Весенние деревья и закатные облака

      Ранним утром они оба вернулись в управленческое бюро, притащив с собой бедного зверя.       Вскоре после этого, получив сообщение, сразу же прибыл кожевник. Вместе с Мо Шу кожевник нарезал священного зверя, которого было чрезвычайно тяжело заполучить на всем континенте Юнь Лу. Его мех забрали, чтобы обработать, а часть его мяса разделили с кожевником. Остальное мясо оставили, чтобы законсервировать вместе с примесью свинины и рыбы…       Не важно, сколь редкими священные звери являлись по мнению континента Юнь Лу, люди в Гуан Тяне по-прежнему отчужденно считали их вкусными, с отличным мехом и легко убиваемыми зверями, забивая их…       Двумя месяцами позже Нань Гэ Эр получил длинную шубу, сделанную из меха священного зверя, — хотя он продолжал напоминать себе оставаться спокойным, его эмоции по-прежнему были смешанными.       Он желал оставаться спокойным, но проблема состояла в том, что это был Облачный Зверь! Облачный Зверь, который даже если являлся смешанной крови, все равно хорошо взращивался в красивом саде, и каждый король на континенте Юнь Лу обращался с ним словно с сокровищем!       Но теперь мех этого Облачного Зверя превратился в его шубу…       Если задуматься, то он, похоже, совсем не видел огромного зверя, которого Мо Шу использовал, чтобы изначально сделать его белую шубу….       Не говорите мне, что это еще один находящийся под угрозой исчезновения уникальный зверь?       Нет! Я чувствую, как нарастает мой стресс!       Нань Гэ Эр ощущал, что его нынешняя чистая стоимость была, в самом деле, весьма высока.       По-крайней мере некоторые шубы, которыми он обладал, являлись драгоценными сокровищами.       Что же, носить драгоценные сокровища и все равно жить такой простой жизнью, тратя каждый день либо на подсчет дневных расходов словно скряга, либо занимая себя дневными хлопотами…       Вероятно, я единственный в этом мире, кто так делает.       Конец года ознаменовал окончание дней пребывания Мо Шу в управленческом бюро. В тот полдень Мо Шу закончил готовить еду. Сидя на огненной кадке[1], с несколькими маленькими блюдами и небольшим сосудом вина рядом, он пристально смотрел на редкие цветы сливы около поддельной горы, пока ел и пил.       Сливовое дерево, выросшее весной, имело тогда несколько маленьких цветов. Тем не менее, поскольку оно все еще было молодым и не выросло до конца, цветы были лишь редко рассыпаны.       Нань Гэ Эр отведал лишь несколько блюд, сидя на огненной кадке, чтобы составить компанию Мо Шу. Затем он отложил свои палочки, задумавшись вместе с Мо Шу.       Несмотря на открытое окно Нань Гэ Эр по-прежнему ощущал тепло из-за шубы из Облачного Зверя, в которую был облачен. Кроме небольшой прохлады из-за ветра на своем лице, его ноги рядом с камином и его тело ощущали тепло.       Мо Шу действительно перенял обязанности по кухне после того, как они вернулись с гор. Не важно, являлись ли ингредиентами простые овощи или бурый рис, когда их готовил Мо Шу, их вкус всегда получался исключительным. Вот почему Нань Гэ Эр действительно набрал немного жира, и его здоровье стало лучше, чем раньше.       Самым примечательным было то, что он особо не болел за прошедший год, что заставляло Мо Шу гордиться собой. Когда бы доктор ни упоминал об этом, Мо Шу всегда казался самодовольным.       Любуясь цветением сливы, Мо Шу спросил Нань Гэ Эра, как только понял, что Нань Гэ Эр отложил свои принадлежности:       — Почему ты не ешь?       — ...Я наелся, — Нань Гэ Эр потер свой живот.       Нынешняя пища в управленческом бюро намного улучшилась по сравнению с той, которую он ел, когда только прибыл. И возможность присутствия мяса на столе тоже возросла. Более того, поскольку теперь Мо Шу был тем, кто готовил, Нань Гэ Эр ел немного больше, чем раньше. Тем не менее, его тело, в конце концов, пережило три года водных пыток в тюрьме. С телом, несравнимым с телом обычного человека, он легко наедался и легко становился голоден.       Мо Шу знал, что тело Нань Гэ Эра не могло сразу же восстановиться, так что он не заставлял его есть больше, лишь спрашивая:       — Хочешь растирание?       Так называемое «растирание», очевидно, подразумевало растирание живота Нань Гэ Эра. В результате того, что качество и количество пищи увеличилось, Нань Гэ Эр каждый раз после еды не мог ее как следует переварить. Его собственное растирание, похоже, не производило должного воздействия. Однако, вероятно, благодаря знаниям того, как функционировали человеческие органы, и обладанием внутренней энергии, Мо Шу всегда мог помочь Нань Гэ Эру почувствовать себя немного более комфортно.       