Элис

Присоединяйся к нам. Так она сказала. Не знаю, язвила ли она, или серьёзно предлагала мне присоединиться к сексуальным пыткам моей жены и второй половинки, но это не имело значения. Я не могла говорить, не могла думать. Мысли заволокло красным туманом жажды крови, и я могла только смотреть на то, что вижу. Блондинка и рыжая, обе голые, выглядели просто потрясающе. Длинные рыжие волосы Виктории ниспадали на её бледные плечи, по её большим грудям была размазана кровь, пятна крови были и на её длинных ногах. Розали сидела на кровати, склонившись к ране на бедре Элис, и грациозно лизала, как кошка, закрыв глаза. Края её светлых волос были запачканы красной кровью Элис, а матрас под ними был красным и влажным. Элис стонала в кляп, что одновременно возбуждало и наводило ужас. Слышались также звуки дождя и низкий гул трёх вибраторов в дырках Элис. Я не знала, что делать. Правда не знала. Прежде чем войти в номер мотеля, я вся изошлась страхом за безопасность Элис, но к такому готова не была. Я стояла в промокшей одежде, с мокрыми волосами, открытым ртом и торчащими клыками. Мне так отчаянно хотелось, чтобы она оказалась живой и невредимой, а теперь... Теперь она здесь – живая, но ей больно, очень больно. Она прикована наручниками к спинке кровати, а её тело согнуто пополам и приковано ногами к запястьям. Её красивая кожа испещрена небольшими порезами и синяками. Она была такая уязвимая и беспомощная, могла только извиваться на вибраторах, жужжащих внутри неё, пока Розали слизывала кровь с её ран. Вот в таком состоянии я её нашла и... что? Что мне теперь делать? Спасать её? Нужно ли говорить, я была сильно потрясена тем, что не могу защитить свою идеальную вторую половинку? Я любила и обожала эту девушку, мечтала провести с ней остаток своей жизни – и вот я вижу, как её пытают и унижают, как никогда в жизни, и могу только стоять и смотреть, а в голове, как кроваво-красная комета в расплавленном эфире, носится только одна мысль: Блин, как же это возбуждает! Это очень неблагодарно с моей стороны, вторые половинки так себя не ведут, но это неважно. Это было правда так круто, ведь раньше мы с ней именно этим и занимались: ножи, свечи, резкие слова… Элис такие вещи очень нравятся: оргазмы, боль, унижения. Подчинение – ей нравится подчиняться. А если ей это нравится, тогда к чему сейчас эти крики? Почему у неё лицо мокрое от слёз, а взглядом она умоляет всё это прекратить? Почему... Я сглотнула яд, скопившийся во рту, и повернулась к Виктории. Она задумчиво смотрела на меня, скрестив руки и постукивая лезвием ножа по плечу. Она ждала. Чего она от меня ждёт? Что я остановлю её? Да, мне следовало остановить её. Да, Элис нравилась эта садо-мазо тема, но только когда с ней этим занимаюсь я. С Розали и Викторией она этим заниматься не хотела – они не её вторые половинки. Её вторая половинка – я. Поэтому да, мне нужно остановить их, выгнать, вышвырнуть прочь – тогда я смогу побыть наедине с Элис, связанной по рукам и ногам, беспомощной и глухо мычащей в кляп. Тогда ей будет хорошо – когда останусь только я. Мы должны были жить, как обычная пара и время от времени заниматься чем-то особенным. Не слишком часто. Ей бы это нравилось. Но сначала... Я шагнула к Виктории почти в состоянии невесомости. Не представляю, что мне делать, чтобы избавиться от неё, но это не имело значения. Должно быть, она разгадала мои намерения по взгляду и резким движением руки воткнула нож между ног Элис, приставив остриё к её бедрам. Я замерла. – Не спеши, моя дорогая, – Виктория улыбнулась. – Тут её бедренная артерия, и Элис уже потеряла много крови. Если я здесь надрежу, бедняжка истечёт кровью, как свинья, за считанные секунды. Тебе же этого не надо, так? Нет, нет, нет, – она ухмыльнулась, показав окровавленные зубы. – Мы не будем спешить. Я тяжело дышала от паники и возбуждения, облизывала клыки, глядя на руку рыжей у лона Элис. В её лоно были заткнуты два толстых вибратора, оба фиолетового цвета. Бёдра были приподняты, как у шлюшки, готовой на всё. Её ноги были подняты и прикованы наручниками к запястьям. Я не видела её лица, но слышала стоны. Я смотрела на нож – жаль, что не я держу его там, будто жизнь Элис в своих руках, показывая ей, что она принадлежит мне вся. – Пожалуйста, – я не сколько говорила, сколько тихо шептала. – Пожалуйста, дай мне этот нож, пожалуйста, дай мне всё сделать самой. Пожалуйста…» – Пожалуйста не трогай её. Я надеялась, что мои слова не покажутся ей пустыми. Виктория улыбнулась и рассмеялась. – О да, умоляй дальше, – сказала она. – Тебе всегда так нравилось умолять, мисс Свон. Элис крикнула – громко даже сквозь кляп и под звук дождя. Достаточно громко, чтобы на лице Виктории появилось раздражение. Она повернулась к Элис и шлёпнула её по попе – сильно. Громкий звук шлепка эхом отскочил от стен номера. От этого шлепка Элис съёжилась и сжала киску с игрушкой внутри, заныла и тут же замолчала. Что-то ударило меня в грудь. Волнение? Паника? Розали подняла голову, будто потревоженный зверь, а потом снова наклонилась к киске Элис. Её влагалище разрывалось от плотных игрушек, и Розали слизывала кровь, льющуюся по пластмассовым штуковинам. – Тихо! – холодно сказала Виктория и повернулась ко мне с улыбкой, такой широкой и дружелюбной. – Кажется, ты явилась как раз вовремя, мисс Свон. От твоего появления она значительно оживилась. До этого она вела себя как-то совсем безучастно. Мы едва могли добиться от неё хоть каких-то звуков – верно, дорогая Розали? Казалось, ей это даже нравится. Видимо, она ждала соответствующих зрителей, чтобы вложить в свою реакцию всю душу. Она всерьёз полагает, что её настойчивое блеяние подвигнет тебя на дерзкое спасение. Я стояла как вкопанная, в состоянии только смотреть. Виктория продолжала держать нож между бёдер Элис, и всё могло решить одна секунда. Одно движение рукой – и Элис мертва в течение минуты. И мне этого не надо – я больше чем уверена, что этого не хочу. В смерти Элис не будет ничего весёлого. Не сейчас. Может быть, потом, когда нас будет только двое. Но не... – Не надо, – сказала я, внутри всё вертелось, а глаза наполнились странными слезами. – Пожалуйста, не трогай её. – Не трогать её? – Виктория усмехнулась. – Дорогая детка, посмотри на неё сама. Тебе кажется, что ей больно? А на самом деле нет. Напротив, я абсолютно уверена, что ей это нравится. Верно, дорогая Элис? Виктория ласково погладила её по голой попе. Элис заныла, но я чувствовала в комнате запах её возбуждения и крови – такое изысканное сочетание. Киской и попой Элис сжимала игрушки, будто они пытались выпрыгнуть, и Виктория улыбнулась. – Да, тебе нравится, – радостно сказала ей Виктория, – и всегда нравилось, разве не так, Элис? Ты же ужасная шлюшка. Элис стонала все громче. Она пыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Оргазм уже подкатывал изнутри. Розали это почувствовала и стала теребить ей клитор губами и языком, глубже заталкивая вибраторы рукой. Виктория некоторое время смотрела, потом улыбнулась и склонилась к лицу Элис, держа нож между её ног. – Перед смертью Джейн рассказала мне, что ты тоже была человеком, – прошептала она ей в ухо. – Признаюсь, я не удивилась. Шлюхой была, шлюхой останешься. Разве не так, Элис? Элис кончала. Она кончила со всхлипом и стоном, будто стеснялась, её бёдра беспомощно вздрогнули. Но там было нечего стыдиться. Она была так красивой в этот момент. Я всегда обожала смотреть, как Элис кончает. Грустно, что Виктория так злорадствует о Джейн и Элис, но Элис любит, когда её унижают. Конечно, лучше, если это делаю я, так что... Виктория выпрямилась в полный рост, улыбнулась мне и села с краю кровати, оставив нож между бёдер Элис. Она коснулась указательным пальцем лужицы тёмно-красной крови на матрасе и сунула палец в рот. Вынув его, она заметила, что я не отвожу от неё взгляда. Улыбнувшись мне быстрым движением губ, она скрестила голые ноги, будто устраивалась поудобнее. – Похоже, вот мы и приплыли, – сказала она. – После лжи, истерик и всяких разных театральных представлений вот куда мы пришли. Конец – всему делу венец. Что скажешь, мисс Свон? Ты когда-нибудь предполагала, что всё кончится именно так? – Нет, – я медленно помотала головой. – Значит ты дура, – констатировала Виктория, достаточно приятным голосом. – Такая же круглая дура, как и наша малютка Элис. Я же говорила тебе, что Элис принадлежит мне, что я скорее увижу её мёртвой, чем в объятиях другой. Думала, я шучу? Думаешь, я такая же дура, как и вы обе? Розали на мгновение отвлеклась от Элис и обняла Викторию сзади за талию, оставив пальцами красные пятна на её коже. Она поцеловала Викторию в плечо – раз, два, а затем сползла с кровати и послушно легла у ног своей госпожи. Она глянула вверх – и Виктория кивнула. Розали опустила глаза, развела госпоже ноги и стала отлизывать. Виктория улыбнулась и отклонилась назад, чтобы