Весенние деревья и закатные облака

      Иногда не было никаких намерений сделать что-то целенаправленно, дни просто бессознательно проходили. Тогда однажды вдруг наступило неожиданное осознание; все испытанное, намеренное или нет, все то происходило лишь ради этого мгновения. ————       В одно утро холодной зимой Нань Гэ Эр проснулся, вздрогнув от радостного голоса Мо Шу снаружи. Немного утомленно он открыл свои глаза.       — Сяо Нань, слива зацвела.       А?       Нань Гэ Эр по-прежнему был озадачен. Он просто повернул свою голову инстинктивно, выглядывая из окна в направлении выращиваемых сливовых деревьев.       Его глаза в мгновение расширились.       За ночь все сливовые цветы, будто бы спланировали и расцвели вместе. Для него это было подобно выпавшим пластам чистого белого снега. Плотные запутанные слои лепестков покрыли всю рощицу. Под легким порывом ветра они опадали друг за другом словно бы настоящий снег. Ветер кружил снежные лепестки, словно в романтической сказочной сцене.       — Давай любоваться цветением, — Мо Шу был полон энергии.       — Ладно, — Нань Гэ Эр был удивительно отзывчив в этот раз. В конце концов, несколько лет ушло на то, чтобы получить эти плоды трудов; к тому же, обильное цветение началось несколько неожиданно. Потому даже Нань Гэ Эр, постоянно остававшийся спокойным, был невольно этим возбужден и доволен.       Ветер сегодня, так уж получилось, был слаб. Нань Гэ Эр укутался в длинную белоснежную шубу. Он стоял под сливовыми деревьями и смотрел вверх, застыв.       Мо Шу достал стол, принеся с собой маленькую бутыль вина и тарелку закусок. Он позвал Нань Гэ Эра:       — Иди сюда, я помогу тебе спрятаться от ветра. Ты можешь простудиться, если будешь стоять под деревьями.       Нань Гэ Эр подумал: если я заболею в такой редкий случай любованием за цветением, то это превратит такое хорошее событие в плохое.       Нань Гэ Эр послушно сел возле загораживающего ветер Мо Шу.       Мо Шу налил чашу вина. Заметив взгляд Нань Гэ Эра на себе, он наклонил свою голову:       — Хочешь немного?       Нань Гэ Эр потряс своей головой. Тяжелые последствия распития в тот год заставили его бояться небрежно прикасаться к таким стимулирующим вещам.       — Съешь тогда бобовый пирог, — Мо Шу выдвинул закуски на столе.       Нань Гэ Эр кивнул, затем взял кусок. Он немного задумался; в отличии от Мо Шу, он не любил сладкие закуски. Потому он поделил кусок наполовину и поместил вторую половину обратно. Подумав еще, он снова поделил оставшийся кусочек наполовину и отложил другую половину на тарелку.       Мо Шу сделал глоток вина. Наблюдая за действиями Нань Гэ Эра, он не мог ничего поделать с собой, кроме как приподнять уголки своих губ.       Нань Гэ Эр был слишком сосредоточен на разделении пирога, поскольку не хотел, чтобы просыпалось чересчур много пудры. Потому он не заметил улыбки Мо Шу.       В итоге он поместил кусочек, одну восьмую от бобового пирога, в свой рот.       От ветра его прятал Мо Шу, и одежда, которую носил Нань Гэ Эр, была крайне теплой. Потому даже хотя он потратил какое-то время, находясь посреди ветра, на разрезание пирога, его руки и ноги все равно не замерзли.       — Хочешь обогреватель? — снова спросил Мо Шу.       Нань Гэ Эр какое-то время думал. С бобовым пирогом во рту он потряс своей головой. Он ответил лишь когда прожевал закуску:       — Огонь не должен быть рядом со сливовыми деревьями. К тому же, цветением стоит любоваться при легкой прохладе, чтобы можно было уловить аромат цветов.       