oh wonder

      лукас всегда был таким бодрым, веселым, улыбчивым. нереально приставучим и надоедливым, поэтому многие терпеть его не могли, но его это не волновало, он был слишком дерзким, чтобы прислушиваться к чьему-то мнению. ему похуй на все и всех.       он любил курить, утром, днем, ночью, по пачке в день, или больше. когда угодно, любил запах дыма, тепло в груди. ему подходило это, будто курение — всего лишь элемент одежды, который нереально шел ему. нельзя было представить юкхэя, без сигареты за ухом. или без чону.       чону был полной противоположностью, как и должно было быть. дерзкий? нет, ким знает значение этого слова только из-за лукаса под боком, а так, он милый, добрый, хороший, тихий, спокойный и такой мягкий.       хотя к палате юкхэя бежит со скоростью света и с улыбкой на все лицо, редкой и необычной, которой достоин только соулмейт.       чону любит слушать признания младшего, любит гладить его волосы, пока он брыкается и пытается вырваться, но по крайней мере сейчас он слишком слаб для такого, а чону этим умело пользуется. и чону снова улыбается, когда лукас недовольно кричит и отдергивает голову от руки старшего как от огня.       они привыкли к больнице, оба, за год, или больше, ни один из них уже не помнит, когда именно юкхэй попал сюда. ну, а чону в больнице не меньше чем его соул, даже спят обычно вместе на одной неудобной койке и мечтают о большой красивой кровати в их доме.       зато за это время они узнали многое и лукас стал тут что-то типа элитой. они знают в какой палате лежит женщина, у которой всегда есть алкоголь, кто из стариков продает шоколад, а кто траву, как пробраться к черному выходу кратчайшим путем, чтоб покурить, что надо принести уборщику, чтобы он дал ключ от бассейна в ночное время, где можно уединиться в библиотеке, в которой обычно тусуется чону, когда юкхэй конкретно задалбывает.       на этот раз, когда чону приходит к лукасу с огромным пакетом еды, он видит раздраженного лукаса, который чуть ли не сгрызает губы в кровь.       — ты случайно не захватил сигареты? — бросает младший, после короткого приветствия.       чону мотает головой и садится на кровать рядом с парнем.       — а зря, врач отобрал и сказал, что мне больше нельзя курить, — бормочет лукас, а чону слегка ухмыляется.       — правильно сделал, ты из-за этого и в больницу попал.       — слушай, умник, у меня проблема не с легкими, а с сердцем, — фыркает юкхэй и достает пачку чипсов из пакета, злобно разрывая и пихая сразу жменю в рот.       — курение плохо влияет и на сердце, — аккуратно произносит старший, боясь задеть лукаса.       — нормально все оно влияет!       чону молча берет и себе чипсы и смотрит соулмейту в глаза.       лукас резко бросает пачку и приближается к старшему так близко, что чону вдруг задерживает дыхание. руки младшего находят руки кима и сильно сжимают.       — купи мне сигареты, — шепчет лукас, а чону хлопает ресницами, все еще плохо воспринимая только что сказанное, ибо это совсем не то, чего ожидал он.       ким решил взять все в свои руки и вырвался из огромных лап младшего, затем схватив того за больничную рубашку и притянув к себе, впиваясь губами в губы юкхэя. лукас, конечно, радостно ответил на поцелуй, лишь углубляя его, раздвигая губы старшего языком, а затем поджал самого парня под себя.       — купишь? — тихо шепчет лукас прямо в губы кима, а тот мычит что-то невнятное, что точно значит «нет», но сейчас юкхэю даже как-то плевать.       зато на следующий день не плевать, вот совсем, потому что курить хочется очень, нереально, до смерти.       чону смотрит на парня, у которого настроение хуже некуда из-за недостатка никотина, которого раньше было больше чем надо, и тихо покидает палату и все же идет к тому самому злобному доктору, который запретил курить лукасу., а выходит уже, кажется, совершенно другим человеком.       ким сильно обнимает юкхэя, когда забегает в его палату со всех ног.       — что? что случилось? — удивленно бормочет лукас, несильно обнимая в ответ.       — ничего, просто…обнимай меня, хорошо?       юкхэй кивает, ничего не понимая, и чувствует, как по щеках старшего текут слезы, хотя даже не видит его лица.       чону приносит сигареты лишь спустя неделю и радости лукаса нет предела. он слаб, ему трудно ходить, но он прыгает, чуть ли не доставая руками потолка, когда видит кима, протягивающего пачку винстона.       они тихо пробираются по уже знакомому пути выходят на улицу через черный вход, оставаясь незамеченными.       — зря мы это делаем, — говорит чону, когда лукас нервно вынимает сигарету и поджигает, а все движения уже давно на автомате.       — а вот и нет, — говорит лукас и садится на ступеньку, наблюдая за парнем, которые повторяет за младшим и тоже берет сигарету, хотя и не курит.       — ты ведь говорил, что купишь мне сигареты только когда я вылечусь, — хмыкает юкхэй и отворачивается от старшего. — но что-то не похоже, что я выздоровел.       чону смотрит на соулмейта, а сердце сжимается, как раз в тот момент, когда понимает, что кажется лукас изменился. теперь он больше напоминает чону самого себя. и это значит только одно.       — вряд-ли я успею выкурить еще одну пачку, так ведь? — говорит лукас и вертит в руках коробочку, а чону молчит, просто смотря.       — ну, это было ожидаемо. просто, зачем мы вообще столько времени в этой больнице пробыли, если все закончится… так.       чону наконец-то понимает, что по щеке течет слеза и тут же вытирает её. в руке догорает сигарета, но ким так и не сделал ни одной затяжки. он подносит к губам и делает затяжку, впервые в жизни и он знает что это значит. он становится похожим на юкхэя.       — как ты думаешь, сколько мне осталось? — спрашивает младший и смотрит на чону. — месяц?       — врач говорил, не больше трех недель, — отрицает ким, и сам удивляется своему спокойному голосу., а в голове такой кавардак, такая боль.       — вау, — тянет младший и вдыхает дым.       — лукас…       — не смей, — замыкает старшего юкхэй и задирает голову вверх, глотает ком в горле и опускает руку с сигаретой. — не смей говорить, что у меня есть шансы, или что не все так плохо, и тем более, что любишь меня, хорошо?       чону бросает окурок на землю и смаргивает слезы, которые все равно катятся по щекам.       — но я ведь правда люблю тебя.       — знаю, но, — лукас опускает взгляд до глаз соулмейта. — лучше бы не любил.       они молчат, смотря друг другу в глаза. запах дыма уже не чувствуется, а окурки валяются на полу, догорая.       — по крайней мере мы старались спасти меня, — улыбается лукас, пытаясь хотя бы изобразить улыбку, которая была когда-то его счастливой улыбкой.       чону не выдерживает такого и обнимает младшего, всхлипывая и утыкаясь носом в футболку лукаса, чувствуя родной запах, руки на спине. вон такой любимый, такой родной, такой приятный, хороший. всегда бодрый, с улыбкой на лице, дерзкий, приставучий и надоедливый, но чону любит его, любит таким, и будет любить всегда.       лукас умирает через две недели, а чону становится похожим на него, с пачкой сигарет в кармане и болью в сердце.