её рабыне было удобнее. На Элис никто не обращал внимание, она стонала и беспомощно извивалась, а Виктория так и не убирала нож от её бёдер. – Нет, – рыжая продолжила там, где закончила. – Я не дура и не какая-то там вторая половинка. Я просто девушка, мисс Свон. Мне нужно только за послушание, полная и абсолютная преданность. Неужели так много я прошу? Вряд ли. Розали прекрасно справляется с моими запросами – верно, Розали? Розали вместо слов промычала Виктории в киску. Виктория погладила её светлые волосы свободной рукой, и, судя по движениям головы Розали, та глубоко залезла языком внутрь своей госпожи. Моя собственная киска дёрнулась в ответ, очень тёмный голод стал появляться внутри. Голая спина Розали была стройной и гладкой, а её попа –до боли великолепной. Виктория молча смотрела, а когда я подняла взгляд, она явно была довольна моими вожделеющими взглядами на свою рабыню. – Ну, что мне с тобой делать, мисс Свон? – спросила она с улыбкой. – Тебя тоже привязать к кровати рядом с твоей драгоценной второй половинкой? Столь священную связь, как между вами, нужно хранить и в жизни, и в смерти, верно? Разве ты позволишь ей страдать в одиночку и умереть, как самой заурядной шлюхе? Я дрожала, стараясь не показывать одолевающих меня соблазнов. Став вампиром, я обнаружила в себе спящую госпожу, но это было только с Элис. Здесь и сейчас, лицом к лицу с непревзойдённой соблазнительностью Виктории, я чувствовала себя слабой и беспомощной. Глядя, как прекрасная Розали послушно опускается на колени и отлизывает киску своей госпоже, мне тоже захотелось быть послушной, просто сдаться и позволить Виктории делать с собой всё, что она хочет: чтобы она связала меня рядом с Элис, заткнула мне рот и довела меня болью до криков и оргазма, а потом ещё и ещё. Пока я не умру. – Разве тебе ничего не хочется, милая моя? – вопрошала Виктория. – Твоё возбуждение читается у тебя на лице, но я не совсем понимаю, на кого оно направлено. Хочешь разделить судьбу своей любимой? Нет ничего невозможного, уверяю тебя. К тебе у меня всегда было особое отношение, моя дорогая, и я с превеликим удовольствием доведу тебя до конца. Что думаешь, мисс Свон? Я тебя не убедила? Это будет славная смерть, я обещаю. Я не ответила. Я чувствовала, что моё лицо покраснело, а соски набухли. Они проступали под мокрым топиком, отчаянно напрашиваясь на ласку. Было бы так легко поддаться, снять топик и брюки, пройти вперёд и лечь рядом с Элис, связанной, с кляпом во рту, с чёрным блаженством внутри. Зачем я вообще сопротивляюсь? Виктория всё равно сделает то, что хочет. Я ничего не смогу поделать, пока она держит нож у бедра Элис. Даже если у меня появится возможность действовать, что я сделаю? С двумя я не справлюсь. Я люблю Элис и не хочу, чтобы она умерла, хоть это, может быть, и к лучшему. Может быть, будет лучше, если умрём мы обе, рядом друг с другом? Да, так будет лучше, и намного веселее. Как будет весело просто... Но я не ответила. Потому что сколько бы не замутилось у меня сознание от красной страсти, я знала, что это всё нереально. Я чувствовала совершенно другое. Как бы настойчиво голоса ни шептали мне на ухо отдаться тёмным желаниям Виктории, я знала, что хочу совсем другого. Виктория ухмыльнулась при виде выражения на моём лице, сильно покраснев от язычка Розали. Она застонала и сильнее вцепилась в волосы блондинки. – Не хочешь? – сказала она. – Грустно. Видимо, ты не любишь её так, как говоришь. В противном случае тебе бы хотелось разделить её страсти, их всех, в агонии и в экстазе. – Я люблю её, – прошептала я. Виктория улыбнулась, приближаясь к оргазму. Она позволила себе кончить с ликованием на лице, бессмысленно глядя в мои глаза, с открытым ртом, высунув клыки, тяжело дыша, со стоном и, под конец, с тяжёлым вздохом. Её глаза на мгновение закрылись, и на мгновение мне захотелось броситься и спасти Элис, пока рыжая отвлеклась, а блондинка сидит на корточках, засунув в неё язык. Другой такой возможности может и не представиться. Если я не буду тормозить, то вырву нож, а потом... И что потом? Попробую справиться с ними двумя? Даже с ножом это будет бессмысленно, а Элис ничем не сможет помочь. Элис может только лежать с задранными ногами и хныкать в кляп, пока вибраторы гудят внутри неё. Боже, какая же она горячая! Обожаю, когда вибраторы торчат из неё, а она вертит бёдрами, начиная кончать вновь. Она и правда маленькая шлюшка. Виктория открыла глаза, и мой шанс пропал. Нож был по-прежнему между ног Элис, и если я пошевелюсь, ей конец. Нам в любом случае крышка. Мы в ловушке, и нам остаётся только ждать, что Виктории взбредёт в голову с нами сделать. – Ты её любишь, – сказала Виктория, повторяя мои последние слова. – Да, вижу. Возможно ты попробуешь её спасти? Да, можешь попробовать, хотя твои шансы не слишком высоки, – сказала она повторяя мои собственные мысли и намекая, насколько всё безнадёжно. – Не успеешь ты обнажить зубы, как Элис будет мертва. Тебе не справиться с нами обеими. У Розали скопилось много агрессии, как ты могла бы себе представить. В самом деле, почему бы нам не позволить ей снять напряжение прямо сейчас? При упоминании её имени Розали подняла голову. До этого она с нежностью отлизывала своей госпоже, а теперь ждала распоряжений. Виктория погладила её волосы (странно, но таким же образом Элис ласкала и меня, что несколько настораживало) и улыбнулась. – Умница, Розали, – сказала ей Виктория. – А теперь почему бы тебе не помочь мисс Свон снять промокшую одежду, пока бедняжка не простудилась до смерти? Я дико заволновалась, услышав, что скоро останусь без одежды, но не стала раздеваться сама. Сейчас могут быть последние часы моей жизни, и я ещё могу уйти из жизни с достоинством – даже если придётся опять превратиться в актрису. Элис всегда говорила, что когда я стану вампиром, то сделаюсь злой, но она не говорила, что испытаю возбуждение, едва первая залётная психопатка с огромными сиськами захочет меня прикончить. Розали изящно встала с пола и повернулась ко мне. На её великолепном лице застыла маска холодной ненависти, она шла ко мне почти неохотно, но всё же подошла, неторопливо покачивая бёдрами, как голодных львица, статная, светловолосая и гордая. Её тело было настолько же сексуально, каким я его помнила, и хотя мы с Элис скоро будем мертвы, я смотрела на него с откровенным возбуждением. Её сиськи были идеальной формы, увенчанные набухшими розовыми сосками, животик плоским, а ноги возмутительно длинными и милыми. Моё вопиющее восхищение не прошло незамеченным, но, казалось, оно только раздражало её. Ледяные глаза немного прищурились, и мне подумалось, что это дико неблагодарно с её стороны. В конце концов, я скоро буду мертва. Почему эта блондинка не даёт мне наглядеться на свои сиськи? Но, видимо, я смотрела на неё слишком оскорбительно. Розали обошла меня вокруг, как хищница, а Виктория вновь скрестила ноги, продолжая сидеть на кровати рядом с Элис и держать нож у её бедра. Когда Розали встала позади меня, я занервничала, но не посмела обернуться. Не хотелось провоцировать Викторию и выпускать Элис из виду. Рука Розали легла мне на плечо, от её прикосновения я вся задрожала. – Пожалуйста, – шептала я. – Пожалуйста, просто… Вторая рука вцепилась мне в волосы и потянула мою голову назад, не дав мне закончить. От резкого движения кожу на голове будто обожгло, а в киске стало ещё теплее. Для девушки, которая выполняла роль рабыни, она бы прекрасно справилась и с ролью госпожи, если бы потребовалось. Розали приблизилась к моему уху, будто хотела что-то прошептать, но я услышала лишь слабое шипение. Затем она повернулась к своей госпоже. – Я могу причинить ей боль? – спросила она, а я с удивлением отметила, что надеюсь на положительный ответ рыжей. Виктория улыбнулась мне, будто всё прочитала на моём лице, и с улыбкой обратилась к Розали. – Конечно, любовь моя, – сказала она, отчего я очень обрадовалась. – Конечно, можешь. Розали взволнованно дышала мне в ухо. Я знала, что она сейчас чувствует. Моя киска дёргалась от предвкушения того, что она со мной сделает, и мне не пришлось долго ждать, чтобы всё узнать. Розали подняла руку и прижалась ногтями к моей щеке – не слишком длинными, но их длины было достаточно, чтобы мне стало больно, когда она начала давить. Моё лицо вздрогнуло, но я не позволила им увидеть себя такой. Элис лежала на кровати, задрав бёдра, и я беспомощно смотрела на неё, пока ногти Розали впивались мне в скулы. Затем она дёрнула ногтями и открыла рану на моём лице. Я простонала, но очень тихо. – Я убью тебя, – мягко прошептала Розали мне сзади в ухо голосом, наполненным непостижимой ненавистью. – Я долго ждала... Тут я почувствовала, как её язык слизывает кровь с раны на моём лице. Ну, наверное, не стоило возбуждаться, когда тебя рвёт на части девушка, желающая твоей смерти, но я же всегда была ненормальной. Однако