Может, любовь?

Бизон, весь день просидевший словно на иголках, жутко испугался, когда после окончания операции Уманова, уже спустившаяся с самолёта, вдруг закатила глаза и начала оседать на землю. Благо, реакция не подвела, и он успел подхватить потерявшую сознание девушку. Парни испуганно переглянулись; Дана сказала, что Уму не слабо приложили, и она так же вырубилась на пару минут. - Ну, что? Как она? Леся поморщилась, когда в нос ударил знакомый, неприятный запах нашатыря, и с трудом подняла голову. Перед глазами всё плыло, словно на сидевших перед ней людей она смотрела сквозь мутную плёнку. - Всё в порядке, - пожилой врач странно покосился на взволнованного Тарасова, который прежде реально приказывал ему впустить его в автомобиль, а на отказы не обращал никакого внимания, - просто удар был сильным. Вот и вырубило второй раз, а вам, девушка, я настоятельно рекомендую хорошенько отдохнуть. - Точно не сотрясение? - Борь, - наконец, сфокусировшая взгляд Ума, позволила себе назвать его по имени - ребят в кабине бобика не было, а значит, роли командира и подчинённой можно отложить на второй план, - со мной всё уже лучше, пойдём? Борис выводил замысловатые рисунки на её обнажённой спине, прислушивался к приятному безмолвию полумрачной комнаты, к её ещё не восстановившемуся дыханию и поймал себя на мысли, что счастье, и вправду, любит тишину. Однако сегодня они позволили себе сорваться - Олеся дико устала на операции, Борис успел нанервничаться за её пределами. Они-то с группой что? Только штурмовали и оттачивали мастерство, пока девчонки там жизнями рисковали. За то время, что Уманова провела в самолёте, вне зоны его досягаемости, мужчина не раз проклял Грекова, который захотел, чтобы врачом и пилотом были именно женщины. Бессилие и отсутствие возможности сделать хоть что-то бесили больше всего. Против его воли, вновь сорвался хриплый, недовольный стон. Брюнетка резко навалилась сверху, устало вздыхая и закатывая глаза. Этот маленький театрик пора было закрывать - мало того, что она валилась с ног и хотела поскорее провалиться в царство Морфея, так Борис продолжал капать на мозги своими ворчливыми недовысказываниями. Но надо признать, что она находила эту ситуацию, скорее, забавной, чем раздражающей. К тому же, по-прежнему пылающие щёки и приятное тепло, разлившееся по телу и граничащее с усталостью, то и дело возвращали мысли к тому безумию, что останавливать вообще-то не хотелось. - Ну что, а? Чего ты ворчишь? Считаешь, что надо было ехать в госпиталь? - Бизон упустил нужный момент, позволив себе отвлечься на то, как сползла ткань одеяла, оголяя зацелованные плечи, поэтому растрепанная Ума начала атаковывать его нескончаемым потоком весомых, на её взгляд, аргументов. - Как ты там говорил? Меня с такой царапиной засмеют, вот! - Я это я, - наконец, вклинился в разговор Борис, едва отведя взгляд от раскрасневшихся губ, но продолжая следить за загоревшими зрачками девушки, которая по-хозяйски устроилась на нём сверху, прижимаясь лбом ко лбу. - А ты вроде себя ещё утром скверно чувствовала, нет? - Было такое, но сейчас всё уже лучше. Так что, завязывай мученически вздыхать и делать вид, будто я, такая плохая, тебя не слушаюсь. Я очень устала сегодня. И... - затянула слова, создавая ощутимую интригу, и, задумчиво закусив губу, всё же выдала, - ты знал, что Вика боится смерти? - Все боятся, Лесь. - Я знаю, но... Зачем она тогда шла в спецназ? Она, знаешь, что мне сказала, когда мы переодевались? - поняв, что Бизон даже не догадывается, о чём они могли беседовать, продолжила, - что, мол, если с ней что-то случится, чтобы мы присмотрели за её Пашкой. Не понимаю, зачем идти в армию, если есть сын. У него же отца даже нет. А если она вдруг... Не дай бог. - Не знаю, Лесь, это её выбор, - серьёзно ответил он. - Глупый. - Сама-то, - сквозь накатывающий сон пробубнил Тарасов, поймав не заставивший себя ждать несильный толчок в плечо. - Эй, не брыкайся. - У меня нет детей. - У меня тоже, - Бизон открыл глаза, встречаясь с ней взглядом. - Я думал, твоё плохое самочувствие... - Подожди, - Уманова напряглась, - ты думал, что я беременна? - Были мысли. - И что? - во рту так не вовремя пересохло. - И они мне нравились. Леся не нашлась с ответом, прикрыв глаза, и положила голову на его грудь. Сердце мужчины размеренно стучало, убаюкивая, но вряд ли сейчас получится сомкнуть глаза; Ума на миг представила, как однажды утром они так же будут спать, как ним в комнату забегут их маленькие копии, громко топоча крошечными ножками и заливаясь звонким смехом, и наперебой кричать:"Мама! Папа!", как разорвут их сон, но внесут яркие краски в их новый день. Представившаяся картинка оказалась настолько реальной, что девушка неосознанно вздрогнула, когда Бизон громко вздохнул, и расплылась в мягкой загадочной улыбке. - Мне обмолвились, что ты замуж надумываешь выйти, - гортанный шёпот предательски пришёлся куда-то в район ключиц, и у неё вновь перехватило дыхание, а нутро приятно свело. Чёртчёртчёрт. - За кого, не секрет? - За лучшего мужчину в мире, - без тени сомнения, запальчиво и сбито. - А он об этом знает? - засмеялся, наматывая локон волос на палец. - Ну, знаешь, он у меня такой нерасторопный, что, боюсь, лет в семьдесят только предложит стать его женой. Ума ради интереса приоткрыла один глаз и тут же засмеялась в голос - Тарасов грозно сдвинул брови. - Это сейчас камень в мой огород, да? Они как-то прежде не заводили разговоры о потенциальной женитьбе, казалось, устоявшаяся гармония вполне устраивала каждого и менять что-либо не хотелось. В конце-то концов, штамп в паспорте не признак наличия любви. Она ни на йоту не сомневалась, что то, что между ними происходило день ото дня искренне и по-настоящему. - Нет, всего лишь месть за то, что не даёшь заснуть, - хрипловатый смех прямо в губы, но без лишних дозволений. - А как же «и в радости, и в горе»? - вопросительно изогнул брови мужчина, перехватывая края одеяла и притягивая к себе, чтобы чертовка не надумала улизнуть. - Будешь мне это говорить, когда я буду Тарасовой, понятно? А пока... - спонтанный поцелуй обезоружил, и, выждав момент, Леся перекатилась на свою половину, заворачиваясь в одеяло, словно в кокон, - дай поспать. - Олеська, я тебя так люблю. Целует в плечо в то время, как пробивающаяся щетина колит и щекочет кожу, но она не жалуется, лишь растягивается в победной улыбке. - Я тебя тоже, и, знаешь, я тут подумала... - приподнимается на локтях, ловя его затуманенный взгляд и перехватывая руку, придвигаясь ближе к губам, - мысли, которые тебе нравились, можно запросто воплотить в жизнь. Потому что я тоже хочу детей.