Весенние деревья и закатные облака

      Так после трех дней пребывания в горах Мо Шу действительно притащил пламенно-красного зверя ночью третьего дня.       Нань Гэ Эр почти полностью прочитал свою книгу.       Он поднял свой взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть Мо Шу, демонстрирующего изящную и неземную осанку, медленно прогуливаясь — если проигнорировать зверя, которого он тащил словно коврик в своих руках.       Нань Гэ Эр посмотрел на огненную алость зверинной шкуры, чувствуя, будто бы она была немного знакома ему. Однако он не мог подобрать подходящих слов, лишь хмурясь, пока думал над этим в глубине души.       — Что такое? — Мо Шу подошел ко входу пещеры и небрежно спросил, заметив, что Нань Гэ Эр глубоко погрузился в свои мысли. Затем он отрезал передние конечности зверя. Он взял мясо, промыл, покрыл ингредиентами и зажарил.       Очевидно, Нань Гэ Эр не стал бы отвечать на вопрос, который бросил Мо Шу. Он просто последовал за Мо Шу в пещеру, садясь в стороне и наблюдая за тем, как тот деловито работал. Ароматное жареное мясо в мгновение захватило все его мысли.       Умения Мо Шу, конечно же, были совсем не плохими. Хотя он заявлял, что был лишь относительно искусен, на самом деле его навыки являлись исключительными. Нань Гэ Эр чувствовал, что дворцовые повара в Бэй Цзюне, вероятно, даже в подметки не годились этому парню.       Когда Нань Гэ Эр закончил с огромным куском мяса, Мо Шу отказался дать ему еще — в конце концов, Нань Гэ Эр со слабым здоровьем не мог съесть так много за раз.       Два дня назад он дал Нань Гэ Эру огромное количество еды за раз. В конце концов, он не смог все это переварить и из-за возникшей посреди ночи боли в животе едва ли вообще поспал.       Вчера он лишь дал ему порцию размером с укус, из-за чего тот тоже чувствовал себя нехорошо весь день.       Потому Мо Шу ел, неторопливо наслаждаясь, под тревожным взглядом Нань Гэ Эра.       Он долго ждал, но потом подумал, что не сможет урвать кусок у Мо Шу в этот раз. Потому он перевел свой взгляд на дикого зверя, которого беспорядочно бросили рядом со входом в пещеру.       Что именно это такое? Оно просто кажется таким знакомым.       В задумчивости Нань Гэ Эр поднялся и подошел.       — Куда ты идешь? — спросил Мо Шу позади него.       — Он просто кажется таким знакомым, — Нань Гэ Эр недоуменно рассматривал зверя сверху донизу.       Зверь не был слишком большим, размером примерно с лошадь. Голова, подобная тигриной, на макушке имела алый рог. Два сверкающих клыка торчали наружу, и зверь по-прежнему выглядел грозным и свирепым, даже после того, как его убил Мо Шу.       — А, — он вспомнил.       — А? — Мо Шу перестал есть, смотря на изумленного Нань Гэ Эра.       — Мо Шу… — даже Нань Гэ Эр заметил дрожь в собственном голосе.       — Хм? — увидев, что Нань Гэ Эру ничего не угрожало, Мо Шу продолжил жевать.       — Руки прочь, прекрати есть… — прошептал Нань Гэ Эр, безысходность отображалась на его лице.       — Почему? — замешательство Мо Шу было очевидным.       — Это Облачный Зверь! — завопил в конце фразы Нань Гэ Эр.       — Облачный Зверь? — недоумение окружало ответ Мо Шу.       — Один-единственный священный зверь на целом континенте; охраняемое животное, которым дорожат все страны! — Нань Гэ Эр кинулся вперед, пытаясь вырвать мясо из рук Мо Шу.       Мо Шу ловко увернулся:       — Так не пойдет. Я не могу позволить тебе сегодня быть своевольным; у тебя заболит живот, если ты это съешь.       Что вообще такое с твоим тоном, будто бы успокаивающим ребенка?!       Нань Гэ Эр помрачнел:       — Да кто хочет съесть твое мясо?       — Так ты хочешь съесть меня, а? — вдруг коварно улыбнулся Мо Шу, затем раскинул свои руки, принимая героическую позу. — Давай, я не буду сопротивляться.       Проведя столько времени в квартале красных фонарей, Нань Гэ Эр, очевидно, знал, что Мо Шу, бессердечный парень, дразнил его. Однако тогда он не волновался о том, чтобы накинуться в ответ, лишь схватив руки Мо Шу:       — Это Облачный Зверь!       — Ну Облачный Зверь и что с того? — Мо Шу наконец дал ясный ответ на ошарашенный вопрос Нань Гэ Эра.       Данный континент в этом мире назывался континентом Юнь Лу. Слухи молвили, что изначально здесь была лишь одна страна, позже медленно разбившись на четыре. Облачные Звери являлись чрезвычайно редкими и уникальными зверями на этом континенте; поговаривали, что они были свирепыми и аномальными; и являлись символом королевской власти с древних времен. Даже если Облачного Зверя нашел бы простолюдин, он бы все равно удостоился благодарности от страны вплоть до наивысшей награды — получения знатного титула принца.       Поскольку Облачные Звери с трудом размножались, короли различных стран постоянно смешивали их с другими зверями. Полученные зверята со смешанной кровью были слабы. Некрасивые цвета, которыми они обладали, не являлись столь важными, поскольку большинство из них умирало, не достигнув зрелого возраста. Он никогда не видел такого ярко-красного и крепко сложенного Облачного Зверя, даже в стране Бэй Цзюнь.       Вот поэтому в голову Нань Гэ Эра до этого никогда не закрадывалась мысль, что его ужином мог на самом деле являться Облачный Зверь…       Его нынешний уровень потрясения мог быть сравним с тем, как если бы он отведал сытное барбекю в своем бывшем двадцать первом веке, а затем ему бы вдруг сказали, что тем, что он радостно съел, на самом деле было мясо панды.       Ладно, если он правильно помнил, то Мо Шу собирался сделать ему одежду из меха Облачного Зверя…       Глаза Нань Гэ Эра выпучились, он пораженно смотрел на равнодушное лицо Мо Шу:       — Это Облачный Зверь! Облачный Зверь! — сейчас он мог лишь глупо повторяться.       — М-м, — кивнул своей головой Мо Шу. — Мясо немного нежнее. Более важно то, что его мех весьма хорош, чтобы сохранять тепло и вместе с тем не тяжелый, — немного подумав, он продолжил. — К тому же, на него проще охотиться, так что его можно счесть подходящей целью для охоты.       — Нет, не в том дело! — Нань Гэ Эр бесконтрольно вскрикнул. — Это, это… — его пальцы дрожали, указывая на Облачного Зверя, он почти потерял сознание.       О боже мой, я только что — съел Облачного Зверя! И Мо Шу — убил самого охраняемого зверя на всем континенте!       — Успокойся, — Мо Шу счел редкое паникующее выражение Нань Гэ Эра весьма забавным, но вместе с тем и озадачивающим. — Хотя я понятия не имею, почему ты так волнуешься о диком звере, но я ведь все равно убил его, так что ты можешь сделать?       Все равно убил его, все равно убил его, все равно убил его…       Эти слова полностью захватили разум Нань Гэ Эра.       Мо Шу спокойно продолжил доедать мясо в руке, затем поднял свою голову, чтобы посмотреть на Нань Гэ Эра:       — Тебе на самом деле он понравился? Если хочешь, я могу поймать маленького, чтобы взрастить дома. Но такую разновидность зверей сложно приручить, и он, вероятно, умрет, — сделав паузу на миг, он снова заговорил. — Но у молодого зверя мех мягче, да и мясо тоже намного нежнее. Его можно съесть, даже если он умрет, так что все в порядке.       Глаза Нань Гэ Эра расширились — он не мог поверить в то, что только что услышал.       