Находясь в маленькой роще из сливовых деревьев, с ветром, наполненным прохладным ароматом безмятежных сливовых цветов, Нань Гэ Эр почувствовал, как становился изящным.       Он отличался от Мо Шу. Несмотря на различный аристократический этикет, который он изучил в юношестве, воспоминания о его прошлой жизни все еще засиживались в нем. Он совсем не был кем-то изящным. Потому за несколько лет, проведенных в Гуан Тяне, он легко и быстро превратился из принца в простолюдина.       В противоположность, Мо Шу, державший свое вино и сидевший посреди сливовой рощи, был подобен картине. Белизна его одежды превосходила снег, его струящиеся волосы были подобны чернилам. Его рукава развевались, отклоняя белые цветы, время от времени падавшие позади него.       Заметив Нань Гэ Эра, бессознательно вновь впавшего в раздумья, Мо Шу наклонил свою голову, смотря на него:       — Что случилось?       Лишь в этот миг глаза Мо Шу выглядели сияюще яркими и исключительно проницательными, словно обнаженный острый кинжал. Под таким взглядом казалось словно невидимый клинок был приставлен к горлу. Хотя это устрашало, но было тяжело отвести взгляд.       — Мо Шу… немного похож на белый цветок, — невольно сболтнул Нань Гэ Эр свои мысли.       Мо Шу был немного ошеломлен, затем улыбнулся:       — Вот как.       В самом деле, Мо Шу казался белым цветком, который цвел только в суровые холодные зимы, для Нань Гэ Эра. Даже хотя они принадлежали разным видам, Нань Гэ Эр просто так чувствовал.       Возможно, потому что они оба выглядят необыкновенно и исключительно? Или, вероятно, из-за их изящности? Или, быть может, Мо Шу сам по себе чрезвычайно хорошо сочетается с белыми цветами? Даже сам Нань Гэ Эр понятия не имел, почему он сболтнул такие слова.       — Красивый? — прихлебнув вино, спросил Мо Шу.       — М-м, — Нань Гэ Эр не знал, подразумевал ли Мо Шу цветок или себя.       Однако в этот миг и то, и другое являлось стоящим зрелищем для Нань Гэ Эра. Честный ответ Нань Гэ Эра оставил Мо Шу довольным. Губы Мо Шу вытянулись в улыбке.       Нежный ветер проскользнул рядом. Ветви сливовых деревьев слегка дрогнули, белоснежные лепестки рассыпались по земле один за другим. Развевалась и белоснежная одежда Мо Шу с его струящимися черными волосами.       Он действительно был словно с написанной тушью картины, красивый и обворожительный.       — Твои руки немного холодные, — Мо Шу бессознательно протянул свои руки. Он потер руки Нань Гэ Эра, слегка нахмурившись. — Ты замерз?       Нань Гэ Эр потряс своей головой. Его руки и ноги легко становились холодными лишь из-за его слабого здоровья, но на самом деле его телу все еще было тепло.       — Кто знает, как много лет нужно для выздоровления, — едва вздохнул Мо Шу. Он протянул руку, что потереть его голову. — К счастью, ты ни разу не жаловался на это.       Нань Гэ Эр засмеялся:       — На что же мне жаловаться.       Моя нынешняя жизнь великолепна, я буду слишком жадным, если буду жаловаться.       — Сяо Нань в самом деле такое послушное дитя, — Мо Шу улыбнулся, погладив его волосы, затем помог затянуть немного его шубу.       — Я не дитя, понятно? — Нань Гэ Эр лишился слов, наблюдая за тем, как Мо Шу вел себя подобно няне.       — Да, да, да, — очевидно, что Мо Шу совсем не обращал внимания на возражение Нань Гэ Эра.       С этим ничего нельзя было поделать. Обычно Нань Гэ Эр посредством слов растоптал бы идиотского Мо Шу без всяких сомнений. Однако Нань Гэ Эр становился совершенно бессилен, когда Мо Шу говорил с таким лелеющим выражением.       Он совсем не мог сопротивляться и применять строгие меры, когда его противник использовал мягкий подход.       