я не сдалась. Потому что я по-прежнему понимала, что хочу совершенно другого. Я хочу счастливо жить с Элис. Чтобы Элис была счастлива. Об этом трудно помнить, когда сознание шатается под натиском изысканной боли от раны на щеке. – Ну, ну, любовь моя, – мягко упрекнула Виктория, – не увлекайся. Делай, как тебе велели, а потом уже будешь развлекаться. Розали убрала язык. Я почти услышала, как он прищёлкнул у неё во рту. По-прежнему стоя позади меня, она медленно взялась за мой топ и подняла его над моей голой грудью. Виктория улыбнулась, и чистая страсть пронзила меня насквозь, когда она увидела мои голые сиськи. Вот чего им надо. Они меня разденут, трахнут и прикончат, а мне остаётся только получить от этого удовольствие. Так, э-э... с чего это тогда я так возбудилась? Не знаю, но судя по тому, как Виктория пялится на мои сиськи, облизывая клыки, мне очень захотелось отдаться ей. Розали крепко схватилась за мои груди и сжала, подчёркивая свою власть, а я дрожала от желания. Элис по-прежнему лежала на кровати, и хотя это неправильно, я не могла не завидовать ей. Она ещё время от времени всхлипывала, но большей частью безучастно лежала и ждала, пока я её спасу. Наверное, хорошо, что у меня выдержка гораздо слабее, чем у неё. Было бы ужасно, если бы я сейчас испугалась. Уж лучше чувствовать возбуждение. Розали сняла с меня топик через голову и бросила на пол, оголив мне верхнюю часть туловища. Виктория смотрела на меня, положив одну руку на колени, а другой продолжая держать нож между ног Элис. – Ну, мисс Свон, – сказала она, – на чём мы остановились? Ах да, мы решали твою судьбы, верно? Честно говоря, мне совершенно не хочется убивать тебя, как Элис. Признаюсь, бывало, что ты изводила меня своей упорной решимостью воплотить пустые мечты Элис в жизнь, но ты была слишком юна и другого просто не знала. Я никогда не держала на тебя зла. Это Элис наврала тебе с три короба и обманом заставила поверить, что ты та, кем не являешься. – Всё было не так. – Нет, именно так. – Я люблю её, – захныкала я. – Я… Моё дыхание дёрнулось. Розали целовала меня в затылок, царапая клыками и одновременно массируя мои голые груди ладонями. Было очень трудно сосредоточиться на том, что говорит Виктория. Хотелось переключиться на блондинку, стоящую у меня за спиной, и на приятных ощущениях, когда она меня касается. Но вместо признаний в любви, я заставила себя не сводить взгляда с Виктории. Та улыбнулась. – Ты её любишь, – повторила она. – Прости уж, мисс Свон, но я не вполне тебе верю. Если честно, ты говоришь это как-то неуверенно. Что не так, дорогая моя? Неужели тебя возбуждает, когда твою вторую половинку пытает и насилует её бывшая? Ну и ну – как неприлично! Какая же из тебя ужасная вторая половинка. Этого не стоило отрицать, даже если бы я могла говорить. Розали опустила руки к молнии моих джинсов и расстегнула их. Я посмотрела на Элис, едва держась на ногах от волнения, и моя киска намокла прямо в трусиках. Да, меня это возбуждает. Меня ещё никогда и ничто так не возбуждало в жизни. Я смотрела на Элис, а Розали спускала с меня брюки и трусики. Я чувствовала её нежные прикосновения к своей попе, и чуть не кончала от этого. И чего я сопротивляюсь? Я определённо безнадёжная шлюха. Даже если я стану сопротивляться, что я этим докажу? От этого мои чувства не изменятся. Да и я сама от этого не стану другой. Тогда зачем это нужно? Элис приглушённо хныкнула, как будто услышала мои мысли. Как будто думала о том же самом. Может быть, она тоже, как и я, хочет отдаться им? Бедная Элис. Она казалась такой жалкой с задранными бёдрами, с разверстыми дырочками, сжимающими заткнутые туда игрушки. Её тело было согнуто, и я не видела её лица. Я даже не узнавала её. Вместо неё могла лежать любая шлюха с закинутыми вверх ногами. Виктория проследила за моим взглядом на извивающиеся бёдра Элис и ласково улыбнулась. – Да, – сказала Виктория, будто соглашаясь с каким-то невысказанным вопросом. – Она классно выглядит в этом положении, верно? – свободной рукой она погладила Элис по попе. – Странным образом оно для неё даже естественно, тебе так не кажется? Будто она такой родилась. Я поняла, что она шлюха, едва встретила её. Такие способны только на хорошие потрахушки. Я слышала, как Элис всхлипнула и простонала в кляп. Слова и прикосновения Виктории довели её до очередного оргазма, и стон прозвучал почти как смех – безнадёжный, истеричный, возбуждённый. Он разрывал мне сердце, но я ничего не могла поделать. Розали подошла ко мне спереди и присела у моих ног. Она развязывала шнурки на моих кроссовках. Виктория ухмыльнулась, когда рыдания Элис перешли в крик, её киска и попа сжали вибраторы, из порванного влагалища пошла кровь. – О, полюбуйтесь, она снова кончила, – Виктория смахнула кровь пальцем и слизала её. – Какая же ты подлая шлюха, Элис. Ты просто не способна владеть собой, так? Наверное, когда так обращаются с моей женой и второй половинкой, я должна была проникнуться злостью, отчаянием или хотя бы просто расстроиться. Но говоря по правде, и сама с трудом владела собой, и сама кончала от такого зрелища. И неважно, что я стояла совершенно голой, а великолепная блондинка сидела у моих ног с лицом всего в считанных сантиметрах от моей опухшей киски. Я послушно по очереди поднимала ноги, а она снимала с меня обувь, носки, брюки и нижнее белье. Когда она всё сняла, я даже оторвала взгляд от Элис и посмотрела на голову блондинки, которая была у самого моего лона. Я тяжело дышала, будучи не в состоянии сдерживаться, и мысленно умоляла Викторию велеть Розали у меня отлизать. Мне так этого хотелось, что просто было нужно. Не волнуйся, Элис, я тебя обязательно спасу, пока не знаю как, но можно мне сперва кончить? Всего один раз? Розали стала подниматься с колен, взглянув разок на мою киску, и я вся сникла. Но тут Виктория заметила и вмешалась. – О, не надо вставать, любовь моя, – сказала она мягко, словно Розали немного запуталась. – Мисс Свон считает, что прибыла сюда спасти свою вторую половинку, прямо как рыцарь в сияющих доспехах. Нужно втолковать ей, что она просто шлюха – такая же, как и наша Элис. Боже мой. – Не надо, – сказала я, думая о другом, совершенно противоположном. – Покажи мисс Свон, какая она шлюха, любовь моя, – улыбнулась Виктория. – От твоего язычка ей будет столь же больно, как и от всего остального. Самое худшее заключалось в том, что она была права. Но это ничего не меняет. Я всё ещё могу спасти Элис, а если я притворюсь покорной, возможно, это несколько усыпит их бдительность. Вот! Мне нужно притвориться, тогда я смогу спасти Элис. Розали снова опустилась на колени, даже не глядя на свою госпожу. На мгновение она подняла на меня взгляд… и я поразилась тому, что в них увидела – гнев и, возможно, даже бунт. Розали настолько ненавидела меня, что не хотела у меня отлизывать. Раньше её это не останавливало и, скорее всего, не остановит и сейчас, но у меня зародилось тёмное предчувствие. Я улыбнулась ей, и её хорошенькое личико ещё больше помрачнело. Потом она опустила взгляд на мою киску, как послушная рабыня, и прижалась губами к моим нижним губам в сладком поцелуе. Из меня тихо вылетел дух, я с трудом не свалилась. Её язычок залез мне внутрь, и будто электрический разряд молнией пронёсся по позвоночнику. Голова упала набок. Сдавленный стон вырвался из горла. Мне как-то удалось опустить взгляд на девушку у моих ног. Её лицо и рот были у самой развилки моих ног, а глаза смотрели на меня с нескрываемым презрением. – Пожалуйста, – ныла я, мне это нравилось и не нравилось одновременно. – Ты не обязана это делать. Не слушай её. Ты любишь Элис, я это знаю, ты не… Виктория пырнула Элис в попу – быстрое движение ножом, вошедшим на дюйм в бедро – а потом опять приставила нож к её бедру. Элис крикнула… или по крайней мере попыталась крикнуть. Всё опять заглушилось кляпом и больше походило на визг – высокая нота боли и страха, прозвучавшая в её горле. То же самое можно услышать, если пнуть ногой поросёнка. Звук был громче дождя, и он прервался надорванными рыданиями и воем, её тело вздрогнуло, и кровь пошла из раны в её попе. Её крик заставил меня замолчать и больше не пытаться вразумить Розали. Выражение лица Виктории стало злым, я в первый раз видела её в гневе. Почему она так резко реагирует? Почему не она посмеялась надо мной? Неужели она беспокоится за верность Розали? Неужели возможно, чтобы в глубине души Розали любила Элис больше, чем свою госпожу? – Тихо! – прикрикнула Виктория. – Элис слишком часто нас обманывала, поэтому не думай, что сможешь сыграть на наших чувствах. Не в этот раз. Теперь уже слишком поздно. Теперь пора выполнить истинное предназначение Элис. И твоё тоже, возможно. Она опять улыбнулась, восстановив хладнокровие. Слегка отклонившись, она скрестила ноги и смотрела, как её рабыня у меня отлизывает. Розали продолжала работать