Весенние деревья и закатные облака

      В течение осени и зимы Нань Гэ Эр не открывал свой чайный прилавок, а Мо Шу не патрулировал. Потому их взаимодействия приумножились в бесконечное количество раз по сравнению с прошлыми двумя сезонами.       Для Нань Гэ Эра, ежедневно ходившего на цыпочках на краю впадения в ярость, это являлось бесспорно огромным моральным испытанием.       Стоит сказать, что не каждый мог выдержать такого совершенно идиотского парня как Мо Шу.       Даже хотя его дни шли жалко, второй год после его прибытия все-таки минул.       Перед Новым Годом Нань Гэ Эр снова серьезно заболел. Это было вызвано тем, что он совсем не мог вынести Мо Шу, что закончилось его переездом обратно в свою собственную комнату. В итоге, он рухнул из-за простуды на следующий день.       Жар и головокружение преследовали его в течение недели, и он едва смог завершить подготовку к Новому Году.       Он сам поразился тому, насколько серьезна была эта простуда, и продолжал вновь раз за разом подтверждать, сколь плохим являлось состояние его здоровья. Мо Шу, похоже, тоже пришел в ужас от простуды Нань Гэ Эра и строго заявил о своем несогласии для Нань Гэ Эра спать в его собственной комнате без разрешения.       В то время как Нань Гэ Эр был угрюм по этому поводу, он по-прежнему не мог ничего поделать, кроме как пойти на компромисс — поскольку Мо Шу делал это для его же блага. К тому же, его хилое тело являлось совершенным разочарованием, и он не имел другого выбора, кроме как прислушаться к предупреждению Мо Шу.       Хотя эти двое достаточно настрадались до того, как год закончился, он все же прошел мирно.       Нань Гэ Эр сидел рядом с камином, подсчитывая приток денег за год, пока Мо Шу смотрел на него со стороны, время от времени заглядывая в книгу в своих руках. На полу возле него стояла тарелка со славно нарезанной сладкой бобовой пастой.       Очевидно, основными счетами и расходами управленческого бюро по-прежнему распоряжался Чжу Си. Числа, которые подсчитывал Нань Гэ Эр, являлись лишь ежедневным доходом этих двоих для обеспечения их жизни в управленческом бюро.       Согласно подсчетам этот год был лучше, чем предыдущий. Мо Шу периодически ходил к речному берегу, чтобы ловить разнообразную рыбу, и даже забирался в горы, чтобы охотиться на диких зверей. Более того, он уже посадил семена в первый год и взрастил домашний скот. Чайный прилавок тоже был неплох, к тому же, он открывал его в течение двух сезонов. Хотя Мо Шу небрежно тратил свои деньги без всяких раздумий, поскольку Нань Гэ Эр теперь следил за его жалованьем, то когда год закончился, на руках все еще оставался излишек денег.       Заметив, как Нань Гэ Эр нахмурился, Мо Шу спросил:       — Что такое? Денег в этому году не хватает?       Нань Гэ Эр сосредоточился на подсчетах, не обращая на него внимания.       Обнаружив молчание Нань Гэ Эра, Мо Шу продолжил:       — Тогда тебе нужно, чтобы я поохотился на диких зверей для продажи?       Нань Гэ Эр поднял свою голову лишь на мгновение, взглянув на тускло освещенное огнями лицо Мо Шу — он был готов поклясться, что мог заметить радость на спокойном лице этого парня.       Дернув уголком своих губ, он ответил:       — Не нужно.       Хотя Мо Шу ускользал наружу несколько раз во время осени и зимы, он, в конце концов, по-прежнему был ограничен. Будучи скованным на протяжении целых двух сезонов, этот парень не в состоянии подавить свое желание выйти наружу?       — Осталось десять или около того дней. Просто потерпите, дажэнь.       Мо Шу снова склонил свою голову, продолжая рассеянно читать книгу в своих руках, слабо жалуясь:       — Сяо Нань, ты знаешь мои страдания?       — Не хочу знать, — ответ Нань Гэ Эра был безжалостен. Он совершенно не собирался выслушивать жалобы Мо Шу.       — … — было редкостью для Мо Шу остаться без слов, чтобы продолжить.       После некоторого времени Мо Шу снова беспокойно заговорил:       — Сяо Нань, ты чувствуешь, что твоему телу становится лучше?       Он чувствовал это, хотя все равно тяжело простудился до окончания года. Однако если он надлежащим образом позаботиться об этом, то не останется никаких болезненных следов. По крайней мере, по сравнению с предыдущим годом состояние его здоровья стало гораздо лучше.       Тем не менее, Нань Гэ Эр, очевидно, не собирался честно признавать это. Он лишь фыркнул:       — Правда?       — …Сяо Нань, я заметил, что ты холоден ко мне, — в этот раз тон Мо Шу не был тайно недовольным, но вместо этого обиженным.       — О, правда? — Нань Гэ Эр дал равнодушный ответ без малейшей капли вины.       — Сяо Нань, — Мо Шу неожиданно кинулся к нему с грохотом. Одна из его рук сжала книгу со счетами, заставляя Нань Гэ Эра обратить свое внимание на его лицо.       Уныние, скука, обида, негодование… жалобность…       — Что? — Нань Гэ Эр был безэмоционален.       — …Не чувствуешь вину, смотря на мое лицо? — Мо Шу расширил свои глаза. Недоверие отобразилось на его лице.       — Почему я должен чувствовать вину? — Нань Гэ Эр взглянул на него искоса.       — …Какой же ты бесчувственный и бессердечный мужчина, — Мо Шу принял позу убитого горем.       Уголки губ Нань Гэ Эра дернулись, он не желал страдать ерундой с этим парнем. Он чувствовал, что с удлинением времени их взаимодействия его ум, похоже, продолжал безгранично приближаться к нулю.       