Весенние деревья и закатные облака

      На следующий день рано утром оторванного от постели Нань Гэ Эра накормили завтраком, затем сунули в запряженную лошадьми карету, начиная тяжкое путешествие прочь от столицы Бэй Цзюня в объятиях Мо Шу.       Как и ожидалось, достопочтенный грамотей обладал превосходной производительностью. Лишь за одну ночь он тщательно подготовил каждого человека и каждую вещь, которые нужно было забрать. Группа людей покидала главный вход открыто и могущественно под предлогом путешествия.       Солнце в почти закончившуюся зиму уже поднялось над крышей кареты, когда Нань Гэ Эр пробудился от своего отдыха.       Неизвестно, как и что использовали для построения карет в Гуан Тяне, но в любом случае, Нань Гэ Эр считал, что уровень качки в них был намного более терпим, чем в других. Шум от стержней кареты и копыт лошади тоже был не таким громким, чтобы вызвать головную боль. Более того, Мо Шу служил подушкой, крепко его обнимая.       Потому, почувствовав себя удовлетворенным качеством своего сна, Нань Гэ Эр открыл свои глаза и слегка двинулся.       Голос Мо Шу раздался над его головой:       — Ты проснулся? Голоден? — Нань Гэ Эр едва ли съел несколько кусочков на завтрак до того, как он пошел на свидание со старым добрым Богом Снов.       Нань Гэ Эр еще не совсем проснулся, потому он лишь вяло ответил после мига оцепенения:       — Я не голоден, — зевнув, он попытался оттолкнуть шубу, сковывающую его и Мо Шу вместе, желая поднять занавес кареты, чтобы посмотреть наружу.       — Что ты делаешь? — Мо Шу остановил его. — Осторожно, не впусти ветер внутрь.       Нань Гэ Эр приостановился, только услышав это. Он продолжил опираться на Мо Шу, безмолвно слушая спокойное сердцебиение Мо Шу.       — Замерз? — Мо Шу потянулся и сжал руки Нань Гэ Эра, спрашивая.       Мо Шу почувствовал облегчение, только поняв, что руки в его ладонях не замерзли из-за того, что Нань Гэ Эр проснулся.       — Когда мы доберемся до дома? — хотя карета не причиняла ему неудобств, но все же она была не сравнима с пребыванием в Гуан Тяне. Она заставляла его все больше и больше скучать по его стеганому одеялу, теплу от купания в солнечных лучах и его широкой кровати.       — Скоро, — усмехнулся Мо Шу, словно успокаивая ребенка. Он прошептал. — Хочешь поесть?       Нань Гэ Эр лениво ответил только после вялых долгих раздумий:       — Нет.       — Ты мало поел на завтрак, — пробормотал Мо Шу. — Поешь немного каши, ладно? Ее подогрели для тебя.       — Я не голоден, — Нань Гэ Эр покачал своей головой. — Я не могу больше съесть.       — Хотя бы съешь немного, хм? — Мо Шу продолжал уговаривать, ничуть не упав духом. — Разве ты раньше не говорил, что она вкусная?       — Не могу больше съесть, — зевнул Нань Гэ Эр. — Я хочу спать, — заметив, что Мо Шу не позволит ему выползти, он нашел новое подходящее место, чтобы снова угнездиться, собираясь продолжить дремать.       Мо Шу вздохнул не в силах сделать что-либо с ним. Он потер живот Нань Гэ Эра и понял, что несколько кусочков, съеденных утром, почти не переварились, поскольку Нань Гэ Эр не особо двигался.       — Я правда-правда сыт, — пробормотал Нань Гэ Эр. Затем он положил свою голову, мгновенно проваливаясь в сон.       Хотя Нань Гэ Эр на самом деле был не так уж сыт, но, вероятно, он не оголодает, если пропустит завтрак.       Мо Шу прекратил волноваться, только так подумав.       Вдруг карета остановилась. Затем достопочтенный грамотей мягко сообщил снаружи:       — Сяньшэн, поступили новые сведения.       Мо Шу опустил свою голову, смотря на Нань Гэ Эра, чье лицо было почти полностью укрыто в его груди. Удостоверившись, что Нань Гэ Эр не бодрствовал, он приглушенно приказал:       — Входи.       