Весенние деревья и закатные облака

      Требуется 100 дней, чтобы цыпленок вырос и смог откладывать яйца. Он решил, что не может просто наивно бездельничать в ожидании, когда пройдут 100 дней и цыплята вырастут, ведь все-таки гораздо лучше запастись заранее на случай черного дня.       И прежде всего, потому, что его начальство, в самом деле, заставляло чувствовать себя ненадежно.       Таким образом, он гулял по улицам, пытаясь придумать, как улучшить свою жизнь.       Хотя этот мир обладал другой историей, совершенно отличной от истории мира, в котором он жил прежде, но как ни странно, в основном растения и животные были такими же. Даже названия почти или вовсе не отличались. Кроме разницы в произношении, особых отклонений касательно языка не наблюдалось.       Кажется, что развитие живых существ было во многом похоже.       Он размышлял про себя.       Округ Гуан Тянь казался обычным и маленьким городом. Городской округ, в самом деле, не был совсем уж скуден в ресурсах, но и, конечно, не мог ими похвастаться.       Имея попрошаек, воров, служащих и землевладельцев, это место в любом случае выглядело вполне обычным.       Однако здесь было чрезвычайно спокойно.       Государственные офицеры время от времени арестовывали воров, а также попрошаек и жителей, которые мешали общественным делам. Иногда в государственную тюрьму угождали какие-нибудь проблемные люди на несколько дней, но только те, кто не учились на своих ошибках, раз за разом попадали и покидали ее, и даже Нань Гэ Эр узнавал их…       Когда он проходил по улицам, его приветствовали и тюремные завсегдатаи.       И все же не случилось ни единого убийства.       Хотя сам округ не был большим, размером примерно с городской округ, но и владения его не являлись, в самом деле, маленькими.       Тем не менее, слухи утверждали, что за прошлые десять или около того лет, не случилось ни единого убийства.       Хотя споры и скандалы среди соседей считались обычным делом, ни разу не случалось так, чтобы ситуацию не удавалось уладить. Максимум, что они делали, так это кидали тех, кто был причиной драк в тюрьму, быстро их арестовав, а затем выпускали через несколько дней.       Честно говоря, Нань Гэ Эр ждал с нетерпением, чтобы арестованные попали в тюрьму.       Когда бы нарушителя ни арестовывали, члены его семьи обязательно навещали его, принося пищу.       Все знали о том, что управление хоть и бедствовало, но арестованный человек не будет голодать, да вот кто был способен ежедневно терпеть рацион, состоящий из каши и зелени?!       Однако дело было не в том, что магистрат-дажэнь жестоко обращался с заключенными, ведь сам он ел даже еще более жидкую кашу, чем те, кому ее подавали в тюрьме, а уж овощей и подавно не употреблял в пищу.       Так что еще они могли сделать?       Те, кто находились в тюрьме, вкушали восхитительную пищу, пока те, кто находились снаружи, с нетерпением наблюдали, как же могли жители, уважающие Мо Шу-сяньшэна, мириться с этим?       Таким образом, ситуация оканчивалась тем, что все наслаждались пищей.       Потому для Нань Гэ Эра арест кого-либо значил, что он будет вкушать более хорошую пищу следующую пару дней. Вот поэтому, когда он видел, как кого-то арестовывают или ведут в тюрьму, он казался воодушевленным.       Хотя он не был придирчив к своей пище, его человеческие инстинкты заставляли постоянно надеяться отведать как можно более вкусную еду.       Гуан Тянь являлся таким обычным, но в то же время уникальным местом.       Гуан Тянь не имел ни фирменных блюд, ни превосходных пейзажей, земля не была ни бесплодной, ни урожайной, климат был не плох, но и не хорош. Просто небольшое и обычное место.       Однако жители округа Гуан Тянь были в большинстве своем богаче, каждое хозяйство располагало зерном, чтобы поделиться, и одним-двумя участками бесплодных земель. Поговаривали, что даже случись наводнение, никто не умирал от голода в огромном округе.       