внутри меня языком, и меня всю трясло оттого, как мне было приятно и как сильно я пыталась сопротивляться этим ощущениям. Я смотрела через всю комнату на рыжую, и в моих глазах появилась искорка дерзости. Рыжая ухмыльнулась. – Да, – сказала она, будто соглашаясь со мной. – Досадно, что всё вот так заканчивается, верно? Всё могло быть намного проще, намного спокойнее. Но почему-то Элис взбрело в головку, что ты её вторая половинка. Такое странное словосочетание… И что она вообще в тебе такого нашла? Ведь дело не только в твоей красоте и покорности. Такое она с лихвой получала от Розали. Знаешь, что я думаю? Я простонала. Розали вынула язык, и теперь лизала бугорок моего клитора – меня окатывало тёмными волнами желания с каждым движением её языка. – Ну так, ты знаешь, что я думаю, мисс Свон? – Виктория широко улыбнулась. – А я тебе скажу, – она слегка наклонилась вперёд, будто решила поделиться секретом. – Мне кажется, это правда любовь, – она весело хихикнула, будто это было какое-то откровение, которое страшно произнести вслух. – Я думаю, что она тебя правда любит. Я уже несколько веков наблюдаю, как Элис ни с кем не может построить нормальных отношений, а вот с тобой, мисс Свон... – она кивнула и прищурилась, без гнева, а с каким-то восхищением или даже одобрением. – Ещё ни к кому она не испытывала таких чувств, как к тебе. Она любит тебя – вот и всё объяснение. Я заныла. Было приятно наконец услышать признание Виктории, что любовь Элис ко мне не были каким-то самообманом. Но как-то мне не думается, что Виктория готова позволить нам жить дальше счастливо вместе. Виктория улыбнулась, понаблюдала, как я дрожу, пытаясь оттянуть неизбежный оргазм, и затем вздохнула. – Увы, – она задумчиво повернулась к извивающейся Элис. – Здесь всё и закончится. Одно время я развлекалась мыслью отпустить её, дать ей возможность жить счастливо. Но, честно говоря, мне не верится, что она заслуживает счастья. Мне кажется, она заслуживает всего, что я собираюсь с ней сделать. Не только за всё то, что она сделала мне, но и тебе тоже, и Розали, и всему клану. Помнишь Джейн, бедняжку? Она просто обезумела, когда Элис её бросила. Джейн пыталась найти в себе силы жить дальше, но в конце концов она поняла правду: Элис никогда не любила её, и никогда не будет любить. Едва на неё снизошло это озарение, как она решила умереть – от моей руки. Слезы потекли по моим щекам, я почти кончала. – Ты больная сука… – простонала я, в двух шагах от оргазма. Рыжая не обиделась, а только задумчиво улыбнулась. – Возможно, – сказала она. – Но кто тогда твоя любимка Элис? Если бы она чаще отвечала на звонки, Джейн могла быть жива. Но нет, нет, нет. Элис была полна решимости бросить нас, как она и сделала. Скольким она разбила сердца за эти века? Сотням? Тысячам? О, уверена, сама она считает, что это она каждый раз оставалась с разбитым сердцем, но мы-то знаем, что это не так, верно? У Элис нет сердца. Вспомни, как она обошлась с Джейн, с Розали – теми, кто так самозабвенно любил её все эти годы, тех, кого она кормила своими обещаниями любви и вечного счастья. Сама обещала, и сама же ничего не выполняла. Я ахнула. Розали обхватила мне руками бёдра и сосала клитор. Виктория улыбнулась: – Но я, мисс Свон... я выполняю свои обещания. Я обещала Элис, что никогда не отпущу её, поэтому я здесь. Заберу то, что принадлежит мне, и положу конец заразе под названием её любовь. – Пожалуйста… – ныла я. – Не трогай ей. Она просто... Она просто Элис. Она не... Она не хотела... Виктория только расхохоталась на мои мольбы – без злобы, но будто от них ей стало смешно. – Мисс Свон, пожалуйста, – сказала она, – не надо так расстраиваться. Даю тебе последний шанс присоединиться ко мне. Ты не будешь отрицать, что Элис это всё заслужила. Она шлюха, которая заслуживает смерти. Это не подлежит сомнению. Но ты, мисс Свон... ты ещё слишком юна. Тебя ещё можно спасти. Ты ещё можешь избавиться от этого… этого... проклятия. – Пожалуйста… – я тяжело дышала. Язык не ворочался. Оргазм вызревал глубоко внутри, собираясь с силами, как чёрная и злая буря. – Подумай, мисс Свон, – сказал Виктория и кивнула в сторону Элис. – Взгляни на неё, какая она жалкая – кончает, как шлюха, каждые две минуты. И это твоя вторая половинка? Это ей ты вручила собственное сердце и душу? – Виктория шлёпнула её несколько раз по попе. – Посмотри на неё, какая она отвратительная. Я сжала веки, стараясь изо всех сил не кончать. Не получилось. Оргазм взорвалась в моих бёдрах, и я разразилась рыданиями, тяжело дыша, пока кончала через силу. Наверное, я ещё никогда так тяжело не кончала. Когда я открыла глаза, Виктория играла одной рукой с клитором Элис, а другой держала нож у её бедра. Стоны Элис звучали на фоне моего тяжёлого дыхания, и через несколько секунд она тоже кончила. Виктория наклонилась и ласково поцеловала между двумя вибраторами, торчащими из её кровоточащего лона. – Шлюха, – сказала она. – Вот ты кто. – Хватит… – сказала я сквозь стоны. Блондинка нежно целовала мне киску, не сводя взгляда холодных глаз. – Пожалуйста… Виктория улыбнулась и пропустила мою просьбу мимо ушей. – Розали, дорогая, кажется, ты достаточно занималась мисс Свон, – сказала она. – Теперь поднимайся и держи её, пока я займусь нашей малюткой Элис. Розали встала мне за спину, обхватила руками и крепко прижала к себе. Оргазм продолжал накатывать на меня волнами, и мне было приятно ощущать её спиной. Когда меня схватили, Виктория, наконец, убрала нож от ног Элис. Я сделала слабую попытку прийти к ней на помощь, вырваться из тисков блондинки и как-то спасти свою вторую половинку. Но блондинка держал меня крепко, и я знала, что это бессмысленно. – Пришло время довести это дело до логического завершения, – сказала Виктория, вынимая из Элис вибраторы и бросая их на ковёр. Они были заляпаны кровью и были похожи на примитивное колющее оружие. Виктория взяла с тумбочки ключ и отомкнула наручники на лодыжках Элис. Ноги Элис плюхнулись одна за другой, вялые и бледные, как сломанные лилии. – Ненавижу торопиться, – продолжала Виктория, – но ожидание тоже убивает – образно говоря, конечно. С Элис же всё будет в прямом смысле. Верно, Элис? Виктория вынула у Элис кляп изо рта. Элис жадно глотнула воздуха и всё повторяла: – Детка... детка... Услышав её голос, я стала ещё сильнее вырываться из объятий блондинки. Хотелось броситься к Элис, обнять её, поцеловать и защитить. Но я не могла шевельнуться, а Элис не успела сказать что-либо ещё, как Виктория шлёпнула её по щеке. Элис и так тяжело дышала, и тут она мгновенно замолчала. – Заткнись! – велела Виктория. – Будешь говорить, только когда я разрешу, поняла? Или перережу тебе горло. В подтверждение она приставила нож к шее Элис, и Элис заныла, пытаясь вывернуться. Я смотрела, и холодная ярость начала скапливаться внутри. – Не трогай её, – сказала я. Виктория посмотрела на меня с удивлением… и восторгом. Улыбаясь, она поднялась с постели и подошла ко мне, покачивая бёдрами, выпрямив спину и выпятив огромные груди. Позади неё Элис заелозила на кровати, беспомощно дёргая наручники, которые приковывали её запястья к спинке кровати. Она лежала на спине теперь, и я видела, сколько у неё ран на теле: порезы и рваные раны, колотые ранения на идеальных грудках. Так много крови… Элис перестала дёргать наручники и посмотрела на меня. Её глаза были мокрые, покрасневшие и растерянные. Такие красивые. Тёмный голод вихрем появился внутри, но мой взгляд, обращённый на Викторию, был холоден и полон ненависти. – Оставь её в покое, – сказала я, хотя казалось, что рыжая переключила своё внимание на меня. – Не трогай её. Виктория улыбнулась и подняла нож, приставив острый кончик к моему подбородку. Она царапнула им мне по горлу и груди, обведя одну из моих сисек. – Мисс Свон, – мягко сказала она, – не люблю, когда говорят, что мне делать. Кончик ножа остановился у моего живота, и вдруг она пырнула им – не глубоко, но достаточно, чтобы я вскрикнула. Затем она провернула нож внутри раны, и я закричала громче. Тёплая кровь полилась с паха вниз по ноге. Я дёрнулась, но блондинка держала меня крепко, от этого нож вошёл ещё глубже, и я завыла ещё громче. Элис запаниковала на кровати. – Вики, не надо! – крикнула она, дёрнув наручниками. – Пожалуйста! Виктория разозлённо обернулась. Она говорила, что ей не нравится, когда ей командуют, и хотя Элис сказала «пожалуйста», ей это явно не понравилось. Она подошла к кровати и двинула Элис кулаком. Сильный удар пришёлся прямо в живот, а затем ещё и ещё, по всему обнажённому телу. Элис простонала и съёжилась, но это не остановило Викторию. Она забралась на кровать и села своей бывшей рабыне на талию, заставив её лечь на спину. Элис не сопротивлялась, зная, что это безнадёжно. Виктория ударила её в лицо. Элис молча приняла удар, лишь немного простонав. Виктория ударила её ещё и ещё. Я стояла и