Весенние деревья и закатные облака

      Сегодня стояла прекрасная погода.       Нань Гэ Эр, сидя напротив стола, пролистывал книгу, которую наугад взял.       Весенний солнечный свет струилися через окно, падая на поверхность стола. Сливовые деревья напротив окна стали еще пышнее. Листья, растущие на них, перекрывали небольшую часть солнечного света. Лучи света кружились осколками, когда дул ветер.       Нань Гэ Эр чувствовал себя радостно — он не только носил теплую одежду, но к тому же только что доел вкусный завтрак, приготовленный Мо Шу, и грелся под теплыми солнечными лучами.       Стояла поздняя весна.       Мо Шу собирался посетить сегодня деревню. Поскольку дорога была весьма неровной, он беспокоился, что Нань Гэ Эр не сможет выдержать тряску во время путешествия, и поэтому не заставил его пойти с собой.       Мо Шу выполнял большую часть работы в управленческом бюро ранними утрами. Нань Гэ Эр должен был разбираться лишь с крохотной оставшейся банальной работой, после чего ему было нечем заняться. Потому, радуясь своему свободному времени, он листал книгу.       Он мог свободно пользоваться кабинетом Мо Шу, но большинство книг в нем были учеными — тем, что Нань Гэ Эр никогда не пожелал бы читать в этой своей жизни. Потому он позаимствовал сборник рассказов у соседей, чтобы провести свое время.       Кстати, поскольку он ежедневно рассказывал истории, то с течением лет Нань Гэ Эр использовал почти все сериалы и новеллы, которые помнил. Он уже начал сочинять свои собственные истории с прошлой осени.       Неизвестно, потому ли, что написанные им самим истории имели естественный поток или потому ли, что он использовал понятный язык, но местные жители единогласно стали восхвалять его истории…       К тому же, он примешивал в свои истории сочетания мелодраматических сюжетов, из-за чего слава Нань Гэ Эра как сказителя историй разошлась по всему округу. Потому Нань Гэ Эр иногда находил несколько сборников рассказов, чтобы почитать, и использовал их для пополнения своих идей.       Спустя несколько мгновений чтения Нань Гэ Эр счел историю в книге весьма неинтересной и отложил книгу. Он опирался на стол, глядя на сливовые деревья снаружи.       Пять лет минуло.       Почти каждый день проходил ужасно лихорадочно, но задумавшись, он понял, что его ежедневная рутина являлись лишь простым и обычным повтором, без единой капли различия. И так время быстро пролетело. Лишь когда он очнулся, то заметил, что уже минуло пять лет.       Года проходили все быстрее и быстрее.       Он осознал, что постепенно перестал скучать по прошлой жизни из другого мира.       Почему же случилась такая перемена?       Он просто не мог придумать причины.       Ветер дул через окна, заставляя его волосы лечь на лицо. Несмотря на легкий зуд, он по-прежнему чувствовал себя довольным.       В ветре был особый запах весны. Он нес аромат растительности, запах грязи и влажный воздух.       Просидев там какое-то время, он бессознательно начал напевать себе под нос.       Это не была какая-то конкретная мелодия; он просто напевал, придумывая на ходу. Мелодия была беспорядочной, совсем без какого-либо ритма.       Тем не менее, он был доволен.       Однако после недолгого напевания, он почувствовал слабую набухающую боль в своей глотке. Его песня стала прерывистой. Он перестал напевать, дотронувшись до своего горла с небольшим сомнением. Вдруг он вспомнил. Действительно много времени минуло с тех пор, как он подобным образом лениво сидел и беззаботно напевал.       Он всегда непрестанно хотел уберечь и защитить что-то, но в конце концов он даже не знал, где потерял себя…       ...даже позабыв такое элементарное развлечение.       В прошлом, когда он все еще был блаженным студентом с любящими друзьями и семьей на его стороне, он всегда внезапно так напевал.       Я, вероятно, на самом деле по-прежнему являюсь собой.       Сказал он это самому себе.       Мо Шу, вернувшись из-за каких-то дел, стоял около порога. Смотря на неуклюжее и заторможенное выражение лица молодого человека, сидевшего посреди солнечных лучей, Мо Шу почувствовал, как тепло захлестнуло его сердце, в то же время небольшая боль отдавалась в нем.       Он не стал заходить и беспокоить человека, пока тот развлекал сам себя, и лишь молчаливо у двери наблюдал за ним.       Вместо этого Нань Гэ Эр оказался тем, кто закончив напевать и раздумывать, наконец, заметил присутствие Мо Шу возле двери. Он повернул свою голову к нему, моргнув:       — Почему ты вернулся?       Мо Шу улыбнулся, входя в комнату:       — Мне с кое-чем нужно разобраться, так что я вернулся.       Нань Гэ Эр кивнул, затем продолжил глядеть в окно.       Подойдя к нему, Мо Шу спросил его:       — Что ты поешь?       — Я не знаю, — ответ Нань Гэ Эра был естественным: честно говоря, он просто случайно что-то напевал.       — Весьма интересно, — улыбнулся Мо Шу, затем достал что-то из кабинета позади.       — Не забирай все с собой, это твоя доля на сегодня и на завтра, — Нань Гэ Эр, даже не оборачиваясь, знал, что Мо Шу забирал сладкие закуски, спрятанные в кабинете.       — Просто сделай завтра еще~ — Мо Шу был беззаботен.       — Если ты съешь слишком много сладостей, у тебя заболят зубы и еще ты растолстеешь, — Нань Гэ Эр говорил с тоном это-все-ради-твоего-блага.       — Не волнуйся, я не боюсь, — ответил спокойно Мо Шу.       — ...Вчера я обжегся горячей водой, — Нань Гэ Эр тоже был спокоен, когда вынул свой козырь. Так что я не могу предоставить никаких сладостей для Вас, уважаемый.       Как и стоило ожидать, Мо Шу сразу же повернулся, кинувшись к нему:       — Почему ты так беспечен? Руку.       Нань Гэ Эр вынул свою руку. На его указательном пальце был ожог. Нань Гэ Эр уже убрал иглой вздувшийся волдырь. Ожог не был особо серьезным и лишь выглядел ужасающим.       Мо Шу нахмурил свои брови:       — Как это случилось? Разве я не говорил тебе не входить просто так на кухню? — немного взволнованно он смотрел на него снова и снова. — Твое здоровье не в лучшем состоянии, так почему ты по-прежнему так рассеян? Ты принимал лекарства? Что сказал доктор?       Нань Гэ Эр снова заболел до наступления Нового Года и более того совершенно беспричинно; лихорадка наступила ни с того ни с сего. Его рвало и у него отсутствовал аппетит. Болезнь была столь же серьезной, как и та, которую он пережил в самом начале. Весь усердно набранный жир в итоге исчез. Целый Новый Год он провел в постели. Доктор сказал, что если бы Нань Гэ Эр не пребывал в Гуан Тяне, и если бы тем, кто лечил Нань Гэ Эра был не он, то тот уже бы умер. Мо Шу так испугался, что больше даже не смел позволять Нань Гэ Эру передвигаться самому. Он лишь желал поместить Нань Гэ Эра в святилище, делая тому подношения, чтобы ему не нужно было ничего делать.       — Не так уж и серьезно, да? — Нань Гэ Эр не знал смеяться ему или плакать. Это всего лишь маленький ожог, почему ты ведешь себя так, словно бы я сломал себе что-то?       — Это серьезно, ты не понимаешь состояние своего тела?! — Мо Шу стрельнул редкостным суровым взглядом на Нань Гэ Эра, затем продолжил осматривать его рану.       Нань Гэ Эр не ответил.       Солнечные лучи рассыпались по лицу Мо Шу, заставляя его бледную кожу выглядеть полупрозрачной. Его брови и глаза имели некий потусторонний вид. Его губы, на которых обычно была легкая улыбка, теперь слегка поджались. Словно бы он был тем, кого отчитывали.       — ...Скажи, Мо Шу, вдруг я завтра умру? — хотя никто не обсуждал этого, но он сам знал, что его здоровье висело на тонком волоске, совершенно полагаясь на высококвалифицированного доктора Гуан Тяня. Несмотря на то, что он понятия не имел, что именно содержали медикаменты, которые ему обычно предписывали, он знал, что традиционные лекарства не оказывали никакого воздействия на его тело.       Никто не выдыхался после пятиминутной прогулки, никто не носил толстую шубу в весенние ночи. Даже более того ни у кого не случалось несварения после половины чаши риса, и никто не ощущал потребности вытошнить его.       Все его тело пребывало в постоянном состоянии крайнего изнеможения; без возможности выспаться, без возможности проспать всю ночь. Он даже подозревал, что мог закрыть свои глаза навечно в любой день.       — Ты не умрешь, — решительно ответил Мо Шу.       — Естественно, я смог пережить прошлые ужасные условия, но теперь стал неженкой, — Нань Гэ Эр вздохнул с долей покорности.       Так с каждым человеком? Без сложностей переживая ужасные условия, но только лишь деньки становится уютными, и каждая болячка начинает вылезать.       Напротив, Мо Шу начал посмеиваться:       — Это хорошо.       — Болеть — хорошо? — Нань Гэ Эр стрельнул в него взглядом.       — Человек будет в полностью тревожном состоянии, когда попадает в ужасную обстановку, и сможет выжить только благодаря инстинктивной адаптации, переводя возможности тела в режим выживания. Однако если будет пройден предел, то тело мгновенно рухнет и станет невосстановимым, — убедившись в том, что рана на руке Нань Гэ Эра была лишь простым ожогом и не представляла опасности, Мо Шу наконец успокоился. Он смягчил свой захват на руке Нань Гэ Эра, объясняя, — Сейчас ты расслаблен из-за своей нынешней обстановки, поэтому возможности твоего тела медленно восстанавливаются. Даже если ты заболеешь, ты все еще сможешь вернуть свое здоровье. Ты просто так не умрешь.       — Но если бы я не находился в Гуан Тяне, я бы точно умер давным-давно, — тотчас заявил Нань Гэ Эр. Его было не так просто обдурить.       Мо Шу немного помедлил, затем ответил:       — М-м.       — На самом деле, я не считаю, что смерть — это что-то плохое, — пробормотал Нань Гэ Эр.       Мо Шу с некоторой силой сжал руку Нань Гэ Эра. Слабая боль из-за этого напомнила Нань Гэ Эру, что его рука все еще находилась в кое-чьих ладонях. Потому он тактично добавил:       — Но сейчас я думаю, что мне немного жаль умирать.       Мо Шу не произнес ни слова.       Нань Гэ Эр поднял свою голову, улыбаясь и смотря на Мо Шу:       — Поэтому я не хочу умирать.       Мо Шу ослабил свою хватку, лишь увидев улыбку Нань Гэ Эра.       — И, — своей свободной рукой Нань Гэ Эр указал на другую свою руку, которую держал Мо Шу. — Больно.       Удивившись на миг, Мо Шу радостно просиял:       — Разве не великолепно быть способным почувствовать боль?       Нань Гэ Эр задумался, затем тоже улыбнулся.       Я продолжаю чувствовать, что — ладно — ага, нынешний Мо Шу не такой раздражающий как раньше, а?       Быть может, я привык к идиотству Мо Шу?       Какая печальная приспосабливаемость!