Может, любовь?

      — Слушай, давно хотел спросить… — Опер открывает дверь машины, но зависает на середине, не выходя и не возвращаясь, в салон задувает холодный весенний воздух, пока он неловко сидит на краю сидения и заинтересованно наблюдает за реакцией Бизона. — А вы?..       Ума не знает, что делает парень, как изворачивается, чтобы спросить не в лоб, не напрямую, а обходными путями, чтобы не навлечь на себя гнев Тарасова, но Борис сегодня добрый и расслабленный, разве что с лёгким налётом усталости и желания поскорее развести всех по домам, а затем и себя. Наверное, Игорь кивает на неё. Мол, вместе? Её забавляет то, сколько неприкрытого энтузиазма в голосе Никитина.       Леся мысленно улыбается, чудом не выдаёт себя, чувствует, как губы почти растягиваются в предвкушающей улыбке сугубо потому, что ей интересно, что же может ответить Бизон на подобные предположения.       — Что мы? — Бизон устало хмурится, пока она решает и дальше притворяться крепко спящей. Так, без причины, из банального любопытства и забавы ради.       — Ну, вы… вместе?       Тарасов усмехается. Она едва не зеркалит этот жест, по привычке, но вовремя спохватывается и, старательно сохраняя на лице беспечность и спокойствие, прислушивается к продолжению разговора, громкость которого мужчины пытаются поубавить и смягчить, чтобы не навлечь уже её гнев.       — С чего это такие выводы?       — Ну… Исходя из многого, — уклончиво отзывается Игорь.       — Слушай, Опер, ты вроде торопишься, нет?       Бизон не отвечает, и её это почему-то расстраивает, она не цепляется за это чувство, не уходит в него с головой, чтобы добраться до истоков, отпускает, но какой-то неясный, внутренний укол неопределённости, к какой же всё-таки категории относятся их отношения, оставляет после себя лёгкое, неприятное послевкусие.       — Да, тороплюсь, — разочарованно вздыхает парень, и Леся его понимает. Отчасти. Ну, любопытно же, ну! — Ну, пока.       Дверь закрывается, а в салоне смешиваются холодный и тёплый потоки воздуха наряду с её сходящей на нет сонливостью и его раздраженностью.       — Что скажешь?       Уманова удивлённо вскидывает брови: она уверена, что не могла так облажаться и выдать себя.       — Ну, а что я могу сказать?       Она тянется, устроившись между сидениями, всё ещё задаваясь вопросом, почему Бизона обвести вокруг пальца не получилось.       — Это было ожидаемо, это же Опер. Аналитический склад ума, прозорливость, любопытство… И твоя плохая актёрская игра.       Тарасов усмехается, смотря на неё через зеркало заднего вида. Они так часто делают, когда пообщаться хочется, но нет возможности. Негласная мелочь, которая часто помогает понять, что не так и как с этим бороться.       — Изначально он не думал о нас в таком ключе. И в смысле моя плохая актёрская игра? — он возмущён, но улыбается.       — Иди сюда. Так неудобно. Ты же не хочешь домой? Мы можем так посидеть.       Хлопают двери, воздух смешивается вновь, но ей становится тепло, когда Борис устраивается рядом. Ума кладёт голову ему на плечо, притянув к себе шуршащий пакет с картошкой-фри и пепперони которую они купили ещё на матче, но не притронулись даже. На игре вообще было не до еды, на самом деле. Они только успевали следить за динамичным продвижением игроков, скандировали какие-то кричалки, а ещё Ума ловила себя на мысли, что Пашка, как и все дети в принципе, тянется к Бизону, что-то спрашивает, интересуется мнением. Возможно, он делал это потому, что Борис был старше остальных их парней. Но ей нравилось наблюдать за этим маленьким союзом точно так же, как и за Викой с Пашкой. Они оба светились.       — Мой дом с тобой.       Картошка едва не стрянет в горле, она начинает кашлять, а потом, справившись с тем, что «не в то горло, всё нормально», поднимает взгляд на притихшего мужчину.       — Ты чего? Удивилась?       — Это было слегка неожиданно, — признаётся она, вновь улегшись на него. — Ты не ответил Оперу, но сказал мне. Но я знаю. Я знаю… И как только ты понял, что я не сплю?       — Ты дышишь иначе.       — Серьёзно? А, по-моему, так же.       — Нет, — серьёзно отвечает он, перехватив золотой ломтик прежде, чем она отправляет его в рот, и, уже смеясь, добавляет. — К тому же, у тебя плохая актёрская игра.       — Ничего подобного, воришка! — нарочито недовольно реагирует Олеся, пихнув его локтем в плечо. — У меня огромный потенциал.       — Завтра приезжает Ирка с Ванькой, — неожиданно говорит Тарасов, смотря в упор. — Она хочет с тобой познакомиться. Всё уши мне прожужжала.       — Значит, встретим.       — Не волнуешься?       — С чего бы? Ты же мой дом. Всё пройдёт как по маслу.       Боря расплывается в улыбке.       — «Как по маслу» закончится в тот момент, когда Ирка начнёт задавать провокационные вопросы. И, поверь, она начнёт.       — М-м, — мычит понимающе она, смакуя на языке кусочек пиццы, — например? Давай потренируемся, чтобы я была готова.       — Где познакомились?       — Ты ей не сказал? — ошарашенно вскидывается Ума.       — Не было времени, мы только воскресли! Что ты хотела?       — Значит, мы встретились на том свете, — бурчит девушка, хмурясь и возвращая внимание к еде. Смешок с левой стороны заставляет её закатить глаза. — Чего ты смеёшься? Первый же облажаешься.       — Ты ворчишь.       Она цокает.       — С кем поведешься, знаешь ли.       — Почему это я облажаюсь?       — Потому что ты несерьёзно подходишь к этому! — зажав кусок пепперони зубами, невнятно бормочет Ума. — Следующий вопрос, и не отвлекайся.       — Вот, побудь на моём месте, старлей Уманова, — злорадствует Бизон. — Ты ведёшь себя так, когда я объясняю задачу.       — Я делаю это, чтобы ты переставал занудствовать!       — Ах, я зануда? Это ты пытаешься удержать тему с допросом Иришки, а не я.       — Мне просто нужно знать, что ещё ты ей не сказал. Молчал четыре года, как рыба…       — Как скоро вы собираетесь завести детей?       И тут она стопорится, замолкает и не находит слов. Замирает, а потом медленно поднимает взгляд, чтобы встретиться с его спокойными глазами.       — Я не давлю, — тихо говорит Борис.       — Я знаю, — кивает, — но мы должны это обсудить. Почти год назад я сказала, что хочу. Я не уверена, что готова к этому. Не уверена, что смогу стать хорошей матерью. Но, возможно, моё желание всё ещё действительно, только если ты не передумал. Быть родителями та ещё задачка.       — Как только ты будешь готова, мы решим её вдвоём. Мы же семья.       Ума улыбается. Она хотела услышать ответ, она его услышала.