Семейные узы.

- Так вот что вас двоих связывает, - произнёс Себастьян с издевкой. – Какая трогательная история. - Злая ирония… - улыбнулась демонесса, - Фантомхайвы никогда не были причастны к оккультизму и чёрной магии. Как я и сказала, наш род брал начало в Ирландии, стране, что прозябала в невежестве, веря во всякую нечисть. Но Фантомхайвы никогда… мы были выше предрассудков. Мы вели размеренную, честную и спокойную жизнь, помогая людям. Но аксиома верна и по сей день – не делай добра – не получишь зла. Эти грязные, глупые люди ополчились против нас, виня нас в своём же угнетении. Мы считали, что в Англии будет спокойней и безопаснее. Но сначала эти Тюдоры… потом Стюарты… В погоне за властью эти королевские отпрыски уничтожали всех. В то время процветала охота на ведьм, и так легко было скрывать свои мотивы путём обвинения людей в колдовстве. Я и по сей день помню языки пламени, слизывавшие мою плоть до кости, - содрогнулась она, - и когда выхода нет, а всё твоё нутро пылает болью и ненавистью, люди идут на крайние меры. Вот и я сдалась, предав всё, во что верила. Я так сильно желала отомстить, что пошла на ту сделку. - Так вот чего ты попросила, - Себастьян облизнул губы, - самой стать исчадием ада. - Рыбак рыбака видит издалека, - лукаво приподняла бровь девушка. - Так демоном может стать и человек? – спросил младший Сиэль. - Только человек и может им стать, мой господин, - поклонился Себастьян, улыбаясь. – Потерявшим всё. И отказавшись от всего. - Ты… Себас... тьян… - Я был человеком… очень давно. И время стирает всё. Я уже и не вспомню, кем был при жизни. Но, как и сказала ваша многовековая бабушка… - демон игриво посмотрел на девушку, - огонь боли внутри никогда не утихнет. Такова наша плата. Вечное мучение. - Ты не должен лгать! – закричал Сиэль. – Это часть контракта! - А он и не лгал тебе, дорогой, - улыбнулась Аделайн, - ты же никогда не спрашивал его. - Я посчитал, что молодому господину будет лучше услышать это из уст родственницы, чем от меня, - оскалился дворецкий. - Ну и семейка, - раздражённо выдал Грелль, вспомнив себя в качестве дворецкого мадам Рэд. – А я ещё с вами и дела имел. - И что же было дальше? – спросил старший мальчик. – Как это произошло? - Пацан, - буркнул Отелло, - у тебя призвание вставлять своё слово в нужный момент. _____ - Сжечь ведьму! - Сжечь! - На костёр их всех! - Нет… вздёрнуть! - Четвертовать! Кричала разгневанная толпа, закидывая невинную девушку камнями. - Что вы делаете, люди?! – взывала к ним Аделайн. – Опомнитесь! Оставьте нас! Мама! – рыдала она, пытаясь вырваться из цепких рук инквизиторов, видя, как её отца и мать ведут рядом под конвоем. - Сжечь… сжечь… сжечь… - слышалось отовсюду. - Мааааамааааа… Я… я убью вас всех! Всех! Вопль, преисполненный ужаса и гнева, прозвучал в сгущающейся тьме. Её тело мучительно пылало в огне, но душа горела сильнее – ненавистью и болью. - Юная дева, ты призвала меня, - раздался чей-то томный голос. - Что?!... - Я явился на твой зов… - Я никого не вызывала! Я… я… не горю? – изумилась Аделайн, совсем не чувствуя жара огня. - Я здесь и слушаю тебя. Ты щедро заплатила мне за призыв. Две души – достойная плата. - Две… души… - вымолвила она, взглянув на бесчувственные тела родителей, привязанных рядом к столбу. - Чего ты жаждешь больше всего? Скажи. - Кто ты?! - Тот, кто избавит тебя от страданий, прекрасная нимфа… - Нет! Что ты за существо?! - Имя мне Велиал. И я внимаю тебе. - Я призвала демона?... – ужаснулась девушка, задрожав. - Что исполнит любое твое желание, только скажи. - Я хочу… - Аделайн тщетно боролась с приступом душивших её слез, - я хочу… хочу, чтобы все эти люди страдали так же, как и я! - Как прика… - Нет! – рявкнула она. – Я намерена сделать это сама! Своими руками! Поэтому… я хочу самой стать демоном! - Это стоит намного больше… - Я уже заплатила! - Только лишь за то, чтобы я явился на твой призыв. - Так что тебе нужно? Моя душа? Так забирай! - Как забавно… но и твоей души будет недостаточно для исполнения такого желания. - Демон! Ты не в силах этого сделать! Все твои хитрые увиливания лишь доказывают это! Разговор бессмыслен! - Что ты готова отдать во имя своей цели? Чем ты готова пожертвовать? Хммм… понятно… хорошее предложение! Я согласен! - Но я ничего не… Нееееет!... Когда демон завладевает душой человека, поглощая её, то та просто исчезает в чёрном омуте, замерев