Привыкший к этому Нань Гэ Эр кивнул своей головой, приоткрывая свою одежду.       Из-под толстого теплого одеяла с огненной кадки Мо Шу протянул свои руки, помогая растирать кое-чей живот.       Слабый аромат распространился от одежды Мо Шу, сопровождая его нежные движения. Этот аромат, казалось, смешался с запахом сосны и ветра.       Сочетание сытости, тепла в его ногах от огня и попыток Мо Шу помочь его пищеварению заставили Нань Гэ Эра в мгновение почувствовать слабую сонливость.       Он зевнул, сузив свои глаза.       — Хочешь вздремнуть? — заметив движения Нань Гэ Эра, Мо Шу приподнял уголки своих губ.       Нань Гэ Эр заставил себя открыть глаза, взглянув на Мо Шу:       — ...стол… — поскольку Мо Шу отвечал за готовку, то он сам стыдился бездельничать, так что помогал, убирая стол и отмывая посуду.       — Я уберусь, как поем, — улыбнулся Мо Шу.       — О, — Нань Гэ Эр снова зевнул.       — Тебе нужно больше отдыхать, — заговорил Мо Шу вновь.       Позволяя мне спать сразу после еды…       Ты пытаешься взрастить свинью?!       Нань Гэ Эр хотел ответить подобным образом, но пребывая в комфорте, он склонил свою голову, быстро впадая в сон.       Смотря на забавную поникшую позу Нань Гэ Эра на огненной кадке, Мо Шу не мог ничего с собой поделать, кроме как улыбнуться, продолжая растирать кое-чей живот.       Слухи молвили, что когда кот начинал доверять своему хозяину, то позволял ему посмотреть на свой живот.       Разве прямо сейчас этот вялый и довольный парень с расслабленным выражением лица не располагает подобным мирным видом?       Как интересно.       Как забавно.       Как…       Пока Мо Шу смотрел, ощущая чувство выполненного долга, он подумал, что тот был слишком привлекательным.       Стоит сказать, что тем, кто изменил состояние этого парня до такого, был я.       Это отвратительное, беспорядочно истерзанное лицо едва ли может передать боль его сердца.       ...Он безусловно такой прелестный человек.       Почему кто-то был готов так его изранить?       И все же он чувствовал небольшую радость.       Если бы его глубочайше не изранили, то как бы он не пожелал возвращаться и захотел бы остаться здесь?       Если бы он не прибыл...       Тогда что бы стало со мной?       Все еще продолжал быть одиноким или, быть может, даже не осознавал собственное одиночество?       Что именно в нем такого, что не дает мне отвести от него взгляд?       Он такой очевидно простой, и все же кажется таким…       С этими размышлениями его руки постепенно остановились. Он наклонился, похоже, не осознавая, и все равно словно бы естественно мягко оставил отметку на этих его тонких акварельных губах.       ...Такой милый.       Он настолько привлекательный, попросту заставляет других постоянно желать обнять его.       Мо Шу, похоже, тоже изумился этому поцелую.       Он выпрямился, остолбенев на некоторое время.       От нехватки привычного массажа на своем животе человек под ладонями Мо Шу дернул своим телом слегка раздраженно.       Мо Шу очнулся.       Глядя на человека, чей живот растирал своими руками, он невольно усмехнулся.       Действительно…       Слишком прелестный.       Он очень хотел разбудить его, крепко обнять и со всей силой поцеловать.       Однако он не поступил так. Он лишь склонился, вновь целуя эти слегка бледные губы, затем продолжил растирать его живот.       Он не чувствовал нужды терзаться по поводу удивительного факта — он поцеловал мужчину.       По мнению Мо Шу он, в любом случае, уже поцеловал. Если он прекрасно чувствовал себя после поцелуя и хотел поцеловать его снова, то его действия были попросту правильными для него.       Потому без единой капли сопротивления он смело принял свое осознание.       Он мне нравится.       Вероятно, он мне нравился больше, чем я думал.       Порыв ветра пронесся мимо окна. Следуя за направлением ветра, опустился крошечный цветок сливы.       Начинался четвертый год; все было прекрасно. Заметки переводчика: [1] — огненной кадке: деревянная кадка, у которой снизу помещается емкость с горячими углями, покрытыми слоем пепла. Решетка располагается сверху емкости и одеяло или полотенце на верхушке кадки, чтобы сохранить тепло. Изображения: https://i2s.sinaimg.cn/travel/2013/0125/U9177P704DT20130125114827.jpg https://cdn1.savepice.ru/uploads/2018/11/5/ff22f18a774c10ec98d5e7b4edede903-full.jpg либо вбейте в поиск 火桶