не шевелилась. Помимо дождя в номере мотеля слышался только отвратительный звук ударов Виктории в лицо Элис, и при каждом ударе моё сердце подпрыгивало от волнения. Я не могла совладать с собой. Это было так круто! Я бы сама с удовольствием поколотила Элис. В каком-то смысле Виктория даже права. Элис это заслужила – не смерть, конечно, но небольшое наказание. Ей это даже нравилось. Но это должна делать я. Элис так было бы приятнее. Но и так тоже возбуждало, и некоторое время я просто смотрела, как рыжая унижает мою вторую половинку самым грубым образом. Усевшись на её обнажённое тело, сама голая, она просто дубасила её в лицо снова и снова. И снова. Это было прекрасно, но… неправильно, сильно неправильно. Нужно было это прекратить. Всё это было неправильно, Элис так не хотела. Кажется, даже Розали это поняла. Я не видела её лица, пока она стояла позади меня, но её хватка ослабла, будто она была немного шокирована или потрясена. Я попыталась высвободиться, но её хватка тут же усилилась, едва я шевельнулась. Я проглотила яд, скопившийся во рту, моё сердце возбуждённо забилось, и осмелилась сказать Виктории, что ей делать. По крайней мере, это может отвлечь её ярость на меня. И это будет даже круто! – Стой, – сказала я. – Пожалуйста. Удивительно, но Виктория остановилась. Она выпрямилась на своей жертве и откинула назад волосы, победно глядя на неё сверху вниз, дыша голой грудью. Элис отвернулась окровавленным лицом от её взгляда и растерянно посмотрела на меня. Её маленький нос был сломан и кровоточил, губы тоже были разбиты, а во рту кровь. Порезы на щеке, кровоподтёки… Оба глаза уже почернели, склеры налились кровью и стали матово-красные. Всё лицо блестело от крови и слёзы. Тихие всхлипы под звук дождя. Внутри всё перевернулось от желания броситься к ней и вылизать её хорошенькое личико. Почему Виктория такая сука? Почему нельзя заниматься этим по фану? Виктория вздохнула и слезла, облизав окровавленные пальцы. – Ну… – сказала она, обращаясь ко мне и неторопливо выходя вперёд. – Не иначе, я разозлилась. Уже говорила, терпеть не могу, когда мне указывают. Я посмотрела на неё, но она, вероятно, уже догадалась, что я снова возбудилась. Я снова дёрнулась в руках блондинки, но главным образом из принципа. Даже если бы я и высвободилась, вряд ли бы я смогла схватить рыжую за горло или за сиськи. Держа нож в руке, Виктория приставила его к моей груди, царапнув кончиком под округлостью, улыбаясь и глядя на меня. Холодная сталь коснулась моего набухшего соска. Виктория немного надавила – кожу не разорвала, но я ахнула от предвкушения. – Так стало быть… – сказала она мягко. – На чём мы остановились? Вечно нас перебивают… Ах, да… Кажется, я сделала тебе предложение, мисс Свон. Предложила свою дружбу, отложить в сторону наши последние ссоры, зависть и вместе дать Элис то, что она заслуживает, отплатить ей за всю ложь и нарушенные обещания. Пора тебе немного повзрослеть, мисс Свон, стать наконец женщиной. Больше не нужно будет соответствовать каким-то мечтам Элис. Теперь у тебя будут собственные мечты. Что скажешь? Я не ответила. Её голос был низким и соблазнительным, и я пыталась понять, где в её предложении подвох, но не могла. Туман в голове был настолько густой и красный, а нож настолько острый и холодный. Он упирался мне в живот и... Я застонала, когда кончик пронзил мою кожу, моя киска сжалась, едва холодные волны желания захлестнули меня с головой. Я опустила взгляд. Густая красная кровь текла на плоское лезвие и капала на пол, а Виктория толкала нож всё глубже и глубже. Она почти проткнула мне живот – почему бы и нет? Будучи вампиром, я не умру от разрыва органа, а потеря крови хоть и опасна, но не приведёт к смерти. Несколько часов я ещё продержусь. Так почему бы и нет? Улыбка дрожала на моих губах, кровь капала с киски на ногу. Это было так здорово. Она колола меня, а мне это нравилось. Грудь вздрагивала от неровного дыхания. Я подняла взгляд на неё. Ухмыляясь красными губами, она медленно повернула нож – я застонала. Но я не отвела взгляда. Её клыки высовывались из-за нижней губы, и мне очень хотелось навалиться на лезвие ещё сильнее и поцеловать рыжую, чтобы лезвие вошло в меня целиком – просто сдаться и дать ей то, что она хочет. Но ей же нужно совершенно не это, верно? Она не хочет меня убивать. Она хочет остаться со мной друзьями, забыв прежнюю ненависть. Но разве я её когда-то ненавидела? Не припоминаю такого. А сейчас? Мои глаза прошлись по её запачканным кровью грудям и лицу. Боже, она была так прекрасна! Такая царственная и неотразимая, как жестокая и великолепная богиня. Рыжеволосый демон желания. Может быть, зря я выбрала Элис? Может быть, Виктория... – Ну, мисс Свон? – нежно спросила она, ещё немного провернув нож. – Уверена, ты сможешь простить меня за этот нож. Я бы этого не делала, если бы не была абсолютно уверена, что тебе это понравится. Говори, мисс Свон. Я тебя не слышу. – Пожалуйста, – шептала я, честно понятия не имея, чего прошу. – Пожалуйста, просто... – Что «пожалуйста»? Чего ты хочешь, мисс Свон? A, поняла… Хочешь, чтобы тебя поцеловали? В груди всё вспыхнуло, я простонала от сознания, насколько хочу поцелуя и насколько это будет неправильно – очень неправильно, совсем неправильно, но боже ж ты мой... Виктория по-девчачьи хихикнула, моя кровь вскипела. Не вынимая ножа, она улыбнулась. – Очень хорошо, мисс Свон, – сказала она. – Открой рот. И не обижайся, дорогая Розали. Ты прекрасно знаешь, что для меня это только игра. Я не видела, как блондинка обиделась, но заметила, как она напряглась позади меня. Её груди прижимались к моей спине, и они были такие тёплые и мягкие. Я прямо передо мной стояла Виктория, втыкая нож мне в живот. Я была в ловушке. У меня не было выбора. Через плечо рыжей я видела, что Элис лежит в постели, прикованная наручниками к спинке кровати, все окровавленная и побитая. Она с грустью на меня посмотрела, но у меня действительно не было выбора. Я не хочу этого делать, правда не хочу. Но моё сердце бешено колотилось, а киска настолько возбудилась, что у меня действительно не было выбора. Я повернулась к рыжей и послушно открыла рот. Улыбаясь, она наклонилась вперёд, не вынимая из меня нож, и её длинный толстый язык проник в мои губы. Я простонала и ответила своим языком – не потому, что хотелось, а потому, что у меня не было выбора. Мне пришлось отдаться ей, иначе она убьёт меня. Или убьёт Элис. И это будет плохо, поэтому придётся отдаться ей. Живот сводило от боли и голода, разум заволокло тёмно-красным туманом, который душил, подчинял и угнетал. Я простонала снова – тихо, беспомощно – и подняла руку к её груди. Я даже не осознавала, что блондинка меня отпустила, возможно, не совсем веря тому, что её госпожа позволяет мне это прямо перед ней. Я растворилась в её поцелуе и прикосновении её груди. Она была настолько мягкая и большая, я нежно гладила ей, одновременно работая языком, давая понять, что не буду сопротивляться. Что я на всё согласна. Что она одержала верх. Было просто удивительно ласкать её груди рукой, а языком ощупывать её клыки. Мне хотелось, чтобы эти клыки меня укусили, разорвали меня на части и уничтожили. Остальное меня больше не волновало. Я на всё забила. Я пыталась сопротивляться, правда пыталась, но... – Детка... Тихий голос, но достаточно звучный, чтобы услышать его сквозь дождь, чтобы развеять туман в голове. По какой-то причине я оторвалась от Виктории, даже не знаю почему. Розали вырвала обратно мою руку, прежде чем я могла что-нибудь выкинуть, но до меня это даже не дошло. Слезы полились из глаз, но я понятия не имела, почему плачу. Виктория улыбнулась перемене на моём лице и терпеливо обратилась к Элис. – Разве я разрешала тебе говорить, Элис? – упрекнула она. – Почему ты всё время такая непокорная? Хочешь, чтобы я тебя наказала? Тебе нужно этого? Элис не ответила. Она просто капризно смотрела на свою бывшую любовницу. Это было правда грустно, даже очень. Она лежала там в наручниках, с изуродованным красивым телом. И вскоре она умрёт. Что можно чувствовать в таком беспомощном состоянии? Она от этого возбуждалась? Виктория повернулась ко мне и вынула нож из моего тела. Она слизала кровь с каждой стороны и улыбнулась. – Время пришло, мисс Свон. Давай посмотрим, насколько глубоко её ложь проникла тебе в сердце. Вот, возьми этот нож, – сказала она, протягивая его мне рукояткой. – Ты единственная настоящая любовь Элис, поэтому пусть твоя рука решит её судьбу. Твоя рука и моя, и Розали. Вместе, втроём. Я смотрела на нож, сердце заколотилось в груди, голова кружилась от искушения. Бог мой, не дай этому случиться! Она предлагает мне нож и велит убить Элис. Она хочет, чтобы я... Я хотела взять нож, но Розали не отпускала меня. Я слегка повернула лицо и заметила, что она огромными глазами смотрит на свою госпожу. – Не делай этого, – прошептала она ей у