Часть 4
15 сентября 2018 г. в 17:33
В голове копошились черви. Где-то посреди кучи мыслей о том, что прямо сейчас на его кровати спит обдолбавшийся приемный сын Кровавого Короля, чертов Пак Чимин, проскакивали воспоминания о том, что, кажется, во время выполнения сегодняшнего задания на него пару раз попала чужая кровь, и было бы неплохо скинуть одежду в стирку и принять душ. Но Мин Юнги этого не сделал. Пролежав около двух часов в одном неудобном положении, он в итоге поднялся и подошел к кровати.
Чимин во сне казался еще более красивым, особенно в свете поднимающегося из-за крыш соседних домов солнца, лучи которого робко проникали сквозь прикрытые жалюзи и нежно касались бархатной кожи. Пухлые губы приоткрыты, накрашенные веки подрагивают. Он что-то видит во сне. Шуга долго стоит рядом и смотрит, а потом, тихо и осторожно, достает из прикроватной тумбы пистолет и направляет на чертовски красивое лицо Чимина.
Указательный палец лежит на спусковом крючке. Рука не дрожит, дыхание ровное. Он действительно хочет сделать это. Спустить курок. Очистить мир от самой отвратительной шлюхи Сеула. Шуга слишком много слышал о похождениях Пак Чимина, чтобы в его душе осталась хоть капля желания помочь. Когда пять лет назад они впервые встретились взглядами на приеме в доме Кровавого Короля, он показался Юнги милым ангелочком с ужасно красивыми и наивными глазами. Больше с того дня они ни разу не виделись. Но почти все в их кругах вскоре узнали, чем решил заняться повзрослевший сынок самого Короля — наркотики, вечеринки и секс. Люди, которым в жизни важно лишь это, всегда вызывали у Шуги тошноту. Он вспоминал, через что прошел сам, смотрел на таких, как Пак Чимин, и не мог противостоять желанию расправиться с подобными отбросами.
Поэтому Юнги спустил курок. Жаль, что пуля так и не вышибла Чимину мозги, размазав их по подушке и стене. Естественно, он же не настолько псих, чтоб реально убивать сына Кровавого Короля! Все-таки жизнь ему еще дорога, и пистолет не был снят с предохранителя. С тяжелым медленным вздохом Шуга опустил дуло пистолета и вернул его обратно в ящик. Чимин что-то пробурчал во сне и перевернулся на бок, из-за чего одеяло задралось и оголило часть его спины, на которой белели длинные шрамы.
Они сразу притянули взгляд, завораживая и вызывая желание прикоснуться к ним, но Юнги заставил себя отвернуться и уйти в душ — нужно было занять себя хоть чем-нибудь, потому что уснуть все равно не вышло бы, пока чужой человек находится в его квартире. Не доверять никому, кого знаешь меньше полугода, как жизненный принцип. Ведь в мире, где он живет уже полжизни, другие правила и не действуют, каждый за себя, даже если у тебя есть верная команда, от кого угодно можно ждать предательства. Пары раз Юнги хватило, чтобы это понять и смириться с жестокостью, зародившейся в душе и окружившей сердце бетонной стеной. Несколько лет назад он дал себе прямо официальное слово, что никогда никому больше не доверится на сто процентов. Максимума — восьмидесяти — достигли только напарники по Bangtan, и это все.
Так что, очевидно, почему его разум уже на автомате не позволял телу потерять бдительность и отключиться, пока рядом находится кто-то, не достигший уровня доверия хотя бы шестидесяти процентов. Надо сказать, Юнги не стал бы даже одного в комнате оставлять Чимина, если бы не был уверен, что тот точно не проснется, пока его нет, потому что и дураку было видно, насколько он обдолбался.
Хотя мысли все равно вертелись вокруг чертового Пак Чимина, и это дико раздражало Шугу, все сильнее с каждой минутой. Как правило, горячий душ расслаблял его, но не сегодня. Усталость наваливалась на плечи, от недосыпа в глазах словно был песок, тяжелые веки так и норовили закрыться часов на двенадцать, но мозг заставлял их с трудом открываться. Даже дышать стало труднее, чем обычно, но при этом, выйдя из душа, Юнги все равно по привычке закурил, сев на диван и опять уставившись на Чимина, словно тот мог в любой момент вскочить и кинуться на него с ножом или что-то вроде того.
Но Чимин спал как младенец, хоть и развалился слишком развратно. Кофту ведь так и не успел надеть и все еще был в одних обтягивающих джинсах. Юнги около получаса боролся с желанием разбудить его, потушив сигарету, первую, вторую об обнаженное плечо, и выкинуть из своего дома, чтобы нормально поспать. Останавливало только положение Чимина в криминальном мире Сеула и ужасающая усталость. А ведь тем же вечером им всем нужно ехать к Королю для отчета по выполненному заказу. Вспоминая об этом, Юнги вздыхал очень тяжело и закатывал глаза.
Когда ему уже надоело предпринимать вялые попытки отдохнуть, он, наконец, достал ноутбук и, включив музыку в наушниках, стал лениво наводить справки на Чимина, чтобы точно знать, какой человек сейчас дрыхнет на его кровати, и как с ним стоит обойтись, когда проснется.