в ожидании страшного суда в надежде, что станет свободной. Но когда сам человек становится демоном, его душа сгорает дотла, оставляя на её месте зияющую бездну, пылающую вечным огнём Ада, причиняя нестерпимую боль. _____ И она отомстила, промчавшись по деревне словно чума, не щадя никого. Женщины, дети, старики… Дома пылали, и крики людей, застигнутых пожаром, ласкали ей слух. Но вскоре и они стихли, оставив после себя лишь пепел и разочарование. - Что ты наделала? – тихо произнес жнец, созерцая плоды новорождённого демона. – Что ты с собой сделала? - Ты всё видел, - выдохнула она, - почему ты не пришёл? - Я не мог, - с грустью отозвался мужчина, - жнецы не имеют права вмешиваться в судьбы людей. - Жнецы? – удивилась девушка. – Так ты… знал, что случится… - Да, - поник мужчина. – Знал… - Не могут вмешиваться?! – враз вспыхнула она. – А что же ты делал на протяжении всех этих одиннадцати лет? Зачем ты пришёл тогда и стал частью моей жизни?! Оу, - кивнула девушка, глотая слёзы, - кажется, я понимаю, как тебе, наверно, было весело. Знать всё и наблюдать. Это, сдаётся, у вас, жнецов, такая любимая забава, - глаза Аделайн блеснули красным, - насмехаться над людьми, которых ждёт конец. - Не смей так говорить! – выкрикнул Герберт. – Главное правило жнецов быть бесстрастными в работе! - И ты весьма умело этому следовал! Лицемер… Я другом тебя считала… а ещё и… - Ты права, мне нет оправдания в той цели, которую я преследовал изначально. - Цель? - Жнецы, день за днём, наблюдают человеческие смерти. А мне хотелось вновь увидеть жизнь. Снова пропустить через себя всё её великолепие и красоту. И я посчитал, что твои родители станут хорошим образцом, но я ошибся. Не они, а ты стала для меня примером. Но с каждым днём, замечая, как ты взрослеешь, видя все твои взлёты и падения, ощущая твою чистую душу… - Вот ты подлая мразь! – рассвирепела Аделайн, набросившись на жнеца, но тот с лёгкостью отражал любой её выпад. - Смири свой гнев и выслушай меня! - И не подумаю! Как ты мог со мной так поступить?! – накидывалась она с новой силой. – Что я тебе сделала, чтобы стать подопытной?! - Аделайн! Не вынуждай меня! – в гневе выкрикнул мужчина, прижав девушку к стене, приставив к её горлу лезвие косы смерти. – Я не хочу ранить тебя! - Ты уже это сделал, - произнесла она, улыбнувшись. – Хочешь убить меня? Вперёд… жнец. - Не хочу… и никогда не хотел, - отступил он. – Жнецы не убивают. Пойми, мы ничего не можем сделать с тем, что предопределено. - Так почему же ты не сказал мне? - Тогда ты всё это время жила бы с этой ужасной мыслью, которая свела бы тебя с ума. И, что хуже, ненавидела бы меня. Поэтому нам строго запрещено говорить об этом, дабы обезопасить вас. - Да, наверно, я понимаю… - Как и плотно знакомиться с людьми, чтобы обезопасить самих себя от случайной привязанности. Но я пренебрёг этим правилом… И сейчас я не смогу назвать ни часа, ни слов, с которых всё началось… - Но вмешались чувства, и нам сейчас всем грустно, - вдруг раздался надменный голос. – Я уничтожу тебя, пока ты ещё слаба! – к девушке летел другой шинигами, замахнувшись лабрисом, являвшим собой косу смерти. – Отродье! - Аааххх… - в испуге выдохнула она, смотря на приближающегося жнеца, не зная, что делать. - Брайан! – выкрикнул Герберт, неожиданно встав на защиту девушки, отразив атаку коллеги. – Не смей трогать её! - Что ты делаешь?! – взревел тот, уклоняясь. – Ты в конец с ума сошёл?! Мы в отделе терпели твои «уси-пуси» с людьми, но то, что ты делаешь сейчас, уже ни в какие рамки не лезет! Ты собираешься позволить этой твари поглотить все эти несчастные души и уйти?! - Я не заберу ни одну! Они мне не нужны! – вмешалась Аделайн. - Вот как? – усомнился Брайан. - Это ваша работа, моя же здесь закончена, - стальным голосом произнесла девушка. – То, кем я решила стать, полностью моё решение. И я сейчас ещё чувствую, мои воспоминания о чистоте естественных человеческих эмоций пока теплятся во мне, но вскоре и они иссякнут безвозвратно. Герберт, - Аделайн, улыбнувшись, сделала реверанс, - моё почтение, дорогой. - А ну, стой! Ты! – выпалил Брайан, когда девушка, оттолкнувшись от земли, взмыла вверх и скрылась в ночном небе. – Тебе придётся отчитаться за своё поведение, Герберт! Чёрт! Столько работы! И чего ты молчишь, а?! - Напишу всё, что нужно, - отозвался жнец, продолжая смотреть в небо. – Всенепременно… дорогая.