самого моего уха. – Нельзя позволять ей... Виктория посмотрела на неё, продолжая протягивать мне нож. – Почему это нельзя? – переспросила она вежливым холодным голосом. – Ты тоже решила поуказывать мне, Розали? Розали не ответила. Я чувствовала, как её сердце колотится за моей спиной, мне стало её почти жаль. Она не хотела, чтобы я убивала Элис. Она хотела убить Элис сама, а потом и меня. Она действительно хотела моей смерти. И она в этом совершенно не виновата. Мы с Элис правда принесли ей много боли. Розали несколько секунд помедлила, но потом её хватка ослабла, и она отпустила меня. Я смотрела на нож. В чёрных прорезях рукоятки и на лезвии виднелась кровь. Яд скапливался у меня во рту, и я не знала, что делать. Меня качало на месте от противоположных желаний. Я не хотела убивать Элис – это больше не входило в наши совместные планы. Мы хотели жить вместе навсегда, вдвоём, только я и она. Счастливо. Но если это сделаю я, то, возможно, это нормально – всё равно нам рано или поздно расставаться с жизнью. Возможно, так будет даже лучше. Возможно... – Давай, мисс Свон, – Виктория аккуратно протягивала мне нож, будто пыталась прокормить зверушку. – Не нужно стесняться. Мы же теперь сёстры – сейчас, более чем когда-либо. Я проглотила скопившийся во рту яд и подумала, что если возьму нож, то ничего страшного не произойдёт. Это не значит, что я собираюсь использовать его на Элис. Но будет лучше, если он будет у меня. Это поможет мне спасти её. Да, как-то так. Я медленно потянула дрожащую руку, сомкнула пальцы на липкой рукоятке и подняла взгляд. Розали неодобрительно смотрела меня, будто моё участие всё только портило. В её глазах читалось желание связать меня и запытать у Элис на глазах. Да, так было бы неплохо, но сейчас ещё лучше. Теперь у меня нож, и я могу... …спасти Элис. Просто нужно дождаться подходящего момента, вот и всё. Застать их врасплох. Виктория улыбнулась и указала на кровать, где лежал Элис – сломленная, истекающая кровью, в ожидании конца. Собственная смерть – здесь, в этом месте, от моей руки. Такая безнадёга и чёрная печаль в её заплаканных красных глазах. Разве она не понимает, что я собираюсь спасти её? Виктория коснулась моего плеча и осторожно подтолкнула вперёд. – Вперёд, моя дорогая, – сказала она. – Это её судьба. Судьба. Да. Моя тоже. Мы втроём подошли к кровати, я по-детски шаталась, держа нож обеими руками. Я сама забралась в постель, голову и сердце мутило от желания. Опустив лицо, я слизала пятно крови на её ноге. Я лизнула очень осторожно, чтобы она поняла, что я не собираюсь причинить ей вреда, а только спасти. И всё не потому, что её кровь сводила меня с ума, совсем не поэтому. Я лизнула снова, у её коленки, и она захныкала. Я поцеловала её кожу, пробуя вкус крови губами, и она наконец просто развела ноги. Она пыталась не разводить их, но не смогла. Тут ничего странного. Элис шлюха, но это мне в ней нравится, я это обожаю, это сводит меня с ума. И ей этого хочется – да ей тоже хочется. Поэтому я дала ей то, чего ей хотелось. Я стала целовать её мягкие бедра – мягкие зовущие поцелуи – и слушала её хныканье. Я лизнула неглубокий порез над её бедренной артерией, который рыжая сделала ножом. Но теперь нож был у меня, а я не собиралась убивать Элис. Нет, нет и нет. Не сейчас. Не буду, если она этого не хочет. Вместо этого я лизала её, проводя языком по опухшей и окровавленной щёлке её киски, упиваясь соками её возбуждения. Я знала, что за всем этим смотрят рыжая и блондинка, но мне было плевать. Элис – моя вторая половинка, и я люблю её, и… блин, какая же у неё вкусная кровь. Я разбередила языком ранку в её влагалище и простонала, когда её ощутила вкус её горячей мокрой крови. Я лизала и лизала, а она вся намокала, моя развратница, сильно мокла. Я лизала сильнее, слизывала её кровь и соки, голова кружилась от греховно сладкого вкуса. Она подавалась бёдрами к моим губам, а я лизала и лизала, пока она не кончила. Оргазм сопровождался тихим вскриком, и я улыбнулась. Элис издаёт такие сладкие звуки, когда кончает. Я продолжала лизать её кровавое лоно, слизывая последние капли её крови и соков. Как же я её люблю… Элис – самая прекрасная девушка на свете. – Детка… – услышала я её шёпот. – Детка... Я подняла голову, полузакрыв глаза и открыв рот, чтобы не мешали клыки. Элис молча смотрела на меня, по-прежнему прикованная наручниками к спинке кровати. Я медленно улыбнулась и поползла вверх между её ног, целуя раны на животе и груди и немного пососав ей соски. Сама того не понимая, я расположилась киской над её лобком и стала тереться. Было очень приятно, и я продолжила тереться клитором и нижними губками о её пах, сильнее и сильнее, пока из её киски снова не пошла кровь. Колотые раны у меня на животе по-прежнему кровоточили, и наша кровь лилась на наши киски, смешиваясь с соками возбуждения и образуя превосходную смазку, позволяя мне тереться всё сильнее и сильнее. Виктория наблюдала с улыбкой – ну и пусть смотрит дальше. Не важно. Она думает, что я сдалась, что я присоединилась к их пыткам Элис. Но я другая, потому что Элис меня любит. Элис хочет, чтобы я это делала. Ей это нравится. Розали мрачно смотрела, как я оседлала девушку, которую она любила, и я ей просто ухмыльнулась. Нехорошо злорадствовать, но я слишком возбудилась и не могла себя остановить. Наконец я повернулась к Элис и стала с такой силой вгрызаться в неё бёдрами, что у неё задрожали маленькие грудки. Она правда казалась такой беспомощной, вся связанная и всё терпящая, как хорошая шлюшка. Потому что она любила меня. И хорошо, если это делаю я. Но почему она не улыбается? Я видела по её лицу, что она сейчас снова кончит, но она не улыбалась. Элис просто лежала и тяжело дышала, глядя на меня бледным и избитым лицом. Я стала тереться ещё сильнее, пытаясь развести её на улыбку, но добилась лишь того, что она с каждым моим движением ударялась головой об изголовье. Поэтому я стала тереться сильнее и быстрее, чтобы заставить её улыбаться, и наконец, я почувствовала, что тоже кончаю. Всё произошло очень быстро – ощущение взорвалось у меня в киске, как петарда. При наступлении оргазма я закрыла глаза и приятно задрожала. Открыв глаза, я увидела, что Элис ещё не кончила. Мне стоило притормозить, чтобы мы кончили вместе, но так тоже было хорошо. Я продолжала тереться киской об её клитор, и наконец она тоже кончила – закрыла глаза, чёрные и опухшие, вскрикнула в потолок, задрожала всем телом и кончила. Вот так-то… Умница… Я улыбнулась ей, облизывая клыки и тяжело дыша. Элис тоже тяжело дышала, и когда она открыла глаза, я наклонилась и поцеловала её побитые губы, чтобы показать ей, что люблю её. От вкуса её крови кружилась голова. Я пыталась целовать страстнее, но она не открывала губы. Нож был по-прежнему в моей руке, и я решила поставить его к её горлу. Её рот открылся, едва холодная сталь коснулась её кожи, но это было, вероятно, просто совпадение. Я же не угрожала ей. Элис обожала, когда я целую её, поэтому я так и делала – страстно целовала её, пока проходил оргазм, показывая своим языком, как я люблю её. Наконец я прервала поцелуй и встала, едва дыша от волнения. Я сидела на коленях между её открытых ног и, просто по фану, провела ножом от её горла к груди, чуть ткнув кожу прямо над сердцем. Конечно, я никогда не убью её, но если бы захотела, то сделала бы это именно так – ударом в сердце, прямо в развратное сердце. – Прости меня, – прошептала я, будто собиралась убить её. Мой голос едва слышался на фоне дождя. – Прости меня, Элис. И мне правда было жаль – но я же притворялась. Клянусь, я правда притворялась. Виктория и Розали стояли по бокам кровати и смотрели. Мне приходилось притворяться, иначе они отберут у меня нож. И тогда я не смогу спасти её. А я собираюсь спасти её прямо сейчас. Но у меня дрожали руки – когда нож протыкает ей кожу, в этом есть что-то неповторимое, зная, что могу так легко пронзить ей сердце. Достаточно будет всего одного движения рукой и... Элис медленно помотала головой. Она смотрела на моё сведённое от жажды крови лицо и наконец-то улыбнулась – слабо, устало, безнадёжно. – Всё нормально, детка, – прошептала она. – Давай, я не возражаю, если это сделаешь ты. В сердце мрачно кольнуло, дыхание со свистом пронеслось в горле. Я знала, что она согласится. Я знала, что она захочет, если это сделаю я, потому что я особенная. Я – её вторая половинка. Со мной всё будет по-другому, потому что... Но нет, нет, так же нельзя! Я же только притворяюсь, так? Я же не собираюсь её убивать, а хочу спасти её прямо сейчас. Только сначала нужно, чтобы руки перестали дрожать. Дрожь никак не остановить. Может быть, если я немного вставлю нож, мне будет проще успокоиться? Может быть, когда я увижу кровь... – Элис, – произнесла я, и слёзы закапали с моего подбородка ей на груди. – Я... я... Но она только снова помотала головой, не