Грамотей оттолкнул занавес, зашел и прошептал:       — Я только что получил вести.       — Хм? — Мо Шу поднял свои брови; он знал, что этот грамотей никогда бы не стал сообщать о чем-то незначительном.       — Король Бэй Цзюня повесился в поместье принца Ли.       Тень изумления проскользнула на лице Мо Шу.       Принц Ли, очевидно — прошлая личность парня в его объятиях. Конечно, поместье принца Ли — это место, где он раньше жил.       Несколько лет назад король Бэй Цзюня заявил, что принц Ли таил злобные намерения и строил планы по восстанию, потому он лишил принца Ли титула, заточил его и, в конце концов, казнил.       Однако поместье принца Ли осталось и больше не использовалось.       Хотя смысл этого был не совсем ясен, Мо Шу инстинктивно наклонил свою голову, смотря на Нань Гэ Эра, безмолвно зарывшегося в его объятиях.       — Сяньшэн? — грамотей шепотом позвал его.       Мо Шу поднял свою голову, безэмоционально смотря на того.       Хотя его выражение лица не отличалось от его обычного вида, грамотей немедленно отреагировал:       — Понял. Я не стану упоминать этого при Нань Гэ Эре.       Только тогда Мо Шу слегка изогнул свои губы в улыбке:       — Умереть с титулом короля, в самом деле, слишком легкое наказание для него.       — Возможно, король Бэй Цзюня тоже так думал, потому он повесился в поместье принца Ли до того, как кто-нибудь успел подобраться к нему, — грамотей слегка опустил свою голову, говоря.       Мо Шу опустил свой взгляд, смотря на бледно-белое лицо Нань Гэ Эра и акварельные губы. Он прошептал:       — Забудь. Я обещал ему не тратить больше времени, естественно, я не буду больше ничего предпринимать, — он поднял один из своих пальцев, тыкая в мягкую щеку Нань Гэ Эра. — Продолжайте путешествие.       — Да, — усмехнулся грамотей, затем посмотрел на клубок белоснежного меха, оборачивающий Нань Гэ Эра; конечно, оттуда он не мог увидеть самого человека в крепких объятиях Мо Шу. — Все точно обрадуются, когда увидят, что сяньшэн и Нань Гэ Эр вернутся вместе.       Мо Шу, казалось, не понял, что имел в виду грамотей. Он стрельнул слегка озадаченным взглядом на грамотея, затем продолжил играться, нежно тыкая в лицо Нань Гэ Эра:       — М-м, он тоже хочет вернуться как можно скорее.       Легко усмехнувшись, грамотей слегка поклонился Мо Шу и проворно ушел.       В полдень группа остановилась снова — настало время для обеда Нань Гэ Эра.       Если все было в порядке, то Мо Шу категорически настаивал, чтобы Нань Гэ Эр ел каждый день вовремя — даже если Нань Гэ Эр спал, его все равно будили, чтобы он поел, и только потом он продолжал спать.       В данный момент Нань Гэ Эр уже закончил со своим спящим «свиданием» и смотрел на слегка скудный зимний пейзаж, облокачиваясь на Мо Шу.       Рядом не было ни деревень, ни главных дорог. Судя по куче растительности повсюду и маленьким тропинкам, которым едва удавалось выдержать вес колес, это был просто совершенно обычный долинный путь.       Неподалеку несколько людей очищали большое пространство на лугу. Затем они собрали немного сухих веток, поставили вок, таз и всякую всячину над разведенным огнем.       Несколько людей обратились к Мо Шу и ушли искать путь.       С другой стороны, Нань Гэ Эр мог лишь бездумно смотреть, поскольку был не в состоянии помочь из-за своего слабого здоровья.       Однако Мо Шу-сяньшэн, универсальный эксперт по домашним хлопотам с крепким телом и выходящей за границы силой, глупо ухмылялся, обнимая свою крошечную цундере-тыковку[1]. Он сидел, безучастно наблюдая без капли вины.       Ух, ладно. Мо Шу на самом деле не безучастно наблюдал. Этот парень постоянно нежно смотрел на Нань Гэ Эра ласковыми сияющими глазами.       