Осколки

Слава о том, что Инквизитор Лавеллан — любопытна шла намного быстрее, чем на горизонте появлялись её оттопыренные острые уши. И Солас не собирался с этим спорить: взять хотя бы её маниакальное увлечение различными бесхозными и бесполезными вещами! Юной эльфийке нужно было знать абсолютно все: от состава завтрака её солдат, слухов в таверне и до новостей с различных фронтов инквизиторской армии. И следить за тем, как Лавеллан набирается знаний было приятнее всего. Солас еле сдерживал улыбку, когда видел, как загораются её серые глаза в момент, когда в её черноволосой голове появляется очередная мысль; как её брови сходятся на переносице, когда Паприка обмозговывала очередную головоломку. Вот и сейчас, замерев в тени деревьев где-то у стен Скайхолда, он наблюдал за ней. Паприка сидела на скамье и тщательно осматривала свою ладонь. Изумрудное сияние освещало её курносое лицо, усеянное светлыми веснушками, оттеняло шрам вдоль скулы. Инквизитору не была понятна природа метки, как она существует вместе с её ладонью, почему болезненно пульсирует и, наконец, почему она все-таки светится. Однако, это был далеко не весь список интересующих вопросов. Оглянувшись по сторонам, будто боясь, что её застукают за чем-то непристойным, Паприка, с выражением лица, достойным разве что какого-то учёного, медленно поднесла палец к метке, а потом резко отдёрнула, словно его ужалили. Быстро моргая, Лавеллан старалась понять, что сейчас произошло и, не додумавшись до другого, вновь ткнула пальцем в изумрудную рану. Видимо, жжение было совсем неболезненным, когда Солас увидел на лице эльфийки шкодливую улыбку. А когда Инквизитор попробовала на вкус метку, коснувшись её кончиком языка, то и вовсе захихикала. Она повторяла это вновь и вновь, при этом не переставая тихо посмеиваться. Солас наблюдал за тем, как Вестница, Спасительница Тедаса, играется с величайшим творением, чудом оказавшимся на её руке, и не мог понять, как ему на это реагировать. Но он точно утвердился в мнении, какие главные качества у Лавеллан: слабоумие и отвага.