переставая устало улыбаться. – Всё нормально, детка, – повторила она. – Вики права. Я это заслужила. Я так ужасно с вами всеми обошлась. Я так старалась, но... Тут она была права, у неё вошло в привычку причинять окружающим боль: своему клану, маме и Лорен, мне. Она столько раз оставляла меня с разбитым сердцем. Но я простила её. Я люблю её. Виктория, видимо, заметила нерешительность на моём лице, и прервала молчание: – Видишь, мисс Свон? Эта девушка ненормальная, и сама это понимает. Верно, Элис? Признайся своей второй половинке, что ты ненормальная. Элис закрыла глаза, совершенно безучастная. – Я ненормальная, детка, – подтвердила она. – Прости меня. – Нет, – заныла я, слёзы не давали мне смотреть, я часто моргала. – Я хотела, чтобы у нас с тобой всё было хорошо, – шепнула Элис, открывая глаза и улыбаясь мне, пока я тыкала ножом ей в грудь. – Я очень старалась. И облажалась. Прости меня. И ты, Розали, – она с улыбкой обратилась к Розали. Я не заметила, когда блондинка заплакала, но по её гладким щекам катились молчаливые слезы, которые капали с её подбородка. – Прости меня. Я правда любила тебя. Я думала, что ты моя единственная. Но я ошибалась. Я не хотела тебя обманывать. И ты, Вики, – она обратилась к своей бывшей госпоже. Рыжая смотрела бесстрастно, сложив руки на груди. – Я и тебя любила. Не поверишь, но любила, – её разбитые губы изогнулись в слабой улыбке. – Никто не трахал меня так, как ты. Виктория равнодушным фыркнула. – Теперь тебе всё ясно, мисс Свон? – удостоверилась она. – Элис уже не исправить, остаётся избавить эту сучку от страданий. Я держала нож обеими руками, зажав голые груди между руками и склоняясь над сердцем своей любимой. Нож дрогнул и проткнул ей кожу, совсем немного. Толстая струйка крови побежал между её грудей. Я замерла от такого вида, и мне захотелось ещё: вонзить нож, вытащить его и искупаться в брызгах крови, которая будет фонтаном бить из её груди… Но я не могла. Потому что это не правильно, и... короче, неправильно. – Не могу, – прошептала я. – Ты должна, – прошипела Виктория. Я заныла. Нож дрогнул, и я снова заныла, изо всех сил стараясь просто не двигаться. Всё моё тело дрожало, как будто внутри сидел демон, вырывающийся наружу. От слёз, которые капали из глаз, я едва что-то видела. – Не могу, – выдохнула я. – Я люблю её. Элис закрыла глаза и помотала головой. – Всё нормально, детка, – тихо сказала она, лёжа там, как жертва на алтаре. – Без меня тебе будет лучше: встретишь кого-нибудь, влюбишься, и она будет относиться к тебе лучше, чем я. Только обещай мне, что будешь счастлива, ладно? Мне другого не надо. Виктория резко фыркнула, с отвращением глядя на безучастность Элис. – Правда, Элис? – воскликнула она саркастически. – Ничего банальнее ты не могла придумать? Она тебе врёт, мисс Свон. Неужели ты поверишь, будто что она хочет тебе счастья без неё? Чушь! Она лишь пытается убедить тебя, что её любовь искреннее, чем есть на самом деле – в надежде, что ты не захочешь прервать эту связь. И ты позволишь ей дальше себя обманывать? Неужели ты такая слабачка? Элис пропустила её слова мимо ушей, открыла глаза и посмотрела на меня. В последний раз. – Я люблю тебя, детка, – сказала она мне с улыбкой. – Никогда не забывай об этом, ладно? И это было обидно, правда, но... – Хватит трагикомедий! – плюнула Виктория. – Кончай её, мисс Свон. Освободись сама. Она просто… Я проткнула ей горло. Виктории, не Элис. Моя рука змеёй метнулась вперёд – и её слова оборвались, когда лезвие ножа бесшумно вошло в мякоть её шеи. В номере стало тихо, если не считать звука дождя, который продолжал барабанить снаружи. Не знаю, что меня так разозлило, но скорее всего просто не хотелось, чтобы при мне Элис снова назвали шлюхой. Виктория отшатнулась, сжимая рукоятку ножа, торчащую из шеи. Розали смотрела в немом шоке. Элис едва дышала. Казалось, она возбудилась от произошедшего. Виктория вытащила нож из шеи, и кровь брызнула из раны. Но похоже, что нож не задел её сонной артерии, и красная струя иссякла после первоначального всплеска. Кровь полилась спереди, намочила одну из её грудей. Это смотрелось настолько необычно, что я даже улыбнулась. Виктория взглянула на себя вниз и зарычала на меня, показав клыки и гнев, от которых я только возбудилась. Мысли вновь заволокло красным туманом, но в этот раз он был направлен в нужную сторону, и я не сопротивлялась. Я позволила ему поглотить мои мысли целиком, отдавшись жажде крови и страсти, и вдруг вскочила с постели и бросилась на Викторию. Наши тела столкнулись, вместе мы упали на землю, шипя и царапая друг друга, как кошки. Сначала у меня было преимущество, что я сверху, но меня отвлекала кровь, хлеставшая из её шеи. Едва обнаружив рану, я набросилась на неё с клыками, пытаясь разодрать ещё шире. Вкус крови ударил мне в голову, но это было только вкус. Рыжая вцепилась ногтями мне в спину, оставив три длинных пореза на коже, а другой рукой – в мои волосы. От боли я просто озверела, но не успела я разорвать ей горло, как она вывернула мне голову и тряхнула. Я зашипела, обнажив клыки. Она была у меня между ног, и я крепко обхватила ими её, схватила за волосы и попыталась укусить в лицо. Она меня снова тряхнула, пытаясь скинуть с себя, но не смогла справиться с моей яростью новообращённой. В груди всё пело от ликования, когда я выворачивала ей голову, обнажая горло, и... Розали схватила меня сзади за волосы и оторвала от своей госпожи. Я сопротивлялась и отчаянно молотила руками, стараясь исключительно впиться зубами в горло рыжей, но Розали зашипела мне в ухо и вонзилась клыками в шею. Я простонала от отчаяния, но продолжала бороться, однако блондинка прижимала меня к земле своими длинными ногами за талию и одновременно яростно сосала из моей шеи кровь. Виктория поднялась с пола, ошарашенная и едва держащаяся на ногах. Она чуть не споткнулась и стала искать нож. Подобрав его с ковра, она откинула назад волосы, как дикая лошадь, затем присела ко мне, лежащей на полу и надёжно удерживаемой руками и ногами её рабыни, и начала колотить ножом в живот. – Нет! – крикнула Элис. – Вики, остановись! Не трогай её! Виктория игнорировала её. Я потеряла много крови ещё от первого удара в живот и стала терять сознание от укуса блондинки. От яростных ударов рыжей я только тихо стонала. – Тупая сука… – шипела Виктория, схватив меня за волосы и выворачивая из объятий своей рабыни. Розали отпустила меня, и я вяло откинулась в сторону. Виктория перетащила меня за волосы к кровати. – Ладно, я думала, тебя ещё можно спасти, но сейчас уже так не думаю. Ты такая же безнадёжная, как и она. Вы обе просто безмозглые шлюхи. Иди сюда – убью тебя первой, чтобы она это видела. Будет, конечно, не совсем поэтично, но придётся. – Вики, пожалуйста… – застонала Элис. – Она же тебе не нужна. Пожалуйста, просто... Виктория бросила меня на кровать, и Элис тут же развела ноги, будто думала, что я ей отлижу. Какая она милая, моя Элис… Виктория села сзади и вывернула мне голову назад, приставив нож к горлу. – Я убью тебя прямо на глазах твоей второй половинки, – прошипела она мне в ухо. – В последние мгновения своей жизни она будет видеть, во что тебя превратила её любовь. Пусть осознает, насколько жалки были её мечты. Розали! – вдруг гаркнула она. Блондинка стояла рядом с кроватью нерешительно, почти застенчиво. Виктория протянула ей нож, и её голос вдруг стал очень сладким: – Хочешь сама этим заняться, моя дорогая? Знаю, как ты ненавидишь мисс Свон. Розали забралась на кровать и взяла нож, но казалось, что она по-прежнему колеблется. Краем мозга я недоумевала, почему Виктория так охотно поручает всю грязную работу другим. Учитывая, какая она психованная, вряд ли она боится убийства. И тем не менее она пыталась заставить меня убить Элис, а теперь предлагает Розали убить меня. Наверное, так оно и есть. Виктории нравится помыкать другими. Ей недостаточно самой творить зло. Ей нужно, чтобы другие тоже этим занимались. А вот Розали – разве она способна на убийство? Раньше казалось, что да, когда она поранила мне лицо ногтями. Тогда её остановил только окрик госпожи. А теперь я беспомощная, обескровленная, с вывернутой назад головой, с обнажённым горлом. Теперь ей даже госпожа разрешает. Тогда чего она медлит? Розали холодно посмотрела на меня и медленно повернулась к Элис. Та встретилась с ней взглядом глаз, которые были широко раскрыты, умоляли и лили слёзы, с запястьями, по-прежнему прикованными наручниками к спинке кровати. – Не надо, Розали, – сказала она дрожащим голосом. – Пожалуйста. Делай со мной, что хочешь. Я это заслужила. Но, пожалуйста, не трогай Беллу. Лучше меня вместо неё. – Именно это она и сделает, Элис, – сказала ей Виктория. – Ну, любовь моя, – сказала она Розали, ещё больше запрокинув мне голову назад, – убей эту наглую суку. Я заныла, кожа головы горела от того, как Виктории вцепилась мне в