Нань Гэ Эр не обращал внимания на страстный прикованный взгляд этого парня. В конце концов, он привык находиться под постоянным наблюдением. Он застыл, думая о своем; разнящийся ход мыслей заполнил весь его мозг.       Его мысли быстро перешли от замечаний о прекрасной погоде к волнениям о том, хорошо ли заботились о поросятах дома.       Только он взглянул на людей, греющих воду в воке, он тут же вспомнил о сцене в Гуан Тяне, когда все толпились и жарили мясо. Затем он вспомнил, чем именно являлся этот белый мех.       Почему жители Гуан Тяня относятся к священным зверям словно к обычным диким животным?       В любом случае, такие случайные и бесцельные мысли небрежно кружили в его разуме.       Обед был готов.       Неизвестно, кто поймал несколько тощих кроликов во время поиска пути, но этих кроликов тоже насадили и зажарили.       Когда Нань Гэ Эр взглянул на костлявых, почти не имеющих мяса кроликов, его глаза наконец ярко засияли.       Зима почти закончилась; все животные обладали лишь тонким слоем жира под их кожей и были практически кожей с костями, почти без мяса. Тем не менее, их мясо все еще обладало диким вкусом.       Заметив голодный вид Нань Гэ Эра, жарившие принесли заднюю лапу, как только они закончили готовить — продовольствие, которое они везли с собой, было обильным, а потому они на самом деле не полагались на тех диких зверей, чтобы наполнить свои животы. Они лишь так привносили смену вкуса.       Поскольку тело Нань Гэ Эра было хилым, то, оторвав крошечный кусочек для Нань Гэ Эра, Мо Шу больше не кормил его этим — кроме того, он чувствовал, что Нань Гэ Эр точно не был заинтересован в поедании этого тощего и скрюченного кролика.       Потому он отложил «вяленого кролика», затем зачерпнул чашу каши из подогретого на углях вместилища для еды.       — Поешь каши, — Мо Шу зачерпнул полную ложку. Обнимая одной рукой Нань Гэ Эра, он поднес ложку к его рту.       Нань Гэ Эр потряс своей головой и отвернулся, выказывая свою незаинтересованность.       — Сяо Нань, будь хорошим, — уговаривал Мо Шу. — Она вкусная.       Нань Гэ Эр снова покачал своей головой. В этот раз он даже уткнулся своей головой в грудь Мо Шу.       — Сяо Нань… — Мо Шу упрашивал его в беспомощном, но лелеющем тоне. — Твое тело не восстановится, если ты не будешь есть, ты это знаешь?       — Нет, — надулся Нань Гэ Эр.       — Почему нет? Разве ты раньше не говорил, что она вкусная? — Мо Шу беспокойно настаивал, приткнув ложку ко рту Нань Гэ Эра.       Достигнув грани своего терпения, Нань Гэ Эр убрал руки Мо Шу, которые ощупывали его живот под шубой. Он взвыл:       — Шутишь, что ли? Я ел ее всю неделю! Даже от ее запаха меня, черт возьми, тошнит! Ты пытаешься убить меня?!       После короткого ошеломления Мо Шу ответил с пустым взглядом:       — Разве ты не сказал, что она тебе понравилась? — очевидно, нынешнее сопротивление Нань Гэ Эра изумило его.       — Я сказал, что она мне понравилась, неделю назад. Но потом ты кормил меня ей неделю, целую неделю! — Нань Гэ Эр возмутился еще сильнее, когда заметил ошеломленное выражение лица Мо Шу.       Совершенно искреннее выражение лица этого парня именно то, почему я не в силах отказать ему.       Изначально я думал, что раз мы направляемся домой, то не найдется ни времени, ни подходящих условий, чтобы приготовить кашу. Кто же знал, что Мо Шу на самом деле прихватит с собой шеф-повара и даже сделает какое-то сохраняющее тепло вместилище для еды!       Мне чертовски тяжело!       Этой жизнью совершенно невозможно жить! Заметки переводчика: [1] — тыковку: (повтор из главы 2) имя Нань Гэ Эр дословно значит «тыквенный бро (брат)».