку. Поэтому она подкараулила их двоих как-то в лобби их отеля пару дней назад. Она спросила их, придут ли они по крайней мере попрощаться со мной и Элис. Виктория фыркнула и сказала: «А разве они ещё не улетели?» Розали вообще ничего не ответила, но было понятно, она никуда не пойдёт без своей госпожи. В итоге они даже не пригласили Джейн подняться наверх. Меня эти новости несколько тревожили. Главным образом я опасалась, что рыжая вынашивает план мести, а Элис – за Розали. Элис написала блондинке письмо и попросила Джейн передать его ей, когда мы улетим. Наконец пришло время прощаться. Карлайл отвёз нас в аэропорт, прямо к взлётно-посадочной полосе, где ждал самолёт. Лия и Джейн уже стояли и ждали, Таня держалась поблизости. Лия кивнула мне, и я кивнула ей в ответ. Джейн вышла обнять Элис. Таня пялилась на меня, но потом покраснела и отвела взгляд, когда я её спалила. Похоже, она на меня запала, бедняжка. Видимо, от ненависти до любви, как от великого до смешного. Я отвернулась и посмотрела на небо. Стоял солнечный день, слишком хороший для слёзного прощания, но Каллены всегда были склонны к театральности. Казалось, только я, Карлайл и Лия способны не показывать своих чувств. Наверное, теперь меня официально записали в бутчи клана. Эсме крепко обняла Элис и нежно покачала, как мамаша. – Как я буду скучать по тебе, дорогая! – воскликнула она. – Звони почаще, ладно? – Договорились, – усмехнулась Элис. – Я люблю тебя, Эсме. Эсме выпустила её из объятий и заплакала. Муж вручил ей носовой платок, и она промокнула глаза. – Знаю, дорогая, – сказала она. – Я тоже люблю тебя. Она улыбнулась Элис, но, видимо, была не в состоянии спокойно на неё смотреть. Эсме отвернулась и заметила меня. Она опять улыбнулась и заключила меня в объятия. – Я буду скучать и по тебе, Белла, – сказала она. – Обещай, что будешь заботиться об Элис. – Конечно, – я обняла её в ответ. – Со мной она будет счастлива, Эсме – это я обещаю. – Спасибо, – Эсме отошла назад и снова промокнула глаза платком. Джейн никак не могла выпустить Элис из объятий, и Элис виновато улыбалась мне через плечо Джейн, будто обещала, что «ещё немного». Я кивнула – мы не спешили. – Увидимся, Элли, – сказала Джейн. – Дай знать, когда мы можем нарисоваться в гости, ладно? – Всенепременно, – сказала Элис. – Нам просто нужно немного побыть вдвоём. Теперь дошла очередь до Карлайла. Он вышел вперёд и дважды поцеловал Элис в каждую щеку, слегка официально, но недвусмысленно показывая, что будет по ней скучать. – Мы будем помнить о тебе, Элис, – сказал он. – Не обижай Беллу, ладно? – Хорошо, – Элис улыбнулась мне. Затем она тяжело вздохнула, и оглядела свою семью. Сотни лет она делилась с ними своей жизнью, любовь и телом. А теперь она уезжала, возможно, чтобы никогда не вернуться. Она сморгнула слезы и всхлипнула. – Ну, кажется, это всё, – она подняла руку и помахала. – Ну так... ещё увидимся. – Пока, Элис! – сказала Джейн сквозь слёзы. Эсме по-прежнему утирала глаза платком. Карлайл сунул руки в карманы, потупив взор, и только Лия улыбалась. Она кивнула мне, и у меня на глаза тоже навернулись слёзы. После обращения мои эмоции несколько притупились, но я правда буду по всем ним скучать, и больше всего по Лие. Я кивнула ей в ответ, повернулась и последовала за Элис в самолёт. Элис поднялась по трапу и остановилась у люка, чтобы ещё раз помахать на прощанье. Все помахали в ответ. Я вытерла глаза и посмотрела в сторону терминала. Не знаю, зачем – просто посмотрела и всё. Солнце отражалось от стёкол, но мне показалось, что в одном из окон я заметила рыжеволосую девушку. Она стояла у окна и следила, как мы с Элис заходим в самолёт. Я повернулась к Калленам, посмотрела, как они стоят на солнце: Эсме и Джейн в слезах, Карлайл и Лия сдержанные, но грустные, Таня – где-то в стороне. Я последний раз махнула им рукой, мысленно извиняясь, что разрушила их семью, повернулась и прошла за Элис в люк.