Такое было невозможным в Фан Цзюне или стоило сказать, что он не верил в существование подобного места.       И все же здесь это оказалось явью.       Это было словно…       Город спокойствия и счастья.       Для всех главным развлечением в этой древней эре, скудной на них, являлась закупка товаров у пришедших заграничных купцов; просмотр представлений бродячих артистов, которые оставались здесь ненадолго; и сплетни в чайном доме, чтобы потратить время, когда оно находилось.       Хотя город не был процветающим или столь же веселым, как столица, но поток людей в нем был чрезвычайно и крайне низок. Люди редко покидали Гуан Тянь, чтобы отправиться в другие места, и даже если они это делали, то, в конце концов, все равно возвращались вместе со своими семьями. В итоге большая часть людей в городе перезнакомилась друг с другом…       Люди навещали других случайным образом, когда у них появлялось свободное время, поскольку все равно ни у кого не было особых секретов…       Нань Гэ Эр внимательно наблюдал несколько дней, заметив, что в таком огромном городском округе располагался лишь один чайный дом. Чайный дом одновременно также являлся рестораном, но раз все были местными, к тому же слишком многие ужасно скучали, так кто захотел бы поесть в ресторане? Потому каждый день по утрам все места и наверху, и внизу были заняты. Большинство жителей города радостно проводили свое время там с чаем и несколькими тарелками простых закусок на столе.       Почему? Потому что там они имели возможность послушать сплетни о каждой семье!       Люди там могли даже целый день сплетничать о чепухе; вам точно под силу представить, насколько они скучали.       Поскольку мест в чайном доме не хватало, а спрос на них был, то он решил установить чайный прилавок под деревом рядом с бюро.       Он не просил о многом. Ему бы вполне хватило, если полученные деньги вместе с покрытием расходов позволили сделать так, чтобы не каждый прием пищи представлял собой жидкую кашу и чтобы иногда он имел возможность поесть мяса.       Он не знал, дозволено ли ему было получать деньги на стороне, работая в правительстве, ведь он считался его частью, однако сейчас ему не было до того дела, поскольку сейчас он даже не мог насытиться, а магистрат-дажэню и вовсе приходилось есть сушеный горох, чтобы усмирить свой голод.       Он сразу же поставил несколько изувеченных стульев; подобрал сломанный стол с едва ровной поверхностью; вскипятил чайник с водой и заварил чайные листья; позаимствовал белую ткань, взял кисть и написал «чай» поверх ткани прежде, чем повесить ее на ветвях дерева у дверного проема. Так чайный прилавок, наконец, открылся.       Как он и ожидал, горожане сильно скучали, слишком любили сплетни и чересчур ленились подняться в чайный дом, чтобы просто потесниться с другими. Потому они встречались с любящими сплетни соседями и друзьями, заказывали чаю и лениво проводили тут свое время.       Поскольку чай многого не стоил, все могли себе его позволить.       Дерево напротив бюро было действительно огромным, вероятно, в силу своего возраста, а потому издалека напоминало громадный зонт, так что под деревом было необыкновенно прохладно и уютно. Обычно всем нравилось сидеть на корточках под деревом и болтать, но теперь тут вдобавок были стулья и чай. Завершив свою дневную работу, все начинали болтать и сплетничать под деревом — со стульями, чтобы присесть, когда устанут, и с чаем, чтобы выпить, когда почувствуют жажду, — сплетничая о чем только им угодно, ведя богоподобный образ жизни.       Потому дела у чайного прилавка Нань Гэ Эра шли весьма хорошо, да так, что в итоге он купил еще больше стульев и несколько столов для расширения.       В конце концов, да кто здесь не мог позволить себе чай…       Ух, в самом деле, в городском округе был тот, кто не мог себе его позволить…       — Магистрат, Мо Шу-сяньшэн.       Как всегда, он был чист и ничтожно беден.       