Интересно, что львиная доля информации основывалась лишь на слухах, вроде как его видели там и с тем человеком. Ничего, конечно, особенного, но Шуга сразу заметил, что этот парень явно что-то скрывает. Некоторые данные очень сильно противоречили друг другу, хотя это больше касается его прошлого, видимо, со временем Чимин научился правильно скрывать то, что нужно скрыть ото всех. Никто так и не знает точно, что было с ним до того, как Кровавый Король усыновил его. После этого, поначалу, Чимин почти нигде не светился, а потом вдруг его засекли в клубе, где торгует наркотиками синдикат Белый Лотос, в те времена еще бывший сильным конкурентом Магнолии. Причем буквально через месяц эти два синдиката заключили мирное соглашение и распределили территории между собой. Юнги пришло в голову, что, возможно, без Чимина там не обошлось, хоть ему и было лет восемнадцать от силы.
Читая, Шуга все больше сомневался, кто же такой на самом деле этот Пак Чимин — обычная шлюха, прожигатель жизни и наркоман или какой-то чертов гений? Но каждое сообщение о его похождениях склоняло чашу весов к первому варианту, так и поддерживая уровень отвращения Юнги.
Все чаще и чаще Чимина стали видеть в клубах и притонах на территориях совершенно разных группировок и кланов, как будто ему вообще было плевать на законы мира, в котором он оказался. Что страннее всего оказалось для Шуги, так это то, почему Чимина до сих пор не убили. Потому что несколько конфликтов, связанных с ним, доходили до высшей точки. «Неужели он настолько шикарная шлюха?» — думал Юнги, мрачно усмехаясь и листая дальше.
Примерно так он и провел пару часов, читая приблизительно об одном и том же, пока незаметно для себя все-таки не задремал. Когда рядом завибрировал телефон, Юнги вздрогнул и очнулся, чувствуя, как сильно хочется лечь нормально и уснуть, и коря себя за эту слабость. Пришло сообщение от Нама о времени встречи с Королем для отчета о проделанной работе — шесть вечера. Посмотрев на сопящего Чимина, Шуга с отчаянием понял, что теряет надежду поспать до встречи хоть сколько-нибудь. Но тут у него возникла слабая надежда вытолкать буквально навязанного случаем гостя из своей квартиры.
Отложив уже отключившийся ноутбук в сторону, Юнги поднялся и подошел к кровати. Представив лучший исход, он самодовольно ухмыльнулся и решил не церемонится: с силой схватил Чимина за руку и подтащил к краю кровати, громко сказав:
— Пора вставать и валить, Пак Чимин! Давай, выметайся отсюда!
Казалось, план идеален и прост, как куриное яйцо, — стащить парня с кровати и выгнать за дверь. Но все обернулось против Юнги, причем самым хреновым образом. То есть Чимин, даже не проснувшись полностью, просто дернул Шугу на себя в ответ, из-за чего тот от неожиданности упал на него, а потом вообще оказался запутанным в одеяле и объятиях.
— Эй, бля, какого хуя?! — возмущался он, пытаясь выбраться, но Чимин оказался слишком сильным и навалился на него всем весом.
— Милый, побудь со мной еще немного, — пробормотал он, утыкаясь носом в шею разозленного Юнги.
— Я тебе не милый, ты, ебаная шлюха! — Юнги злился, брыкался, но только сильнее путался руками и ногами в одеяле, даже не сдвинув Чимина с места.
А тому было хоть бы хны, даже не проснулся. Лежал, как на дакимакуре, и дышал Юнги в шею, довольно улыбаясь сквозь сладкий сон. «Сука…» — пронеслось в голове Шуги, когда тело непроизвольно обмякло и расслабилось от бессилия. Оказаться в своей самой удобнейшей на свете кровати было, конечно, просто невероятно здорово, и глаза автоматически закрылись, но он все равно, огромным усилием воли заставил себя вылезти из-под Чимина со всей ловкостью и осторожностью. Одна часть тела за другой, жутко медленные движения с замиранием сердца, потому что чуть не так двинешься, как Чимин опять сгребет под себя.
Чисто чудо помогло ему проделать этот маневр успешно, правда, с кровати он тупо свалился на пол, как мешок мусора, и не сразу смог встать. Перспектива уснуть на холодном полу на мгновение перестала казаться такой уж ужасной. Но он все равно поднялся, хоть тело и скрипело, и болело от каждого движения, как будто за один день мышцы полностью атрофировались. Уходя на кухню, чтобы заварить крепкий кофе, Юнги дал себе обещание больше никогда не соглашаться вписывать к себе левых людей, а уж Чимина и вовсе лучше бы никогда больше не встречать. От одной только мысли о нем, в Юнги нечто яро восставало против, и в голове оставалась только мысль: «Гребаная шлюха», — словно он видел в нем только это, хотя на самом деле было не так, все-таки Шуга не слепой и не дебил. Ну, может быть совсем редко, и то, когда скорее пьян, как, например, было в тот вечер после проваленного задания по устранению одного бизнесмена, когда разум Юнги прямо-таки захватила идея найти помешавшего ему парня, лица которого он так и не увидел и вообще ничего о нем не знал. Собственно, в такие моменты его всегда останавливают напарники, потому что он никогда не пьет один, зная себя слишком хорошо. Хотя, если точнее, пьет только с хорошо знакомыми людьми.
Наливая кипяток в кружку с растворимым кофе, Юнги подумал, что ни за что не позволил бы себе напиться в присутствии Чимина, и не сразу заметил, что начал лить воду не в кружку, а себе на руку. Небольшую полупустую кухню в мгновение наполнили отборные, бесцеремонно громкие маты. Сунув обожженную руку под ледяную воду, Шуга подсознательно нашел еще одну плохо обоснованную причину ненавидеть Пак Чимина.