волосы. Розали приставила мне нож к горлу, как раз под сонной артерией. Голова была настолько запрокинута назад, что не удавалось даже сморгнуть слёзы, но удалось бросить взгляд на Элис. Мне хотелось увидеть её, хотя бы в последний раз. Моя Элис. Она сама плакала, а её лицо было всё мокрое и запачканное кровью. Голая, связанная, беспомощная – скоро её запытают и обескровят, как свинью, потому что я её не спасла. Я так старалась быть той, кто ей нужен, но не получилось. Я хотела любить её, жить с ней и исполнить её мечты. Но я не смогла. – Я люблю тебя, Элис, – заныла я. – Я так люблю тебя. – Я тоже тебя люблю, детка, – заревела она. – Я люблю тебя. Я тебя люблю. Мы неудержимо плакали, и наш шепот вскоре перешёл в одновременный лепет о том, как мы любим друг друга и как нам обеим жаль. Мы не решались остановиться, желая в последние мгновения жизни заверить друг друга во взаимной любви. Розали сидела на коленях и смотрела на нас с ножом, по-прежнему приставленным к моему горлу. – Давай, Розали! – приказала Виктория. Розали колебалась. Слёзы встали у неё на глазах, а на лице отразилось отчаяние. – Они любят друг друга, – прошептала она надломленным голосом. – Они правда любят друг друга. – Розали! – рявкнула Виктория. Розали посмотрела на неё с перекошенным лицом, а Виктория уставилась на Розали. – Ты меня ослушалась? – Виктория не верила собственным глазам. Нож убрался. Мы с Элис перестали шептаться и мокрыми глазами проследили за ножом. Розали держала его обеими руками и смотрела на него. Затем она отбросила его в сторону. – Прости, Вики, – сказала она, чуть не плача. – Не могу… Я люблю её… Не могу... не могу... Виктория отпустила мои волосы. Я выбралась из-под неё и подползла к Элис, обняв её руками. Виктория смотрела на Розали. В её глазах стояли слезы, но ни одна из них упала. – Ты говорила… – шептала рыжая. – Ты говорила... Видимо, когда-то Розали говорила, что любит Викторию больше, чем Элис. А теперь Виктория увидела истину. Рыжая решила, что из-за неприязни и ревности блондинка ненавидит Элис, но теперь, когда это имело значение, она вспомнила свои истинные чувства. Она любила Элис. И ей хотелось, чтобы Элис была счастлива. Виктория изменилась в лице от такого неожиданного предательства. Но только на мгновение. Виктория не из тех, кто выказывает слабость. Она была слишком горда, чтобы смириться с таким отказом. Она посмотрела на свою рабыню-блондинку так, что ежу стало ясно, что прощения ждать не стоит. Её лицо потемнело от сильнейшей ненависти, и внезапно, без предупреждения она заорала и налетела на Розали, как ведьма. – Шлюха! – кричала она – обе свалились на пол. – Ты грёбаная шлюха! Розали даже не пыталась сопротивляться, а только слабо защищалась в надежде, что её госпожа успокоится. Виктория полоснула по её лицу ногтями, открыв две раны. Розали резко отпрянула, молча обхватив лицо. Виктория схватила её за светлые волосы и стала бить лицом об пол, крича с каждым ударом. Не знаю, что мне нужно было делать. Не хотелось покидать Элис, но было ясно, что Розали сдалась, а Виктория сейчас убьёт её, если я не вмешаюсь. Но помимо всего прочего я дико возбудилась от зрелища, когда голая рыжая стучит головой блондинки по полу. Но так как я, вероятно, не смогу защитить Элис в одиночку, вероятно, лучше всё же помочь Розали и обезвредить Викторию. Я была по-прежнему слаба от потери крови, но что-то нужно было делать. Я соскочила с кровати и повалила Викторию на землю. Рыжая яростно заорала, царапая и лягаясь, как взбесившийся демон, а я старалась не слишком возбуждаться от того, как её обнажённое тело извивалось и металось подо мной. На кону стояли жизни, и не хотелось всё испортить своими попытками заняться с ней сексом. Розали встала и снова рухнула, не совсем придя в себя. Виктория зашипела на меня, лязгая зубами, как волк, и наконец Розали пришла мне на помощь, ухватив Викторию за запястье и прижав его к полу, пока я держала за другое. Виктория яростно орала и попыталась скинуть нас, но каждый раз получала в живот коленом, отчего её сиськи качались, как желе. – Убейте её! – крикнула Элис с кровати. – Убейте эту грёбаную суку! Убейте её! Я была настолько потрясена, что чуть не отпустила руки. Убить её? Ну да, так было бы логично, когда на тебя нападает голая и разъярённая рыжая. Но что случилось с избитой и сломленной Элис, которая была готова умереть? С безучастной и раскаивающейся малюткой Элис, которая «это заслужила»? Может быть, никакая она не сломленная? Ярость и истерика в её голосе были весьма искренними. Скорее, это раньше она актёрствовала. Виктория была права. Все рыдания, крики и хныки Элис, все её разговоры о том, что она «это заслужила» и как она любила Розали, и как никто не трахал её лучше, чем Виктория, её безучастность у лезвия ножа, пока его держала моя рука, её пожелание, чтобы я продолжала жить без неё и была счастлива – всё это была очередная актёрская игра, чтобы разжалобить нас и создать нужный настрой перед этим мгновением. Ну и шалунья! Ну что ж. Я не могу злиться на Элис, к тому же нельзя винить её за этот театр, когда на кону стояла её жизнь. Уверена, что она не лгала мне. Всё, что она говорила мне, вероятно, было искренне. – Шлюхи! – выла Виктория. – Все вы шлюхи! Остальные её слова потонули в яростных криках, она забилась ещё сильнее. Высвободив руку, она потянулась к моему горлу, но мне удалось схватить её снова. Теперь она меня уже окончательно вывела из себя. Мне всегда нравилась Виктория, и при других обстоятельствах я бы с радостью сделала всё, что она пожелает. Но Элис нужно совсем другое, а важнее то, что хочет Элис. Пришло время положить всему конец, как сказала сама рыжая. Только этот конец – не смерть Элис. Это смерть Виктории. Я ещё раз бросила взгляд на Розали, чтобы убедиться, что она на моей стороне. У неё была рана на голове чуть выше линии волос, и кровь стекала по её лицу. Но её лицо было мрачным, а ледяные голубые глаза светились каким-то отсутствием. Будто она изначально знала, что всё этим и кончится. Виктория снова дёрнулась, завыла, и мы вместе с Розали укусили её в шею. Громкий визг раздался в номере мотеля, а снаружи раздался гром. Дождь даже усилился, но я слышала крики Элис с кровати. – Убейте эту грёбаную шлюху! – кричала она. – Убейте её! Я присосалась к на ране на шее рыжей, но от слов Элис та забилась с новой силой. Даже хотя мы вдвоём пили её кровь, казалось, она не становилась слабее, как раз наоборот. От вкуса её крови я немного пришла в себя, но всё равно я была слабее, чем Розали, и первым рыжая вырвалась из моей хватки. Едва освободив руку, она схватила меня за волосы и оторвала от своей шеи, одновременно вывернувшись от Розали. Я попыталась схватить её снова, но она набросилась на меня когтями и поцарапала мне лицо, порвав щеку. Виктория встала на ноги. Мы с Розали бросились на неё, но было слишком поздно. Рыжая метнулась к окну, разбила стекло и вырвалась наружу, потянув за собой плотные пыльные шторы. Звук дождя вдруг стал гораздо громче – снаружи собиралась гроза. Виктория приземлилась на тротуар, и встала на четвереньки посреди обломков стекла, а потом выпрямилась. Я бросилась к окну и высунулась. Порывом ветра мне лицо и грудь забрызгало дождём. Виктория бросилась бежать по улице. Над головой висели тучи, а с другой стороны ехал автомобиль. Когда водитель увидел босую рыжую, бегущую по асфальту, голую и порезавшуюся битым стеклом, он засигналил. Автомобиль съехал с дороги и врезался в витрину магазина. Виктория свернула в аллею и исчезла, но я понимала, что мы её видели не в последний раз. Я повернулась обратно в комнату. Кровать вся была в пятнах крови, а если бы кто-нибудь заглянул в разбитое окно, то увидел бы трёх девчонок, которые весь день калечили друг друга. Нужно было делать ноги. Розали сняла с Элис наручники, молча и с какой-то грустью, как если бы она уже сожалела, что бросила свою госпожу. Элис даже не смотрела на неё. Она смотрела на меня глазами, наполненными слезами. Едва высвободившись, она подползла к краю кровати и обняла меня. – Прости, детка, – рыдала она, крепко меня обнимая. – Мне так жаль. Я знала, что они придут за мной. Я знала, что ты спасёшь меня. Я люблю тебя, детка. Я так тебя люблю. Я обняла её в ответ и улыбнулась. Меня не покидало ощущение, что она слишком увлеклась своей ролью попавшей в беду принцессы, но это было даже хорошо. У неё это получалось. Из меня довольно жалкий рыцарь в сияющих доспехах, но, по крайней мере, дракона мы если не убили, то уж прогнали. Розали смотрела Элис в затылок. Ей было больно и досадно от правды, которую она так долго пыталась отрицать: Элис никогда не будет любить её, как ей хотелось, а она никогда не сможет разлюбить Элис. Опустив на мгновение взгляд, она подняла голову, и её глаза опять стали холодными. – Виктория знает, где вы живёте, – сказала она. – Она вас и там достанет.