Хотя чай стоил совсем ничего, но многие его покупали. Когда лето прошло, Нань Гэ Эр, используя накопления, полученные с чайного прилавка, вернул долг Эр Гоу Цзы, купил еще нескольких цыплят, заплатил владельцу магазина зерна заранее, так что даже если в управленческом бюро не станет еды в будущем, он все еще сможет получить масло и зерно прямо оттуда. После этого, он потратил оставшиеся деньги на покупку клейкого риса и попросил государственных офицеров помочь ему соорудить каменное корыто и молоток взамен на мясное блюдо. Потом он попросил тех, кто не работал, помочь ему поместить полностью вымоченный, пропаренный и приготовленный клейкий рис на камень; ранее воспользовавшись молотком, чтобы с силой растолочь рис в пасту; облив его маслом; скатав его в маленькие рисовые шарики; сплющив их; и наконец, получив из них пирожки цыба[1]. Часть этих пирожков цыба затем получили соседи вместе с объяснением, как их есть.       Особо нечего сказать насчет того, что произошло после этого, все знали, что Нань Гэ Эр из управленческого бюро умел создавать странные мягкие клецки, называемые цыба, которые можно было поджарить и съесть; которые можно было или завернуть в овощи или запечь в масле; можно было дать детям в качестве закуски, сварив до мягкости и сдобрив соевой мукой; и можно было использовать как отдельное блюдо. Мягкие клецки были весьма хороши на вкус и сытны, в то же время удобны, чтобы носить с собой.       Нань Гэ Эр даже не продавал их, а раздавал всем желающим.       Однако никто не хотел пользоваться им, в конце концов, Мо Шу-сяньшэн так бедствовал, да к тому же они оба, жившие в бюро, выглядели столь тощими и не имели возможности полноценно питаться, и как могли они добровольно раздавать что-то другим.       Таким образом, не называя это покупкой, все приносили что-нибудь вроде мяса или риса для обмена, когда они хотели цыба.       На самом деле, цыплята уже выросли и могли откладывать яйца, так что он имел возможность продавать лишние яйца, а полученные с продажи деньги использовать, чтобы добавить мяса к завтраку государственных офицеров. С деньгами, добавленными Нань Гэ Эром, мебель в управленческом бюро починил плотник по просьбе Нань Гэ Эра, и в целом, все смогли наслаждаться простым рисом вместо каши.       Постепенно догоняя стандарты жизни остальных, Нань Гэ Эр мог не полагаться на помощь других, но если он не принимал их обмены, то женщины настаивали на том, чтобы он продал им цыба.       Он, в самом деле, не планировал оставлять себе их деньги, честно говоря, если бы все не присматривали за ним и не покровительствовали чайному прилавку летом, он бы не мог быть настолько расслаблен теперь.       Он попросту хотел ответить им тем же.       Из трех крупных кувшинов, полных цыба, два кувшина он раздал, обменяв на полдома зерна. Оставшиеся десять или около того штук из последнего кувшина забрал Мо Шу-сяньшэн в свою спальню, напрочь отказываясь их достать.       Он их любил…       Не имея иного выбора, Нань Гэ Эр попросту объяснил горожанам, как делать цыба.       После этого в течение полумесяца женщины c видом «У меня получилось, да?!» приносили ему разнообразные — странной формы, неровной структуры, ужасные на вкус — цыба.       …Мо Шу начал ценить свои оставшиеся цыба еще больше.       Кстати, любимый способ поедания цыба у повсеместно уважаемого Мо Шу-сяньшэна был следующим: сварить и запечь, сдобрить их сладкой-сладкой соевой мукой, а затем жевать с видом чистого блаженства…       Городские дети и пожилые люди с плохими зубами тоже любили такой способ их поедания…       Нань Гэ Эр чувствовал боль в животе каждый раз, когда это видел…       Он не мог раскрыть правду горожанам, уважающим Мо Шу, но и игнорировать это для него было слишком мучительно… Заметки переводчика: [1] — пирожки цыба: приготовленный клейкий рис, истолченный в пасту — традиционная китайская еда. Если хотите погуглить, как они выглядят, то вбейте в поиск 糍粑