Кроме того, больше всего его в недовольство приводило то, что не важно, сколь не сочетались слова и действия Мо Шу с его внешним видом, этот дае по-прежнему мог обернуть свои нелепые приставания в длительный, глубокий и скорбящий тон. Он явно ел лишь пирог, но делал это так, словно смаковал какой-то редкий деликатес; принимал позу, как будто он пил великолепный алкоголь, когда это всего лишь была медовая вода…       Проще говоря, действия, слова и вся сущность Мо Шу были совершенно противоположны и несовместимы с его внешним видом.       Нань Гэ Эр просто не мог понять, почему такой беспринципный, бесстыдный и идиотский парень мог выглядеть так божественно. Не важно, как он каждый день жил словно дурак, он по-прежнему выглядел так изящно!       Поскольку его выходка оказалась бесполезной, Мо Шу успокоился на несколько минут, съел пару ломтиков бобовой пасты, просмотрев половину своей книги — кстати говоря, Мо Шу читал быстро, почти десять линий с одного взгляда. Сначала Нань Гэ Эр даже думал, что этот парень просто небрежно переворачивал страницы, откидывая одну за другой.       К его удивлению, он действительно читал и, к раздражению, слова даже впечатывались в его память…       — Эй, Сяо Нань, — Мо Шу вновь заговорил.       Нань Гэ Эр притворился, будто не заметил этого.       — Скоро Новый Год, хочешь пойти вместе со мной работать, патрулировать и всякое такое? — прошептал Мо Шу.       Вычисление счетов Нань Гэ Эра немного замедлилось.       Несмотря на то, что он являлся бывшим жителем двадцать первого века и знал продвинутые способы счетоводства, он все равно выучил примитивный и немного сложный способ этого нынешнего мира, просто для того, чтобы не быть белой вороной.       Никогда не был он человеком с лихим духом, тем более не имел амбиций. Более того, он вырос в Бэй Цзюне от ребенка до принца. В такой обстановке он знал глубоко в своем сердце, что быть обычным и простым — единственный способ выжить.       Потому он казался чрезвычайно обычным и естественным, словно бы рожденным, чтобы жить здесь.       Он старался изо всех сил, чтобы изучить навыки и способы жизни здесь. Несмотря на то, сколь несовершенны и регрессивны были эти навыки, он все равно знал, что большинство применяло их.       Ни разу он не думал о том, чтобы изменить что-либо, используя свои знания из двадцать первого века, что и являлось причиной, по которой он сумел выжить до этого момента.       В конце концов, после всего этого планирования и подсчетов разве я по-прежнему не оказался в такой ситуации?       Думая о своем прошлом, Нань Гэ Эр не мог ничего поделать, кроме как впасть в задумчивость.       — Это хорошая идея и для тебя, да ведь? Тогда давай пойдем вместе, когда начнется год! — Мо Шу добросовестно решил так для блага Нань Гэ Эра.       Нань Гэ Эр вернулся в чувство, затем взглянул на Мо Шу, черные линии отобразились на его лице — он осознал, что Мо Шу был знатоком в разговорах сам с собой!       — Я даже не пикнул, понятно! — Нань Гэ Эр скорчил гримасу, смотря на парня напротив него.       — Пик, — Мо Шу снова понимающе произнес звук.       Нань Гэ Эр лишился слов.       Нет, не потому, что Мо Шу убедил его, но вместо этого…       Ты серьезно? Думаешь то, что ты сам пикнул, доказывает, что я пикнул? К тому же, суть вообще не в том, пикнул я или нет; даже если бы я пикнул, это не значит, что я на это согласен.       Пиканье с самого начала не имело никакого отношения к этому; не говоря уже о том, что это ты пикнул вместо меня; то, что пикнул ты, не означает, что пикнул я!       Разум Нань Гэ Эра заполнился пиканьем: пик пик пик пик пик…       Почувствовав головокружение от своих собственных запутанных мыслей, Нань Гэ Эр замер на некоторое время, после этого лишь опустошенно спросив:       — Почему ты вдруг хочешь, чтобы я пошел?       Пребывая в Гуан Тяне такое продолжительное время, он знал, что Гуан Тянь однозначно не был просто округом. Однако он также весьма хорошо понимал свое место; он совершенно не будет любопытствовать по поводу вещей, которые не должен знать.       Хотя он обыкновенно взаимодействовал с жителями, эти взаимодействия были лишь поверхностными.       В конечном счете, он никогда не исследовал сердце Гуан Тяня лично.       Это также являлось причиной, по которой он не спросил Мо Шу о теме, которую обсуждал в тот день с Призрачным Генералом.       Он чувствовал, что по-прежнему не мог расцениваться, как кто-то из Гуан Тяня, и не имел права понимать все это. Однако сегодняшнее неожиданное предложение Мо Шу, похоже, указывало на что-то.       Несмотря на слабое осознание в его душе, он все равно бросил невольный вопрос.       Мо Шу поднял свои брови, усмехаясь:       — Что думаешь?       Нань Гэ Эр замолчал.       — Тебе нравится жизнь здесь? — Мо Шу задал старый вопрос с предыдущего года.       Нань Гэ Эр замер ненадолго, затем потряс своей головой:       — Я все еще не знаю.       Слабая покорность сопровождала его улыбку.       Смотря на выражение лица Нань Гэ Эра, Мо Шу не мог ничего с собой поделать, кроме как протянуть свою руку, чтобы погладить голову этого ребенка:       — Не волнуйся. Время еще есть.       Диалог по-прежнему был о том же, что и раньше, и казалось, словно отсутствовали всякие изменения.       Тем не менее, они оба знали, что на самом деле присутствовали незначительные различия.