Как мог кто-либо так нахально заявлять о своем желании съесть священного зверя континента Юнь Лу? Даже думать о том, чтобы съесть дитя, съев его родителя!       — Стоит ли мне завтра поймать его? — по-прежнему размышлял Мо Шу. — Но ловить детеныша не слишком правильно.       Нань Гэ Эр больше не мог слушать этого. Он снова схватил руки Мо Шу, смотря на него с искренними глазами:       — Не стоит, в самом деле. Не лови его больше. Прошу, просто позволь ему хорошо пожить. Ты уже навредил его папе, а теперь даже собираешься навредить сыну. Это совсем бесчеловечно.       — Вполне верно, — Мо Шу кивнул своей головой, полностью соглашаясь. — Охотиться на детенышей, в самом деле, незаконно.       Это не обычный дикий зверь!       Нань Гэ Эр хотел прокричать эти слова ему, но заметив, как к Мо Шу вернулось собранное выражение, он мог лишь ощущать невообразимую боль[1].       ...Забудем, думаю, что людей в Гуан Тяне даже не заботит то, что это священный зверь.       Они различают зверей только по тому, насколько вкусное их мясо.       Но почему подобный священный зверь, в последний раз виденный на континенте Юнь Лу давным-давно, появился в горах такого маленького округа как Гуан Тянь?       И судя по тону Мо Шу их, похоже, должно быть немало?       Пока Нань Гэ Эр обдумывал это, Мо Шу сказал:       — Ну, на самом деле это самка. Так что она должна быть мамой; я навредил маме.       Нань Гэ Эр присел на корточки без всякого выражения, подбирая оставленную на земле кость и кидая ее в голову Мо Шу. После этого он спокойно сказал неприкрытую ложь:       — Прости, моя рука соскользнула, — он «наградил» Мо Шу той костью, но по-прежнему совсем не чувствовал себя умиротворенно. Он лишь ощущал, что все его сердце было заменено единственным словом, безысходностью.       Можешь не прерывать меня давно законченной, совершенно неуместной темой, когда я думаю?!       Мо Шу прикоснулся к припухлости, появляющейся на его голове и улыбнулся горько:       — Сяо Нань, тебе действительно нравится вести себя избаловано.       Нань Гэ Эр снова присел, подбирая кость.       — Прости, я ничего не говорил, — тотчас же сказал Мо Шу.       Оставшись равнодушным, Нань Гэ Эр подобрал еще большую кость и кинул ее в лоб Мо Шу.       — Почему? — спросил Мо Шу с оттенком огорчения.       — Я просто делаю то, что хочу, — хотя Мо Шу не уклонялся, Нань Гэ Эр по-прежнему чувствовал, как черные линии появлялись по всему его лицу; его сердце наполнялось мрачностью.       — Маленькое дитя испортилось, — глупо сболтнул Мо Шу.       Нань Гэ Эр присел.       — Я неправ, — извинение Мо Шу было четким. Он закатал свои рукава, вместе с тем сметая все кости напротив Нань Гэ Эра.       — Кто сказал тебе бросаться такими глупыми словами? Такими глупыми словами? — почти взрываясь от собственных ограничений, Нань Гэ Эр наконец слетел с катушек, беспрестанно забрасывая Мо Шу маленькими камнями, которые он подбирал с пола.       — Кто сказал тебе убить священных зверей? Убить священных зверей? Это бережно охраняемые звери, ты вообще знаешь? Ты экологически неосведомленный идиот! Да кто ведет себя избаловано! Да кто ведет себя избаловано!       — Сяо Нань, Сяо Нань, остынь, остынь! Осторожно, не заболей! Смотри, я просто буду тут стоять. Не злись. Не бегай, ты упадешь. Хорошо, хорошо. Вот кость. Оу, ты так жесток!       Молчаливый лес продолжал наполняться шумом в ту ночь. Заметки переводчика: [1] — невообразимую боль: здесь снова используется выражение «蛋疼», что является слэнгом «боль в яйцах». В данном случае подразумевается какое-то событие, доставляющее душевный дискомфорт.