К несчастью для него, случаев, когда Мо Шу выглядел подобным образом, постепенно становилось больше и больше…       Раздумывая, Нань Гэ Эр ощутил в своем сердце скрытое предчувствие, что его дни в будущем, вероятно, будут тяжелыми. Он вздохнул:       — У нас здесь тоже есть цветы сливы. Так что в следующий раз тебе не нужно смотреть на голое сливовое дерево наших соседей.       Я растил их не один год, знаешь?       Мо Шу особо не отреагировал на вылетевшие слова, но в противоположность ему Нань Гэ Эр мгновенно застыл.       А?       Так на самом деле я собирал и выращивал эти сливовые деревья год за годом ради Мо Шу.       Когда я стал этим заниматься? Когда я стал воспринимать ту фразу Мо Шу близко к сердцу? Может, я всегда хранил ее в сердце и потом решил сделать что-то для него?       Так сливовые деревья, которые я сажал каждую весну, предназначались только для этого человека. Но я даже сам не заметил этого.       Нань Гэ Эр был изумлен, но в то же время чувствовал небольшую радость. Он наклонил свою голову в сторону Мо Шу.       Эй, ты заметил это? То, что я сделал.       Мо Шу лишь улыбнулся, не произнося никаких слов.       Какое-то время Нань Гэ Эр пустым взглядом смотрел на Мо Шу. Он чувствовал себя немного запутанно, но вместе с тем словно немного осмысленно.       — Почему ты застыл? — усмехнулся Мо Шу, протянув свою руку, чтобы убрать упавший лепесток с головы Нань Гэ Эра.       Вероятно, Нань Гэ Эр верил, что он был сейчас весьма изящным. Однако Мо Шу мог увидеть лишь круглый белый клубок, сидящий рядом с ним. Белый бархатный мех вокруг клубка танцевал вместе с ветром. Его внешний вид был исключительно забавным и…       Прелестным.       Нань Гэ Эр нахмурился, не произнося ни слова. Чувствуя себя немного растерянно, он решил успокоиться, поглощая еду. Он склонил свою голову и отщипнул маленький кусочек бобового пирога, который оставил до этого на тарелке.       Несколько лепестков тоже упали на тарелку; они испускали тонкий аромат.       Он растерянно смотрел на белые цветы и спустя долгое время вдруг отложил бобовый пирог.       Затем он подобрал лепесток, приблизил его к своим губам и нежно прикоснулся ими к нему. Потом он нагнулся, ложась на стол. И тогда он поднял лепесток и поместил его на губы Мо Шу.       Мо Шу сначала замер, когда его губы слегка коснулись мягкого, изящно нежного лепестка. Он не мог сказать, что Нань Гэ Эр подразумевал в этот миг.       Нань Гэ Эр посмотрел на него. Он раскрыл руку Мо Шу и положил белый лепесток на его ладонь. С пылающим лицом он улыбнулся ему слегка смущенно.       Улыбка Нань Гэ Эра сломила проклятье паузы Мо Шу. Он смотрел на робкую улыбку Нань Гэ Эра и его глаза постепенно засияли, в то же время становясь мягкими словно вода. В это мгновение в глазах Мо Шу картина танцующих в небе белых цветов была несравнима с легким румянцем перед ним.       Или, вероятно, единственным в мире, что могло привлечь его внимание, был тот румянец.       Мо Шу аккуратно сжал руку, которая не покинула его ладони, проворно притянув Нань Гэ Эра к себе.       Слабый ветер дул, ни на миг не утихая. Лепестки с деревьев, словно белый дождь сыпались один за другим, гонимые ветром.       Стройный мужчина, неземной и утонченный как белые цветы, находился рядом с белым каменным столом. Его белые одежды развевались на ветру, когда он немного облокотился. Его красивые красные губы, увлажненные вином, легко дотронулись бледно-белых, акварельных губ человека рядом с ним.       Честно говоря, я все еще не совсем уверен. Но сейчас и так хорошо… и так хорошо.